Битва

Инструктаж прошел быстро – хорошо обученные воины понимают задания с первой попытки и безукоризненно их выполняют. Пока нужно было просто патрулировать восточную границу, проходившую вдоль горного хребта, затем по возвышенности до обрыва над берегом озера. Север контролировал другой отряд, но удара ждали именно с Востока. Выйдя на позицию, Шэн стала прислушиваться. Пока никаких признаков противника, но эта тишина может быть обманчивой, кобры хорошо маскируются.

- Линг и Ксин, держитесь чуть севернее, Юн и Вонг, прикрывайте тыл, Баи и Чан, идете со мной. Ещё раз напоминаю, без команды не атаковать, - Шэн отдавала приказы негромко, но все равно четко и строго. – Кто достанет меч по своей воле – снесу голову. Держимся так, чтобы видеть друг друга.

Ночь была лунной и тихой. Было тепло, насколько это возможно для тибетской ночи. С озера дул прохладный ветер. Странное предчувствие усиливалось. Шэн знала, что Кэйлаш будет их провоцировать. Нужно сдержаться и не допустить бойни. Кобрам нужно, чтобы агрессорами оказались тигры, тогда у них появятся новые аргументы в давнем споре, а такой подарок им никто делать не будет. Задача отряда – охранять границы резиденции, а не бить кобр, даже если второе почти хочется. Когда сражаешься на чужбине, не так остро чувствуешь, что за тобой – клан. Когда у тебя за спиной родная деревня, ответственность возрастает в разы. Отступать некуда, если кобры будут драться, а не провоцировать – шесть человек должны продержаться столько, чтобы успело подтянуться подкрепление. Любой ценой. Каждый воин клана понимает такие вещи с детства. Клан должен быть в безопасности, сколько бы жизней ни пришлось за это отдать. Шэн и бойцы её отряда были готовы отдать жизни в бою, во имя клана, во имя долга, во имя чести. Как всегда, как в каждом из боев, где им удалось выжить. Когда-то эта земля уже была полита кровью тигров, защищавших резиденцию от кобр. Тогда войну можно было закончить, уничтожив врага, но началось перемирие. Инг Ко считали миротворцем, но кем он был на самом деле? Он дал шанс кобрам, у них было время окрепнуть, а сейчас все начиналось с начала. Тигры умеют служить, Шэн служила своему бывшему мастеру, отрекаясь от всего. Что это дало клану? Ещё пару лет спокойствия. А теперь все, как когда-то.

Чуткий тигриный слух улавливал голоса и движения. Шэн и её воины насторожились, но пока не подавали вида, что заметили разведчиков. Кобры будут дразнить, задача тигров – популярно объяснить, что они всего лишь охраняют свою территорию. Воины клана – не котята, которые бегают за бантиком на веревочке с видом серьезных хищников. Каждый понимает, что лучший бой - это тот, который не состоялся. Чутье, прорицание, просто железная уверенность говорили, что их высочество прибыл лично. Ветер донес его голос, отдававший команды воинам. Шэн чувствовала присутствие семи человек, которые пока держались на почтительном расстоянии от границ резиденции. Тигрица посмотрела на каждого из своих воинов, но промолчала – они выполняли приказы и не нуждались в подсказках.

Холодный ветер с озера Фева был наполнен не только пряными запахами южнотибетского разнотравья, но и едва уловимым запахом оружия. Его знает любой мастер меча – запах стали и масла, кожаных доспехов и соли. Родной ветер рассказывал боевому командиру все, что знал сам. Тигры – не волки и не собаки, их нюх не так остр, но все равно позволяет ориентироваться по знакомым запахам. Сегодня что-то должно произойти, не так просто два, без ложной скромности, лучших из действующих, командира противоборствующих кланов встречаются этой ночью. Такие встречи обычно происходят на полях брани, а не среди ночи между отрядами разведки и патруля. Шэн чувствовала какую-то недосказанность во всем, что сейчас происходило, но она всецело доверяла тем, кто отдавал ей приказы. Она знала, что лучшее, что она может сделать для клана – выполнить то, что ей поручено, без лишних догадок, сомнений и раздумий. Патрулировать границу и любой ценой избежать боя, выгнать за границу, если она будет нарушена, но постараться сохранить жизнь принца аспидов. Сложная и непонятная игра, цена ошибки в которой – новая война и смерти тигров.

Шэн почти бесшумно шла вдоль горной полосы в сторону обрыва, но специально не пряталась – патрульный отряд не боится быть замеченным, в отличие от вражеских разведчиков. Она была тигром, охраняющим свой прайд. В такие моменты не бывает лишних мыслей, потому что они отвлекают, рассеивая внимание. Никаких «если бы», никаких догадок о том, что будет, если начнется бой. Есть задание, которое нужно выполнить. Ветер менял направление, время от времени Шэн слышала северный отряд, в котором людей было намного больше. Но и она, и её противник понимали, что шестерка тигров во главе с ученицей вождя – не слабое место в обороне резиденции, а главная ударная мощь.

Он не боялся быть замеченным, нет. А чего это вдруг? Он не вор, да и не лазутчик – он тут, на самом деле, просто гуляет, как красна девица в поле, просто оружие всегда оставалось и остается при нем. Ну, знаете ли, времена-то сейчас не самые спокойные, потому надо быть готовым ко всему – а вдруг эти тигры возьмут, да и нападут? Да, нехорошие какие, он же тут всего лишь гуляет. В общем, план был таков, чтобы показать, что тигры – сами дураки, что у кобр планов никаких нет, они тут типа мимо пробегают, каждый своим отрядом. Дела, знаете ли, секретного военного плана – не для недалеких полосатых.

Гулял себе Кэйлаш и гулял, можно сказать, что даже наслаждался почти романтикой подобной ночи, но все в пределах нейтральной территории, на лезвии ножа, так сказать. Чистого поля, правда, не сильно наблюдалось – скорее скалистая местность, но тоже безумно приятно. Ветерок, запах воды с озера – красота, а не жизнь. И неважно, что аж два бурдюка и явно не для обычного питья. И откуда вдруг в нем столько подростковой безбашенности? Точно от Джаи передалось - мелкая сорви голова кого угодно уболтать может. Так вот, наслаждался он почти романтикой ночи, когда на горизонте, в прямой видимости, точнее метрах в ста замаячила знакомая женская фигура. Он прекрасно знал, что помимо его людей, рядом находятся и тигры, поэтому действовать надо осторожно. Главное, чтобы кобры правильно все поняли и, как и положено Воде, спокойно меняли направление своих мыслей. Приказы отдавать не так сложно, но кобры тем и отличаются от тигров, что им постоянно задают направление, а не ставят, например, перед фактом. При этом важно делать это красиво и незаметно, с присущим пафосом.

- Доброй ночи, Бо-нюйши, - с долью слащавости поздоровался он с тигрицей, - не ожидал вас тут встретить. Как поживаете, как ваше плечо? – ехидная улыбка расползлась по его лицу. Можно не сомневаться – она прекрасно помнит, как он ее ранил. – Все жаждал отправить официальное письмо с извинениями, да вот закрутился… столько дел, знаете ли, столько дел…

Сегодня ночью Шэн делала ставку на опыт своих воинов. Не на их боевые навыки – среди молодежи тоже были сильные бойцы, а именно на умение железно себя контролировать. Вековые войны между кланами заставляли на уровне рефлекса ненавидеть кобр, руки сами тянулись к рукояти меча, дыхание невольно перестраивалось на работу с Огнем, но при этом нужно себя контролировать – все на грани фола, никаких поводов начинать бой. Их высочество был в своем репертуаре, он будет язвить и пытаться довести. Но Шэн было далеко не пятнадцать лет, чтобы поддаваться на провокации без достаточно веского повода, которых могло быть только два – шаг кобры за границу территории тигров или прямая атака. До этого можно вести великосветские беседы хоть до утра. Кэйлаш помнит их встречи, не хуже, чем она. Они уже не раз доказали друг другу, что равны по силе. Бой с равным всегда вызывает неправильный для воина азарт, страсть к победе, в то время как единственно верным является желание сохранить мир. Шэн помнила ту рану, оставившую одну из многих отметин на её покрытом тигриными полосками теле. Не смертельно, она выживала и после более серьезных ранений.

- Доброй ночи, Садхир сяншен, - тигрица умышленно обратилась к командиру аспидов на китайский манер, напоминая, чья здесь территория, хотя в клане давно были приняты непальские обращения. Она даже головы не склонила в знак приветствия – их будут доводить, почему же не ответить взаимной любезностью. – Благодарю за беспокойство, плечо не беспокоит, меч держать не мешает. Вижу, ваше бедро тоже достаточно зажило, что не мешает вам гулять по ночам так далеко от вашей резиденции? – Шэн чуть заметно прищурилась, но её зрачки оставались расширенными, чтобы лучше видеть в тусклом ночном свете.

Верткий оказался, одно слово – змея. Этот и в бамбуковой трубке выкрутится. Для любого другого противника тот удар был бы последним, потому что шел аккурат в бедренную артерию опорной ноги. В таких случаях обычно не успевают оказать первую помощь, настолько стремительно раненый теряет кровь. А этот выкрутился. Противника нельзя недооценивать, он задает планку, к которой нужно тянуться в подготовке. Шэн стала сильнее с момента их прошлой встречи, но и Кэйлаш вряд ли все это время развлекался с отцовским гаремом.

Ну вот, вообще ничему не научилась за прошедшие годы. Кошки и то запоминают, что на ласку надо отвечать лаской, иначе пинок под зад и прощай теплый плед и клубок ниток. Вот он сейчас с ней почти как с человеком, а она… вот чертовка, нет, придраться не к чему, а жаль, очень жаль.

- Благодарю, но о пустяковых царапинах вспоминать не привык, - он как ни в чем не бывало, продолжил преспокойно себе идти, уменьшая расстояние между ними, но при этом непринужденно держа руки за спиной, типа его вообще ничего не беспокоит и не напрягает. Ну, встретил старую знакомую на улице – подумаешь. – Я, знаете ли, уже который год не могу спокойно спать… все жаждал с вами повидаться, а тут услышал, что вы приехали в клан, а я неподалеку был… Чем не повод напроситься на чашечку чая, не считаете?

Во взгляде не было вызова. Но вся ситуация его откровенно забавляла. Более того, как и в прошлый раз, он с удовольствием прошелся взглядом по ее телу, отметив, что не каждая воительница хороша не только телом, но и лицом, а еще было бы неплохо распробовать… Кэйлаш отогнал ненужные мысли – сейчас речь-то идет не о веселье. Тем не менее, веселился он изрядно, потому как в его руках оказалось даже две глиняных пузатых чашки. Но пить чай он не планировал, просто одна из чашек так неудачно выпала из его рук, естественно случайно, что перекатилась за невидимую границу, о которой, впрочем, всем и так было известно.

- Ой, какой я неряшливый, - с ухмылкой произнес кобра, делая пару шагов в сторону границы, после чего поймал взгляд Шэн, а рукой аккуратно откинул крышку бурдюка, прекрасно понимая, что еще шаг и она, скорее всего, начнет бой. – Наверное, это на меня так долгожданная встреча с вами так действует, - еще шаг, но уже на территории тигров, и еще два, для большей надежности.

Кэйлаш мог говорить о чем угодно, Шэн достаточно хорошо себя контролировала, чтобы не нападать без повода. Она могла злиться, но ни за что не дала бы повода считать агрессорами тигров. Зато кобры прекрасно знали, где проходит та невидимая линия, переход которой даже во время перемирия был поводом убить на месте. Короткое движение рук, сошедшихся на уровне сердца в молитвенном жесте, энергия Манипуры разбилась на дао, затем разбежалась по Иде и Пингале. Шэн развернула ладони, отправляя в ноги Кэйлашу молнию, сверкнувшую синевато-белым светом среди ночной темноты. Атака позволяла увернуться, потому служила пока предупреждением противнику.

- Всем оставаться на местах, - прозвучал приказ командира белых тигров, обращенный к её отряду. – Именем клана я требую немедленно покинуть территорию белых тигров, - эти слова были уже обращены к принцу аспидов и были произнесены с вызовом. Не для того Кэйлаш нарывался, чтобы разговаривать. Он дал повод к началу боя, Шэн бой приняла.

До того, как их высочество ответит, тигрица не собиралась атаковать вновь. Она давала кобрам шанс уйти, потому что таков был приказ. Какой бы тон ни принимала беседа боевых командиров, оба знали, с чем они играют. Сейчас Кэйлаш задирался, как мальчишка, но Шэн продолжала контролировать ярость. Она не хотела его убивать. Странно, всю жизнь ненавидеть кобр в целом и их наследного принца в частности, а сейчас надеяться, что удастся обойтись малой кровью. Даже не из-за приказа отца, что-то останавливало. Кэйлаш буквально бесил её своим поведением, как опытный воин, он делал вид, что ничего не происходит, в то время как все понимали, что сделана ставка на жизни. Смерть принца аспидов приведет к войне, которая будет длиться до тех пор, пока не будет убита каждая кобра, способная затаить зло на тигров. Смерть Шэн ослабит армию клана, дав кобрам повод воспользоваться замешательством и напасть. Смерть рядовых воинов, которые сегодня были в патруле, объявит войну начавшейся. Кэйлаш не хуже Шэн знал все это, умышленно переходя невидимую границу.

Откровенно говоря, вот тут принц немного недооценил тигрицу. Естественно, он прекрасно понимал, что один лишь шаг за невидимую черту, и начнется атака, но он не думал, что она изучит молнию. Тигров, умеющих управлять ею, не так много, но абсолютное большинство из них – старейшины. Впрочем, у него в рукаве тоже припасен был козырь, но он его доставать пока что не посчитал нужным, благо полнолуние и без того дарует больше сил. Наследный принц не идет на необдуманный и непросчитанный риск. Инстинкты и рефлексы развиты до автоматизма, потому молния прошла мимо, а он ее даже почти не заметил, зато поднял чашку, правда, вторая успела упасть, пока делал лишний шаг в сторону, чтобы увернуться от молнии.

- Какая ты громогласная стала, - как ни в чем не бывало, ответил Кэйлаш, для наглядности даже ухо типа прочистил мизинцем. – Во-первых, лично мне ваша территория даже за деньги не сдалась, во-вторых, чашка – не повод для атаки, ну а в-третьих, - тут не написано, что с этого миллиметра территория принадлежит клану бло… - вот тут-то он осекся. Вот за подобное он сам бы прикончил без разговоров. Джая, чтоб ее хвост под ногами лучше не путался, заразила своим лексиконом! – клану Белых Тигров, так что, милая, пукалку убери, не хочу применять силу против такой привлекательной особы, - и для пущего эффекта, чтобы уж вывести из себя ее наверняка, абсолютно наглым образом начал едва ли не раздевать взглядом, хотя, для этого нужно было лишь желание…

Несмотря на весь свой самодовольный вид, внутренне он был готов абсолютно к любому повороту событий. Но душа жаждала довести эту особу до бешенства – ей так идет. А еще показать, что таким девочкам, как она, место в красивой кроватке, а не на поле боя. Это свою ученицу, Джаю, он не мог отправить в касту женщин, хоть и красивая девка растет, причем именно из-за таких же кобр как он, а этого он сам себе не простил, не говоря уже о ее покойных родителях.

Шэн не была далай-ламой, чтобы с бесконечным буддистским всетерпением наблюдать за выходками Кэйлаша. Он дал достаточно поводов для начала боя, формально к тигрице не было никаких претензий. Она, боевой командир клана Белых Тигров, не позволит полозам подколодным гулять на территории резиденции и упражняться в не в меру изящной словесности. Воины отряда получили приказ и его не ослушаются. Шэн не стала повторять его снова – перед противником нужно показывать дисциплину войска. Она верила людям отца, они верили ей. Два молниеносных удара кистями рук по воздуху, при которых в сторону Кэйлаша полетели вспышки пламени, одна из которых целилась в лицо, вторая – в солнечное сплетение, затем удар ногой по земле, создавший сноп искр, взметнувшихся в сторону принца аспидов, чтобы нарушить обзор.

- Ты добиваешься боя, ты его получишь, - голос Шэн звучал сталью. – Не я хочу этой войны.

Зрачки тигрицы сузились, на скулах появился едва различимый в свете пламенных вспышек румянец ярости. Не она дала повод к началу боя, чем бы Кэйлаш ни пытался объяснить свое поведение. Их высочество вел себя непростительно дерзко, и тем сильнее Шэн хотела проверить, не решил ли принц аспидов недооценить своего противника. В конце концов, приказ был постараться не убить, про «покалечить» ничего не говорилось. Или Кэйлаш решил, что в бою, который приведет к окончанию хрупкого перемирия, кому-то есть дело до смазливости его физиономии? Шэн задели лишь слова о клане, любые дерзости в адрес лично неё она могла до бесконечности пропускать мимо ушей, зная, какова будет цена неоправданной ярости. В бою она – оружие, верный меч в руках вождя, ни в коем случае не тот, кто имеет право на личные обиды. Шэн выросла из того возраста, когда для пущего азарта противнику было достаточно съязвить на тему её половой принадлежности, и она была готова бросаться в атаку, забив на осторожность. Сейчас она атаковала, но просчитывала каждый удар. Приказ – выгнать за пределы границ клана.

Зрачки сузились, а тело напряглось. Рефлексы сработали, как и обычно, быстрее сознания, которое и без того было готово к атаке со стороны тигрицы. Не время и не место проверять себя на прочность, позволяя ей бить и не защищаться в ответ. Милосердие – в этой войне клюк к примирению, но не повод лишить себя забавы. Энергия скапливалась в области Сватхистханы, наполняясь силой Воды и проходя выше. Вода подчинилась в мгновение ока, изящной струей просачиваясь наружу, чтобы через мгновение превратиться в ледяной щит, который тут же затрещал от пришедшихся на него огненных атак. В это время крышка слетела и со второго бурдюка, вода из которого змеей поползла по земле, намереваясь обвить ноги тигрицы и застынуть, в то время как ледяная стена в мгновение ока превратилась в водяной хлыст, удар которого пошел на Шэн с другой стороны, чтобы она не оказалась далеко от нижней ловушки.

- А тебе никогда не говорили, что в ярости ты особенно привлекательна? – сейчас Кэйлаш чувствовал себя хозяином ситуации, хоть оба и находились на лезвии ножа. Его Джокер из рукава рано вытаскивать – хочется насладиться боем, а потом уже класть на лопатки, чтобы неповадно было в следующий раз мериться тем, чего у нее физически нет и быть не может. За своих ребят он не волновался – вымуштрованные кобры прекрасно знали, что значит ослушаться приказал командира, особенно если это наследный Принц, который уже успел прославиться не самым мягким характером, а любой проступок жестоко карался. Это с женщинами в постели надо быть ласковым и чутким, наслаждаясь всеми гранями любви, а в армии поблажек не бывает.

Шэн резко отпрыгнула в бок, приземляясь через страховку и тут же поднимаясь на ноги, позволяя атаке Кэйлаша пройти мимо. Какой он разговорчивый сегодня, так и хочется найти в приказе удобную лазейку. Воины отошли немного дальше, чтобы не лезть в поединок командиров. Что бы они ни думали в этот момент, они были приучены беспрекословно выполнять приказы старших по рангу, другие здесь просто не могли бы оказаться этой ночью. Шэн заняла верхнюю стойку, выставив вперед сложенные два пальца левой руки, чтобы обозначить прицел. Шаг, удар кулаком по воздуху, создающий белую вспышку пламени, нацеленную под опорную ногу, второй шаг с ударом ногой, с ребра стопы срывается огненный всполох, целью которого является шея противника, два удара кулаками, и ещё две вспышки, образующие узкий коридор в возможных местах отступления кобры. Шэн задержалась в средней стойке стиля тигра, чтобы отразить новую атаку Кэйлаша.

- Не боишься, что за это заявление получишь пару шрамов на смазливой физиономии? – холодно спросила тигрица, сосредоточившись на течении энергии. Молния отнимала много сил, бить нужно огнем, потому что схватка обещала быть долгой и изматывающей.

Скорее всего, Кэйлаш также получил приказ не убивать, иначе не стал бы отвлекаться на бессмысленные разговоры. Он забывал, что прошло уже много времени с их прошлой встречи, и вывести её из себя теперь намного сложнее. Чем больше испытаний готовит тебе судьба, тем меньше обращаешь внимание на такие мелочи, как попытки противника вывести тебя из равновесия язвительными замечаниями. Во время боя не должно быть лишних мыслей, момент дзен, в котором тело слушается рефлексов, а не разума, чтобы не терять время. Необходимость слушать и отвечать могла означать лишь одно – оба командира сражались ради боя, а не ради победы. Вряд ли Кэйлаш привык к иным техникам, аспиды владели Водой и стилем кобры, но суть оставалась той же – отпусти сознание, дав телу действовать самостоятельно.

Что ни говори, а разговорчивости у него с их последней встречи немного прибавилось, за что надо сказать его ученице. Впрочем, остроты в речи стало, наверное, еще больше, но она стала не на столько открытой и ядовитой, как было раньше. Они оба сильно повзрослели, но это не значит, что нельзя прибегать к детским шалостям – они неожиданны и очень неплохо отвлекают.

Шэн, все же, отпрыгнула слишком далеко и не заставила себя ждать с последующими ударами, потому тот ручеек можно временно оставить там, где он сейчас и остался. Тигрица бьет метко – бедро это очень хорошо помнит, но… и он стал искуснее, потому сальто назад было очень вовремя, а следующее пришлось ровно в тот момент, когда над землей выросла сначала одна ледяная ступенька, на которую можно было опереться руками в следующем прыжке, затем еще одна, сформировавшаяся из ранее существующей, но выше, а затем и третья, на которой он позволил себе развернуться на руках и прыгнуть уже буквально на тигрицу, прибегая к почти забытой водной змейке, что была к ней ближе, из которой выросла небольшая стена из острых сосулек, направленных четко на тигрицу, одна за другой срывавшихся с места, но позволяя ей уворачиваться.

- Так ты признаешь, что у меня смазливая физиономия, - ах, она даже не представляет как сумела польстить его самолюбию, - Милая, я тебя уже почти люблю, - насмешливый голос кобры выдавал явное наслаждение ситуацией, ведь женщина-воин, которая, собственно говоря, и женщиной-то не считается, сделала комплимент, наверняка сама того не желая, его внешности! Это небывалая победа над тигрицей, его личная и даже почти интимная!

Дальше последовал акробатический этюд в исполнении наследного принца аспидов. Несколько всполохов пламени ударились в созданные им ледяные ступени, но не помешали Кэйлашу сократить дистанцию. Стиль кобры неудобный и странный и выражается он не только в рукопашном бою – зачем вертеться, когда можно беречь энергию на нужные приёмы? Или лучшая мазь для лыжных гонок делается на основе скипидара и мажется не на лыжи? Шэн выставила ладонь в сторону летящих в неё ледяных игл, создавая стену Огня, она не собиралась вертеться и прыгать перед переходом к контактному бою, так она получала преимущество в дыхании, которое у принца аспидов неизбежно собьется после серии кувырков. Пламя, яркое, почти белое, без труда растворяло шипевший лед, но взгляд тигрицы следил за противником.

- Удивительный повод для гордости у боевого командира, - фыркнула Шэн. – Не потому ли тигры едва не победили кобр, что смазливость сложно противопоставить воинской доблести?

Правая ладонь легла на рукоять меча, с коротким шагом вперед тигрица выхватила катану, нанося рубящий удар по приближающемуся противнику. Теперь её взгляд изменился, оставаясь сосредоточенным, он не давал подсказок противнику по следующей атаке. Шэн смотрела прямо, периферическим зрением следя за положением Кэйлаша. У неё было небольшое преимущество – кобра в темноте видел красные пятна тепла и то, что могло различить человеческое зрение, она же, как любая кошка, сейчас видела едва ли не лучше, чем при дневном свете. Зрачки были лишь немного сужены, в том положении, когда заметно, что они вертикальные. Дыхание ровное, эмоции находятся под полным контролем, а треп Кэйлаша отвлекает не сильнее легкого ветра, дующего с озера. Шэн помнила о приказе, но знала и условия, при котором может поступить по-своему.

И почему тигры всегда такие скучные? Ну ладно бы было серьезное сражение, так нет, даже сейчас, когда он откровенно дает понять о том, что не намерен пока что драться всерьез. Ну а как иначе, когда в твоем распоряжении магия крови? Думаете наследный принц Королевских Кобр стал бы просто так упускать такую возможность? Так нет, Шэн, будто назло, даже не стала пытаться уворачиваться, а взяла и спалила все нафиг. Как грубо с ее стороны. Тем не менее, на этом бой не заканчивался, а тигрица, к тому же, перешла на оружие, сходу нанося рубящий удар. Только вот звоночек в его сознании зазвенел мгновением раньше, позволяя понять откуда сейчас может прилететь, да и расстояние, что их разделяло, в этом случае сыграло именно ему на руку – дало время на то, чтобы увернуться, а потом уже выхватил катану из ножен, также нанося удар сверху вниз, пользуясь возможностью, прорезав ткань на левом плече тигрицы.

На лице кобры играла наглая улыбка победителя, который лишь растягивает удовольствие, давая противнику возможность хотя бы иллюзию возможности поставить его на колени. Так мило с его стороны, и так непредусмотрительно со стороны тигров ставить сильнейшего из воинов в полнолуние, когда так велика опасность его потерять. Старейшины клана наверняка в курсе магии крови, ровно как и вождь, поэтому довольно странно видеть подобное рвение. Впрочем, ему только на руку – позволяет поласкать самолюбие, да насладиться красотой женской ярости. Да, тигрица вне всяких похвал.