Особенности национальной рыбалки

Страхи Маргариты оказались беспочвенными. Выбрасывать ее из кабинета не стали и даже не отругали за стремление влезть не в свое дело, так что первая часть ее плана, касающаяся проникновения в кабинет Морриса прошла успешно. Хотя радоваться было рано, поскольку дальше шло самое сложное, касающееся оказания поддержки нуждающемуся в ней человеку, в чем, как ей самой казалось, она была не так уж и сильна.

- Как это знакомо, - невесело усмехнулась Маргарита словам Морриса. - Я сама не плакала с двенадцати и где-то до двадцати трех лет, так что прекрасно могу понять подобное отношение. - Как бы она в детстве и юности не старалась приспосабливаться к обстоятельствам, показывая себя такой, какой ее хотели видеть, со слезами дело катастрофически не ладилось, даже если она и пыталась выдавить пару формальных слезинок.

Вопроса Морриса о ее собственных потерях Маргарита не ожидала, не сразу решившись на него ответить. Если так разбираться, часть жизни она только и делала, что кого-то теряла, начиная с ее настоящих родителей, которые смогли от нее отказаться: один ради каких-то своих важных дел, а другая - из-за пагубной тяги к алкоголю. Но она мало с кем делилась своей историей, а потому какое-то время просто молчала, нервно покусывая нижнюю губу, прежде чем негромко ответить:

- Да.

Ее короткий ответ на вопрос дал Моррису понять, что он ступил на опасный путь. Он знал, что её в детстве удочерили испанская семья, и отсутствие родителей вряд ли можно считать потерей. Она была в детском доме, а значит вряд ли помнит или знает, что с родителями случилось и случилось ли. Значит, в её ответе скрывалось что-то более личное, и Моррис не был уверен, что нужно на эту тему разговаривать. По крайней мере, не сейчас. Хотя ему что-то подсказывало, что о чужой трагедии поговорить легче, чем о собственной, но это будет некрасиво по отношению к этой девушке. Вряд ли она отпустила свою боль, и напоминать ей об этом не хотелось.

На диване подал признаки жизни Рикардо, громко вздохнув, и Моррис печально покачал головой.

- Мне всегда казалось, что ни её мать, ни младший братец не принимали наш брак. Она даже матери ничего не рассказывала обо мне, ведь мы познакомились с ней очень давно. Почти пятьдесят лет назад. А потом Рикардо забрал их к себе в Испанию, и встретились мы с ней случайно в Барселоне. Забавно, что эти две встречи были почти одинаковыми. В детстве у неё мальчишки хотели отнять котёнка, а в Испании... какой-то отморозок отнял сумочку. Она меня вспомнила. Потом представила своим родителям. Я до сих пор помню это, как будто это было вчера. Помню разговор с Рикардо о ней, помню, как делал ей предложение... Я... думал, что смогу принять это, но прошло уже несколько дней, а мне по-прежнему тяжело. Она мне снится ночами.

Он замолчал и посмотрел на кольцо. Вернул его на место и протёр руками лицо.

- Но... я за него сильно переживаю. Мне сказали, что он пришёл сюда уже пьяным и здесь выпил две бутылки виски. На моей памяти он ни разу так не напивался. И... честно, ума не приложу, что с ним делать. Вы в своем монастыре не умеете лечить это состояние?

Моррис решил переменить тему. Потому что говорить о Лауре было как-то странно. Он не испытывал печали, говоря о ней, просто ему казалось, что время ещё не пришло рассказывать какие-нибудь интересные истории из жизни. А сейчас это казалось ему неправильным. Маргарита не обязана его слушать.

Моррис, к его чести, не стал больше задавать вопросов о потерях, погружаясь в воспоминания о бывшей жене, и Маргарита начала делать то, ради чего и пришла - слушать. Ей казалось, что от ее молчаливой поддержки пользы будет намного больше, чем от конкретных советов, а тому же Моррису стоило просто выговориться, поэтому она ничего не комментировала, ограничиваясь легкими кивками в особенно значимые моменты. Как показалось Маргарите, мужчина до конца не смирился со смертью любимой женщины, но в его словах не чувствовалась запредельная тоска, что давало надежду о скором принятии этого печального факта и готовности жить дальше, не забывая о близком человеке, но не пытаясь протащить мертвого в жизнь живого.

- Пусть пока спит, - Рита не стала цепляться за тему воспоминаний, легко переключившись на состояние Рикардо. - А если, когда он проснется, ему будет плохо, я что-нибудь придумаю. Только вот, боюсь, душевные раны я исцелять не умею.

Даже у магии имелись свои ограничения, хотя в отдельные моменты она казалась Маргарите чуть ли не всемогущей. Ведь одни благодаря магии могли создать настоящий ураган, а другие - чуть ли не воскресить человека из мертвых, но вот в том, что касалось обычных человеческих переживаний не могла помочь никакая магия. Но в подобном положении вещей, наверное, была какая-то особая справедливость, пусть Маргарита из-за этого, несмотря на все свои способности, нередко чувствовала себя бессильной.

У Морриса Фернандеза в жизни было много женщин, но, безусловно, самой любимой и единственной, была только его Лауритта. Он встретился с ней в детстве, потом они не виделись, но он не мог забыть её. Её очаровательную улыбку и смех, когда ей было весело, её строгий голос, когда она обрабатывала его порезы после драки, её слёзы, когда им пришлось прощаться, как они думали, навсегда. Её искренние слова о любви за несколько часов до ухода.

- Я так и не смог развестись с ней. Я продолжал её любить и тянул до последнего с разводом. И... мне почему-то кажется, что она действительно любила меня. Знаешь, она просила меня остаться с ней до последнего. Из-за меня она поссорилась с братом. Тот был против того, чтобы я увёз её из больницы. Но так, по крайней мере, я смог быть с ней. И... нам действительно было хорошо.

Мужчина тепло улыбнулся и посмотрел на девушку.

- Спасибо тебе, дочка. Просто за молчание. Иногда это очень важно, когда есть с кем поделиться чем-то, - тепло сказал он, потом посмотрел на Рикардо. - Мне кажется, что он будет благодарен вообще любой помощи. Он не привык доверять людям, можно сказать, что не умеет это делать, но сейчас он, вероятно, боится, что остался совсем один. Сейчас он потерял второго человека, которого сильно любил. После смерти матери Маркуса ему очень сильно помогла Лауритта, а сейчас он боится, что не нужен больше никому.

Моррис посмотрел на часы и вспомнил, что ему нужно было встретиться с очередными поставщиками и обсудить все предложения. Делать это в кабинете нельзя, но можно воспользоваться просто столиком в зале. Он поправил пиджак и встал с кресла.

- Мне надо сейчас отлучиться ненадолго. Ты... мне неловко тебя просить, но не могла бы ты некоторое время побыть с ним? Я сомневаюсь, что он сейчас проснётся, но на всякий случай. - Моррис посмотрел на неё в ожидании ответа.