Случайности и Неслучайности

Это был странный разговор, который начался с сообщения, отправленного по ошибке. Фениксу льстило, что Чун Айлин продолжала ему отвечать, несмотря на то, что она вполне могла просто его послать или вежливо сослаться на занятость. Феникс не знал, как пока ко всему этому относиться, но ему было приятно поддерживать эту переписку, которая была более безопасной, чем не самый приятный разговор в кафе.

“Напиши, если соберешься туда снова и будешь не против моей компании”, - написал Феникс.

С вопросом об интересах было сложнее. Потому что привычная ему жизнь была непривычна для девушки из хорошей семьи. И вряд ли она бы восприняла такой интерес как отоспаться в более-менее удобной квартире после работы или сходить пообедать туда, где вкусно кормят и нет риска отравиться помойным маслом.

“С тех пор, как я переехал в Пекин, у меня не появилось особых интересов кроме работы”, - написал Феникс. - “Тут мне нечем тебя удивить, я - портовое быдло”.

Не писать же в подробностях о пьянках в порту или в Ванцзы. О том, как иногда просто смотришь на рассвет в грузовом порту, пытаясь протрезветь перед очередным дежурством, и думаешь, что все может быть как-то по-другому, лучше. Или что до сих пор удивляешься, когда в Пекине выпадает выходной, который можно провести, бродя по городу и пытаясь его хоть немного понять.

Айлин просто приятно было с кем-то поговорить помимо Чжоу Шоушэня, с кем-то, кто не будет выставлять ей претензии, что она снова не так поставила чашку или забыла разровнять полотенца в ванной каким-то совершенно особенным способом, как их ровнял Шоушэнь. Айлин, кончено, любила порядок, и ей нравилось, когда все вокруг аккуратно и чисто, но несимметрично висящие полотенца или кружка, в отличие от всех остальных повернутая ручкой в другую сторону, не вызывали у нее экзистенциальный кризис и непреодолимое желание перемыть всю кухню.

Но, справедливости ради, привыкнув,что ее постоянно могут в чем-то упрекнуть, в чем-то незначительном даже, заставляло ее ждать того же и от всех окружающих. Она чувствовала, что Фениксу тоже не нравится Чжоу Шоушэнь, судя по тому, как пренебрежительно тот о нем отзывался, но как раз к этому она уже привыкла. Чжоу Шрушэнь казался отталкивающим, но на самом деле это была маска. Она была уверена, что хорошо его знает, что он абсолютно другой.

“Хорошо“ - не сразу написала в ответ на просьбу вместе как-нибудь съездить на выставку. Не стоило придавать этому слишком много значения, это просто ожидаемая вежливость, даже если хотелось думать о другом.

“Не говори так” - быстро набрала Айлин. Ей показалось, что за закрытой дверью в кабинет Шошуэня началось как-то движение, и она торопилась дописать ответ до того, как дверь откроется. Ей не хотелось, чтобы Чжоу Шоушэнь видел, что она с кем-то переписывается, даже если могла сказать, что это Янлин. Он не одобрял, что она с ней общается, хоть и не запрещал открыто. “Работа - это хорошее увлечение, если она тебе действительно нравится. Благодаря тебе в городе безопаснее, и я могу ездить без телохранителя.”

Получив ответ по поводу портового быдла, Феникс искренне рассмеялся. Звучало так, как будто он был как минимум полицейским, как максимум - Бэтманом, ведь этому городу определенно нужен герой. Кто как не синий фонарь триады Пекина делает этот город безопасным для дочери фу шан шу. Но ответ Чун Айлин ему был приятен и польстил.

“Жаль, что тебе не нужен телохранитель”, - ответил Феникс. - “Я не отказался бы им быть”.

Но кто б ему позволил. У него не было необходимых для этого навыков, он никогда никого не охранял как телохранитель, хоть ему и приходилось воевать за триаду. Охрана портовых домов терпимости даже в этой весьма специфической среде не считалась плюсом в резюме. У Ли была пара десятков ребят, кого бы при необходимости назначили в охранники к Чун Айлин, только вряд ли это одобрит её Чжоу Шоушэнь. И Фениксу казалось, что по-хорошему девушку стоило охранять как раз от её жениха, а не от бандитов в городе, которые были преданы её отцу как собака и конь.

Айлин едва успела спрятать телефон под спину и сделать вид, что увлечена чтением учебника, когда Чжоу Шоушэнь вышел из кабинета и направился на кухню. Проходя мимо, он погладил ее по плечу и поцеловал в щеку, и Айлин терпеливо снесла это проявление редкой для него нежности, и, хотя обычно была рада этим незатейливым ухаживаниям и ласкам, сейчас они ей были не очень приятны, так что она чуть не отодвинулась.

- Ты уже закончил работать? - спросила она у мужчины, надеясь, что нет, и он просидит в кабинете еще весь вечер.

- Нет, у меня еще много дел, - ответил Чжоу Шоушэнь с кухни. Айлин услышала звук перемалывающей кофейные зерна кофемашины. Чжоу Шоушэнь изволил выпить кофе, и Айлтин пришлось ждать, пока не закончится этот перерыв в работе. Когда, наконец, Шоушэнь вернулся за свой компьютер, Айлин тут же вытащила телефон обратно. Учебник снова был позабыт. Феникс уже ей ответил.

“Это не так здорово, как может казаться. Нужно всего лишь возить меня по городу и вечно ждать” - отправила она. Обычно ее телохранителем был Чжан или, если он был занят, кто-то из тех папиных людей, которые сидели на охране в подъезде. Любой из них умел водить машину, носить пакеты, знал все маршруты, по которым они ездили и умел стрелять. Некоторые из них были вполне себе ничего внешне, но, конечно, настолько боялись отца, что никогда не поднимали глаз от пола, когда она проходила мимо. “И терпеть мои капризы” - добавила она.

“Ты сильно капризная?” - спросил Феникс и добавил к сообщению смайлик с улыбкой.

Ему казалось, что Чун Айлин хоть и с характером, но вовсе не капризная. Наоборот, вежливая и довольно терпеливая. Она же слушалась своего жениха, который её ревновал и явно считал своей собственностью.

Сяоли все-таки вышла из душа. На ней был короткий халат, её волосы были обернуты полотенцем, и от неё пахло сразу несколькими косметическими средствами. Феникс проследил за девушкой взглядом, но она взяла свой телефон и сигареты и пошла на кухню.

Феникс подумал о том, что давно не курил, но не хотел отвлекаться от разговора с Чун Айлин. А в комнате он старался не дымить, потому что запах потом долго не выветривался: проветривать комнату в Пекине было почти бессмысленно, а фильтры для воздуха у него не стояли.

Айлин подумала над вопросом Феникса. Она не считала себя такой уж прям капризной, чтобы об этом можно было слагать легенды, но она, как и мама, была требовательной, и любила, чтобы к ней относились соответственно ее статусу дочери фу шан шу и наследницы графского титула. Она справедливо считала себя принцессой Пекина, и никогда не задумывалась о том, как ее воспринимают со стороны другие люди. Это ее попросту не интересовало.

“Смотря с кем сравнивать” - набрала она - “если с Янлин, то не сильно, но если с другими, то очень сильно, особенно если не высплюсь” - при Чжоу Шоушэне она, конечно, старалась не демонстрировать свой характер, потому что в итоге всегда получалось так, что он поворачивал ситуацию выгодным углом для себя, а не для нее. Айлин даже не замечала, как это случается, но вот уже она думает, что ей не стоило что-то говорить, что-то делать или наоборот, стоило что-то сделать по-другому.

Сейчас она чувствовала себя такой, какой была раньше. Уверенной, самодостаточной. И знала, что все это слетит с нее, как шелуха, стоит только Чжоу Шоушэню войти в комнату. Но он был скрыт от нее закрытой дверью, и пока она могла чувствовать себя немного ожившей.

“Ты просто плохо меня знаешь” - набрала она, но затем стерла полностью. Не очень удачная фраза. “Но обычно говорят, что я высокомерная” - вместо этого написала она.

Феникс не был знаком с Чун Янлин, только слышал, что дочери фу шан шу - близняшки, и был рад, что его об этом предупредили, а то он мог попасть в какую-нибудь неловкую ситуацию. Он не знал, насколько Чун Янлин была капризной, об этом при нем не говорили, и поэтому не мог судить о том, что именно Чун Айлин имела в виду.

“Если бы ты была высокомерной, ты бы сейчас со мной не переписывалась”, - написал Фэнжэнь.

Их не связывало ничего, кроме того, что он должен был вернуть ей книгу Юй Сюаньзцзи. Она могла не рассказывать о выставках в Пекине и не уговаривать, что увлечение одной работой - это хорошо. Чун Айлин не была высокомерной. Скорее всего, высокомерный человек никогда бы в этом не признался. А тот, кто себя таковым считал, на самом деле был больше нужного открыт окружающим, и все равно чувствовал, что открыт им недостаточно, что сохраняет хоть какие-то личные границы. Если бы Феникс хотел уязвить Чун Айлин, он бы сейчас спросил, насколько она высокомерна с Чжоу Шоушэнем, что он решает, с кем ей общаться. Но это бы поставило точку не только в их разговоре, но и, возможно, вообще в их общении.

“Я был бы не против узнать тебя лучше”, - написал Феникс следом за предыдущим своим сообщением.

“Это из-за моей манеры разговаривать” - пояснила Айлин. Она уже почти не замечала за собой, что непривычно для чужого слуха тянет слова и делает паузы, словно пытается превратить свою речь в какое-то стихотворение. У окружающих складывалось впечатление, что она делает одолжение, разговаривая, преодолевая свою лень и нежелание говорить, что было в корне неверно. Она никогда не избегала диалогов, но уже не помнила, почему вдруг стала так разговаривать, но началось это еще до того, как она поступила в университет и всерьез увлеклась китайской литературой.

А дальше было уже сложнее. Но Айлин снова почувствовала, как сердце начало биться чаще. Она помнила о том,что их встреча в университете закончилась не на самой приятной ноте, потому что они то и дело съезжали на тему Чжоу Шоушэня, а Феникс пытался убедить ее в том, что ей не нужно учиться, чтобы гладить галстуки. Или не нужно гладить галстуки, а учиться. Словом, их взгляды на жизнь разительно отличались. Но сейчас ее это не отталкивало и не пугало, и она хотела снова увидеться с Фениксом, но должна была сказать ему все честно.

“Я не могу обещать тебе общение более близкое, чем дружеское” - максимально честно написала она. У нее есть жених, у него - девушка, они несвободны в своих решениях. ”Но мне было бы приятно, если бы оно было хотя бы дружеским”

Феникс улыбнулся. Он прекрасно понимал, что Чун Айлин не могла ответить иначе. Но она снова его не послала, а куда уж там зайдет это общение, покажет время. Главное, что она была не против дружеских отношений, значит, он не был ей неприятен. Сейчас был тот момент, когда лучше не загадывать, потому что здравый смысл и фантазии вступали в очень серьезные противоречия.

“У тебя есть жених, а моя девушка только что пошла курить на кухню. Нас не поймут, если это общение будет не только дружеским”, - написал Феникс.

Чун Айлин была птицей совсем иного полета, он не должен был всерьез думать о том, что между ними могло что-то быть. Она была ему очень симпатична, но она принадлежала к совершенно иному кругу. Пока Феникс не мог был уверенным даже в том, что его отношения с Сяоли будут достаточно долгими, потому что она рассчитывала на большее, чем он мог дать сейчас. Он не был даже сорок девятым, и его доход, пусть и стабильный, позволял не так много.

“Напиши, если будет возможность встретиться”.

Айлин одновременно не надеялась и надеялась на такой ответ. Как и многим избалованным потаканием всем своим капризам принцессам, ей доставило бы удовольствие заверение Феникса, что он будет ее добиваться, ну и что-то в таком же духе, что он будет ждать, будет бороться, еще какая-нибудь романтическая ерунда. Но тут в противоборство вступал здравый смысл, и он все-таки оказывался намного сильнее романтических бредней. Айлин всегда старалась быть по возможности разумной и не поддаваться эмоциям, но в последнее время у нее было ощущение, что она совсем потеряла себя и блуждает в каких-то сумерках. Неудивительно, что она с готовностью бросилась на единственный свет, который светил извне этих потемок.

“Хорошо” - Айлин подумала, что эта возможность может обнаружиться раньше, чем она предполагает, но пока ей нечего было сказать конкретного, потому что она не знала, сдаст ли сессию и не придется ли ей сдавать хвосты, потому что сейчас с этими переписками она всерьез начала опасаться за свою успеваемость. “Мне нужно готовиться к экзамену. Спасибо, что поболтал со мной”

Несмотря на то, что часть переписки снова прошла в напряжении обсуждения Чшоу Шоушэня, Айлин могла сказать, что на этот раз все было намного безопаснее. Достаточно лишь сказать, что она не хочет это обсуждать, и проблема решена. Конечно, ей бы было обидно, если бы их общение на этом и закончилось, но не настолько, чтобы продолжать грызть кактус, лишь бы только не обидеть Феникса.