Дебошир

Сеньор Фернандез, сидя в одиночестве за столиком, пытался понять, что произошло с самым, вероятно, сдержанным человеком в семье Агирре. Судя по всему, случилось что-то неприятное на работе, а потом он напился. Вероятно, напиться он мог только из-за известия о смерти сестры, которой действительно дорожил. Значит, сообщение он получил только что. И ему просто снесло крышу. Возможно, масла в огонь подлили его родственники, особенно младший братец. Наверное, у всего есть срок терпения. И Рикардо не смог больше терпеть. Но это не означало, что Моррис одобряет такое поведение и поступки.

В зале послышались голоса, и он увидел, что многие посетители, не все, но большая их часть, вернулись за столики и продолжили отдыхать. В их разговорах и взволнованной речи проскальзывали слова по поводу всего произошедшего, и Моррис грустно вздохнул. А потом в нос ударил аромат чая, и он встрепенулся. Открыл глаза и посмотрел сначала на чашку с чаем, а потом на девушку, которая села напротив.

- Спасибо, дочка, - ответил мужчина, с трудом подавив печальный вздох. - Я хочу извиниться за его поведение. Наверное, я погорячился, отдав его полицейским. Знаешь, за несколько часов до этого мы с ним встретились на веранде. Он... - Моррис отпил немного горячего чая, обдумывая слова, - плакал. И это были не пьяные слёзы. Её смерть его сильно подкосила. Вероятно, он получил сообщение не сразу, как я его написал.

Он замолчал, решив больше ничего не говорить про Рикардо. Потому что это вряд ли было кому-то интересно. Поэтому он продолжил пить чай. Но почти сразу к нему пришёл официант с пиджаком и телефоном в руках. Он покачал головой.

- Фернандез-сан, простите, что отвлекаю, но я только что нашёл в кустах около веранды мобильный телефон.

- Спасибо, - Моррис забрал вещи. - Иди-иди, свободен. - Он посмотрел на телефон и включил его. Пароля он не знал, но заметил, что от Летиции поступило восемь звонков и два сообщения в скайпе. Кажется, всё было намного серьёзнее, чем он предполагал изначально. - Ему звонила королева Летиция, - решил сказать он, а потом убрал телефон в пиджак и повесил его на спинку стула.

- Не нужно извиняться за других, - мягко произнесла Маргарита, удобнее устраиваясь на своем месте и надеясь, что на этот раз ей не придется снова вскакивать и куда-то бежать. - Я понимаю, что известие о смерти сестры стало для него ударом, но это не повод устраивать безобразие, подобное тому, что он учинил. Сеньор Агирре заслужил наказание.

В своих рассуждениях Маргарита была категорична. Она еще могла спустить Рикардо все до того момента, как тот чуть была не устроил пожар, пусть это и далось бы ей нелегко, по последнее разбивало все ее благие намерения. Хотя, как ей казалось, возможность "спуститься с небес на землю" могла пойти бывшему родственнику Морриса, заигравшемуся в свое могущество, даже на пользу.

Проблемы сеньора Агирре, связанные с его работой, Маргариту совершенно не тронули, но объявлять об этом рыжая не стала, понимая, что принимать решение по поводу дальнейшего будущего недавнего дебошира должно самое заинтересованное лицо, способное справиться без ее бесполезных советов.

- Моррис, я не в восторге от всего произошедшего, но решать, что делать дальше - ваше право. И, если вам понадобится какая-то помощь, я постараюсь ее оказать.

Маргарита говорила искренне, собираясь, в случае необходимости, еще на какое-то время оставить Рэна на отца, который, похоже, повел его куда-то развеяться и, тем самым, пропустил все веселье.

- Да, наверное ты права, - задумчиво протянул мужчина, когда девушка сказала, что он заслужил наказание. - Из-за моей мягкости у меня и с ней были часто разногласия, особенно это касалось ее семьи и будущего Яреци. Впрочем, ему надо протрезветь и хорошенько подумать над поведением. Я его не оправдываю, просто... - Моррис покачал головой и помассировал виски пальцами руки. - Ладно, уже поздно, у нас был тяжелый день. Тебе надо возвращаться к мужу и сыну.

Моррис допил чай и опустил голову. Возраст постепенно брал свое, и эти события целого тяжелого дня его сильно вымотали. Он поморщился от боли в ноге и попробовал как-то поменять положение, чтобы не чувствовать боли. Жаловаться ему совершенно не хотелось, ведь он и без того вел себя сегодня не так, как обычно. Возможно, он постепенно превращался в сентимментального старика, который когда-нибудь уедет в небольшой домик в горах, чтобы вместе с любимой доживать свой век. Только вот любимой женщины нет рядом. Лаура умерла, а Жюли еще достаточно молода, чтобы все бросать и уезжать с ним в Альпы. Потому что она любит свою работу и предана ей. И бросить свою работу ее заставит только что-то серьезное.

Он не хотел, чтобы еще что-нибудь серьезное происходило в их жизни, поэтому надо просто стараться жить дальше. Но сейчас ему совершенно не хотелось оставаться в одиночестве.

- Хорошо, что они не видели все это. Не для глаз Рэна эта картина с пьяным взрослым дядей, - усмехнулся он. - Спасибо тебе за помощь. И... ты сможешь поговорить с ним, если ему понадобится поддержка? Вы же умеете сочуствовать и жалеть, чтобы это не казалось навязчивым. Пожалуйста.

Моррис не был уверен, что Рикардо будет вообще кого-то слушать и уж тем более обращаться за помощью, но подумал, что никто не запрещает ему попросить об этом. Все-таки поддержка, пусть и просто присутствие много лучше одиночества. А Рикардо Агирре всегда был одиноким.