Пути неизведанные

Скоро начало смеркаться. Они уже давно сошли с тропы и шли в сторону горы просто по плотной земле, на которой даже не оставалось никаких следов. Но так пришлось идти медленнее, чтобы ненароком не наступить на камень, не провалиться с расщелину или даже просто не споткнуться. Яшви устала и брела почти на автомате, всматриваясь в землю перед собой. Становилось все прохладнее, а когда солнце опустится за горизонт, станет еще холоднее. Яшви моргнула и споткнулась о какой-то не то корень, не то камень, и лишь в последний момент схватилась рукой за плечо Садхира-джи, чтобы не упасть.

- Давай немного отдохнем, - не выдержав, попросила она, проклиная себя за эту слабость, которая вынуждала ее слишком часто просить остановки, чтобы восстановить немного сил и отдышаться. Ноги казались налитыми свинцом, плечо ныло от усталости и последнего резкого движения, которое не дало ей поприветствовать носом землю, даже голова немного кружилась, но сильнее всего хотелось пить.

- Мы ведь уже много прошли? - спросила она. По большей части Яшви не рассматривала окружение, ей было не до этого. Она и не подозревала, что так привыкла перемещаться верхом, что теперь еле шла. Легче всего было свалить свою усталость на свое состояние после ранения, но, скорее всего, здесь наложилось все и сразу.

Сонгцэн подхватил Яшви, когда она ухватилась за него, чтобы не упасть. Дорога давалась ей тяжело, но он видел, что она старалась терпеть слабость и идти вперед, жалуясь куда меньше, чем стоило бы.

- Много, - ответил Сонгцэн. - Ты молодец. Сейчас нужно найти место, где мы останемся на ночь, тебе нужно отдохнуть.

Было бессмысленно идти дальше, потому что скоро стемнеет, а без нормального ночлега ночь в горах будет непростым испытанием. Сонгцэн был магом Огня, он мог не мерзнуть, но для Яшви нужно было найти или соорудить какое-то убежище, где можно было бы разжечь костер, который не будет бросаться в глаза с любой точки тибетского плато. Вблизи звенел ручей, если удастся найти рядом с ним убежище, это будет отличным вариантом для ночевки.

- Там вода, - Сонгцэн указал в сторону ручья. - Отдыхай, я поищу место, где можно укрыться на ночь.

Он снял рюкзак и поставил его на пожухлую траву. Промокшая рубашка липла к спине, хотя дневная жара уже спадала. Сонгцэн подошел к ручью, умыл лицо, напился воды, затем пошел в сторону скалы, которая виднелась поблизости. Он заметил за сухими кустарниками небольшую пещеру, где можно было спрятаться на ночь хотя бы от ветра. Сонгцэн осмотрел пещеру и убедился, что огонь, разожженный в ней, не будет виден со стороны. Он вернулся к Яшви и накинул на плечо рюкзак.

- Там есть подходящая пещера. В ней можно развести огонь, - сказал Сонгцэн. - Давай только наломаем веток с кустов, чтобы спать на них, а не на земле.

Яшви опустилась на один из крупных камней, радуясь даже такой короткой передышке. Каждый вдох отдавался болью в растревоженном плече и жжением в легких. Они шли не быстро, но Яшви все равно успела запыхаться и снова чувствовала себя загнанной до полусмерти лошадью. Но ныть было бы нечестно по отношению к принцу, и Яшви молчала большую часть дороги, чтобы лишить себя соблазна вывалить все накопившееся на Сонгцэна, поныть, поплакать, а то и просто отказаться куда либо дальше идти, мысли о чем приходили ей в голову все чаще и чаще.

Немного посидев, Яшви подошла ближе к ручью и, опустившись на колени, набрала полные ладони ледяной воды, от которой ломило зубы и замерзали внутренности, но она замечательно отгоняла дневную жару и усталость, которые накопило тело за долгие переход под солнцем. Впрочем, Яшви подозревала, что совсем скоро пожалеет о том, что ночью не светит согревающее солнце. Вдоволь напившись, девушка умылась ополоснула шею и руки, чтобы смыть дорожные пыль и пот. Вода уже не казалась ей такой холодной, как раньше, вместо холода она приносила долгожданную прохладу. Яшви даже начала ловить себя на довольно странной мысли, что вода ластится к рукам, но скорее всего это было всего лишь плодом ее уставшего воображения.

- Надеюсь, нас не найдут там, - сказала Яшви, когда принц вернулся. Она выдернула руки из воды и подошла к ближайшему тощему кусту, собираясь ободрать его, но от каждого движения начинало болеть плечо. - Не могу, - в итоге сказала она, так и не сломав ни единой ветки. - Плечо болит.

Сонгцэн начал обрывать ветки с кустов и посмотрел на Яшви, когда она сказала про плечо. Он знал, что она не стала бы жаловаться, если бы боль не была очень сильной. Переход вымотал девушку, было бы хорошо завтра уже добраться до монастыря, где она сможет хотя бы нормально отдохнуть, еще и под присмотром более опытных врачевателей.

- Я тоже надеюсь, что не найдут, - ответил Сонгцэн.

Он сложил охапку веток на землю и подошел к Яшви. В её ауре были видны следы боли, которая проснулась, как только ей дали повод. Рана не успела до конца зажить, она могла не беспокоить, если нет нагрузок на плечо, но прошло слишком мало времени после ранения. Сонгцэн потянулся к ручью, и прозрачная ледяная вода окутала его руку. Через эту воду он стал вытягивать из плеча Яшви ша-ци, глядя на то, как жидкость наполняется бурой мутью. Когда вода стала совсем мутной, Сонгцэн сбросил её на землю и набрал чистую.

- Со стороны не должно быть видно, если в пещере будет гореть огонь, - сказал он. - Иначе будет очень холодно здесь ночевать.

Вода окутала руку принца, повинуясь его желанию, и в воде начала скапливаться какая-то мутная взвесь. Это была ша-ци, о которой она уже слышала, но при этом до сих пор не понимала, как такое возможно. Она даже ауры не могла видеть. Но, справедливости ради, она этому и не училась. По-видимому, стоило хотя бы попытаться научиться, потому что клану нужен врачеватель. Но не много ли она тогда на себя возьмет, ведь человек не может вынести больше, чем ему отведено.

- Спасибо, - Яшви чувствовала себя капризным ребенком, который не может потерпеть, и потому жалуется на все на свете. Навеное, постоянное присутствие принца, который может взвалить на себя все ее проблемы и решить их, разнежило ее, так что она перестает соображать и просто ждет, что он скажет или сделает. Она была сильнее, когда была одна. - Мне неприятно, что тебе приходиться возиться со мной. Если бы не я, ты бы быстрее добрался до монастыря.

Не надо было ехать. Садхир-джи потратил сегодня уже много сил, чтобы убрать боль из ее плеча, этого можно было избежать, если бы она осталась в клане. Ей не нравилось быть обузой.

- Они могут увидеть дым. Или почувствовать его, - заметила Яшви. Холод или японцы - прямо таки выбор без выбора. - Там нет второго выхода или какой-нибудь щели среди камней?

- Мы бы добрались до монастыря быстрее, если бы не японцы, - сказал Сонгцэн. - Мне неприятно, что тебе приходится терпеть этот переход, когда нужно отдыхать и лечить плечо.

Никто не мог предугадать, что все так получится. Но сейчас нужно было действовать в тех условиях, которые сложились из-за людей Асаки. Спрятаться на ночь и днем выбраться к монастырю.

- Я не видел второго выхода, но можно посмотреть внимательнее. Издалека дым может и не привлечь внимание, пастухи часто остаются на ночь в горах. Но я надеюсь, что его не будет особо видно за кустами, - сказал Сонгцэн.

Он поднял ветки и понес их в пещеру. Солнце уже садилось, скоро станет холодно и темно, а к этому времени нужно было организовать ночлег. Сонгцэн мог обойтись без костра в пещере, потому что был магом Огня, но Яшви не владела этой способностью. Она и так могла сильнее мерзнуть из-за того, что силы не восстановились после кровопотери, а спать предстояло почти на голой земле.

- Не таскай ветки, - сказал Сонгцэн. - Плечо снова разболится.

Ткани все еще не зажили полностью, из-за этого рана напоминала о себе, когда её тревожили. К тому же были повреждены не только мягкие ткани, но и сломана ключица, а такие повреждения заживают дольше и неприятнее.

- Можешь лучше пока огородить мелкими камнями место под костер? - попросил Сонгцэн. - Я попробую найти что-нибудь, похожее на дрова.

Он мог без проблем развести огонь с помощью магии, но поддерживать костер всю ночь на одной энергии было бы очень трудоемко, когда стоило хоть немного поспать перед завтрашней дорогой. Поэтому Сонгцэн отправился ломать более толстые ветви кустарника и нашел даже какую-то поваленную тощую березу, ствол которой удалось разломить на несколько частей, при этом он еще не был трухлявым. Для Тибета такой запас дров был ценным уловом. Сонгцэн отнес их в пещеру заодно с еще одной охапкой веток с листьями, которые лучше было отломить, чтобы в костре было меньше дыма.

Темнело и становилось холоднее. Этот холод обволакивал Тибетское плато сразу, как садилось Солнце, но рассеивался, как только наступал рассвет.

- В рюкзаке лежат мои рубашка и куртка, можешь взять их себе, если холодно, - сказал Сонгцэн.

Ей хватило ума промолчать и не огрызаться, хотя велик был соблазн показать норов. Яшви понимала, что в ней просто говорит усталость, и когда она хочет сделать как лучше или помочь, это в итоге оборачивается неприятными последствиями. Садхир-джи мог от нее этого требовать, не потому, что зимой должен был стать ее мужем, а потому, что лечить ее плечо все равно придется ему.

Поэтому Яшви занялась тем, что начала собирать небольшие и легкие камни, чтобы сделать из них импровизированный очаг. В пещере было не так много камней, и за ними пришлось идти наружу, где уже стремительно темнело. Воздух стал прохладнее, а к утру на редкой траве может быть даже иней. Радовало только то, что сейчас не зима. Зимой она будет совсем в другом месте, - подумала Яшви с какой-то неясной тоской, происхождение которой ей не удалось определить. Не поспешила ли она, соглашаясь выйти замуж? Это ведь все изменит.

Яшви вернулась в пещеру уже когда почти стемнело, ей нужно было это время, чтобы побыть наедине с собой. Она быстро сделала круг из камней, сложив их один на другой. Все, на что она сейчас способна - это быть обузой и складывать паззл из камешков. Был бы у нее с собой лук и не болела бы плечо...

- Ты не замерзнешь? - она на ощупь нашла в рюкзаке второй рюкзак, и вынула сначала свою запасную рубашку, а потом рубашку и куртку принца. Они были почти одного роста, и его одежда на ней почти не висела. Разве что ее плечи были уже.

Сонгцэн сложил небольшой костер и направил ладонь на прутья, глядя на то, как они с треском разгорались. В пещере появился хоть какой-то свет, но не стоило создавать много пламени, потому что убежище могло оказаться не слишком надежным, да и дров было мало.

- Не замерзну, - ответил Сонгцэн. - Я могу греться с помощью магии Огня.

Он тоже подошел к рюкзаку, чтобы найти в нем пакет с едой, который в дорогу дал хозяин чайной. Нужно было поужинать, чтобы завтра хватило сил. Сонгцэн мог хотя бы охотиться в зверином облике, но Яшви - нет. Без ножа было бы проблемой приготовить что-то свежепойманное, а люди обычно не едят сырое мясо.

- Давай ужинать, - сказал Сонгцэн. - Ляжешь спать - я пойду осмотрюсь, нет ли их рядом.

Было бы наивно полагаться на авось, не убедившись в безопасности ночлега. Стоило хотя бы посмотреть со стороны, не видны ли дым и огонь от костра.

Холод проникал в пещеру по мере того как становилось все темнее. Надев на себя всю имеющуюся у нее одежду, Яшви согрелась лишь ненамного и уже вдвойне жалела, что не может превращаться. В густой лисьей шубе было бы намного теплее, и, к тому же, было бы проще спрятаться, а то и преодолеть расстояние гораздо большее, чем они прошли сегодня. Разве что представить себе льва на тибетском нагорье было крайне сложно.

Яшви пододвинулась ближе к костру, от которого сразу повеяло теплом. Пламя было небольшим, но с ним все равно было лучше, чем без него. И дыма такое пламя давало не так много, как можно бы было ожидать. Яшви обняла себя руками за ноги, подтянув колени к груди, чтобы было теплее. Ей не хотелось оставаться одной в незнакомом месте, но от нее все равно не было никакого толку, чтобы сейчас что-то из себя изображать.

- Хорошо, - отозвалась она. Яшви развернула позаимствованное полотенце, в которые спрятала лепешки, и поняла, что угадала с ними - в пакете, который передал хозяин чайной были сыр и вяленое мясо, но не оказалось хлеба.

- Будь осторожен, - добавила она. Хотелось спать, но Яшви не думала, сто ей удастся спокойно поспать и выспаться этой ночью. Как и всеми теми, что были от момента битвы до сегодняшнего дня. - Зимой у нас еще свадьба.

Сонгцэн сел возле Яшви. Он заметил, что она взяла еще и хлеб, который не догадался положить хозяин чайной. Он обнял девушку за талию и коснулся губами её щеки. До той ночи, что они провели вместе, ему было привычно и комфортно соблюдать дистанцию и избегать прикосновений, но сейчас ему, наоборот, не хватало возможности касаться Яшви или обнимать её, хоть он и понимал, что сейчас не стоило рассчитывать на что-то большее. У Яшви болело плечо и не было ни на что сил, тем более на то, чтобы реагировать на его к ней приставания.

- Я буду осторожен, - сказал Сонгцэн. - Я пойду в зверином облике, лев видит в темноте и намного лучше слышит.

Льва было проще заметить в горах, чем человека, и у того, кто хорошо знал Тибет, появление такого хищника вызвало бы логичные подозрения. Но льва куда сложнее застигнуть врасплох. А еще он прыгает на несколько метров, и у него есть клыки и когти.

- И я быстро вернусь, чтобы тебе не пришлось надолго оставаться одной, - добавил Сонгцэн. - Прости, что уговорил тебя ехать в Линь Ян Шо, я не думал, что так получится.

Яшви никак не могла привыкнуть к этим мимолетным внезапным прикосновениям, и потому вздрагивала от неожиданности. От них сводило спину и непременно бежали мурашки по коже, никак не связанные с ночной прохладой или каким-то страхом. Все еще было странно думать, что традиции и строгое воспитание, исключающее любые касания, можно просто игнорировать, когда того хочется. Они не в Непале. Не случится ничего страшного, если она прижмется щекой к плечу принца или спрячется в кольце его рук.

Но все равно она помедлила, прежде чем сделать и то и другое, словно сомневалась в правильности своих поступков. Ей оказалось намного проще прийти в гэр принца в одной ночной рубашке и теплом платке, думая, что эта ее последняя ночь в мире живых, чем сейчас отвечать ему взаимной нежностью. Она до сих пор не понимала, что она чувствовала по отношению к Сонгцэну, и как это называется.

- Духи меня предупреждали, - немного помолчав, все же сказала Яшви. - Уговаривали остаться. Я их не послушала, хотя стоило бы.

Похоже, что в их отношениях они никогда не будут одни, и между ними непременно будет кто-то еще, отголоски тех, кто ушел из этого мира, но задержался в том, а не переродился в бесконечном круге сансары. И чем дальше Яшви постигала эту сложную науку, тем больше вокруг нее становилось мертвых.

Сонгцэн заметил, как настороженно Яшви отнеслась к тому, что он её обнял, но затем все-таки прижалась и не стала отстраняться. Она тоже была воспитана в традициях, которые велели избегать прикосновений. Хотя объективно ничего опасного или неприятного в этом не было. Зимой будет свадьба, они уже провели ночь вместе, а сейчас к тому же Яшви могло быть холодно, потому что она не умела работать с энергией Огня. И Сонгцэн всего лишь обнял её за талию, избегая каких-либо более настойчивых прикосновений.

- А сейчас твои духи что-нибудь говорят? - спросил Сонгцэн.

Он мало что знал о мире духов. Он изучал шаманизм, но эти знания и некоторые навыки не делали его шаманом, к которому духи сами бы тянулись, чтобы что-то рассказать или передать. У Яшви был дар, Сонгцэн был всего лишь учеником, постигающим еще одну магическую дисциплину, на которую время и силы всегда тратились по остаточному принципу. То же было с прорицаниями, которые были одной из основных способностей матери. Иногда очень страшно знать, что будет или случится с большой вероятностью. Но когда сидишь в пещере где-то в горах и не знаешь, идут ли за тобой шпионы Асаки, или все-таки удалось от них скрыться, подсказки не помешают.