Сложный разговор

Маркусу показалось в какой-то момент, что он реально перегнул палку, но это очень быстро прошло. Почему-то сейчас была боль где-то очень глубоко, и он не знал, что с этим делать. Навязчивые мысли про Африку появлялись в его сознании, потом исчезали так же быстро, как появлялись, и снова приходили. Он на какое-то мгновение, на очень короткое, почти микроскопическое, потерял нить реальности. Всё переплелось воедино, и он открыл глаза, чтобы убедиться, что мир снова стал каким-то странным. Теперь ещё и расплывалось всё. Это было неправильно. Он снова дёрнулся, только для того, чтобы вернуть миру привычные очертания.

А потом послышался голос, от которого он сильно вздрогнул и поднял голову. Посмотрел на Яреци и сглотнул. Стало страшно. Она сейчас проникнет в его мозг, всё узнает о нём, уничтожит его. Может, это и правильно?

- Я... - произнёс молодой человек, но вместо него ответил Тору, и он лишь кивнул головой. - Да, я... мне нужна помощь. Мне надо связаться с отцом. У меня... украли телефон и... ограбили. Ты... не могла бы просто позвонить моему отцу и сказать, что я не приеду к нему? - Пробормотал он, чувствуя, что голос предательски дрожит. Не от страха, а от чего-то ещё. По телу пронеслась слабая дрожь.

Маркус не ответил, но вместо него ответил Тору, и девушка покачала головой и отпила немного чаю. Прислушалась к крикам, доносившимся из дома и подумала, что эти крики, разборки и удары не так уж и плохо. Всё-таки ей не хотелось общаться лишний раз с Маркусом. Видела она его последний раз достаочно давно, где-то год назад, когда он сообщил им, что поедет в Африку. Потом она узнала, в том числе и от Тору, что Маркус там убил человека. И её отношение к брату немного изменилось. Она старалась не думать о нём лишний раз, но и не проявлять к нему какую-то заботу.

Ровно до того момента, как узнала, что мама серьёзно больна, а Маркус не собирается просить у неё прощения. Время было упущено, она знала, что Маркус так и не позвонит маме, но сильно удивилась, когда та попросила её позаботиться о двоюродном брате. Она не понимала, зачем ей это было нужно, но пообещала, что присмотрит за ним и его отцом. И если к дяде у неё не было никаких нареканий, всё-таки он был хорошим человеком, очень умным и серьёзным, то вот Маркус вызывал опасения. И она надеялась, что не увидится с ним ближайшие годы.

Когда Тору сказал, что Маркус в очередной раз попросил о помощи и стал махать кулаками, а Маркус подтвердил, что помощь ему нужна, она задумалась, что делать. Оставаться с ним равнодушно-холодной и дать ему телефон или попробовать поговорить с ним? Судя по голосу и виду, с ним что-то случилось.

- Ладно, отпусти его, - устало вздохнула девушка. - Допустим, я тебе дам телефон. Что дальше ты будешь делать? Как я понимаю, у тебя нет денег? Ты работать пробовал? Знаешь, это иногда помогает.

Она скользнула по его одежде и увидела, что брюки были влажные, а на чёрной футболке было мокрое пятно. Она покачала головой, думая, что надо его уговорить пойти в лазарет. Но Маркус уже был достаточно большим мальчиком и мог сам решать, что ему делать.

Маркус присмирел и начал снова рассказывать свою душещипательную историю. Ограбили, обидели... Тору все это уже слышал, но не стал прерывать пустой рассказ, давая Яреци самой познакомиться с его просьбой и решить, что с мальчишкой делать дальше. А потом и вовсе отпустил Маркуса, понимая, что вреда он сейчас причинить никому не сможет, тем более, и Яри попросила его оставить брата, пока она размышляла над его дальнейшей судьбой.

Девушка задавала вполне понятные вопросы, и Тору решил в разговор не лезть, немного отойдя и прислонившись к стене дома спиной, но так, чтобы все происходящее оставалось в поле его зрения. В то, что Маркус может поцапаться с Яреци, мужчина не верил, поэтому не испытывал страха за жену, ожидая развязки этого бессмысленного и изрядно ему надоевшего представления. Хотя, Тору приходилось признать, что во всем происходящем есть и его вина, поскольку сразу позвав Яри, вместо того, чтобы провоцировать мальчишку, он сэкономил бы уйму времени, которое сейчас улетало с неимоверной скоростью на совершенно бессмысленные вещи.

Тору отпустил его, и он дернулся и выпрямился. От этого заболел бок, и он поморщился. Опустил голову и закрыл глаза. Почувствовал, что у него закружилась голова, и открыл глаза. Мотнул головой и отступил на шаг.

- Я... спасибо, - сказал молодой человек. - Я попробую...

Он не стал ничего больше говорить, думая, что делать дальше. Если Яреци даст ему телефон, то он может спуститься в деревню, позвонить отцу. Потом он отдаст ей телефон и уйдет. А куда он уйдет? До Африки пешком не доберешься, денег у него нет, паспорта тоже. Наверное, надо просто уйти? Стать гиеной и жить в домике, иногда превращаясь в человека? Так он точно никогда не причинит никому вреда.

Или действительно попросить отца о помощи? Поехать к нему, жить с ним в Австралии? Помогать ему? Он вспомнил то унизительное положение отца, в которое его поставил дядя, и вздрогнул. Тогда отец выглядел очень плохо, а он не нашел в себе смелости остановить его. Помочь ему справиться с той болью. Невозможно вернуть прошлое.

- Я... хочу попрощаться с вами. Мне она сказала, чтобы я наладил с вами отношения. Чтобы примирился с вами. Так и сказала "примирись с Яреци и Тору". Но... я не знаю, зачем ей это было нужно и как это сделать. Наверное, она хотела, чтобы наши дороги просто разошлись. Яреци, если ты мне дашь телефон, я верну тебе его через час. Если нет, то, пожалуйста, позвони отцу и передай, что у меня все хорошо?

Он закрыл глаза и вспомнил Цэрин Лхаце. Джун был прав - она никогда не посмотрит на него. Она сильная и смелая девочка, а он... умеет только попадать в неприятности. Он действительно не надежен. Но может действительно нужно поехать к отцу и остаться жить с ним?

Он запутался. Бок сильно болел, сознание становилось каким-то странным, и он помассировал пальцами руки виски. А потом вздохнул. Открыл глаза и, посмотрев на сестру, опустил голову.

С Маркусом явно творилось что-то странное. В его глазах не было агрессии, наглости, страха и просьбы о помощи, как это было всегда, сколько она себя помнила, и от этого ей становилось не по себе. Потому что хотелось брату отказать в его просьбе и уйти в дом. Перечеркнуть все воспоминания, с ним связанные. Это можно. Вон мама смогла перечеркнуть все, сто было связано с ней, и три года не общалась с ней. А Яреци сначала пыталась что-то сделать, с потом просто перестала о маме постоянно думать. И было как-то проще. А потом ей позвонил папа и попросил ее приехать. Правильно сказал персонаж во "Властелине колец", эльф Элронд, что люди слабы. Мы вспоминаем о близких только тогда, когда сами не можем справиться. Она тоже недалеко ушла от всех.

Маркус говорил что-то странное. И сама формулировка ей казалась странной, и слова. И тон тоже. Какой-то он был странный. Не потерянный, не уставший, а скорее безразличный. Как будто его самого не волновала собственная судьба.

Она захотела посмотреть его судьбу. Добраться до конца его жизни, но будущее многогранно. Наверное, не стоит этого делать. Но что делать тогда? Просто дать ему телефон или для начала попытаться поговорить с ним? Выполнить просьбу мамы и присмотреть за ним и дядей? Двумя любимыми родственниками.

Она отпила чай, чтобы собраться с мыслями, и посмотрела на Тору, который стоял рядом. А потом посмотрела на брата и вздохнула.

- Не думай, то я буду вытирать тебе сопли. Это ни к чему хорошему не приводило. И я так и не услышала ответ на свой вопрос. Что ты будешь делать дальше, когда позвонишь ему? Поедешь в Пекин, восстановишь документы и станешь жить нормальной жизнью? Найдешь себе работу и отстанешь от нас? Или что? Ты хочешь убежать? Я знаю, что тебе нравилось бегать гиеной в своей Африке. И я подозреваю, что тебе хочется туда вернуться. Но ты не гиена. Ты - человек. Как он, я, твой отец, моя наставница. Ты не сможешь всю жизнь быть гиеной, Маркус. Мне нетрудно дать тебе телефон, но я не хочу еще один раз ошибиться.

Она вздохнула и посмотрела на брата. Он не выглядел испуганным. Он даже не был жалким. Он был другим. Странным и очень грустным.

- Если тебе надоело, можешь пойти в дом. Он ничего мне не сделает, - сказала она мужу, слегка улыбнувшись.

В определенный момент разговора, за которым Тору следил в пол уха, ему показалось, что мальчишка начал бредить. Какая-то "она", мужчина так и упустил момент, где объяснялось о ком идет речь, если такой момент вообще был, просила Маркуса примириться с Яреци и с ним. И вот здесь начиналось самое забавное, поскольку сам Тору не помнил, чтобы когда-то ссорился с парнем. В его понимании, у них просто не было никаких отношений, поскольку случайные пересечения из-за родственных связей младшего Агирре с его женой таковыми считать было нельзя. А значит и налаживать им, по сути дела, было нечего.

А дальше Тору стало скучно. Яреци пыталась донести до брата мысль, что не стоит убегать от проблем, а Маркус что-то мычал, своим видом напоминая побитую собаку или, в его случае, побитую гиену, что не сильно меняло дело. Но он бы так и стоял, страдая от бессмысленности всего происходящего, если бы девушка не разрешила ему уйти в дом, показывая, что сама разберется со всеми проблемами своего брата. И видя, что вреда от Маркуса больше не будет, Тору коротко кивнул, бросил на бестолкового мальчишку недовольный взгляд и скрылся за дверью, поскольку семейные разборки, когда речь не заходила о его собственной семье, его волновали меньше, чем особенности внешней политики какой-нибудь маленького европейского государства.

Он посмотрел за тем, как Тору уходит в дом. Подавил печальный вздох и поморщился. У Маркуса никогда не было дома, его там никогда никто не ждал, и он не мог понять, что это такое, когда кто-то ждет, заботится, просто разговаривает. Семья - это ведь что-то большее чем посиделки с друзьями, редкие встречи, разговоры и прогулки. Это огромная ответственность и работа. У отца тоже никогда не было семьи, у него не было и денег, и он хотел что-то изменить. Он стал богатым, его многие боялись и уважали. Боялся и он, особенно после избиения. А после знакомства со своим зверем он стал бояться зверя. У отца до сих пор нет семьи, хотя он всегда старался проявлять по отношению к ней какое-то участие, а потом его просто выгнали. Маркус поморщился, в очередной раз вспомнив эту сцену с унижением отца, и глубоко вздохнул. А потом посмотрел на Яреци.

- Береги его. Люби и цени его. Я никогда никого не ценил, и это, наверное, мое наказание. Я... прошу у вас с ним прощения. Я вас больше не потревожу. Спасибо, что помогала мне. И... просто спасибо. Я... позволь мне позвонить отцу? Я тебе верну телефон и больше никогда не потревожу.

Он вздохнул и посмотрел на сестру. Наверное, нужно позвонить отцу и рассказать, что у него нет паспорта. Конечно, муж сестры был прав - с нормальными людьми никогда не может случиться такого. Нормальные люди никогда ни к кому не привязываются. Ему нужно перестать думать о том, что когда-нибудь будет кто-то ждать его дома...