Быстрее ветра

- Он попытается не дать ему это сделать, - ответила Яшви, когда принц на Аббасе догнал их с Вороном. Подарок его Величества выглядел уже не таким нахальным и своенравным, - если я позволю, - добавила она.

А она собиралась позволить. Яшви уже не боялась галопа и считала, что уверенно держится в седле, настолько, что это позволяло ей участвовать в бою и стрелять из лука верхом. Но конь должен был быть прекрасно вышколен, чтобы не скинуть седока в бою, ни обо что не споткнуться, и слушаться команд еще только на стадии, когда всадник о ней подумает. У Ворона все это было, а стараниями Оронара и прочих Лис, которые учили Яшви, она могла соответствовать навыкам своего коня, иначе они бы никогда не смогли договориться. Но его тоже сначала пришлось переупрямить.

Сейчас кочевники были мирным кланом, пытаясь сохранить то оставшееся, что у них было, но когда-то и они были завоевателями, и хороший конь был нередко залогом преимущества монгольских кочевников. Традиции тренировать лошадей остались еще с тех, старых времен, и передавались из поколения в поколение.

- Догоняй, - крикнула она принцу и толкнула Ворона пятками, чтобы тот двигался поживее. Она, может быть, не всю жизнь с самого детства училась ездить верхом, но прошло уже довольно времени с того момента, как она впервые села в седло.

Аббас перешел в галоп сразу, как поднялся Ворон. Его не нужно было просить дважды, чтобы он принял самое активное участие в гонке с вороным жеребцом Яшви. Кони помчались по пыльной дороге вдоль озера Фева, и Сонгцэн отвернул своего чуть в сторону, чтобы он бежал по траве, где ему было бы удобнее. Ворон был быстрым, но и рысак не думал уступать сопернику.

Галоп Аббаса был стремительным, но удобным. Конь не путался в ногах, не спотыкался и стрелой летел вперед, задирая медную морду с широкими ноздрями, которые достались ему от каких-нибудь чистокровных предков и позволяли легче дышать во время серьезных нагрузок. Сонгцэн даже не подгонял Аббаса, просто встал в стременах, чуть наклонившись вперед, чтобы жеребцу было проще бежать, а самому не приходилось ловить баланс и отвлекаться.

Со всеми делами в клане и поездками в Монголию и Линь Ян Шо Сонгцэн давно не имел возможности просто носиться на лошади без какой-то особой цели. Сейчас такая возможность появилась, причем в самой приятной для этого компании, и под неё подразумевался вовсе не Аббас. Яшви хорошо научилась держаться в седле, Сонгцэн сейчас был уверен, что она чувствует себя уверенно в этой гонке.

Ворон с готовностью поднялся в галоп, и, если сначала шел довольно тяжело, набирая скорость, то потом пошел одним темпом, не отпуская от себя Аббаса. Яшви и не думала его осаживать, она крепко сидела в седле, словно влитая, и не приподнималась, потому что это было неудобно для стрельбы из лука. Сейчас у нее лука, конечно, с собой не было, но такая посадка уже плотно вошла в привычку.

Ветер свистел в ушах, грива Ворона развевалась, а конь несся по дороге, не давая Аббасу себя обогнать и не отставая от него. Яшви чувствовала, что после прошедшей бурной ночи у нее болят бедра, но не хотела на это отвлекаться. И не хотела уступать первенство принцу, почувствовав азарт скачки. Она никогда и ни в чем не рвалась к лаврам, довольствуясь тем, что было, но сегодня ей было это важно, хоть в чем-то побыть лучше, ненадолго, на какую-то минуту, на треть корпуса, но быстрее.

Она даже не оглядывалась, боковым зрением видя, что соперник держится рядом. По скорости Ворон и Аббас были шли одинаково, и Яшви оставалось надеяться только на то, что Ворон, привыкший к долгим переходам по степи, окажется выносливее молодого рысака, и подарок его Величеству начнет сдавать первым, постепенно отставая. Но у нее было и еще одно преимущество - Яшви была легче, чем Сонгцэн, это тоже играло на руку.

Аббас рвался вперед со всей дури, ему было принципиально обогнать Ворона, который был опытнее и потому умнее. Сонгцэн не осаживал своего жеребца - пусть носится, пока есть силы. И конь довольно долго держал хороший темп, пока не оступился, качнувшись вперед. Сонгцэн удержал его поводом, но конь потерял темп, и ему было уже сложнее гнаться за Вороном. Аббас еще некоторое время мчался, отставая от Ветра где-то на корпус, затем подорвался, немного сократил этот отрыв, но уже было видно, что ему не хватало выносливости, чтобы долго удерживать такой темп. Он снова стал отставать, и чуть было не споткнулся во второй раз.

Сонгцэн понимал, что Аббас младше Ворона, а он сам тяжелее, чем Яшви, и потому не винил своего коня, который при его длинных ногах не смог получить преимущество в гонке с вороным соперником. Он был доволен, что конь набегался. К тому же просторное поле переходило в подлесок, через который вела довольно узкая дорога, и здесь было не самое лучшее место, чтобы носиться галопом.

- Аббас смирился, - сказал Сонгцэн и усмехнулся. - Дадим им отдохнуть?

Он перевел жеребца в рысь, чтобы тот немного отдышался перед тем, как идти шагом.

Яшви заметила все тем же боковым зрением, что Аббас начал отставать, и когда стало ясно, что превосходство на их с Вороном стороне, рассмеялась от осознания этой маленькой, но все равно очень приятной победы. Она придержала Ворона до рыси, чтобы не уходить далеко от принца, хотя Ворон мог бы еще очень долго скакать, прежде чем начал демонстрировать усталость. Но прогулка еще только начиналась, и Яшви не хотелось так быстро возвращаться во дворец, где опять чувствовала бы себя как на иголках в ожидании очередной пакости от королевских наложниц.

Впереди начинался подлесок, который давал хоть какую-то тень, несмотря на то, что было еще утро, солнце грело вовсю. Яшви и сама запыхалась - сказывалось то, что она сначала долгое время полежала, стараясь поменьше двигаться, а потом ограничивала нагрузки, чтобы плечо нормально зажило. После ранения она впервые разрешила себе поездить верхом всласть, и это оказалось непросто.

Но Яшви осталась довольна, с удовольствием подставляла лицо солнцу и обдувающему ее ветру, и, наверное, представляла себе бескрайние степи, а не высокогорье Непала. Там можно бы было ехать до самого горизонта, до края мира, и позволить себе ни о чем не думать. Она уже скучала по клану, но не знала, когда сможет туда вернуться.

В подлеске Сонгцэн перевел Аббаса в шаг, чтобы тот отдохнул после гонки. На шагу на этой дороге две лошади могли идти рядом, не мешая друг другу и не рискуя пересчитать деревья коленями всадников. Рысак присмирел. Сонгцэн немного распустил повод, чтобы жеребец мог потянуть шею, но все же не давал коню слишком много воли, помня начало прогулки.

- Аббас делает вид, что почти не расстроился от поражения, - сказал Сонгцэн и похлопал коня по шее. - Как ты себя чувствуешь?

С тех пор, как Яшви восстановилась после своей раны, она не ездила верхом подолгу. И такие нагрузки могли пока быть для неё более сложными, чем она привыкла.

С озера дул прохладный ветер, но уже подступала дневная жара, от которой мало спасала тень молодых деревьев, окружавших эту часть дороги.

Сонгцэн взглянул на Яшвии улыбнулся, услышав её предложение, которое ему самому даже не приходило в голову. Вода в озере сейчас была теплой, а в этих краях можно было найти удобный пологий берег, где вряд ли будут случайные прохожие. Рыбаки в это время уже уходили на рынки или возвращались в свои дома, чтобы вернуться к вечеру, а до ближайшей деревни было довольно далеко.

- Поехали, - согласился Сонгцэн.

Сейчас и Аббас, и Ворон еще были запыхавшимися после гонки, но они должны были немного отдышаться во время пешего перехода, чтобы оставить их пастись на время купания. Сонгцэн надеялся, что за это время немного выпустившие дурь жеребцы не передерутся между собой, потому что им будет нечего делить.

Сонгцэн повернул коня к берегу озера, вдоль которого нужно было немного пройти до места, которое могло считаться удобным пляжем.

- Надеюсь, кони не будут друг к другу задираться, - сказал он.

Яшви обрадовалась, что Сонгцэн согласился. Вряд ли это было сильно по-королевски, купаться в озере, а не в купальнях или большой ванне во дворце, но это было намного привычнее для Яшви. Ей больше по душе был простой деревенский быт, а не все это великолепие из фарфора, мрамора и золота.

- Ворон не будет. Он привык ходить табуном, мы же не держим лошадей в денниках в степи, - Яшви погладила коня по шее, расправив его гриву, которая немного спуталась после скачки. Она у него была не очень густая, но какая-то волнистая и очень красивая. Монгольские кочевники никогда не остригали гриву лошадям, чтобы те не потеряли свою силу. А Яшви иногда плела ему косы.

- Но он ответит, если Аббас полезет к нему первый, - здесь, вдоль озера, было много сочной травы, которой хватало влаги, чтобы не засохнуть к концу лета. Но если что, можно будет развести их подальше друг от друга, дабы не было соблазна и дальше выяснять, кто круче.

- Может быть, там? - она указала чуть вперед, где берег был достаточно пологим, чтобы можно было подойти к воде вплотную, но из-за окружающих это место кустов она не могла рассмотреть как следует. - Вроде какая-то поляна.

- У нас жеребцов часто осаживают в отдельные левады на выгуле, - сказал Сонгцэн. - Но может Аббас с Вороном уже познакомились в табуне.

Лошади Кобр не весь день стояли в денниках, их отпускали в просторные левады, где они много гуляли, чтобы не терять форму и тратить энергию не только во время работы. Сонгцэн надеялся, что его бы предупредили, если бы Аббас вел себя агрессивно.

Он направил коня к той поляне, на которую указала Яшви. Это место было скрыто от дороги, и в то же время здесь был пологий спуск к воде, а рядом достаточно травы для лошадей.

- Я Аббаса свяжу, - сказал Сонгцэн. - Не уверен, что иначе он не удерет.

Хорошо мотивированная лошадь даже со спутанными тремя ногами могла уйти достаточно далеко. Но Аббас сейчас набегался, и вряд ли у него будет много времени, чтобы совершить побег. Сонгцэн спешился, заправил стремена, ослабил подпругу, закрепил повод и связал веревкой, которая всегда была под седлом, три ноги Аббаса. Тот был недоволен, но особо не сопротивлялся.

Яшви кивнула, рассматривая примеченную ею поляну. Это было неплохое место, и его, наверное, стоило запомнить. Яшви не особо горела желанием налаживать отношения с королевским гаремом, и ей было проще их избегать, а для этого она должна была либо безвылазно сидеть в своих покоях, где ее бы все равно постоянно дергали страждущие набиться в ее окружение, либо больше времени проводить вне резиденции, и эта поляна как нельзя лучше подходила для того, чтобы спрятаться здесь от окружающих. Сегодня повезло, что она могла побыть здесь с принцем, но не стоило рассчитывать на такую удачу каждый день. Да и Яшви иногда хотелось побыть одной.

- Здесь неплохо, - наконец решила она и спрыгнула с лошади. Она ослабила подпругу и, в общем-то, просто сделала все то же самое, что и Сонгцэн с Аббасом, разве что не стала Ворона связывать, потому что знала, что тот все равно никуда не уйдет. По характеру он чем-то напоминал меланхоличного Рэда, за что Яшви его и ценила, не опасаясь, что конь укусит, начнет дурить, чего-то испугается или понесет. Хотя он был, конечно, поживее прежнего коня, на котором Яшви начинала учиться верховой езде.

Яшви отпустила Ворона спокойно заниматься своими делами и прошла по берегу к самой воде. Вода была теплой, солнце ее уже нагрело. Недолго думая, Яшви стянула сапоги для верховой езды и начала раздеваться. Спина уже и так вся взмокла.