Гости

Рабочий день подошёл к концу, и она собралась домой. Снова долго стояла перед зеркалом в туалете, замазывая эти шрамы на лице, но они слишком выделялись. И тональный крем закончился. Выругавшись и беспомощно стукнув по раковине, девушка смыла с себя все, потом вытерлась полотенцем, и так сильно тёрла, что не до конца зажившие раны снова стали кровить и щипать. Швы уже сняли, но вот корочки ещё были. Их надо обрабатывать, а не тереть махровым полотенцем так сильно.

Кое-как разобравшись со своим безобразным лицом, она вспомнила слова Джана, что на неё теперь никто не посмотрит. Теперь уж точно никто не будет на неё смотреть - он погиб. От осознания этого снова стало тяжело и больно, и она окончательно приняла решение покинуть эту страну, как только закончится разбирательство.

Сгущались сумерки, но фонари ещё не зажглись. То время, несколько минут, когда солнце уже село, а луна ещё не взошла. Девушка шла по тёмным улицам, освещённым только светом в окнах, потом шла по улице, где были люди. Ей было страшно находиться в толпе,и остаточный страх, который её преследовал достаточно долгое время до того переломного момента, заставлял её срываться на бег. От этого платок соскакивал с лица, открывая эти жуткие раны, и ей казалось, что на неё смотрят. А ещё она пожалела, что позволила себе сорваться на мужчине. Он ведь мог её подвезти, а она отказалась.

Наконец, эта пытка закончилась, и она остановилась около двери в квартиру Хиро. Долго собиралась с мыслями, а потом робко постучала в дверь, надеясь, что её услышат. Она не знала, о чём говорить и как начать разговор, но надеялась,что разговор всё-таки состоится.

Дни, проведенные в больнице, стали для Хиро настоящим адом. А после визита Юлианы, во время которого он и вовсе показал себя последним идиотом, появление в его палате людей, так или иначе желающих принять участие в его жизни, и вовсе превратилось в настоящую пытку. Так что как только он начал вставать на ноги и худо-бедно обслуживать себя самостоятельно Хиро выписался из больницы, несмотря на недовольство всех сколько-нибудь заинтересованных лиц.

Но уже первый день "на свободе" показал, что желающие его кормить или за ним ухаживать никуда не делись, время от времени пытаясь взять его квартиру штурмом. А после того, как он добрался до участка и написал заявление об уходе, с которым в итоге его заставили повременить, о чем каким-то непостижимым образом сразу узнали, от звонков начал разрываться его телефон, вынуждая себя выключить и убрать куда подальше, понимая, что мера это временная и может быть чревата всевозможными негативными последствиями.

Этим вечером Хиро собирался лечь спать раньше, благо делать все равно было нечего, но сон к нему не шел. Мысли тучей жалящих пчел роились в его голове и не давали расслабиться, а иррациональное желание подняться и сходить постучать в дверь знакомой квартиры, в очередной раз убеждаясь, что она пуста, заставляло чувствовать себя настрящим дураком. И еще неизвестно, к чему бы привел такой настрой, если бы робкий стук не раздался в дверь его собственной квартиры.

В первый момент Хиро решил его просто проигнорировать, но представив, что это могла быть Норико, способная начать ломиться в дверь не стесняясь реакции сосодей, все-таки поднялся с кровати, нацепил первые попавшиеся вещи и, помятый и злой, распахнул дверь, на несколько секунд замирая от удивления. На пороге стояла та, кого он хотел, но и очень боялся видеть, не переставая чувствовать вину за то, что с ней произошло.

- Юлиана... - только и смог вымолвить Хиро, отходя в сторону и жестом приглашая девушку пройти в квартиру, больше похожую на логово дикого зверя из-за царящего в ней бардака, которого он ранее никогда не допускал. Пока он плохо представлял, что могло привести ее в его жилище, но очень надеялся на отсутствие у нее серьезных поблем, вынуждающих обратиться за помощью.

Сначала никто не открывал, и девушка подумала, что Хиро ушел в магазин. Или прогуляться. Или на свидание со своей девушкой. Почему-то мысль о девушке заставила ее поморщиться и испытать острое желание уйти.

Но она не успела даже отвернуться, как дверь открылась, выпуская помятое и недовольное лицо молодого человека. Одежда была мятая и домашняя. Кажется, он никого не желал видеть. Юлиана вздохнула.

- Хиро, я... как вы себя чувствуете? Я... узнала от Сугино-сана, что вы подали прошение об отставке. Это из-за меня? Я могу что-то для вас сделать, чтобы как-то искупить вину?

Это было совсем не то, что нужно было сказать. Наверное, ему и без того напоминают все, в том числе и его девушка, об этом? Но ведь если бы он все это не затеял, то, вероятно, они еще не нашли Джана. А если бы нашли, то... а вдруг Джан бы убил его?

Она поправила платок, почувствовала жжение в ране, и вздохнула. А потом опустила голову.

Юлиана на торопилась проходить, сразу начав в вопросов, и, не желая разговаривать на пороге, Хиро взял ее за руку и провел в гостиную, сильно напоминающую ее собственную, поскольку квартиры в доме по планировке практически не отличались друг от друга. Правда у Юлианы всегда было чисто и не валялись пустые банки из под пива, которые сейчас сильно резали ему глаза своим наличием.

- Полагаю, о моем желании уйти в отставку осталось только сообщить в новостях, - невесело произнес Хиро. - Да, я решил оставить работу в полиции. Но вы ни в чем не виноваты. Я все хорошо взвесил и пришел к выводу, что эта работа мне не подходит.

Пока Хиро говорил, он непроизвольно изучал взглядом знакомую фигурку, которая, как ему показалось, с момента их последней встречи успела похудеть. Девушке явно приходилось нелегко, пусть она и пыталась начать новую жизнь, но она находила время не только справляться с трудностями, но и проявлять беспокойство о нем, что рождало чувство радости с одной стороны, но горечи - с другой.

- Вам не нужно за меня волноваться. Вы лучше хорошо питайтесь и больше отдыхайте.

Его взгляд остановился на платке, под которым Юлиана старательно прятала шрамы, и сердце снова болезненно сжалось, когда Хиро вспомнил по порезы на ее лице. Девушка явно стеснялась своей внешности, а он, хотя прекрасно об этом догадывался, ничем ей не помог, в то время как она сама пришла сразу, стоило Сугино-сану рассказать о его увольнении. И это эгоистичное желание спрятаться от содеянного, особенно на контрасте с искренним поступком Юлианы, совершенно не делало ему чести, под какие бы благие намерения не маскировалось.

Девушка вздрогнула, когда молодой человек взял ее за руку и втянул в квартиру. От этого платок снова немного съехал, открывая раны. Но сейчас она не стала его поправлять, просто опустив голову. На полу валялись пустые банки из-под пива, и она покачала головой. Почему-то наличие банок кольнуло в сердце. Сейчас это ей напомнило сцену, когда однажды она с родителями приехала домой, а брат был пьяным, и везде валялся мусор, банки, бутылки. Хиро не был пьяным.

- Вам подходит эта работа, Хиро. Вы... спасали меня, когда он за мной следил. Вы...

Она не нашлась, что еще сказать. Ему было очень тяжело, и она почувствовала угрызения совести, что не навещала его долго. Она просто бросила его в беде и не интересовалась его здоровьем и состоянием.

- Ты ужасно выглядишь, Хиро, - неожиданно для себя произнесла она и прислонила ладонь к его щеке. - Я могу что-то для тебя сделать?

Как он и предполагал, Юлиана начала его убеждать в том, что работа в полиции ему подходит. И за это Хиро был ей очень благодарен поскольку все остальные, кроме Сугино-сана, явно проевшего на этот счет мозг начальнику отдела, придерживались или нейтральной позиции или поддерживали его решение, пусть своей навязчивой заботой и пытались показать обратное. Но также Хиро понимал, что говорила девушка под воздействием эмоций, а значит не могла оценивать его в качестве сотрудника полиции объективно.

- Я ценю вашу заботу, но, боюсь, мне подходит только работа участкового, а это совсем не то, о чем я мечтал, поступая в школу полиции. - Курировать какой-то район, знакомясь с местными жителями, давать советы и показывать заблудившимся дорогу... Для человека, носящего фамилию Таяма, подобное можно было считать настоящим позором.

Но развить эту тему Хиро не смог, поскольку нежные слова Юлианы, напомнившие о времени, когда они жили под обной крышей, и уж тем более прикосновение к щеке ее теплой ладони, напрочь выбили из его головы все мысли, касающиеся работы в полиции. Так что на вопросы девушки он не ответил, полностью отдаваясь на волю непонятного порыва приподнять ее лицо за подбородок, снять платок и сросить его на пол.

- Красивая, - прошептал Хиро, рассматривая свежие шрамы, пересекшие нежную кожу. - Такая же красивая, как и раньше. - Да, ему больно было видеть порезы на ее лице, но он не хотел, чтобы Юлиана из-за них замыкалась и чувствовала себя не полноценной. Тем более, оценивая ее внешность, Хиро ничуть не врал, так как его чувства в этом отношении ни капельки не изменились.

Было видно, что молодому человеку тяжело принять решение, а еще ей казалось, что он сожалел о том, что подал прошение об отставке. Если его уволили из того отдела, то могли обратно не принять, реши он передумать. По крайней мерк, так было в Болгарии, ей об этом как-то давно, когда было еще беззаботное детство, рассказывал дядя Иван, хозяин магазинчика, куда отец поставлял свои изделия. А потом как-то говорил Христо, который уволился из магазина, а потом решил туда вернуться. Но не успел...

Она не успела ничего ответить, как произошло что-то странное. Платок полетел на пол, а прохладная рука коснулась ее подбородка, приподнимая лицо. Она посмотрела в его глаза, почувствовав какое-то волнение, когда он сказал, что она красивая, а потом вспомнила, как по ее лицу проехал нож Джана. И если бы не Хиро... Если бы Хиро смог помочь.

Появилась какая-то ненависть к нему. Секундная. Ведь он мог спасти ее, ведь он должен был спасать ее. Не она должна была сражаться с этим чудовищем, а он. Он струсил, он лежал и смотрел, как Джан оставляет раны на ее лице.

Нет. Это неправда. Хиро спасал ее, морально поддерживал, когда за ней следили, и она готова была разреветься от ощущения слежки. А потом он попал в аварию...

Стало больно от того, что она допустила эти мысли. Она не винила его, она была благодарна ему, что он помогал ей. Но она не могла поверить, что он назвал ее красивой. Она стала уродиной, она никогда не будет красивой. Она ему скоро надоест, потому что у него есть девушка. У нее с лицом все в порядке. Он не будет целовать шрамы...

И она не знала, как поступить. Хотелось сорваться, заплакать, но она не позволяла себе этого. Хиро сейчас нужно ее крепкое плечо, а не ее истерики по поводу внешности. Может, это неправильно...

- Так значит давай вместе осуществлять твою мечту. Работа полицейского - это очень серьезно, ответственно. И... а вдруг твое желание отказаться от этого унесет чью-то жизнь? Или счастье? Давай стараться вместе переживать этот страх. Да и к тому же ты... не смог ничего тогда сделать. У тебя были травмы после аварии. Он... убил бы тебя, если бы ты что-то захотел сделать. Я... это все была моя вина. Я должна была раньше обо всем рассказать.

Ей казалось, что она несла какую-то откровенную чушь. Она вздохнула.

За то время, что он смотрел на ее лицо, в глазах Юлианы успело промелькнуть столько чувств, что Хиро не успел отследить и идентифицировать даже половины. Но одно он вынес для себя четко - девушка ему не верила. Она не считала себя красивой и не допускала даже мысли, что он может думать иначе. И от этого недоверия им становилось еще тяжелее начать говорить на понятном друг другу языке.

- Мое желание работать в полиции чуть не стоило жизни тебе. - Снова подумав о том, что могло произойти из-за его беспечности и самоуверенности, Хиро сжал пальцы правой руки в кулак, чувствуя как ногти, которые уже давно пора было отстричь, больно впиваются в кожу. - И не так важно, убил бы он меня или нет, важно, что я ничего не смог сделать. Видеть, как этот урод режет твое лицо, и иметь возможность проползти вперед только на несколько сантиметров...

От нахлынувших воспоминаний стало совсем противно. Если бы он тогда мог очнуться чуть раньше или быстрее начать управлять своим телом возможно сейчас Юлиана бы не боялась показывать свое лицо людям и не считала, что называя ее красивой он врет из жалости или по каким-то другим не менее отвратительным причинам.

- Да, мне больно смотреть на твои шрамы, но не потому, что я считаю тебя из-за них уродливой, - переход на неформальное общение перешел как-то сам собой, чего Хиро, захваченный эмоциями даже не заметил, - а потому, что в их появлении виню только себя. И видеть то, как ты их прячешь еще тяжелее, чем на них смотреть.

Хиро замолчал, чувствуя, что со своими эмоциями перегибает палку. Юлиана говорила о взаимной помощи и поддержке, а он заново возвращался к больной для них обоих теме, словно упрямый осел вертясь вокруг проблемы вместо того, чтобы начать искать из нее выход.

Хиро было очень тяжело, и девушка не знала, что делать, чтобы молодой человек начал выходить из этого состояния. Она смутно помнила, что Джан несколько раз его ударил, потом поднимал за волосы. Она знала, что он попал в аварию, точнее аварию подстроили. Эта фотография в телефоне, где Джан (или кто-то другой) держит Хиро, у которого было окровавленное лицо. На заднем плане была разбитая машина со следами крови. Хиро было больно и, наверное, страшно.

Она бросила взгляд на его руку и нежно перехватила ее. Вены вздулись, а кулак сильно сжат. Другой ладонью она накрыла его кулак и посмотрела в его глаза.

- Хиро, не вини себя, пожалуйста. Главное - мы живы. Он... он хотел убить тебя, потом он захотел убить меня. Я... плохо помню, что делала, но... я... не могла смотреть на то, как он бьет тебя. Я... мне было страшно. Очень. Я боялась, что он убьет тебя. Хиро, что я могу сделать для тебя, чтобы тебе стало легче? Ты... хороший полицейский, и ты... один смог принять вызов. Джан... он хотел меня запугать, чтобы я сама к нему пришла...

Она снова говорила полную ересь, понимая, что это может ему не понравиться. А про свои жуткие шрамы она предпочитала лишний раз не говорить. Просто ей хотелось опять нацепить платок и скрыть свое лицо от всех. Даже от него...

Это было немного неожиданно, но пока он вел себя как капризный ребенок, Юлиана продолжала его успокаивать, говоря о каких-то эпизодах того дня и прося его себя не винить. И хоть часть слов не доходила до его взбудораженного сознания, основные моменты для себя Хиро все же вынес, немного успокаиваясь и разжимая кулак, для того, чтобы обхватить лицо Юлианы своими ладонями.

- Что ты можешь для меня сделать? - ответ на непростой вопрос пришел даже быстрее, что он на то рассчитывал. - Жить без оглядки на прошлое и стать счастливой. А еще перестать бояться своего лица. Тогда я перестану вспоминать причины, почему оно стало таким и тоже перестану бояться. Смотреть я уже практически не боюсь. - Хиро отнял от лица Юлианы одну руку, но только для того, чтобы иметь возможность очень осторожно провести пальцем по тонкой ниточке одного из шрамов. - И дотрагиваться тоже.

Но даже так Хиро чувствовал, что этого мало, и Юлиана опять сможет списать все на его желание просто ее обнадежить, что в данной момент являлось правдой лишь наполовину. А потому позволил себе зайти чуть дальше, приближая свое лицо и мягко касаясь губами следа от пореза так, чтобы своим действием не вызвать у девушке болезненных ощущений, и продолжая следовать по шраму сверху вниз, надеясь, что своими легкими, как касание крыла бабочки, поцелуями сможет забрать хотя бы часть той боли, которую девушке приходилось терпеть.

Хиро взял ее лицо в свои ладони, и она посмотрела на него. Он просил ее все забыть, постараться смириться с тем, что она больше не будет такой же красивой как раньше. Она не хотела мириться с этим. Потому что это было лицо. Шрамы на руках, ногах, спине, животе можно скрыть. Даже скрыть удаленную грудь можно. Отсутствие волос тоже можно скрыть париком. А лицо... его не закроешь, не поменяешь. Маску надеть можно только на карнавал. Но карнавалов здесь нет. Остается только сидеть дома, не выходить на улицу.

Когда Хиро стал осторожно целовать ее шрамы, она поморщилась и отстранилась от него. Ей тяжело смириться с этим. Ей не хотелось причинять ему неудобств и своими шрамами напоминать о том ужасе, который им пришлось пережить. И неважно было, чья здесь была вина.

Она перехватила его руку и бросила взгляд на его ногти. Они были длинными и грязными, и это никуда не годилось. Она вдруг подумала, что ему было намного тяжелее, чем ей. И от этого стало тоскливо, что она не пыталась хоть раз навестить его. А ведь ей всегда казалось, что мужчинам тяжелее пережить какое-то эмоциональное потрясение. Папе было тяжело, когда Христо умер. Но ему помогала мама. А Хиро оставался один на один со своей проблемой.

- Тебе надо привести себя в порядок. Я могу помочь тебе. Могу прибрать беспорядок, только... пожалуйста, дай мне время. Я не могу прям сейчас забыть о том, что мое лицо изрезано ножом. Я ценю твою заботу, но... я пока не готова выходить на улицу без платка.

Она, повинуясь непонятному порыву, крепко его обняла и уткнулась лбом в его плечо.

- Что ты делал эти дни, как тебя выписали из больницы? Что ты потом будешь делать? Ты... тебе же можно вернуться к работе? - Наверное, она зря затронула больную тему, но отстраняться она не стала, наоборот, крепче поижав его к себе. Хотелось подарить ему немного спокойствия.

Наверное, он поторопился, пытаясь поцелуями донести до Юлианы свое отношение, когда она еще не была готова к чему-то подобному, и девушка предпочла отстраниться. Поэтому Хиро решил пока больше не поднимать эту болезненную для нее тему, тем более что та переключилась на его внешний вид, обратив внимание на неухоженные руки.

- Что, все так плохо? - усмехнулся Хиро, представляя, как должен был выглядеть со стороны. - Старательно прогоняя всех, кто желал ему помочь до этого, он не слишком заботился о себе сам, не видя в этом особого смысла. - Не переживай, я приведу себя в порядок и сделаю уборку.

По поводу нежелания Юлианы выходить из дома без платка Хиро решил ничего не говорить, лишь кивнув, показывая готовность ждать столько, сколько потребуется. Хотя из какого именно дома он собирался уточнить, поскольку в квартиру, где девушка жила раньше, она не возвращалась.

- Как ты можешь видеть, ничего полезного я не делал. - Теплые и нежные объятия, инициатором которых стала Юлиана, успокаивали, и желая сделать их немного крепче, Хиро обнял девушку в ответ, чувствуя, как сильно ему не хватало тепла ее тела, пусть даже в то время, как они изображали парочку, и не позволяли себе особых вольностей.

- А по поводу работы... Мое заявление еще не приняли, и пока я считаюсь в отпуске, так что давай какое-то время не будем об этом говорить. Давай радоваться тому, что есть сейчас. - И, посчитав, что потолок не обвалится, если он признается в том, что чувствует, Хиро прошептал: "Я соскучился".

Пока он не представлял, как они будут жить дальше, поэтому дорожил этой неожиданной минутой близости, возникшей благодаря смелости пришедшей к нему сегодня Юлианы.

Хиро был прав - ей надо стараться жить без этого платка, и в ресторане Мидзуно-сан уже видел её шрамы, когда она писала заявление, сбежав из кухни, когда он стал говорить про какого-то маньяка, на которого она была похожа. Тогда она была без платка, так как платок сильно мешал ей резать овощи, а потом тоже была без платка, но с тональным кремом, который не сильно закрывал раны. Ей нужно было привыкать ходить без платка. Но пока снимать она может только в ресторане, когда находится на кухне, и здесь. И ночью, когда спит на диванчике в комнате отдыха в ресторане. Кстати, уже надо уходить. Но она не уйдёт. Если, конечно, Хиро её не прогонит.

- Я тебе помогу прибраться, - с уверенностью сказала девушка, глядя в его глаза и осторожно дотрагиваясь до его губ. Сейчас они были свободными, за ними никто не следил, монстр был мёртв, и можно было что-то попробовать. Но девушке почему-то было некомфортно. Она долгое время любила Джана, она хотела его забыть, но почему-то сейчас, когда её обнимал Хиро, ей вспоминались его объятия. Нежные, сильные, придающие уверенность.

Она мотнула головой и закрыла глаза. Только для того, чтобы не выпустить эмоции, накрывшие её. Она всё-таки убила человека, которого когда-то любила, с которым жила. Она убила его жестоким способом, потому что в тот момент сильно его боялась. Ей было отвратительно от этого, и в груди защемило, а в горле запершило. Она хлюпнула носом и сильнее прижалась к молодому человеку.

- Я... рада, что твоё заявление не приняли, и ты сможешь вернуться. Я помогу тебе преодолеть те трудности. И... знаешь... - она задумалась, как бы сформулировать идею, - если эти все разбирательства закончатся, я хочу вернуться в Болгарию. Если хочешь, мы можем поехать вместе - там есть курорты и санатории, и... тебе надо сменить обстановку. Мне так всегда Христо говорил - если хочется что-то забыть, то нужно просто сменить обстановку.

К тому же она давно не видела родителей. Правда оставался вопрос шрамов, но ведь можно сильно замазать тональником, и они ничего не заметят. Она же не будет оставаться в доме, где всё напоминает брата и где ждут до сих пор только его. Хотя она сомневалась, что молодой человек согласится.

- Я тоже соскучилась, Хиро, - улыбнулась она и поцеловала его..