Ирония судьбы или предел есть у каждого

Весна подходила к концу и погода постепенно начала напоминать летнюю, позволяя вылезти из теплых вещей и начать ходить налегке. Что Ичиро и делал, радуясь тому, что после отгремевших свадебных мероприятий можно наслаждаться спокойными приятными прогулками. Но не всем прогулкам суждено было стать спокойными и приятными, поскольку одна из них привела молодого человека в дом старика, с которым его пару месяцев назад познакомил Джун. У того как раз в полном разгаре шла пьянка, на которую Ичиро затащили чуть ли не силой, уже через пару часов выбрав его маленьким алкогольным божеством и делая ставки, когда же он, наконец, упадет. В итоге упали все, кроме него, и последним отключился старик Жонг, успевший перед уходом всучить ему еще на две трети полную бутылку.

Дорога до монастыря удивительным образом затянулась, что случилось с ним в первый раз, но пока никаких особых подозрений у Ичиро не возникло, хоть у ворот он и оказался, когда уже стемнело. Но не успел он войти на территорию монастыря, как мысль о том, что он с этой своей бутылкой нарушает все правила, заставила молодого человека остановиться. И, не найдя никакого альтернативного варианта, Ичиро выбрал самый простой вариант - быстро вылить содержимое в себя, что оказалось очень большой ошибкой, о чем молодой человек начал догадываться только тогда, когда обычно такие надежные ноги на подходах к жилому корпусу начали слушаться его не так хорошо, как он привык.

Дальше- хуже, поскольку вместо того, чтобы направиться в свою комнату Ичиро для начала завернул в комнату Джуна, поскольку ему срочно потребовалось сообщить тому, насколько он его любит и ценит. И только минут через пять постукиваний в дверь молодой человек сообразил, что друг здесь больше не живет, переехав с женой в отдельный дом. Осознав, что делать ему у комнаты Джуна больше нечего, Ичиро отправился дальше по коридору, непроизвольно вспоминая еще одного замечательного человека, который проявлял о нем заботу и при этом умудрялся быть милой и привлекательной девушкой. И, погрузившись в эти мыли, жертва алкогольных экспериментов притормозила у одной из дверей, посчитав ее искомой, и бодро рванула на себя, заталкивая свое не слишком трезвое тело внутрь и практически сразу сбрасывая на пол куртку, а через несколько секунд отправляя следом за ней футболку, чтобы ненароком не вырубиться прямо в одежде.

Давно был дан отбой, на территории монастыря было тихо и спокойно, а на небе зажигались звёзды. Настал новый астрономический день, часы на тумбочке показывали час ночи. Сон никак не шёл к девушке, и она просто лежала на своей циновке и смотрела на потолок. Потом она села на циновку и взяла телефон, чтобы посмотреть какой-нибудь фильм, заранее скачанный, или послушать музыку, или поиграть в какую-нибудь игру. Потому что сон никак не шёл, и это было странно. У неё было какое-то предчувствие, но она редко обращалась к своей интуиции. Да и что здесь может случиться? Монастырь - хорошо защищённое место, в котором нет опасности. А значит, надо либо поспать, либо поиграть в игрушку.

Но её желаниям не суждено было сбыться, так как послушался снаружи какой-то шум. Наверное кто-то также не спит, а может кто-то из оборотней решил прогуляться. Потом послышались шаги, скрип половицы, а потом открылассь дверь в её комнату. Лиза вздрогнула и сглотнула. Осторожно встала с циновки и выглянула из-за ширмы. В проеме двери стоял молодой человек, который снимал с себя футболку. Девушка почувствовала, как краснеет, а потом присмотрелась.

- Ич... Ичиро? - Прошептала она, подходя к нему. - Что... что ты здесь делаешь? Ты... - она принюхалась. - ты пьян?

Она обошла его и закрыл дверь. Указала ему на циновку и включила свет. И облегчённо вздохнула, поняв, что пока не решила раздеваться, а сидела на циновке в шортах и топике.

Разобравшись с футболкой, Ичиро хотел уже было приступать к штанам, как его остановил знакомый голос, который он совершенно не ожидал услышать, в первый момент списав его на слуховые галлюцинации. Но тут его взгляд упал на не слишком одетую Лизи, которая, конечно могла явиться к нему в качестве приятного видения, но для этого выглядела какой-то слишком живой и удивленной.

- А что ты делаешь в моей комнате? - спросил Ичиро, игнорируя заданные ему вопросы и предложение присесть на циновку. Тот факт, что их комнаты были расположены близко, и ноги, подчиняясь крутящимся в этот момент в голове мыслям, могли занести его немного не туда, пока никак не доходил до его сознания. - И, - он окинул девушку взглядом, - в таком виде. - А потом подумал, что его вопрос и последовавший за ним комментарий звучат немного грубо и решил исправиться. - Если что, мне все нравится.

Включенный свет больно резанул по глазам, заставляя поморщиться, но вместе с ним Ичиро начал вычленять и предметы, составляющие обстановку комнаты, с одной стороны такие же, как и у него, а с другой - чем-то отличающие и вызывающие подозрения, что здесь что-то не так.

- Или это я не совсем в своей комнате, - наконец, предположил Ичиро, не без труда соединяя в голове все имеющиеся факты. - Как глупо получилось. - Несмотря на его слова, осознание вторжения на чужую территорию Ичиро сильно не расстроило, скорее, даже позабавило, обещая интересное продолжение затянувшегося вечера.

девушка никогда раньше не попадала в такие ситуации, когда нужно было разговаривать с пьяным человеком и как-то влиять на него, чтобы ничего страшного не произошло. Поэтому сейчас она откровенно не знала, что нужно делать, чтобы все участники этого инцидента не пострадали. Она осторожно подошла к Ичиро и посмотрела на него, а потом фыркнула. От него разило алкоголем чуть ли не за километр, и девушка почувствовала лёгкое головокружение. Ей вообще не нравился запах любого алкоголя, чего уж говорить о запахе, когда его выпили.

- Да, это моя комната, - сказала девушка, указывая на циновку. - И раз ты сюда пришёл, то не уйдёшь, пока не придёшь в себя, - по правде сказать, она совершенно не знала, что делать дальше. Или всё-таки его проводить в его комнату и оставить там? А если ему будет плохо? Или всё-таки оставить в своей комнате? Он же... просто поспит, да?

- Или давай я тебе помогу добраться до твоей комнаты? - неуверенно сказала она.

Сам Ичиро запах алкоголя не ощущал, да и впервые был пьян так сильно, поэтому не мог до конца прочувствовать всю "прелесть" сложившейся ситуации, улавливая только отдельные моменты, трогающие его сильнее, чем общая атмосфера всего происходящего. А наиболее значимыми для него стали слова девушки, которые он разобрал достаточно хорошо, несмотря на появление в ушах какого-то странного непривычного шума.

- Ты такая заботливая, - нежно произнес Ичиро, чувствуя, что его переполняет желание как-то выразить накатившие чувства. - Я тут к тебе ввалился, а ты меня не гонишь, а, наоборот, помогаешь. Просто прелесть, а не девочка.

Чувствуя, что дальше терпеть он уже не может, Ичиро сгреб Лизи в объятия и крепко прижал к своей груди. Ну а что ему оставалось делать, раз она такая хорошая, добрая и светлая? И, как выяснилось благодаря его импульсивному поступку, очень теплая и приятная на ощупь, что он почувствовал практически сразу, пусть пока его руки и обнаженная грудь в основном касались мест, прикрытых одеждой, которой, к его удовольствию, на девушке было не так и много.

- Зачем мне тебя прогонять? Всё равно же сам не дойдёшь, а спать на полу на веранде - это как-то неправильно, - ответила девушка, глядя на него и судорожно придумывая, что нужно делать. Но так как она не сталкивалась с такими не очень красивыми моментами, а в книгах про такое тоже ничего не было написано, она не знала, что нужно делать. Поить водой или не надо? Просто улжить спать или в таком состоянии спать нельзя?

А потом произошло то, чего она так сильно боялась. Ещё с тринадцати лет. Ичиро её обнял и прижал к себе. Крепко. Она зажмурилась и почувствовала, как её сердце забилось. Руки похолодели, началась паника. Почему-то это ей напомнило тот случай. Хотя тогда тот человек их даже пальцем не тронул. Может быть, всё дело было в том, что Ичиро сейчас был пьяным, а на улице был далеко не день? Хотя с подругой они просто в темноте гуляли, но не была ещё ночь вроде.

Она не знала, что нужно делать, поэтому постаралась осторожно вырваться из его объятий, но они были крепкими и душащими. И, самое странное, ей было бы очень приятно, не будь он пьяным. Наверное. Он же не будет приставать к ней? Пожалуйста, пусть он не пристаёт к ней.

- Ичиро, отпусти меня. Я... ты... блин, я не знаю, что делать. Что делать-то? - нервно хихикнула она, пытаясь вырваться из его объятий.

Ичиро разомкнул объятия, и двушка отступила от него на шаг. Стала смотреть, как он закрывает глаза и садится на корточки, чтобы найти что-то. Кажется, футболку. Она слабо улыбнулась, когда увидела, что он стоит на своей футболке, поэтому все его попытки её найти сводятся к мимнимуму. Потом, правда, подумала, что её улыбка сейчас неуместна, а поэтому нахмурилась. Почему-то без его объятий стало как-то не по себе, как будто что-то потерялось.

Когда молодой человек, также зажмурив глаза, вскочил, чтобы убраться из её комнаты, она хотела что-то сказать, но не успела открыть рот, так как последовал удар, а потом эпичное падение на пол. Лиза вскрикнула и хотела сначала подбежать к нему, а потом намочила полотенце водой и подошла к молодому человеку. он обхватывал голову руками, а на лбу виднелось покраснение в месте удара. Она вздохнула, протиснулась между ним и дверью и опустилась на колени. Приложила мокрое полотенце к его лбу и посмотрела на него.

- Нет, так доло не пойдёт, - строго сказала она. - Давай я помогу тебе перебраться на постель. Тебе надо проспаться. Я сомневаюсь, что ты дойдёшь до комнаты, а я тебя не смогу тащить на себе. Я как бы не Анка-пулемётчица.

Она сомневалась, что Ичиро многое поймёт, но самой стало смешно, когда она вспомнила эти анекдоты про Чапаева, Петьку и Анку. Впрочем, это сейчас не было никому важно. Поэтому она промокнула место удара и осторожно, повинуясь какому-то непонятному порыву, положила ладонь на его щёку и посмотрела на него.

Сквозь усилившийся шум в ушах Ичиро услышал вскрик Лизи и только сильнее зажмурился, даже своим нетрезвым умом понимая, что сейчас она окажется где-то рядом. А это несло как приятные ощущения, так и серьезную опасность, которой молодой человек совершенно не знал как и противостоять. Прикосновение ко лбу холодного полотенца сопроводилось каким-то странным высказыванием, из которого он понял только, что девушка собирается довести его до своей постели. Что постепенно начинало попахивать настоящей катастрофой, поскольку в своей способности тихо и мирно уснуть Ичиро не был уверен даже процентов на десять.

Хаос мыслей и не самых приличных образов был нарушен прикосновением ладони к его щеке, игнорировать которое Ичиро просто не смог, открыв глаза и встретившись с пробирающим до мурашек взглядом девушки.

- Лиззи... - на этот раз протянул он звук "з", вспоминая, как этот вариант ее имени звучал из уст самой девушки. - Ты очень красивая. - Его руки начали жить своей жизнью, обхватывая лицо светловолосой искусительницы и притягивая к его собственному лицу, обещая скорый поцелуй. Но, в последний момент вспомнив, как она отреагировала на его объятия Ичиро в паре миллиметров от ее губ резко дернулся, скользнув своими губами только по ее подбородку, и болезненно застонал, опуская руки.

Он не хотел смотреть на нее, и она закусила губу и виновато опустила голову. Наверное, нужно было не вырываться, а делать что-то другое. И это хорошо, что она не залепила ему пощёчину, хотя хотела этт сделать. Тогда бы ей было, вероятно, очень стыдно, если бы она так поступила. Но сейчас было неудобно, а где-то в глубине души просыпалась жалость. Или сочувствие. Она хотела пожалеть молодого человека, который перебрал с алкоголем.

Она вспомнила, как папа однажды рассказывал кому-то про то, что перебравшего алкоголя человека надо напоить крепким сладким чаем, а потом уложить спать. Можно просто уложить спать, а утром, если будет болеть голова, принести рассол или пиво. Ни того, ни другого здесь не было, но можно было заварить чай. Хотя она сильно сомневалась, что Ичиро будет его пить. Но в чайном домике наверняка есть черный чай. Она же там видела его. А сахар есть в столовой. Значит, с чаем проблем не будет.

Только она хотела озвучить свою мысль, как Ичиро открыл глаза и обхватил руками ее лицо. Ее собственное имя, произнесенное с пьяной нежностью, заставило ее встрепенуться и посмотреть в его глаза. А потом он стал приближаться к ней. И...

Почему все закончилось? Э, она так не договаривалась. А, наверное, мешает свет. Она вздохнула и привстала, чтобы потянуться к выключателю. Выключив свет, она несколько секунд привыкала к темноте, а потом вернулась на свое место. И поцеловала молодого человека. Бабочки запорхали в животе, сердце забилось, а в мозгу стала пульсировать мысль, что это был ее первый нормальный поцелуй. Настоящий.

Может быть, это неправильно, и она будет жалеть об этом, но у нее тоже слетели тормоза. Потому что Ичиро ей нравился. Он был... добрым. Интересным.

То, что Лизи ускользнула практически сразу, как он попытался ее поцеловать, показало Ичиро, что поступил он правильно. Его желания плохо вязались с реальностью, в которой надо было вести себя прилично и не приставать к девушкам в непотребном виде. В потребном виде, скорее всего, приставать тоже не стоило, но столь сложные умозаключения молодому человеку сейчас не давались. Но, неожиданно для него выключив свет, Лизи вернулась, причем ее возвращение плавно перетекло в настоящую феерию, когда их губы все-таки соприкоснулись.

В первый момент Ичиро не мог поверить, что это произошло в действительности, и что инициатором всего выступила сама Лизи. Это светлое искреннее создание решилось переступить разделяющую их черту и стать еще ближе, ну а разве мог он в этой ситуации как-то противиться происходящему? Моментально решив для себя, что нет, Ичиро ответил на поцелуй, постепенно перехватывая инициативу и делая касания губ все менее и менее невинными. Его руки снова обхватили девушку, мягко скользя по ее спине, прикрытой только тонкой тканью топика, и если сейчас за такие вольности ему могло сильно и больно прилететь, этого стоила бы даже секунда потраченного таким вот потрясающим способом времени.

Этот поцелуй был очень страстный и какой-то непривычный. Она раньше ни с кем не целовалась, потому что не было такого человека, с которым бы хотелось попробовать вкус поцелуя. Потому что она считала, сто целоваться надо с тем человеком, которого любишь, ну или в которого влюблен. Ну или на крайний случай, который тебе нравится. Вот Лизе нравился Ичиро, очень нравился, и его сейчас, целуя, воспринимала далеко не как друга. Он ей очень нравился.

И почему-то нравились его объятия. В этот раз в них как будто не было ничего страшного и непристойного. Как будто так все и должно быть. Может быть, в этом был виноват свет? Первый раз Ичиро ее обнял при включенном свете, а ей казалось, что эти все объятия и поцелуи не должны быть при включенном свете. Это только женатые люди, которые живут очень долго вместе, могут себе позволить обнимать друг друга. А все остальные должны прятаться. Наверное.

Его объятия уносили, обволакивали сознание, и она растворялась в поцелуе. Она закрыла глаза и осторожно обняла его, провела руками по его спине, горячей и влажной. А потом все-таки оторвалась от поцелуя. Почему оторвалась? Она не знала.

- Ичиро... - выдохнула она. Потом нежно поцеловала его в лоб. - Я... мы... мы же не делаем ничего противозаконного? - Это ее волновало, и она посмотрела на него.

Ичиро продолжал целовать девушку, а расплата за подобные вольности так и не наступала, позволяя ему окончательно погрузиться в омут всего происходящего, чему только способствовали робкие, но очень нежные прикосновения рук Лизи к его спине. Что благодаря отсутствию так удачно сброшенной ранее футболке позволяло получать от происходящего еще большее удовольствие.

Но ничто не может длиться вечно, и девушка прервала затянувшийся поцелуй, задав ему вопрос, на который сейчас молодой человек мог ответить более чем однозначно, хотя, находись он не в состоянии алкогольного опьянения, то, наверняка, не стал бы спешить со своим ответом.

- Не знаю ни одного закона, который мог бы нам что-то запретить. - Ичиро ответным жестом коснулся губами лба девушки, в очередной раз поражаясь тому, насколько нежная у нее кожа. - И если нам от этого хорошо, то, значит, можно. - Пока он для себя не определился, можно до какой степени, изо всех сил стараясь мыслить связно и не поддаваться всем своим желаниям, часть из которых была способна напугать девушку. - Ты мне нравишься. Очень. И я хочу быть с тобой.

Он не стал пояснять, что именно имеет в виду под этим самым "быть" поскольку и сам толком не мог объяснить своих мыслей, сплетающихся сейчас в одно желание стать к Лизи как можно ближе.

- Ты мне тоже нравишься, - сказала девушка, чувствуя, как сердце колотится где-то в районе горла, а бабочки уже порхают не внизу живота, а за его пределами. Наверное, ситуация не походила на первое свидание с симпатичным молодым человеком, который очень сильно нравится. А он ей нравился. Очень нравился.

- Мы... я... тебе наверное, надо поспать? Как ты себя чувствуешь? Я могу тебе помочь? - Спросила девушка, снова глядя в его тёмные глаза, которые из-за темноты, царящей в комнате, стали ещё темнее.

Наверное, ему надо лечь спать. Она посидит с ним и побережёт его сон. Надо принести ему чай.

- Я схожу за чаем. Тебе надо попить горячего и сладкого чая. Мне не нравится, как ты выглядишь. Не отказывайся. Я... скоро приду, - тихо сказала она и посмотрела на молодого человека. А потом встала с колен и тихо вышла из комнаты, надев кеды.

Ночи в Тибете достаточно холодные, а сейчас было даже не лето. Девушка была в шортах и топике, поэтому очень быстро замёрзла. Она быстро прибежала в столовую и поставила на очаг чайник с водой. А потом посмотрела на разные коробочки, нашла нужную и заварила чай в чайник. Разлила по кружкам, положила сахар и медленно пошла к себе в комнату.