Особенности степного гостеприимства

Вскоре показались верхушки больших юрт. Яшви не думала, что в поисках необходимых ей трав отойдет так далеко от стоянки клана, но в итоге возвращалась с почти пустой корзиной. Впрочем, отнюдь этим не расстроенная - она чувствовала небывалый прилив сил, зная и даже чувствуя, что рядом идет Садхир-джи. Несколько раз она украдкой переводила на него взгляд, но почти каждый раз встречала ответные взгляды и, едва заметно улыбаясь, отводила глаза, потому что это было так непривычно, но очень приятно. Как будто у них была одна общая тайна, которую они обещали хранить. Хотя, конечно, тайна эта была тайной только до тех пор, пока они не объявят о свадьбе. У нее оставалась еще целая тысяча вопросов, но все они могли подождать более благоприятного момента.

- Я попрошу, чтобы кто-то позаботился о вашей лошади, - сказала Яшви, когда они пошли между юрт к центру стоянки, где стряли кибитки хана и его советников. Здесь бегали чумазые ребятишки, на солнышке грелись старики, женщины, которые занимались бытом, хлопотали у очагов, чинили одежду, что-то шили и приветливо улыбались и кивали, когда Сонгцэн с Яшви проходили мимо. Мужчин видно не было - в это время все они были заняты делами.

- Это гэр Их-Чэрэна, я живу с его семьей, - Яшви скоро привела принца к одному из строений, что отличался от остальных только цветом покрывала, закрывающего вход. Сейчас оно было откинуто в сторону, но внутри было пусто, Их-Чэрэн наверняка был в гэре Хубилай хаана. Последнее время они постоянно обсуждали ситуацию с шакалами. Яшви попросила одного из крутившихся тут мальчишек постарше отвести коня Садхира-джи к остальным и позаботиться о нем. - Хубилай хаан велит поставить вам отдельный шатер. Вы гость.

Путь до стоянки клана Лис показался Сонгцэну недолгим. Ему было приятно встречаться взглядом с Яшви и понимать, что она согласилась с ним быть. Она не была принцессой, с которой он познакомился бы за пару недель до свадьбы. Она была человеком, которого он считал близким другом, потому что Яшви его понимала и прямо говорила ему о том, что думала.

Стоянка кочевников показалась Сонгцэну непривычным местом, которое он с интересом рассматривал, понимая, что соплеменники Яшви много веков постигали, как лучше устроить быт в условиях постоянных переездов. Сонгцэн вежливо кланялся старшим, которых видел. Он не знал здесь толком никого, кроме Яшви. Кого-то видел в клане Белых Тигров, но не был им представлен. Сонгцэн забрал с лошади седельные сумки, когда коня повели расседлывать. Он почти не брал личные вещи, но традиции велели везти с собой кучу подарков: хану, потому что Сонгцэн пользовался его гостеприимством, к тому же был представителем правящего рода Королевских Кобр. Главе семьи Яшви и самой девушке. Это было важным, хотя вопрос о свадьбе был поднят совсем не так, как предполагали обычаи.

- Я не очень хорошо знаком с традициями твоего народа, - сказал Сонгцэн. - Можешь мне говорить, если я что-то буду делать не так?

Сонгцэн оставил снаружи катану, аккуратно переступил через порог и зашел в гэр. Он осмотрелся и понял, что здесь живет большая семья. Он заметил куклу, с которой Яшви была в тот день на рынке. Здесь она жила довольно просто, не как во дворце Кобр и, возможно, даже с меньшим комфортом, чем в Линь Ян Шо. Но Сонгцэн видел, что девушка здесь чувствовала себя своей, и это ощущение могло быть более важным, чем удобная постель или собственная комната.

Сонгцэн сложил седельные сумки возле постели Яшви. Он открыл одну из них и достал оттуда подарки для Яшви. В ларце, обшитом зеленым шелком, лежала тонкая золотая диадема, украшенная драгоценными камнями, в том числе бриллиантами и несколькими изумрудами. Она была выполнена в виде двух стремящихся друг к другу ветвей плюща и расширялась в центре в том месте, где её украшал самый крупный из изумрудов. Это был дар от его Величества в знак того, что он признавал право Яшви стать женой принца рода Садхир. В ларце из красного бархата были две золотые заколки с рубинами, нефритовое кольцо для стрельбы из лука, украшенное рубинами, и кукри из превосходной стали - подарок от матери. От себя же Сонгцэн привез кулон из довольно крупного дымчатого кварца в виде капли в золотой оправе на прочной цепочке. Камень был довольно сложно огранен, но все равно эта оправа не казалась не подходящей для него. Его делал ювелир клана, который счел очень странным такой выбор. Но Сонгцэн помнил, какие камни заинтересовали Яшви на рынке в Катманду. И он хотел, чтобы даже в роли принцессы клана она могла чувствовать себя собой. И надеялся, что кулон, как и четки, поможет ей в работе.

- Его Величество от лица клана Королевских Кобр просил передать тебе этот подарок, - сказал Сонгцэн и передал девушке двумя руками зеленый ларец. - А мама от себя прислала это, - он также двумя руками передал Яшви красный ларец. - Это - подарок от меня, - он передал девушке также мешочек из черного бархата, в котором лежал кулон. - Я надеюсь, он послужит тебе не хуже четок.

Яшви планировала сразу отвести принца Сонгцэна к хану, потому что так велели обычаи, но, оказывается, Садхир-джи был абсолютно серьезен, когда говорил, что хочет передать ей подарки. Это было немного не по традиции, но традиции могли обождать еще немного, раз уже все сегодня идет не так, как было принято. А еще было немного неловко. Яшви редко получала подарки и до сих пор самым значимым считала лук, подаренный ей наставником Раджем. Костюм, висевший на кошме, и большой бубен принадлежали ее бабушке, а вороного коня, которого можно было считать подарком, она получилась в благодарность за спасение принца. Но Яшви вовсе не страдала от того, что ее не заваливают каждый день презентами.

- Спасибо, - двумя руками принимая подарки, Яшви поклонилась, хотя жест этот был оставшимся с ее непальского воспитания. Сейчас он показался ей более уместным, да и все случилось как-то само собой. Вид диадемы, когда она открыла первый ларец, поразил ее. Она даже не знала, что на свете могут быть такие красивые вещи, созданные рукой человека. Не менее впечатляющими оказались подарки и в красном ларце, но больше всего ей приглянулся кулон с кварцем. Он был проще, несмотря на драгоценную огранку и искусное исполнение, и от него не возникало впечатления, что на ней надет бюджет целой страны.

- Это очень дорогие подарки, - заметила она. Она провела пальцами по кулону в своей ладони, прислушиваясь к духам, которые одобрительно загомонили где-то внутри. Яшви понимала, что клан никогда не сможет дать ей приданное, которое будет достойно таких свадебных подарков. Они могли дать коров, баранов и лошадей, но это все равно не могло быть равноценным этим украшениям. К тому же сейчас должна была быть свадьба Сорхоншара, и две подряд клан просто не потянул бы. Но эти вопросы нужно было обсуждать не с принцем Сонгцэном, а с Их-Чэрэном и ханом.

Сонгцэн надеялся, что Яшви понравятся подарки, особенно переживал о том, подойдет ли ей кулон, который мог быть для неё полезным в работе. Этот подарок был намного скромнее тех, что передали мать и его Величество, но Сонгцэн считал, что Яшви стоило дарить что-то такое, что она бы сочла подходящим лично для себя.

- Это подарки для будущей принцессы клана Королевских Кобр, - ответил Сонгцэн. - Ты можешь представить меня хану и Их-Чэрэну?

Он должен был официально поздороваться с главой Лис и главой рода, к которому принадлежала Яшви, потому что был гостем на их территории. И было невежливо откладывать этот визит, хоть Сонгцэн и предпочел бы больше времени провести с Яшви наедине.

Они не виделись довольно долго, и им было что обсудить помимо свадьбы, потому что за время, что прошло с тех пор как девушка уехала с лисами, в жизни обоих многое успело произойти. Но и визит к хану был не только визитом вежливости - нужно было обсудить вопрос возможного нападения Шакалов.

Яшви прислушалась и к тому, как звучит вот это новое для нее "принцесса клана Королевских Кобр". Звучало очень непривычно, потому что в своем клане она была только шаманкой, не королевской крови. Ее бабушка если и имела какие-то родственные связи с линией ханов, то скорее всего в очень далеком прошлом. А теперь нужно было привыкать к тому, что у нее будет новый статус, который вряд ли понравится толпе наложниц в гареме его Величества.

Немного помедлив, девушка перекинула через голову длинную цепочку кулона, а сам подарок спрятала под воротником рубашки. Несмотря на то, что четками она пользовалась только во время работы, един единственный кулон из кварца не привлечет духов больше, чем их и так вокруг нее толпится. Оба ларца с подарками девушка оставила на своей постели, принц был прав, нужно было отложить все дела и посетить гэр Хубилай хаана.

- Да, пойдемте, - она первой вышла из гэра, не став опускать полог, чтобы внутри не копился раскаленный степной воздух. Яшвине стала брать с собой корзину, потому что до юрты хана было недалеко. С дневных работ скоро должны были вернуться мужчины, и тогда хан соберет всех у большого костра в центре, чтобы обсудить последние новости и дела. Кошма гэра хаана отличалась от остальных - она была не чисто белой, а расшитой традиционными монгольскими узорами, а полог был опущен. Яшви поняла, что советники, скорее всего, внутри, потому что иначе полог был бы откинут. Яшви привыкла стучать перед тем, как заходить внутрь помещения, но тут стучать было некуда, поэтому она просто кашлянула.

- Старейшины знают непали, они поймут, - предупредила она Садхира-джи прежде чем войти внутрь. Как она и думала, Их-Чэрэн и Тэмужин были с ханом. Тут же был и Оронар. Они все подняли взгляды от большой карты, расстеленной прямо на полу перед ними.

- Хубилай хаан, Их-Чэрэн-гуай, Тэмужин-гуай, Оронар-гуай, - по очереди обратилась Яшви на непали ко всем присутствующим, хотя и не кланялась, потому что здесь кланяться было не принято. - Принц Сонгцэн Садхир из клана Королевских Кобр.

Ситуация с кланом Шакалов с каждым днем становилась все напряженнее. То и дело разведчики приносили новости и том, что видели боевые отряды шакалов в предельной близости от стоянки. Хубилай все сильнее убеждался в мысли, что со временем стычки им не избежать, но только духи знали, когда это произойдет. И то отмалчивались. Очередной совет зашел в тупик, когда в шатре появилась Яшви Удган* с гостем, в котором хан и без подсказок узнал наследника рода Садхир из Королевских кобр. Хан жестом остановил Тэмужина и велел скатать карту, не став слушать Оронара, который во что бы то ни стало хотел закончить разговор.

- Позже, Оронар, - пресек возражения хан. С нетерпимым нравом своего командира он был знаком не понаслышке. Хан поднялся со своего места, чтобы встретить гостя и проводить его за низкий стол. - Распорядись, чтобы подали чай.

Отдав все необходимые указания, Хубилай пригласил принца Кобр занять одно из почетных мест за большим квадратным столом и сел во главе его. Оронар вышел из гэра, Их-Чэрэн и Тэмужин заняли свои привычные места по левую руку от хана. Яшви села подле гостя, чем удивила Хубилай хаана.

- Хороши ли ваши дела, Садхир-джи? - на неплохом непали спросил хан принца. На столе начали появляться первые закуски, которые приносила Алахчит, будучи хозяйкой этого дома.

Сонгцэн волновался перед встречей с ханом и старейшинами. Он очень плохо знал монгольские традиции, в основном только то, что сейчас успела подсказать Яшви. Сонгцэн взял с собой сумку с подарками, оставив оружие возле гэра Их-Чэрэна. Он поклонился хану, заметив, что разговоры о делах при нем сразу прекратили. Он был чужаком.

- Здравствуйте, Хубилай хаан, - произнес Сонгцэн на непали, затем также поклонился старейшинам. - Я очень рад возможности посетить ваш клан.

Он расположился за столом, вспомнив, что здесь поначалу не говорили о делах, а вели беседу на нейтральные темы. Кочевники были народом особой закалки, они очень отличались и от Тигров, и от Кобр, и Сонгцэну было интересно больше узнать больше о жизни этого народа.

- И для меня большая честь лично познакомиться с вами, - добавил Сонгцэн, имея в виду, что в клане Белых Тигров было достаточно людей статусом повыше него, с кем общались лидеры клана Лис. - Его Величество Нилам Садхир просил передать вам свои наилучшие пожелания.

Яшви поймала взгляд хана, когда вместо того, чтобы сесть за стол рядом с советником Их-Чэрэном (он был ее дедушкой, но называть его так Яшви было крайне непривычно) села рядом с Садхиром-джи. Яшви, конечно, не думала, что раз теперь она его невеста, то должна везде таскаться следом и быть привязанной к будущему мужу. Но она даже не заметила, как это решение пришло ей в голову. Возможно, оно было продиктовано желанием больше времени провести рядом с принцем.

Пока хан с принцем обменивались любезностями, девушка молчала, прислушиваясь к разговору и рассматривая присутствующих. Она подозревала, что скоро новость о свадьбе перестанет быть только между ними. Садхир-джи был наследником клана и вопросы о брачных союзах решались, в первую очередь, на уровне вождей. Клан Лис был довольно маленьким и бедным, и клану Кобр от союза с ним не было никакой выгоды. Яшви не знала, как принц добился согласия своего деда на эту свадьбу, но вряд ли битва была простой.

Тэмужин-гуай был самым старшим среди присутствующих. Он был похож на ссохшийся изюм, лыс и в принципе безволос. Он был прорицателем, но, насколько Яшви успела понять, далеко не таким хорошим, как наставник Радж. Дальше сидел Их-Чэрэн, седой, с огромными залысинами и короткой плохорастущей седой бородкой. По сравнению с ними хан выглядел молодо - ему только сравнялось шестьдесят, но вместе с Оронаром они выглядели почти братьями.

Старейшины размеренно кивали, оглаживали бороды, кто короткую, кто подлиннее. Вернулся Оронар-гуай, единственный, кому позволялось входить в гэр хана с оружием, помимо самого хана. Боевой командир хмурился - присутствие в клане чужака заставляло его нервничать и предупредительно держать руку на эфесе сабли. Он сел рядом с Их-Чэрэном и демонстративно закурил трубку, не предлагая табака гостю, что было бы вопиющим нарушением традиций гостеприимства, если бы на месте Оронара был кто-то другой. Алахчит, бросая на принца заинтересованные и полные с трудом сдерживаемого любопытства взгляды, споро накрывала на низкий столик, выставляя богатое угощение. Для гостей ничего не жалели.

Хубилай хаан наблюдал за частью своего клана с добродушной усмешкой, спрятанной в длинных усах и бороде. Гости к ним заглядывали нечасто.

- Ваши уста благословенны, Садхир-джи, - степенно поблагодарил хан. Дел с Кобрами они никогда не вели, но и не враждовали. Их мыли находились слишком далеко друг от друга, чтобы их делить между собой. - Пусть дни Его Величества будут долгими, годы - изобильными, а кони - быстрыми.

Алахчит подала свежий сутэй цай - традиционный монгольский чай с добавлением молока, соли, жира, муки и риса, очень похожий на тибетскую часуйму. Ставя пиалу перед принцем, она задержалась чуть дольше, чем требуется для того, чтобы подать чай, и улыбнулась Садхиру-джу. Кокетка.

- Ваше путешествие было хорошим? - снова спросил Хубилай хаан. Это было завуалированным предложением объявить о цели визита.

Сонгцэн следил взглядом за вооруженным человеком, которого звали Оронар. Этот вояка, казалось, был настроен довольно враждебно. Также было видно, что этот человек привык воевать, а не вести светские беседы. Сонгцэн пока не очень понимал, какую должность занимал Оронар в своем клане, но наверняка это было что-то связанное с безопасностью хана, поэтому к его поведению стоило относиться с пониманием.

- Благодарю, я передам ему ваши слова, - ответил Сонгцэн.

Он заметил, что дочь хана ему улыбнулась, но лишь вежливо кивнул ей, поблагодарив за чай. Это было что-то вроде чайсумы, которая была довольно привычным напитком для Сонгцэна. Разве что мука и рис были немного странными, но не перебивали основной вкус бодрящего напитка.

- Мой визит не носит официального характера, я здесь по личному делу, - сказал Сонгцэн. Он взглянул на Яшви и улыбнулся. - Я приехал, чтобы просить у Яшви и её клана согласие на брак с ней. Яшви приняла мое предложение. Прошу вас, Хубилай Хаан, и вас, Их-Чэрэн-гуай, принять подарки от меня и моего клана и дать свое согласие на этот союз.

Он поднес хану большой ларец, в котором была сложена сделанная ювелирами клана Кобр конская сбруя. Там находилась узда, металлические части которой были выполнены из покрытого позолотой серебра, а небольшие сегменты соединялись узлами с сердоликами. Лобный ремень украшали крупный сердолик и подвески из серебра и камней, три широких ошейника, каждый из которых был длиннее предыдущего, также были богато украшены серебром, позолотой и камнями. Нагрудное украшение было самым красивым, в его центре крупный сердолик в прочной оправе был окружен россыпью самоцветов и напоминал Солнце на закате. Помимо этой сбруи хану был поднесен расшитый золотом красный вальтрап.

Двоюродному деду Яшви Сонгцэн поднес серебряную узду, украшенную малахитами, шейное украшение для лошади, в центре которого также был узор из зеленых камней, и зеленый вальтрап, расшитый серебряными нитями. Кобры считали, что мужчины клана Лис скорее украсят любимого коня, чем себя, и ювелиры очень старались над тем, чтобы подарки выглядели достойно. При этом у них было достаточно опыта, чтобы сбруя была не только нарядной, но и достаточно прочной, чтобы камни остались на своих местах после реального конного похода, а не только парада.

Не заметить взгляды и улыбки, которые Алахчит бросала на принца, мог бы только слепой, и Яшви, не имея проблем со зрением, вмиг захотела выплеснуть всю поданную пиалу с горячим чаем подруге в лицо. Но она бы не смогла и сама объяснить свой этот крайне необдуманный поступок, а потому только смерила ханскую дочку тяжелым взглядом, никак не комментируя это возмутительное кокетство и постаравшись сделать вид, что ничего не заметила. Весьма неубедительно.

Когда всем приличиям и традициям гостеприимства отдали дань почтения, а стол ломился от наставленных на него легких закусок и горячих блюд, Хубилай хаан сам намекнул, что можно переходить к обсуждению дел, что привели Садхира-джи в эту часть монгольской степи. Как Яшви и догадалась заранее, принц Сонгцэн сразу завел разговор о свадьбе. С трудом поборов практически непреодолимое желание с превосходством взглянуть на Алахчит, все улыбки которой ушли мимо Садхира-джи в кумыс в кувшине неподалеку, Яшви кивнула, подтверждая данный ею ранее согласный ответ, и выпрямилась, принимая вид довольно торжественный и строгий с выражением лица что-то вроде "тибетская лиса не впечатлена".

Согласие старейшин, по сути, требовалось лишь только как память традиции, не будь она одной единственной удган в клане. Гораздо больше ее волновало, что скажет Их-Чэрэн, как старший того рода, к которому она принадлежала.

Алахчит не подала виду, что надеялась на ответную улыбку от принца, но удостоилась едва лишь вежливого кивка. Разменяв прошедшей зимой семнадцать зим, Алахчит и не стремилась вылетать из родительского гнезда, но никогда не упускала возможности потешить себя беззаботным флиртом. Даром что принц был видным и статным. Закончив накрывать на стол, она отошла назад, не покидая гэра, чтобы послушать новости, ради которых и приехал принц из соседнего клана.

Хубилай хаан сразу догадался, что за личное дело привело сюда принца. Давно клан не заключал браки с другими кланами, да еще и настолько странные - традиции велели королевский род сохранять и продолжать, не смешивая с кровью незнатного населения, и лисы в числе первых отказались от этого старого обычая. Им было не выбирать, когда старались сохранить хотя бы то, что осталось от некогда большого клана кочевников.

Хан и советник с вежливыми полупоклонами приняли богатые дары, похвалив работу кузнеца, кожевника и ювелира, что приложили руку к созданию этакой красоты, но Их-Чэрэн не спешил давать свой ответ, по-видимому, колеблясь.

- Соглашайся, брат Их-Чэрэн, а не то сбежит твоя Яшви-удган, как Намулун много лет назад, - посмеиваясь в бороду, сказал Хубилай хаан, чем вызвал у присутствующих понимающие улыбки.

- Судьбы у них разные, брат Их-Чэрэн, - подал голос доселе молчавший Тэмужин-гуай, - решать тебе.

- Развейте сомнения старика, Садхир-джи, - по голосу было невозможно сказать, на самом ли деле сомневается старец или просто мастерски делает вид. - Как его Величество воспринял просьбу вас, наследника клана Королевских Кобр, жениться на девушке простого происхождения? Ни я, ни Яшви, увы, не можем хвастать королевской кровью.