Исследование

- Пожалуйста, - Цэрин Лхаце не стала рассыпаться в уверениях, что только и мечтала оказывать помощь больным и немощным, поскольку это не было правдой. Она никогда не видела себя лекарем, стараясь узнать о болезнях больше только из-за братьев. В частности, из-за конкретного брата, который часто болел и всегда казался ей слишком хрупким и чувствительным, требуя ее постоянной заботы и поддержки.

- Неужели это поручение так важно? - Цэрин Лхаце покачала головой. Конечно, это было совсем не ее дело, но девушка не одобряла безответственного отношения к своему здоровью. За свою жизнь ей неоднократно приходилось сидеть с больными, поэтому здоровье она считала одной из самых важных ценностей в человеческой жизни.

Дорога до колодца не заняла много времени, и девушка, расположив Маркуса так, чтобы тот мог отдохнуть, купила у ближайших торговое большую кружку и полотенце , после ряда манипуляций наполнив первую водой, а второе намочив, чтобы протереть молодому человеку лицо.

- Вот выпей, - Цэрин Лахце протянула кружку Маркусу после того, как протерла его лицо холодной водой, надеясь, что это хоть как-то поможет ему придти в себя. Дождавшись, пока тот опустошит кружку, девушка решительным жестом приподняла его подбородок, осмотрела царапины и, цыкнув языком, потянулась в небольшой мешочек, в котором носила травы и несколько баночек с мазями, сделанными специально на подобные случаи. Вытащив одну из баночек, Цэрин Лахце зачерпнула пальцем мазь и аккуратно размазала ее по подбородку юноши, объясняя ему свои действия, чтобы тот не пытался ей мешать.

- Я сама делала мазь. Она должна помочь ранке затянуться быстрее. - Как убрать последствия сотрясения мозга девушка не знала, но надеялась, что Маркусу, которого наверняка лечили врачеватели из монастыря, достаточно будет немного отдохнуть, поскольку в противном случае ему опять светило непонятный срок валяться в лазарете.

Почему-то сознание снова было каким-то спутанным, и молодой человек на какое-то время потерял нить реальности и превратился просто в робота, который на автомате шёл и знал, что сильно наглеть и заваливаться на маленькую хрупкую девочку нельзя. А всё остальное не имело никакой ценности в данные минуты.

Когда к лицо прислонилась мокрая холодная салфетка, а в руках появилась кружка воды, молодой человек вздрогнул и на несколько секунд прикрыл глаза, наслаждаясь этими прикосновениями. Такими же как несколько недель назад, в лазарете, когда эта красивая девушка протирала его лицо, удаляя с него следы пожара. Больше он не помнил таких прикосновений, и почему-то стало тоскливо и одиноко. Он глубоко вздохнул и прислонил к губам чашку с холодной водой. Чувство одиночества нарастало, и он не знал, как от него избавиться. Выпив в несколько глотков всё содержимое чашки, он опустил руки и снова закрыл глаза. А потом почувствовал жжение и поморщился. Но это жжение было каким-то приятным, а после него по месту ссадины стало распространяться какое-то тепло.

- Вы травник? - Удивился молодой человек и посмотрел на неё. - А вы... здесь живёте? - Это тоже было лишним, но отступать уже было поздно, да и не было ни сил ни желания.

Пока Цэрин Лхаце смазывала подобродок юноши мазью, тот никоим образом ей не мешал, за что ему следовало сказать отдельное "спасибо". Девушка боялась, что Маркус начнет отказываться от ее помощи и, тем самым, только усложнит ей работу, но ее опасения оказались напрасны, и уже очень скоро баночка с мазью была закрыта и убрана на свое место.

- Да, я немного разбираюсь в травах. Думала, это очевидно. От меня же ими достаточно сильно пахнет.

Использовать всевозможные травы, в первую очередь, в медицинских целях девушка начала учиться еще в детстве, благодаря жившей по соседству знахарке, проникшейся к ней симпатией. И пусть из-за переезда ее обучение пришлось временно остановить, став немного старше, Цэрин Лхаце снова вернулась к этому вопросу, перечитав немало тематической литературы и навязавшись в помощницы одному знатоку тибетской медицины.

- Если вы подразумеваете "в деревне", - вопрос Маркуса показался девушке немного странным, но она списала его на состояние юноши, - то да, здесь я и живу.

Цэрин Лхаце не стала уточнять, что живет не одна, а с братом, не желая вообще упоминать о его существовании. Кету Домар редко выходил из дома, что она объясняла его болезненностью, не поддающейся коррекции всяческими странными способами, применяемыми обитателями монастыря, поэтому вероятность того, что он никогда не пересечется с Маркусом была очень высока. И это давало ей возможность ничего не рассказывать человеку, способному, как ей казалось, осознанно или неосознанно причинить брату вред.

От воды стало легче, и мысли перестали путаться. Он прикрыл глаза, наслаждаясь остаточными ощущениями от прикосновений девушки, и слабо улыбнулся. Наверное, ему нужно было сказать правду, что он пришел сюда осматривать дом и искать улики, а не придумывать какую-то ересь про поручения монастыря. Но, наверное, это не имело ни смысла, ни какой-то силы. Хотя, наверное, искупление как раз и подразумевает говорить правду и ничего не скрывать. А то тогда действительно лучше было сидеть в тюрьме. Там сказал правду - хорошо. Не сказал правду - тебя избили и отправили в карцер к крысам и тараканам.

Он сильно мотнул головой и сжал ее руками. Потому что она не болела, а вот мыслей в ней было как-то много. И были они очень странные и неприятные. И, что самое отвратительное, он совершенно не представлял как от них избавиться.

- Цэрин Лхаце, спасибо вам за помощь и заботу. Я... я сказал вам неправду. На самом деле я хотел узнать, что стало причиной пожара в доме.

Он горько хмыкнул и беспомощно посмотрел на девушку, понимая, что ей вообще не обязательно знать, что он здесь делает. Поэтому он не нашел ничего лучше, чем просто закрыть лицо руками, а через несколько секунд сложить руки в замочек, отняв их от лица, и опустить голову. Он закрыл глаза, надеясь, что это странное и непонятное состояние скоро утихнет, и он сможет оставить эту девушку.

Со стороны казалось, что Маркусу стало немного легче, и Цэрин Лхаце уже подумывала о возможности его оставить, как неожиданное признание молодого человека заставило ее удивленно выдохнуть. Естественно, она понимала, что ее постоянный пациент не случайно оказался возле старого дома, в котором недавно произошел пожар, но его желание поделиться с ней причинами своего появления в деревне, казалось девушке не слишком разумным. Хотя оно демонстрировало некоторую степень доверия к ее собственной персоне, что, несомненно, шло Цэрин Лхаце на руку.

- А почему для вас это так важно? - не удержалась девушка о вопроса. - Вы хотите отомстить за себя и за друга? Или это банальное любопытство?

Естественно, Маркус мог не отвечать на ее вопросы, посчитав их неуместными, учитывая тот факт, что они являлись друг для друга абсолютно чужими людьми, по нормальному познакомившимися только сегодня. Но его нынешнее состояние вполне могло повлиять на способность мыслить здраво, делая юношу более откровенным, чем следовало бы. И тогда у нее появлялся пусть крохотный, но все-таки шанс определить его мотивы, чтобы просчитать степень возможной угрозы для ее брата при условия невмешательства опасного друга Маркуса, которого она не хотела подпускать к своему мальчику на расстояние выстрела.

Девушка решила остаться, и это, наверное, было хорошо. Потому что он пока не был уверен, что сможет в своем состоянии остаться один. К тому же из-за лишних поворотов головы началось головокружение, а к горлу стал подступать комок тошноты, что было отвратительно. Он сглотнул, но не смог отделаться от этого странного ощущения. На лбу появились капельки пота, а пальцы рук стали холодными. Он прикрыл глаза и зажмурился.

А девушка спросила, зачем ему это надо, и он задумался. Надо, наверное, ответить? А то ему показалось, что молчание совсем затянулось.

- Я не верю в совпадение, и мне кажется, что нас... его ждали, - пожал плечами Маркус и внимательно посмотрел на девушку. - Я просто хочу понять, был ли это поджог специально или действительно это совпало?

Он был уверен, что это сделали специально. Кто-то выследил Джуна и поджог, когда тот был там. Он вздохнул.

- Можно мне еще воды?

Рассуждения Маркуса были понятны, но совершенно не радовали, поскольку сильно походили на ее собственные. Цэрин Лхаце уже всю голову сломала, пытаясь определиться, что же там на самом деле произошло, и что послужило причиной поджога, но пока так и не смогла прийти к однозначному выводу. Даже если в произошедшем был замешан Кету Домар, который, как ей казалось, немало знал о доме, пусть она ему ничего и не рассказывала, оставался вопрос, почему он решил насолить юноше, интересующемуся знаковым для их семьи местом, сверх меры. То ли ответ крылся в нежелании вытаскивать на свет постыдные тайны, то ли в угрозе, которую нес тот молодой человек... Хотя самым простым и приятным для нее ответом стал бы вариант, когда она просто раздула проблему на пустом месте, превратив несчастный случай в попытку убийства.

- А если узнаете, что это был поджог и целили действительно в вашего друга, то что вы станете делать?

Вопрос снова слетел с ее губ до того, как Цэрин Лхаце успела его остановить. И, чтобы как-то сгладить его эффект, девушка снова наполнила кружку водой, протянув ее Маркусу.

- Думаю, вам все же стоит сходить в лазарет, иначе вы можете не выдержать переход по горам. - Цэрин Лхаце решила перевести тему и заодно найти достойную причину, чтобы распрощаться с молодым человеком, которому так толком и не смогла помочь. Наверное, отдать его в руки опытным врачевателям и отправиться домой проведать брата сейчас было лучшим вариантом, так что девушка предпочла больше не разводить опасных разговоров, предпочтя до конца исполнить свой долг перед неожиданно появившимся у нее пациентом.

- Если это действительно был поджог, то... мы постараемся быть осторожными, - ответил он, с благодарностью принимая из ее рук чашку с водой. Снова от воды стало легче, и молодой человек подумал, что действительно, стоит пойти в лазарет. Он-то после получения травмы в библиотеке не обращался к врачевателям, а стоило бы. И сейчас, наверное, лучше не рисковать.

Потому что если он не выдержит перехода по горам, то, вероятно, больше никогда не увидит эту девушку. С очень красивым двойным именем, которое он произносит с небольшим акцентом, из-за которого ему самому ее имя нравилось еще больше. И он не хотел терять это ощущение из-за какой-то глупости.

- Да, вы правы. Мне действительно стоит пойти в лазарет. Вы... меня... вы поможете мне дойти до него? Пожалуйста, - он обворожительно улыбнулся, надеясь, что она поможет ему, и он побудет с ней хоть немного еще. Прежде чем проститься на неопределенный срок...