Горечь побед

Сонгцэн пожелал спокойной ночи Алахчит, хоть и был уверен, что эта ночь у неё спокойной не будет. Ей придется непросто. Они были примерно ровесниками. Сонгцэн не представлял, чтобы сейчас оказался во главе клана, это все было где-то в далеком будущем. При том, что он все же готовился к такой перспективе с детства, зная, что унаследует трон за отцом. И все равно он знал недостаточно о том, как руководить людьми, как вести себя с теми, чье мнение имело вес. Как налаживать внешнюю политику. При том, что его клан сейчас жил в определенной стабильности. Алахчит достались разбитая армия и горстка кочевников, которым нужно было очень извернуться, чтобы выжить в степи.

- Я не думаю, что что-то бы изменилось, - сказал Сонгцэн. - Если Шакалы вышли на охоту, они бы все равно напали. Если бы Хубилай хаан решил перейти в другое место, бой все равно бы случился, но тогда мы могли бы разминуться с Тиграми.

Яшви и сама могла понять, что бы это значило для Лис. Сейчас было пролито очень много крови, Лисам было очень трудно, но они выжили. Примерно так, как выжила сама Яшви: побывав на грани, и требовалось еще много времени, чтобы восстановиться.

Садхир-джи был прав, все эти "если" уже не имели никакого значения, и за них можно бы было только бесконечно поедать себя живьем, не имея возможности что-то исправить. Даже если и была какая-то призрачна надежда все изменить, сейчас все было бессмысленно. Все было так, как было.

Она устало прикрыла глаза - с этими постоянными мыслями она не могла никак справиться, и только крутила их в голове, как дурную бесконечность. Сейчас перед ней стоял выбор, какого еще никогда в ее жизни ей не приходилось делать - с одной стороны была необходимость остаться там, где было ее место, в переживающим не лучшие свои времена клане, а с другой было желание быть рядом с Садхиром-джи, потому что она не испытывала ничего подобного ни с кем другим.

- Я хочу остаться в клане до сентября. До совета кланов, - сказала она наконец, открывая глаза, чтобы взглянуть на принца. Ей казалось, что он это решение не одобрит, но сейчас склонялась к нему более всего. Яшви не знала, сколько времени будет восстанавливаться после ранения, сколько будет заживать плечо, даже если учитывать помощь врачевателей, но залезть на лошадь она всегда сможет. Она уже привыкла управлять ею одними коленями, когда в руках было оружие, и путь по степи не должен быть для нее трудным. Точнее не самым трудным.

- Я должна помочь Алахчит. Хан не доживет до совета, ты сам говоришь, что он не дождется даже врачевателей. Я ничего не знаю о том, как управлять кланом, но я могу спросить тех, кто знает, как это делать. Если они захотят со мной разговаривать, - она поежилась, несмотря на то, что в гэре было жарко. То, что они шептали ей на ухо, еще ничего не значило. Яшви привыкла к своей способности, к тому, что ей почти не снились обычные сны, что, засыпая, она оказывалась в пространстве вне места и времени, окруженное толстыми деревьями-колоннами, так не похожими на ставшую родной степь, с исполинской многорукой тенью, возвышающейся над горизонтом, с тысячами ушедших, но задержавшихся. Будет страшно однажды увидеть вместо всего этого пустоту.

- Как я буду выглядеть в их глазах, если оставлю клан сейчас, когда он больше всего нуждается в людях? Что это за удган такая, которая будет непонятно где в каком-то монастыре, откуда даже письмо идет две недели в лучшем случае.

Она не могла сейчас входить в транс, да и боялась, по правде говоря, но духи всегда были рядом с ней, Яшви их чувствовала также ясно, как сейчас видела Садхира-джи. Они подсказывали и направляли, когда считали нужным. И их слова не могли ждать две недели, а то и больше, они должны были быть озвучены сейчас. Наверняка принц сейчас считал ее решение упрямым и даже глупым, но сытый голодного не уразумеет. Вряд ли ему когда-нибудь приходилось видеть, как гибнет твоя семья, а ты ничего не можешь с этим сделать.

- Ты можешь вернуться в Линь Ян Шо без меня, если хочешь, - добавила Яшви, чтобы он не думал, будто она настаивает, чтобы он оставался с Лисами все это время.

- У Алахчит есть советники, которые много лет помогали хану управлять кланом, - ответил Сонгцэн. - Им часто мешает их гордость. Думаешь те, кто сможет что-то шептать тебе, сильно от них отличаются?

Раньше Лисы были намного сильнее. Духи мертвых не управляли кланом сейчас, в тех условиях, в которых оказалась Алахчит. Даже если предположить, что они захотят помочь и что-то посоветовать. Нужно было выстраивать все заново, а не пытаться вернуться к тому, чего не вернуть.

- Если ты уедешь, в глазах клана ты будешь выглядеть как удган, которая хочет подольше задержаться в мире живых, чтобы иметь возможность помочь Лисам, - ответил Сонгцэн. - И ты станешь намного сильнее, если будешь уезжать из клана и учиться. Договорись с Алахчит, чтобы в определенные дни кто-то из её людей был в Улан-Баторе, чтобы ты могла созвониться с ними из деревни.

По-хорошему, не только Яшви стоило уезжать из клана. Она уже в свои семнадцать лет знала больше, чем многие её соплеменники, потому что всего несколько месяцев могла учиться. Если бы можно было взять на обучение лекаря клана, от него было бы намного больше толку. Но он сейчас сможет практиковаться под руководством того, кто приедет из Линь Ян Шо, это уже немало.

- Я в любом случае буду с тобой, пока твоя рана не заживет. Уеду только если вызовут в клан, - сказал Сонгцэн.

Садхир-джи ее не понимал, но Яшви на это уже и не надеялась. Он не был шаманом, хотя тот странный сон, который был вовсе не сном, наталкивал ее на мысли, что у него есть склонность к этому дару, иначе бы подобное, что произошло ночью, вряд ли случилось. Но при этом у нее было больше опыта в общении с духами. Наверное, эту способность надо было как-то контролировать, чтобы входить с ним в контакт только по своему желанию, но Яшви все устраивало, и она не хотела их ограничивать. Да, тяжело, да, не высыпаешься, но это все мелочи по сравнению с тем, какие горизонты это открывает.

Мир мертвых не был какой-то непонятной землей, где каждый делает и существует так, как хочет. Там был свой порядок и свои законы. Мертвые не врали, они не могли этого делать. Могли лукавить или говорить загадками, так что их тяжело было понять. Их личностные качества при жизни не имели никакого значения после смерти, особенно у тех, кто провел в небытие уже очень много времени. Яшви не знала, как у других шаманов, но у нее было так. Может быть, окружение зависит от самого шамана?

- Я подожду до ответа врачевателей из Линь Ян Шо, - Яшви поняла, что этот спор будет бессмысленным, потому что они делят шкуру не убитого медведя. Если врачеватели не приедут, нужно будет снова решать, что делать. К тому же она устала, день почти закончился, и если она хотела побыстрее восстановиться, чтобы не чувствовать себя бесполезным куском, нужно было больше спать. - И потом решу, что буду делать. Но я рада, что ты останешься со мной.

- Хорошо, - Сонгцэн кивнул. - Ты в любом случае еще несколько дней не сможешь никуда ехать.

Даже если Яшви казалось, что рана в плече не такая уж опасная, её организм еще не пришел в себя после кровопотери. Она могла это почувствовать сегодня, пока сидела во время совещания. И будет еще хуже, когда Яшви попытается встать на ноги. Какое там ехать в седле, хоть с кланом, хоть до Улан-Батора, чтобы лететь в Линь Ян Шо. Что бы ни думали на этот счет кочевники, есть законы, по которым работает тело человека. И никакое упрямство не может их обойти.

- Ложись спать. Я уберу боль, чтобы ты могла заснуть, - сказал Сонгцэн.

Он набрал воду, чтобы через неё вытянуть ша-ци. Сонгцэн планировал, когда Яшви уснет, поговорить с лекарем клана насчет других раненых. Но пока нужно было убрать боль, о которой девушка молчала, но которая была хорошо видна в ауре. Рану растормошили, и она быстро наполнилась новой ша-ци. Нужно было заживлять ткани, но на это требовалось много энергии, которая могла оказаться важнее, чтобы поддерживать Муладхару.