Исправление портрета

Утром физиономия Феникса отекла еще сильнее, чем накануне. В офис пришлось ехать в темных очках, хотя они толком ничего не скрывали. Но битая морда была не главным поводом для огорчений. После разговора с Айлин накануне у Феникса на душе скребли кошки. И не такие мелкие, как Пикси, которая проснулась часов в пять утра и пыталась поднять весь дом, а покрупнее, где-то с бенгальских тигров.

Феникс приехал заранее, потому что должен был до работы встретиться с Тео. Они работали на одном этаже, но в разных кабинетах, и Феникс первым делом направился туда, где обычно сидели близнецы Чун. Он зашел в кабинет без стука, никого там не обнаружил и взглянул на часы, чтобы убедиться, что явился раньше времени. Феникс не стал выходить. Просто сел на диван у окна и стал дожидаться Тео.

Ладонь немного дергало, а бинт прилип. Ночью наверняка снова сочилась кровь, хоть порез и не был глубоким.

- Не откажусь, - ответил Феникс про кофе.

Он считал, что накануне справились отлично, не устраивать же перестрелку в городе среди бела дня. А там, где дело решалось кулаками и перьями, численное преимущество противника ощущалось острее.

- Их было намного больше, - сказал Фэнжэнь. - Это просто синяк и царапина. Так бы зажило. Но Айлин сама предложила тебе позвонить. Сам понимаешь, что я согласился.

Это был большой прогресс после того, как она сидела одна и ни с кем не общалась. Чжоу каким-то образом убедил её, что семья не на её стороне, и ей нужно было избавиться от этой иллюзии. А для этого лучше было ждать, пока она первой захочет говорить с Янлин, братьями и родителями. Со временем она переедет к родителям, Феникс уже почти смирился с этой мыслью. Он не должен был её удерживать, он должен был отпустить её, как только она решит, что к этому готова.

Кофемашина умиротворяюще жужжала, горячий напиток потихоньку лился в чашку, Тео, чувствуя терпкий и крепкий аромат кофе, приходил все в более благоприятное расположение духа, подпорченное было застоем на дороге. И даже то, что первая чашка предназначалась гостю дорогому, его хорошего настроения не уменьшило.

- Понимаю, - добродушно кивнул Тео. Прекрасная принцесса велела с битой мордой домой не возвращаться, и то, что ради Феникса она согласилась притронуться к телефону, заставляло Тео еще более внимательно присматриваться к сорок девятому, чем обычно. - По-видимому, ей становится лучше?

Она практически не общалась с семьей с того момента, как начала жить со своим упырем, да будет койка в психушке ему периной, даже когда она умудрилась сбежать от него, она позвонила не отцу или им с Таем, которые разорвали бы Чжоу на тысячу маленьких клочков голыми руками, а Фениксу, с которым, если верить ему, они всего несколько раз пересеклись и поговорили. И то, что вчера она самостоятельно позвонила, пусть даже не ради самой себя, уже можно было считать за серьезный шаг вперед.

Только вот Феникс, не считая битой физиономии, выглядел как-то грустненько. Пришибленно даже. Словно осознал, что это улучшение делает одну из главных принцесс всея Пекина еще дальше и недостижимее.

Состояние Айлин менялось не так быстро, как хотелось бы Фениксу. Вчера он понял, что нужно быть еще внимательнее, потому что не знаешь, чем можешь напомнить ей на ночь глядя приснопамятного Чжоу.

- По-разному, - ответил Феникс. - Но сегодня к ней приедет Чун Янлин.

Это было большой победой над состоянием Айлин. И все равно она сильно отличалась от той уверенной в себе девушки, которая спасла Феникса, достав сигареты. Она все еще была тенью самой себя.

- Первые дни Айлин вообще была как призрак, сейчас хотя бы нормально остается одна дома. Я принес домой котёнка, и Айлин вышла из дома до ветклиники, но на улице нервничала, - продолжил Феникс. - В выходные собираемся дойти до кафе.

Это были маленькие шаги, но лучше, чем ничего. Феникс не знал, сколько времени понадобится Айлин для того, чтобы не чувствовать себя мухой в паутине. Чем дольше он с ней жил, тем больше понимал, насколько все серьезно.

- Серьезный шаг, - Тео усмехнулся. - Надеюсь, Чун Янлин ее взбодрит. Она губительна в больших дозах, но в малых действует весьма тонизирующе.

Это только у аспидов есть иммунитет, который позволяет аж жить с Чун Янлин в одной квартире уже довольно продолжительное время. К слову, Тео давно не видел Лю-младшего и надеялся, что тот все еще в добром здравии и не упахался вусмерть, пытаясь обеспечить свою требовательную даму сердца. Но то, что Айлин начала снова общаться с сестрой, с которой у нее в последнее время были какие-то разногласия на фоне все того же Чжоу Шоушэня, было хорошей новостью. Тео казалось, что не за горами момент, когда младшая из его сестер вернется обратно в отчий дом, где о ней со всей старательностью позаботится мать.

- Она все также ничего не ест? - спросил Тео, потому что последний раз, когда он видел Айлин, она могла исчезнуть по одному хлопку ладоней, настолько прозрачной казалось. А этот ее Шоушэнь, казалось бы, не замечал, насколько болезненно она выглядела, когда изящная худоба уже превращается в истощение.

Он кивнул Фениксу на готовую чашку кофе и приготовил кофе себе, собираясь все же успеть ее выпить перед тем, как перейти непосредственно к лечению побитой морды Феникса.

Феникс не был знаком с Чун Янлин, только видел её издалека, и потому не мог ничего сказать о её характере. Тео было виднее.

- Она мало ест. Мне кажется, только вечером, когда я прихожу, - ответил Феникс.

Он взял чашку с кофе и пригубил горячий напиток, от которого было проще проснуться ранним утром. Кто вообще придумал начинать работу в это время суток? Феникс привык работать ночами, и в Пекине приходилось перестраиваться.

- Все такая же худая. Но я не хочу её уговаривать, потому что так только хуже, - добавил Феникс. - Она цепенеет, если ей кажется, что я на неё давлю.

Об этом было сложно говорить, но ни с кем, кроме Тео, Феникс не мог все это обсудить. Тео знал чуть больше о состоянии Айлин и судьбе Чжоу. А Фениксу нужен был взгляд со стороны на то, что происходило сейчас с Айлин.

Это было плохо. Тео был свято уверен, что человеку нужно есть, чтобы у него были силы жить, и потому не понимал ни вегетарианцев, ни тем более веганов, ни кого-то там еще, кто извращался и отказывался от каких-то продуктов не по состоянию здоровья, а просто из придури. И что бы ему так не говорили - человеку нужна еда. Этот придурок, который по какому-то злому совпадению звался ее женихом некоторое время назад, довел ее до анорексии, и Тео понятия не имел, как из этой ситуации выйти.

Он понимал, что Фениксу возвращаться домой на обед нет никакой возможности. Была бы машина, можно бы было это как-то устроить, что Айлин ела хотя бы за компанию, но пока она оставалась в квартире одна, она вряд ли вспоминала о том, что нужно что-то съесть. Или все еще боялась оставаться в квартире одна и безвылазно сидела в одной комнате, дожидаясь, пока не вернется Феникс.

Взгляд упал на календарь, который висел здесь с нового года. На картинке были изображены какие-то фрукты на яркой оранжевой тарелке. Тео хмыкнул и повернулся к Фениксу.

- Похоже, тебе придется обновить декор квартиры. Разбавить серые будни яркими цветами. Придется тебе купить оранжевые тарелки и чашки, Феникс. Именно оранжевые. Пойдем на небольшой обман. И какое-нибудь оранжевое плюшевое одеяло, Айлин любит всю эту няшную ерунду.

Феникс выпил еще глоток кофе, затем тоже посмотрел на календарь. Он вспомнил сложную сцену с чашками, которая произошла накануне.

- Я думаю, посуду лучше вообще не трогать, - неуверенно сказал он.

Нужно было как-то объяснить все это Тео, но Фениксу было сложно рассказать о том, что он видел и чувствовал. Ситуация с посудой коробила его сильнее всего, потому что он оказался крайним на ровном месте. И в этом был виноват исключительно Чжоу.

- У Чжоу в доме был свой порядок. Как-то правильно разложенные вещи. Чашки стояли ручками в одну сторону, - начал Фэнжэнь. - Когда я сказал Айлин, что можно поставить чашки как угодно и переставил пару тарелок, у неё чуть не истерика началась. При этом она сказала, что я напомнил ей Чжоу. Я теперь вообще боюсь что-то лишнее сказать или сделать.

Айлин была не в себе. Это нужно было понять, принять, и потом ждать, когда она сможет с этим справиться.

То, что в доме Чжоу был особенный порядок, он заметил еще при первом посещении его квартиры. Когда все настолько идеально, что кажется, будто находишься в музее, а не в жилой квартире. Но он не подозревал, что эта его придурь распространялась настолько далеко, что от нее пострадала и Айлин. Впрочем, такому его поведению было логичное объяснение. Помимо того, что Шоушэнь просто му**к.

- У этого козла было расстройство, которое называется обсессивно-компульсивный синдром. Мне из клиники звонили, передавали соболезнования, что кукушкой он поехал крепко. Если короче, это когда такой вот индивид как маньяк тщательно расставляет чашки-тарелки ручками в одну сторону, подушки должны лежать чуть ли не по линейке, а еще он боится микробов, и потому постоянно моет руки. И изобретают кучу правил, которые позволяют им все контролировать. Похоже, он ее совсем задушил своим контролем.

Истерика - тоже реакция. И иногда это намного лучше, чем потухший взгляд и смиренно опущенная голова в ожидании какой-то претензии.

- Выкинь чашки с ручками, купи без ручек, - посоветовал Тео. - Оранжевые. Я серьезно, оранжевый настроение улучшает и повышает аппетит. А старые предложи ей разбить. Может, согласится, может нет. Если согласится - эмоции выпустит, ей легче будет. Не все выходит со слезами.

- Да как бы он ни поехал кукушкой, Айлин это не должно было касаться, - ответил Феникс. - Я куплю оранжевые чашки без ручек и оранжевые тарелки. И оранжевый плед. Но я не знаю, поможет ли это Айлин. И что ей вообще поможет.

Он говорил более эмоционально, чем хотел бы, но ситуация его бесила, потому что он чувствовал себя в ней абсолютно беспомощным. Он видел, что Айлин плохо, что она жила, как в тумане, из которого её нельзя было вывести за руку, потому что от этого ей становилось только страшнее. Это была зараза, поселившаяся в самом её сердце, которую могла победить только сама Айлин.

- Она как зомби. Я никогда такого не видел, - сказал Феникс. - Ты знаешь, где я работал. И никогда такого не видел, - повторил он.

В семье знали, что Син привез его из Тяньцзиня, а в порту кроме контрабанды и домов терпимости работы не было. И все, кто там был, занимался и тем, и другим. Феникс насмотрелся по гроб жизни на поломанные судьбы. Допустим, он не пытался вникать в то, что творилось в голове тех, кого он охранял. Но он был уверен, что Чжоу превзошел даже тех, кто отправлял своих подруг заработать в порту на погашение своих кредитов.

Тео допил свой кофе, поставил чашку на кофейный стол, слушая перфоманс Феникса. Тот бесился, но делал это хотя бы открыто. Тео тоже бесился, до внутри себя, потому что по статусу старшего брата в присутствии младшего должен был держать себя в руках. Но это не значило, что он сидит тут, улыбается и махнул рукой на сестру.

- Там, где ты работал, лезли в тело, но не трогали душу, - спокойно ответил он, давая понять, что прекрасно знает, о чем говорит Феникс. Тео доводилось дежурить в борделях в ознакомительных с характером работы целях, и тогда он был слишком юн, чтобы понять весь смысл всего, что там происходило. Он видел лишь потасканных красивых и не очень женщин, с грудным смехом и в минимуме одежды, догадывался, что происходит за закрытыми дверьми, но не воспринял это серьезно в силу своего возраста. А став старше, понял, за что так не любят порт. - Ты ждешь от меня готового быстрого решения? Оно у меня есть. Я могу приехать, могу ее быстренько подлечить - и какое-то время она будет тебе улыбаться, начнет есть, может быть, даже согласится начать ходить в университет, а потом снова сползет обратно в такое же состояние, если не еще хуже. Или я могу уговорить ее съездить ко врачу, ее напичкают таблетками, отправят к психотерапевту, а когда она вернется из клиники, вроде бы веселая и такая же, как раньше, этого эффекта хватит недели на три или даже на месяц. А после она снова вернется к тому же, что ты видишь сейчас. Я даже могу найти хорошего врача, который согласится приехать к тебе, чтобы поговорить с ней. Но она не будет с ним разговаривать и больше замкнется в себе. Потому что все это будут решениями "за нее", а не "ее". Она уже согласилась выйти на улицу чтобы дойти до клиники. Согласилась сходить в кафе. Она впервые отреагировала как-то, пусть истерикой, как уж смогла, но скажи-ка мне, как бы она повела себя месяц назад, переставь ты эти чашки? Он ломал ее целый год, а ты надеялся, что она увидит твой светлый лик и сразу про все забудет?

- Я не жду быстрых решений, - ответил Феникс. - Я каждый день все больше понимаю, что их нет.

После чашек он понял, что нельзя сделать ни одного шага за Айлин, это лишь отбросит её назад, в то оцепенение, из которого она искала выход. И никакие врачи и таблетки здесь бы не помогли, если бы она сама не сказала, что хочет их помощи. Феникс это все уже понял. Он не стал бы никого приглашать домой, если бы это была не инициатива Айлин. Он не настаивал, чтобы она куда-то выходила и чем-то занималась. Единственной его инициативой, которая привела хоть к какому-то прогрессу, была Пикси.

- Сейчас я просто надеюсь, что когда-нибудь она сможет от этого избавиться, - сказал Феникс. - Просто выходить на улицу и не оглядываться на каждом шагу. Просто заниматься тем, что ей интересно. Думать о себе, замечать свои желания.

Поначалу он надеялся, что тот, кто спасает принцессу от дракона, может претендовать на её внимание. Сейчас он был вынужден смириться с тем, что победа для Айлин - не новые отношения, а свобода. И, когда ей станет легче, она уедет. Феникс был вынужден это понять и признать, иначе он бы сам мешал её выздоровлению.

- Дай ей время, - ответил Тео. - Столько, сколько ей нужно, чтобы собрать себя по кусочкам, быстрее ты все равно не сделаешь. Ты можешь быть рядом, поддерживать ее и дать ей понимать, что тебя ничуть не задевает и не напрягает ее поведение. Спрашивать, что она любит, что нравится, что хотела бы сделать, а не рассказывать, как можно делать.

Тео уже убедился в том, что пока человек сам не будет готов, его решения, даже принятые под напутствием других, не будут полностью его решениями, и это только усугубит. Трудно завоевывать доверие, когда человека предали, и нужно быть осторожным, чтобы не делать ошибок.

- А теперь иди и отдери от руки этот бинт, если прилип - раковина в туалете знаешь где. Заодно вымоешь, - посоветовал Тео, потому что рабочий день скоро начнется, приедет Тай, а продолжать разговор при нем Тео считал педагогически неверным. Эмоциональный диапазон Тая колеблется где-то между камнем и кирпичной кладкой, и у него только две тактики поведения в данном случае - психологический террор и выматывающее выжидание, и ни одна, ни вторая здесь не подойдет.

- И знаешь, я думаю, тебе нужно чаще приходить к ней с битой мордой, - заметил он вслед. - Ради тебя она даже согласилась позвонить мне.