Позднее возвращение

Янлин сделала довольно большой глоток вина, но затем поставила бокал на столик. Она пила крайне редко, а с тех пор, как начала жить с Шоушэнем, так и вообще перестала пить алкоголь даже по крупным праздникам, но вино показалось ей вкусным, пусть и немного кислее, чем оно было на самом деле, с непривычки.

- Вкусное, - сказала она, хотя в одном единственном глотке сложно было оценить всю прелесть букета вкуса и послевкусия. Но ей и этого оказалось достаточно, чтобы она сразу почувствовала, как начинает чуть-чуть кружиться голова, ведь она весь день ничего не ела и сильно похудела за последние недели.

Она положила на тарелку немного лапши с морепродуктами. Порция была огромной, она бы такую и за весь день не съела, особенно сейчас, когда у нее совсем не было аппетита, но она заставляла себя есть, чтобы откуда-то брались силы. Которых все равно не хватало.

Айлин задумчиво кивнула. Хотя было бы приятнее, если бы он сам придумал купить и внезапно угадал, но Айлин понимала, что требует невозможного. Может быть, она тоже слишком многого хотела от Шоушэня, поэтому он уехал? Потому что устал от этих капризов?

- Я люблю...тюльпаны. И пионы. Розовые, - ей пришлось мучительно вспоминать об этом, потому что в голове, как назло, были только красные розы, которые ей всегда дарил Шоушэнь, так что со временем она привыкла, что любит их, а не все остальные. Хотя Айлин вообще мало нравилось все красное, Шоушэнь считал, что он ей очень идет, она становится так намного ярче. - Но мне их редко дарили. Дарил. Он. Всегда красные розы.

Феникс был рад, что Айлин стала есть, и что ей понравилось вино, хоть она из-за таблеток и не могла особо пить алкоголь. Он запомнил про тюльпаны и розовые пионы, и понял, в чем была проблема с красными розами. Видимо, у Чжоу были какие-то свои представления о том, что должна есть и любить его невеста, и он насильно приучал Айлин любить то, что ей не нравилось. Поэтому она сейчас была настолько растеряна, когда речь шла о том, что ей нравилось на самом деле. Чжоу был нездоров головой задолго до того, как его накрыло в лесу, жаль, что до того, как это стало понятно, он успел попить столько крови Айлин.

- А что ты любишь есть помимо гречневой лапши с морепродуктами? - спросил Феникс.

Он понял, почему Тео говорил, что с Айлин лучше было больше говорить о том, что ей нравится. Это была возможность вернуть ей её саму.

Феникс положил себе на тарелку рис с креветками и свинину в остром соусе. Он проголодался за день, и считал вкусную еду лучшим способом восстановить силы.

Айлин попробовала лапшу и съела несколько креветок. Это было совсем непохоже на то, что обычно заказывал Шоушэнь, и потому намного вкуснее. Она даже почувствовала некое подобие голода, и положила себе на тарелку еще немного морепродуктов.

- Все? - она растерянно пожала плечами, потому что этот вопрос не был неожиданным, но был как-то слишком всеохватывающим, и проще было сказать, что она не любит. - Я не люблю баклажаны и красный перец.

Она задумалась над тем, что она любит. Для кого-то это могло показаться совершенно смешной задачей, но Айлин приходилось самым натуральным образом искать, что ей нравится, а что нет, потому что она уже давно перестала обращать внимание на свои пристрастия и жить так, как укажет Шоушэнь. Не то, чтобы у него были какие-то извращенные вкусы в еде, совсем нет, все то же, что обычно ели и другие люди, но для него было важно, чтобы она всегда ему вторила, и Айлин быстро к этому привыкла, отказавшись от своих привычек.

- Я люблю тофу, кажется, - наконец медленно произнесла она. - И карпа белку. И удон со свининой. Не с курицей.

Это было непросто, но ей показалось, что она справилась с этим вопросом.

- А ты? Что любишь ты?

Дело пошло. Айлин стала говорить о своих предпочтениях в еде, хотя поначалу ей было сложно. Феникс с жадностью ловил каждое её слово, стараясь ничего не упустить. Потому что он чувствовал, что Айлин было важно снова стать собой, и он сейчас мог ей в этом помочь. Тофу, карп белка - мелочи, но из таких мелочей складывается каждый человек. Из привычек и предпочтений, из нравится - не нравится, из того, укрывается ли он с головой одеялом и носит ли дома тапочки. Если у человека не остается его собственных привычек, он перестает быть собой, он исчезает.

- Вообще я просто люблю есть, - признался Феникс. - И ем все. Больше люблю мясо, потому что в Тяньцзине с ним хуже, чем с рыбой. Особенно с хорошим. Утку люблю, она жирная и сытная. Еще в Тяньцзине, когда удавалось хорошо заработать, мы отмечали это в одном кабаке, где готовили очень вкусную утку.

Считалось, что именно в Тяньцзине была самая вкусная утка по-пекински. Фениксу было особо не с чем сравнивать, но он был готов охотно с этим согласиться.

- В следующий раз возьму в "Лотосе" карпа-белку, мне кажется, они его хорошо готовят, - добавил Феникс.

Айлин поняла, что не очень любит утку, потому что она жирная, но не могла не согласиться стем, что она действительно вкусная. Просто ее не съешь много из-за ощущения, что проглотил кирпич. Или это снова Шоушэнь ее не любил, а не она. Сейчас она только могла вспомнить наверняка, что ел или не ел он. Например, он никогда не ел фастфуд, вообще никогда. Говорил, что вредно, что неизвестно из чего готовят. Конечно, Айлин тоже ела его не каждый день, потому что и вредно и неизвестно из чего готовят, а у нее фигура, но иногда ей нравилось после тренировки по фигурному катанию заехать в Макдональдс и потратить неприлично много денег (потому что обычная уличная быстрая еда намного дешевле) на какой-нибудь бургер с картошкой фри и большой стакан кофе.

Но почему-то при Шоушэне она стеснялась говорить о том, что иногда хочется ехать не в ресторан, куда нужно наряжаться как на званый вечер и бронировать столик чуть ли не за неделю, а просто приехать как какому-нибудь студенту, чтобы поесть вредной еды.

- Ты не скучаешь по дому? - спросила она, когда Феникс заговорил про Тяньцзинь. Ей было трудно представить, как можно уехать куда-то навсегда из места, где ты родился и вырос. Она родилась здесь, в Пекине, а в монастырь или во Францию ездила только изредка, как в гости, обязательно возвращаясь обратно в Китай.

Это был непростой вопрос, потому что Фениксу было сложно сказать, что именно он считал домом. По каким-то отдельным годам детства скучал, но обиды на то, что было потом, не позволяли ему считать это все невосполнимой потерей.

- Я много лет жил в порту Тяньцзиня, но не считаю его своим домом, - сказал Феникс. - До того, как отец ушел из семьи, мы жили довольно нормально. Потом мать спилась, а я выкручивался, как мог. Для меня было большой удачей попасть в Пекин. Я считаю, что пока еще не нашел свой дом.

Так было проще, чем думать о том, что успел что-то потерять в далеком детстве. Нужно куда-то двигаться и хвататься за возможности. Их мало, когда у тебя ни связей, ни образования, и главная мотивация - устроить все так, чтобы было где сегодня спать и что завтра есть. И такие привычки остаются надолго. Это Чжоу Шоушэнь мог вестись на самые тупые разводы и считать себя сильным и крутым, до сегодняшнего дня он просто не подозревал, что можно огрести не только на словах и платить не только деньгами.

- Там есть друзья, с кем я поддерживаю связь, но назад не тянет, - добавил Феникс.

- Прости, если тебе неприятно об этом говорить, - поспешила сказать Айлин, потому что не представляла, что именно может услышать в ответ. Она услышала, наверное, даже больше, чем хотела услышать. Айлин немного не привыкла к тому, что у кого-то может быть не такая семья, как у них - когда есть и мама и папа, и все друг друга любят и относятся с уважением. Конечно, она не жила в мире розовых пони, но когда у тебя вот так по-другому, это воспринимается странно, потому что словно поставить себя на чужое место, чтобы ощутить, каково это.

Она боялась, что этим необдуманным вопросом сделает Фениксу неприятно, и он не захочет с ней больше разговаривать на такие личные темы или вообще предпочтет одиночество ее компании. Для Айлин сейчас стало бы невыносимым понимание, что она не нужна, что ее могут оставить или бросить, и она останется наедине со своими мыслями, варясь в них, как в котле с закрытой крышкой.

- Я рада, что сейчас ты в Пекине, - она быстро взглянула на Феникса, но затем отвела взгляд, и сама не ожидая от себя этого признания. Было страшно подумать, что бы было, не окажись его рядом тогда, в клинике, когда она уже отчаялась, что придется ехать с Шоушэнем. Она совсем не понимала своих эмоций по отношению к нему, когда в один момент она его судорожно, до паники, боялась, а в другой начинала его жалеть и обвинять себя, что посмела его оставить одного, когда была ему так нужна.

- Все в порядке, - Феникс улыбнулся. - Я могу спокойно об этом говорить. Просто это - моя жизнь. И сейчас, когда я получил номер, она складывается хорошо, как никогда.

Он отпил глоток вина. Феникс не считал, что его нужно жалеть, он был уже достаточно взрослым и самостоятельным, чтобы решать за себя. Он встал на ноги, хоть и наломал дров. Он был сорок девятым номером триады Пекина. Не самая уважаемая и полезная профессия, но возможность жить сыто и быть более уверенным в завтрашнем дне. У него сейчас было куда больше сил, чем у Айлин, которой еще нужно было зализывать раны после этого Чжоу.

- Я рад, что ты мне все-таки позвонила, - сказал Феникс, когда Айлин на него мельком взглянула. - Ты сейчас похожа на заколдованную принцессу. Которой нужно вспоминать, кто она такая. Но ты справишься. А я постараюсь помочь, чем смогу.

Было особенно обидно, что Чжоу оказался настоящим ничтожеством: слабый, нервный, недалекий, с крепко протекающей крышей. Но этот человек умудрился загнать Айлин в угол, потому что она не ожидала, что люди могут быть такими козлами.

Айлин неуверенно улыбнулась, все еще пребывая в смятении от того, что ее вопрос заставит Феникса обо всем это думать. Он бы мог просто сказать, что не время и не место об этом говорить, но продолжал с ней разговаривать. Айлин это ценила. Тишина в доме и звуки с лестничной площадки ее пугали, а сейчас ей было спокойно. Она вдруг подумала о том, что может придвинуться ближе к Фениксу и прижаться к его боку, но сочла это не самой лучшей идеей. Она не должна была давать ему какие-то поводы считать, что отношения между ними возможны. Не после того, как большую часть ночи они и так спять водной кровати. Она все еще не была уверена, что когда-нибудь решится на отношения с кем бы то ни было. Поначалу в отношениях с Шоушэнем тоже было все радужно и гладко.

- Я сейчас некрасивая принцесса, - сказала Айлин. - Разве бывают принцессы такими худыми, с такими синяками под глазами и так жалко выглядящие?

Она не пыталась таким образом напроситься на комплименты, потому что говорила то, что видела в зеркале. Более того, она бы заподозрила Феникса в нечестности, если он сейчас бы начал ее уверять, что она выглядит сногсшибательно, великолепно, привлекательно и прочая-прочая. Просто она не заметила, как из девушки, которая была во всем довольна своей внешностью, она превратилась в скелет, обтянутый кожей.

Айлин не понравилось сравнение Шоушэня с драконом, который на нее охотился. Сейчас снова вступали в противоречие здравый смысл и патологическая, болезненная привязанность, когда растворяешься в человеке, забывая о себе. Она хотела возразить, как-то Шоушэня защитить, сказать, что это не так, что он не виноват, что она виновата во всем сама, должно быть, она где-то вела себя неправильно...но у нее не было сил спорить и возражать, поэтому она промолчала.

Съела еще несколько креветок, мидий и кальмаров и отставила тарелку, оставив лапшу почти нетронутой. Откуда тут взяться силам, если она почти ничего не ест, но она не мгла заставлять себя через не хочу. В ее жизни в последнее время и так было много всего через не хочу.

- Нет. Просто будь Фениксом, хорошо? - она все же не удержалась, прижалась к его теплому боку, сжалась в комок, стараясь как можно больше укрыться под его рукой, где было уютно и, самое главное, безопасно. Могла же она позволить себе хотя бы одно единственное "хочу". Одно единственное. - Мне не нужны ни рыцари, ни сторожевые псы. Просто Фэнжэнь.

Она устала, а от чувства безопасности, относительной сытости и вина с непривычки ее начало клонить в сон. Но она знала, что через пару часов она все равно проснется от кошмара, поэтому боролась с сонливостью.

Феникс обнял девушку, когда она к нему прижалась. Он понял, что она будет готова заступаться за этого Чжоу до победного, бесполезно говорить с ней о том, какой он был скотиной. Нужно было просто ждать, когда она поймет сама. А для этого ей нужно было переболеть её болезненную привязанность.

- Я рад слышать, что я тебе нужен, - сказал Фэнжэнь. - И я очень хочу тебе помочь.

Он обнял Айлин за плечи, снова обратив внимание, насколько она была худощавой. Откуда ей взять силы, чтобы прийти в себя, если она чуть поклевала морепродукты и уже перестала ужинать? Но сейчас он не смел ничего говорить об этом. Один уже говорил Айлин, что ей есть.

- Хочешь, я разомну тебе плечи, станет легче? - предложил Феникс.

Когда страшно, страх копится в спине. И в шее. Они болят и мешают шевелиться. Это были тоже знания из тяньцзиньского прошлого, источник которых в приличном обществе не афишируют.

Айлин снова задумалась над тем, что за странные у них недоотношения. Ей казалось, она не заслуживает Феникса, потому что он отдает ей больше, чем она сейчас может ему дать, а она пользуется его добротой и симпатией, ничего не обещая в ответ. Он говорил, что она ему нравится, и она говорила, что он ей симпатичен, но при этом Айлин всерьез не воспринимала ту вероятность, что они могут быть действительно в каких-то отношениях. Потому что она была к этому сейчас не готова, они были разного круга, но это не отменяло того факта, что ей с ним просто хорошо.

- Если тебе не сложно, - согласилась Айлин. Могла ли она мечтать о такой роскоши, когда жила с Шоушэнем. Вряд ли. Она вспоминала теперь, что видела слишком мало нежности такой, чтобы от нее не хотелось спрятаться или отстраниться. - Мне опять не нужно спрашивать, откуда ты это знаешь?

Она уже привыкла, что папа, близнецы и Феникс занимались такими вещами, о которых особо не поспрашиваешь. И не всегда можно, задавая вопрос "как дела на работе" получить правдивый исчерпывающий ответ. Скорее, это будет обтекаемая оговорка, стабильное все нормально, к которому не то чтобы даже не придерешься, но и не задашь ничего наводящего или конкретного. Но лучше было спросить о границах заранее, чтобы потом не нарушать их.

- От одной девушки, которая работала в Тяньцзине массажисткой, - ответил Феникс. - Но это правда работает.

Он сначала просто стал гладить шею и плечи Айлин, и только после этого начал аккуратно разминать их кончиками пальцев. Она была очень худой, кожа да кости, но при этом все равно в мышцах чувствовалось каменное напряжение. Они были напряжены, как стальные канаты, и Феникс старался разминать мышцы аккуратно, чтобы Айлин не было больно. Она привыкла опускать голову и зажимать плечи. Сжиматься в клубочек, чтобы быть незаметной. Не поднимать глаза.

- Если будет больно или неприятно, скажи, - попросил Феникс.

Он провел большими пальцами вдоль шейных позвонков, затем стал разминать трапеции и плечи Айлин. Очень осторожно. Так можно было провозиться долго, но лучше долго, чем если ей будет больно от его попыток снять это копившееся месяцами напряжение.