Все предрешено

Сонгцэн дописывал письмо отцу. Он подробно объяснял ситуацию, которая сложилась в Монголии, делая упор на то, что в случае победы шакалов торговые пути останутся под контролем Асаки. Японские черти наделали немало бед в Непале. Те каналы контрабанды, которые они пытались развивать, стоили жизни сурикатам. Неоднократно патрули тигров и кобр сталкивались с теми, кто работал на Асаку, а сеть поставок через Монголию принесла бы ушлому японцу колоссальный приток денег.

Сонгцэн подробно описал и свой план со свадебными подарками, чтобы правильно спланировать переправку отряда. У него не было возможности оперативно связываться с родным кланом, и он должен был четко объяснить, что и для чего ему было нужно. Сонгцэн дописал письмо и сложил его в конверт.

- Письмо у меня готово. Поговорим с ним вместе? - предложил Сонгцэн. - Или хочешь, я схожу к нему сам?

Яшви выпрямилась и посмотрела на запечатанный конверт, а затем снова на очаг. Внутри нее боролись две противоположности - одна страстно желала никуда не ходить вот прямо сейчас, а сначала выпить чаю, чтобы немного отпустить напряжение целого дня, а вторая, более ответственная, говорила о том, что сначала необходимо сделать все важные дела, а чаем заниматься уже после, чтобы ничего не отвлекало. Вздохнув, Яшви сняла с огня посудину и добавила еще угля, чтобы гэр снова не остыл, пока их не будет.

- Я пойду с тобой, - сказала она. - Не хочу, чтобы он думал, что я злюсь или обижена на него.

Это было вовсе не так. Яшви злилась на Бектера, на Угэдэя, который ничего не сделал, на Великого Хана, который наверняка скоро перестанет им быть, тоже за то, что просто наблюдал за поединком, не призвав шакала к ответу, да и вообще на всех шакалов, что они попались лисам на их пути. Но она не злилась на Алтана. Он, как и она, был виноват только в том, что оказался не в том месте не в то время. И что не подумал перед тем, как делать, а ведь лиса всегда должна быть осторожной, чтобы не попасться более сильному хищнику.

- Вряд ли они еще спят, - кочевники ложились рано и вставали еще до рассвета, но вряд ли после такого совета, как этот, все быстро угомонятся.

Сонгцэн не знал подробностей, но он понимал, что Алтан не полез бы в чужой дом, чтобы что-то украсть. Скорее для того, чтобы что-то разведать. Он был сообразительным мальчишкой, просто как любой мальчишка в этом возрасте считал себя более умным и более взрослым, чем был на самом деле.

- Тогда пойдем сходим сейчас, - предложил Сонгцэн. - Я думаю, Алтан раньше заподозрил то, что сегодня обсуждали на совете. В том, что случилось с тобой, виноват только шакал.

Насколько Сонгцэн успел узнать лис, ни одной из них и в голову не могло прийти, что подобная ситуация могла возникнуть. Что будут разбираться со старшими - да, что возникнет неприятный конфликт у родного племени с потенциальными союзниками - да. Но никак не то, что за вылазку подростка будут мстить его сестре. Это казалось дикостью, но шакал считал иначе.

Сонгцэн подумал о том, что если у них не получится противостоять шакалам, в Непале останется толковая лиса, которая это так не оставит. Хоть и хотелось верить, что они справятся.

- Я не спрашивала его, и мало что поняла из слов шакала, - призналась Яшви, выходя из гэра. В свете горящего факела лошадиный череп выглядел несколько устрашающе, взирая сверху черными провалами пустых глазниц. Но Яшви почему-то нравилось это зрелище. Помимо того, что это нравилось и ее духам тоже, это в том числе сразу делало понятным для остальных, что это - гэр шамана. Яшви прислушивалась к приходящим к ней духам и обычно шла им навстречу, если понимала, что им приятны те или иные вещи, спорить в которых не считала принципиальным для себя. Как ленты, ожерелья из костей из зубов, рисунки на лице, длинное шаманское одеяние. Так они охотнее приходили. В одном из ожерелий была даже человеческая фаланга, которую она нашла в степи.

- Он еще ребенок, пока не носит оружия, даже если он сам считает себя взрослым. Традиции запрещают трогать детей, над ними даже суд не проводят.

Самым большим наказанием могла быть оплеуха от кого-то из взрослых и приказ убирать лошадиный навоз или что-то такое же, не слишком приятное. Могли отправить начищать котелки после трапез всего клана. Могли на время отлучить от занятий с оружием. Для любого мальчика это было страшнее даже уборки навоза.

Гэр старшего поколения был совсем недалеко, но, когда Яшви вошла внутрь, заметила, что Номинжин с младшими детьми уже укладывается спать, а Чаалун с Алтаном заканчивают последние домашние дела.

- Эме, нам нужно поговорить с Алтаном, - предупредила она. - Мы не будем мешать, поговорим снаружи.

Сонгцэн недоверчиво посмотрел на конский череп у гэра, который в темноте смотрелся страшнее, чем днем. Дом Яшви он воспринимал как место, где лично он находился в гостях, а хозяевами были духи, с которыми она общалась. Сонгцэн не считал, что они могли быть враждебными по отношению к нему, но старался вести себя осторожно, потому что плохо понимал этот тонкий мир, где шаманка чувствовала себя как дома. Духи её берегли - с её помощью они могли быть услышаны.

Он зашел в гэр Их-Чэрэна и негромко поздоровался с Чаалун, чтобы не мешать Номинжин укладывать детей. Он считал, что разговор с Алтаном не займет много времени, но был согласен с Яшви, что говорить лучше на улице.

Брат Яшви был уже не так напуган, как накануне, хотя Сонгцэну казалось, что он все равно чувствовал себя не в своей тарелке. В таком состоянии мальчишку могло потянуть на подвиги, чтобы победить гложущее чувство вины за то, что случилось с сестрой. Нужно было дать ему задание, какой именно подвиг совершать, иначе он мог наломать новых дров, ища повод отличиться самостоятельно. И это было даже более вероятной опасностью, чем обида шакалов за погибшего командира.

Алтан оставил свое занятие, посмотрел на эме и потом вышел из гэра, плотно прикрыв свою дверь. Здесь тоже горел факел, но, конечно, конского черепа нигде не висело. Он явно нервничал, да и сама Яшви сейчас не знала, как лучше начать разговор, чтобы не обидеть мальчика еще сильнее. С таким образом жизни легко забыть,что тринадцать лет - это не так уж и много, и когда другие сверстники Алтана, в том же монастыре, живут беззаботно, здесь приходится выживать и выполнять много взрослой работы. Но тринадцать лет - это тринадцать лет.

- Ты злишься на меня? - пока Яшви подбирала слова, Алтан не выдержал первым, хотя ему было неловко говорить об этом в присутствии принца. Он-то вот ведь не испугался и вступился за Яшви.

- Нет, я не злюсь, - ответила Яшви. - И я не обижена. Я переживаю за тебя, и поэтому мы с Садхиром-джи пришли с тобой поговорить.

Она посмотрела на принца, потому что ей казалось, что он лучше найдет в подходи к юноше, чем она сама, потому что Яшви не была сильна в тонкой дипломатии и предпочитала говорить все, как есть, а не выдумывать аккуратные способы не расстроить Алтана. Вчера слова давались ей легко из страха за брата, сегодня же Яшви не могла найти подходящих слов.

Сонгцэн молчал, пока Яшви сама говорила с братом, но затем заметил, что она посмотрела на него, видимо ожидая, что разговор с Алтаном дальше будет вести он. Яшви не умела врать, Сонгцэн умел подбирать менее прямые формулировки, чтобы донесли нужную мысль более тактично. Он не хотел, чтобы Алтан думал, что его прячут.

- Алтан, шакалы собираются предать лис, - сказал Сонгцэн. - И наших сил не хватит, чтобы от них защититься.

Это было правдой, и даже подросток без труда мог это понять. Шакалов было намного больше, среди них было много опытных наемников и командиров, лисы же сейчас жили мирно и в основном учились обороняться, а не нападать.
- Единственный шанс - незаметно позвать подкрепление, - продолжил Сонгцэн. - Мой клан может прислать отряд, но для этого моему отцу нужно быстро отвезти письмо. Мы надеемся, что это сможешь сделать ты.

Он замолчал, дожидаясь реакции Алтана. Про мать шакала можно будет рассказать потом. А сейчас мальчишке нужно было объяснить, что именно от него требовалось, и почему это было важно. Сонгцэн не врал: если Алтан отвезет письмо, лисы получат подкрепление, без которого им не выжить в бою с шакалами.

На взгляд Яшви, Сонгцэн справился с разговором намного лучше, чем справилась бы она, потому что ни в жизнь бы не сказала так гладко, как он. Если бы Яшви не знала наверняка одну из причин, почему они отправляют именно Алтана, а не кого-то еще, у нее бы даже никакого подозрения не возникло, что в мотиве скрывается что-то еще, кроме ответственного поручения.

- Я? - переспросил мальчишка удивленно. - Но почему я? Почему не Тэргун или Баатар? Ты все-таки злишься на меня?

- Нет, Алтан, я совсем не злюсь. Но сам подумай, ведь Садхир-джи - принц клана Кобр, а я - принцесса, его жена. Ты мой брат. Кого еще, как не тебя, отправлять с таким важным поручением?

- Но я не знаю непали, и не знаю, куда нужно ехать... - промямлил Алтан. Конечно, он боялся. Он ни разу не покидал степи, а после неудавшейся попытки что-то разузнать в доме шакальего командира, и вовсе потерял веру в себя и расклеился. - И не могу оставить родителей, эме тяжело одной со всем справляться, а у батьки спина постоянно болит, как они тут...И Номинжин...

Она покраснел и умолк, подумав, что зря упомянул ее имя.

- Потому что ты не вызовешь подозрений, если уедешь из клана, - сказал Сонгцэн. - И это не все, тебе нужно будет взять с собой и проводить до резиденции Кобр мать одного из шакалов. Он помогает нам в обмен на то, что мы обеспечим её безопасность.

Он заметил, как Алтан сказал о Номинжин. Вряд ли он видел в бывшей принцессе Рысей сестру, но не стоило делать вид, что это заметно со стороны. Просто брат Яшви был подростком.

- Я останусь здесь и помогу эме и Их-Чэрэн гуаю, даю слово, - сказал Сонгцэн. - А ты должен справиться: отвезти письмо и проводить женщину, от этого зависит, смогут ли лисы противостоять шакалам. Ты согласен?

У Сонгцэна не было времени предупредить клан о приезде Алтана, он мог лишь очень подробно объяснить, куда ехать. И письма с личной подписью принца в клане будет достаточно, чтобы мальчишку и его спутницу проводили до дворца, там уж как-нибудь найдут общий язык.

Яшви промолчала, когда Алтан ляпнул про Номинжин. Бывшая принцесса была красива, этого у нее было не отнять. А сейчас еще окрепла и порозовела на свежем воздухе и простой, но сытной еде кочевников. Научилась справляться с детьми и помогала эме по хозяйству, когда могла, хотя в основном занималась маленьким Хираном и новорожденным Тамерланом. Такие девушки, как Номинжин, всегда вызывали неосознанное желание о них заботиться и от всего оберегать.

- Я не знаю, вдруг у меня не получится? - неуверенно переспросил Алтан, переступая на одном месте. - Я испугался вчера. Я думал, что справлюсь, но испугался и убежал...

Он насупился и стал смотреть в землю. Яшви подошла к нему ближе и взяла его за плечи, чтобы он посмотрел на нее, но он упрямо избегал ее взгляда.

- Алтан, ты сделал правильно, что убежал. Так ты смог показать Садхиру-джи, где я. А если бы ты остался, то было бы намного хуже. Поэтому мы и просим тебя помочь нам, это письмо очень важное, я верю, что ты точно справишься. И сможешь посмотреть, как тренируются воины клана Кобр.

- Хорошо, я поеду, - согласился Алтан, - А где та женщина, с которой мне надо ехать?

- Эта женщина еще должна сбежать от шакалов, но ты с ней познакомишься, когда она будет здесь, - сказал Сонгцэн.

Он не знал, когда шакал сможет вывести свою мать. А её еще нужно было осмотреть и помочь, чтобы она могла перенести дорогу до аэропорта, а потом из Катманду до клана.

- Утром я подробно расскажу тебе, как добраться до моего клана, - сказал Сонгцэн.

Алтану нужно было дать деньги на дорогу и объяснить, где какие билеты покупать. На всякий случай подготовить записки на непали и английском, чтобы он мог показать таксисту в Непале, а потом жителям ближайших к клану деревень. Сонгцэн надеялся, что Алтан сориентируется, но хотел максимально ему помочь.

- Ты пока обсуди все с Их-чэрэн гуаем и собери вещи. Много брать не нужно, все необходимое найдется в клане, - сказал Сонгцэн.

Алтан кивнул. Он все еще выглядел смущенно и нерешительно, но больше не стал задавать никаких вопросов, и Яшви решила, что все остальное может потерпеть до завтрашнего утра. Сегодня все устали, и нужно было отдохнуть. Последние дни выдались очень напряженными, и каждый из последующих обещал быть еще сложнее предыдущих. Оставалось надеяться, что отряд кобр все-так прибудет вовремя и успеет до фиктивной свадьбы. Яшви пожелала брату спокойной ночи, но не стала заходить в гэр снова, потому что младшие дети могли уже спать, да и Номинжин наверняка тоже легла.

- Надеюсь, все получится, - негромко заметила она Сонгцэну, затем поежилась от налетевшего порыва ветра. Даже весной ночи в Монголии не радуют своим теплом, а ведь снег только-только начал таять, и кое-где еще лежали снежные глыбы, сероватые и жалкие. Яшви обхватила себя ладонями за плечи и повернулась к принцу, так что факел возле гэра хорошо осветил его лицо. - Я устала. Пойдем обратно?

Она все же хотела выпить горячего чая перед тем, как ложиться спать. Утром снова будет много дел, и ведь нужно было еще как-то встретиться с шакалом, чтобы Алтан мог уехать с его матерью. Яшви доверяла ему не больше необходимого, поэтому решила, что Алтану лучше будет взять с собой ее кукри, который подарила Бо-джи на сватовство. Сама Яшви до сих пор не научилась им пользоваться, а брату он может понадобиться.

- Пойдем, - согласился Сонгцэн.

Нужно было выспаться, хотя он был готов к тому, что его позовут к матери шакала среди ночи, если она в это время сбежит к лисам. Он так и не успел побыть достаточно долго у огня или на берегу озера, и энергии не хватало. Эту проблему нужно было решить не позднее, чем завтра, потому что впереди был серьезный бой.

- Если Кобры успеют, у нас есть шансы, - сказал Сонгцэн, когда они проходили мимо черепа коня. - Что ты говорила насчет грибов?

Эта идея была очень хорошей, потому что дезориентированный противник менее опасен, и есть шанс, что шакалы будут нападать друг на друга. Сонгцэн не любил, когда приходилось полагаться на удачу, а не на четкий план, но шакалов было в разы больше, чем лис. На что еще рассчитывать при таком раскладе? Отец не обрадуется письму, и выскажет потом, потому что никому не понравится принимать вынужденное решение. Но все будет не так важно, если удастся отбиться.