Наказанные во веки веков

Стивен уже который раз отжимал грязную половую тряпку. Ну что с того, что он позвонил в колокол на центральной площади? Он же не думал, что все сразу сбегутся на его звон, как на пожарную тревогу! Он не знал и просто хотел повеселиться! А тут сразу наказание. «Мама никогда не заставляла меня мыть полы если я провинюсь….» - так думал мальчик протирая влажной тряпкой пол в храме. Да, мама никогда не заставляла его мыть пол или посуду, или готовить! Она просто несильно шлепала его по попе, как бы для профилактики, и ставила в угол. И тогда Стивену становилось стыдно и он шел просить прощения. Или если ему не становилось стыдно, он все равно шел и просил прощения, потому что стоять в углу до вечера было, во-первых, скучно, во-вторых, тяжело. Ноги затекали. И вот сейчас, когда десятилетний мальчик никогда в жизни не державший в руках половую тряпку драил мраморный пол храма странного и жирного бога, его душу переполняла злость и обида. Несправедливо же! Ну несправедливо! Тем не менее, мысли, чтобы ослушаться в голове Стивена не возникло… Он пытался подавить в себе злость и обиду, проделывая те дыхательные упражнения, что показала ему Сифу. Он проделывал их изо дня в день, потому что женщина-тигр сказала, если он даст волю своему гневу, он даст волю огню и может кому-нибудь навредить. А Стивен не хотел никому делать больно…
Наряду со злостью и обидой, первый ученик храма начал вспоминать как было хорошо с родителями… Как они ходили в парк аттракционов… Или как папа подарил ему первый грузовик… Игрушечный конечно… А здесь ничего этого не было. Не было даже плюшевых игрушек! Тоска по родителям рвалась наружу криком, воплем отчаяния, но Стивен позволял ей проявиться только тихими всхлипами, но никак ни единой слезинкой. Он продолжал упрямо выжимать тряпку и снова возить ей по полу. Надо сказать, ручки мальчика еще не были особо крепкими и потому на тряпке всегда оставалось больше воды, чем надо. Так что если кто-то вошел бы в храм до того, как вода просохнет, у него были бы все шансы поскользнуться и описать в воздухе тройное сальто.

Нет, ну откуда Кораев мог знать, что та, случайно зародившаяся в голове, фраза на китайском окажется каким-то жутчайшим ругательством, причем с упоминанием чьих-то там бабушек вплоть до седьмого колена. Парню показалось, что звучит очень красиво, и не важно, что сам не знал, что говорил. Но результат оказался плачевным, мытье полов в храме, ну хотя бы была возможность отдохнуть от дежурства по кухне и готовки, пусть и сомнительным образом.

Пройдя в помещение храма, Дамьян с удивлением обнаружил, что часть работы уже проделана. На полу в компании с тряпкой и ведром сидел какой-то не знакомый ему мальчишка, видимо это - тот самый Стивен, о котором говорила Даниэла, в первую очередь парнишку выдавал тот факт, что он был европейцем. А это означало, что с ним можно было спокойно общаться. Ну или выдумать что-нибудь более интересное.

- Фискульт привет, заключенным строгого режима. А ты за что чалишься? - Дамьян решил начать назговор на английскм языке, так как вероятность того, что именно его знает парнишка, была наиболее велика. - Если не ошибаюсь тебя зовут Стивеном, не так ли ?

Неожиданно в храме многократно отразился незнакомый голос, так что Стивен ненароком вздрогнул и застыл на мгновение.

-Эээ… Привет! – восторженно отозвался мальчик, вскочил на ноги, отбросив половую тряпку, и принялся отряхивать штаны, будто в том был смысл и нужда. У входа в храм стоял незнакомый, высокий и темноволосый юноша – Эээ… Прости… А да, я Стивен! А тебя как зовут?

Мальчик не понял фразы «за что чалишься», но успел ухватиться за свое имя. Какое-то неведомое счастье было в том, что здесь хоть кто-то, кроме его наставницы говорил по-английски! Те несколько дней, что Стивен находился в монастыре, казались мальчику невыносимо скучными. Ему не с кем было поговорить или поиграть и потому приходилось самому искать себе развлечения. Может ему повезет сейчас? И они вместе с этим парнем сходят искупаться в озере? Или поиграют в ножички? Он явно был слишком молод, для того, чтобы быть наставником, как Шэнбо, а значит он так же был учеником…

Ага, все-таки английский. Какой-то он, правда, зашуганный... Всегда приятно признавать себя правым. Верная догадка подняла Дамьяну настроение. Одна парнишка чем-то настораживал. Он вел себя не совсем соответственно внешности. В его возрасте вроде как не положено быть таким спокойным и ... запуганным. Естественно Дамьян суди исключительно по себе. Но в Стивене явно было что-то не так.

Болгарин подошел поближе к Стивену. Дамьян оказался на много выше своего нового знакомого. Немного поразмыслив, Кораев пришел к выводу, что Стиву максимум лет 11-12, никак не больше. Но за неимением альтернативы все-таки решил, что возраст не должен стать проблемой в их общении, тем более этот мальчик, второй человек в монастыре, который знает язык, который Дамьян считал намного приятнее китайского. Еще раз, осмотрев своего нового знакомого, болгарин уселся на пол и протянул руку.

- Дамьян Кораев! - Бодро заявил он. - Будем знакомы. И как говорится, ничто так не сближает людей, как совместный труд. Так что, тащи еще одну тряпку, а то у меня нет никакого желания мыть пол исключительно своей пятой точкой.

Улыбка расползлась по лицу мальчика до самых ушей. У него появился друг и зовут его Дамьян! Стивен в ответ протянул руку и пожал в знак приветствия. В этом верно была еще одна радость для маленького ребенка – никаких поклонов и всяких там «сифу». Простое рукопожатие, как это делают нормальные люди. Да, пока что эти китайцы рассматривались Стивеном как большая странность, он многого не понимал и многое принимал на веру. И все эти ритуалы с поклонами и распитием чая были ему чужды. Поэтому мальчик в припрыжку побежал в кладовую, где хранились ведра и тряпки. И уже через 15 секунд вновь стоял перед Дамьяном с протянутой рукой, с зажатой противно-серой половой тряпкой.

-А ты тоже наказан, да? – но ответа Стивен и не ждал. Разве будет кто-нибудь по своей воле выполнять девчачью работу за просто так или не в наказание? Конечно нет! – А за что?