Все предрешено

Сонгцэн считал идею с грибами хорошей, потому что у них было мало других способов незаметно устроить диверсию. Но Яшви задала разумный вопрос, и он задумался над тем, как все правильно устроить.

- У кочевников нет традиции, что гости жениха и гости невесты в первый день отмечают свадьбу порознь? - уточнил он.

Это был бы идеальный вариант. Потому что просто подмешивать яд в лучший кумыс с расчетом, что его оставят себе начальники шакалов, было неверно: главных из них уберут кобры. Свести с ума нужно будет рядовых воинов противника, а их поят чем попало.

Идеальным решением было бы то, при котором лисы не станут пить алкоголь в ночь нападения, потому что им понадобится ясная голова и твердая рука. Сонгцэн плохо в этом понимал, потому что традиции его клана гласили, что воинам клана не наливают алкоголь при жизни.

Яшви покачала головой и, дождавшись, пока молоко закипит, сняла его с огня, чтобы добавить жир, муку и соль, отчего чай получался густой, почти как суп, и хорошо насыщал. Она достала соленое мясо, сыр и лепешки и перенесла на столик. Яшви не утруждала себя приготовлением сложных блюд предпочитала помогать эме на кухне, чем хозяйничать самой, но чай любила и умела готовить.

- Нет, монгольская свадьба - это всегда много народа, алкоголя и еды. Особенно алкоголя. Хотя я не уверена, что лисы будут изображать бурную радость и сметать все со стола, как на нашей свадьбе.

Тот день, Яшви хотелось так думать, был радостным, пусть сама она из него запомнила, разве что, длинные и нудные церемонии, необходимость выслушивать тысячу незнакомых ей людей, которых она даже не могла разобрать из-под густо расшитой бисером, золотой нитью и прочими узорами вуали, и семь перемен нарядов, каждый последующий из которых был богаче и тяжелее предыдущего.

- Может, заранее попробовать разместить в их домах курительницы с ганджой? - предположила она. Яшви налила горячий чай в две пиалы и одну из них подвинула Сонгцэну. А сама отломала от большой пресной лепешки довольно весомый ломоть.

Сонгцэн не понимал смысла в том, чтобы праздновать, напиваясь. Но при таком раскладе шакалы будут небоеспособны к вечеру. Если лисы при этом не будут пить слишком сильно, преимущество и без грибов будет немного отыграно.

- Ганджу легко узнать по запаху, как объяснить шакалам, зачем им эти курительницы? - спросил Сонгцэн.

Он плохо разбирался в травах. Лучше, чем никак, но хуже, чем хотелось бы. И не мог вспомнить, обладала ли эта трава способностью дурманить, если её подмешать в напитки или еду.

- Может их просто сильно напоить? Кумыс ведь бывает разной крепости?

Он об этом слышал, но, опять же, в этом сам не разбирался. Можно было посоветоваться с опытными шаманами, которые могли много знать о дурманящих веществах, которые помогали входить в транс. Насколько знал Сонгцэн, Яшви обходилась без подобных средств, но её коллеги могли практиковать иначе.

Об этом Яшви не подумала, поэтому была вынуждена признать, что идея с курительницами не такая хорошая, как ей изначально могло показаться. Пока хоть немного преимущества получить никак не удавалось.

- Да, самый крепкий делается только из кобыльего молока без добавок, но если свадьба будет очень скоро, то кумыс не успеет добродить до нужной крепости. Поэтому они скорее всего будут пить что-то другое, наверное, водку, а она, вроде крепче.

Яшви не вдавалась в такие подробности, потому что ей не нравился запах алкоголя, и сейчас она жалела о том, что не узнала все получше. Это было бы хорошим подспорьем. Никогда ведь не знаешь, когда тебе понадобится то или иное знание, и получалось, что придется спрашивать у кого-то более сведущего в этом деле. Например, у Их-Чэрэна, Чаалун или других старожилов, которые занимаются этим чуть ли не всю свою жизнь.

Она попыталась еще вспомнить, в каких растениях есть вещества, которые могут вызывать галлюцинации. Вроде что-то в акации такое было, но Яшви не была в этом абсолютно уверена, она могла и перепутать.

- Или просто подмешать им снотворное? - потребуется поехать в аптеку, потому что таких вещей в клане не держали, до сих пор предпочитая обходиться растительными отварами.

- Если удастся достать достаточно снотворного, можно и его, - сказал Сонгцэн. - Или посоветоваться с другими шаманами, вдруг у них будут еще какие-то идеи.

Он не видел ничего аморального в том, чтобы усыпить армию превосходящего числом противника, который собирался предать. Нельзя ввязываться в войну и сомневаться в методах, которые применяются против армии противника. Он не будет думать о том, как тебе выжить.

- У нас есть немного времени, чтобы решить этот вопрос. Пока главное, чтобы шакал привел свою мать, и чтобы она с Алтаном уехала завтра в Покхару.

Сонгцэн взял пиалу с горячим чаем. Он чувствовал себя значительно лучше, чем накануне, но все еще ощущал последствия прошедшего боя. В основном в том, что быстрее уставал и хуже понимал собственную энергию. С этим нужно было разобраться завтра. До тех пор, пока шакалы рядом, ни один день нельзя было считать безопасным.

Яшви сделала глоток чая и поставила пиалу обратно на стол. От тугой косы уже болела голова, но ее больше она болела от постоянных размышлений и переживаний. Она была сильно напряжена в последние дни, как натянутая струна, и даже во сне ей снова не было отдыха, потому что она не могла отмахнуться от лезущих в голову мыслей.

- Не знаю, как ему это удастся, - сказала она. Яшви не знала, в каком состоянии находится мать шакала. Если она не может ехать верхом, то может ли идти, или может превратиться, чтобы он смог незаметно вынести ее под запахом дэгэла. Шакалы не сильно крупнее лисиц, может только немного, но женщины обычно все же меньше мужчин, значит, и в зверином облике она не должна быть очень крупной. Но это только в том случае, если она сможет превратиться. Все зависело от шакала. Если он хотел спасти свою мать, то должен был придумать способ, как ее вывести из поселка так, чтобы это не вызвало подозрений. - Но если он не приведет ее до утра, Алтан уедет один.

Она не хотела рисковать братом. Сегодня шакалы не проявляли никакой активности после неудачного для их клана поединка, но они могли притаиться, чтобы отомстить.

- Шакал должен это понимать, - сказал Сонгцэн. - У него вряд ли будет другой шанс её спасти.

Как бы ни сочувствовал он матери этого шакала, они не могли из-за неё слишком рисковать. Преимущество и так было не на стороне лис, и речь шла о выживании всего клана. Ни у кого не было стопроцентных шансов пережить предстоящий бой, ни со стороны шакалов, ни со стороны лис.

- А Алтан справится, - добавил Сонгцэн. - Он умный парень, просто еще ребенок.

Брат Яшви не так просто залез в дом шакала. Возможно, он подозревал то, чего не видели взрослые. И, если бы его не поймали, мог бы раньше достать информацию, чтобы предупредить свой клан об опасности.

- Я напишу записки, которые он сможет показывать в Непале, чтобы ему подсказали дорогу. Главное добраться до клана, там уже разберутся.

Возможно, кто-то даже говорил на понятном Алтану языке, например, мастер Радж много путешествовал и мог знать как минимум отдельные фразы на многих языках.

Наверное, родиться в клане шакалов не сильно отличается от рождения в маленькой бедной деревне в многодетной семье. Но это вопрос везения - не все рождаются во дворцах. Далеко не все.

- Ты можешь дописать в письме отцу, чтобы Алтану разрешили тренироваться с кобрами? - попросила Яшви. - Не хочу, чтобы в клане он сидел без дела и творил какую-нибудь ерунду.

В резиденции кобр оставалось еще полным полно хорошеньких служанок и тех девушек, которые согласились учиться, а не вести праздный образ жизни, а Алтан был в том возрасте, когда у юношей бушуют гормоны. Сейчас ему могла нравиться Номинжин, потому что выбор в принципе был довольно ограниченным, а там могла понравиться какая-нибудь другая девушка, а то и не одна, и мало ли, что взбредет в голову мальчишке.

Яшви понимала, что снова пытается вести себя так, словно она мать, а не старшая сестра, и брала на себя ответственность за Алтана чуть ли не во всем, что он делал. Она так же делала и в Риване, когда мать не могла заниматься детьми, потому что очередной новорожденный младенец или роды отнимали у нее все силы. Тогда Яшви приходилось делать все за нее. Их-Чэрэн и Чаалун уже немолоды, им сложно справляться с большой семьей и хозяйством, и Яшви была настолько благодарна им за то, что приняли в свою семью, что старалась из кожи вон вылезти, чтобы отблагодарить им добром.

- Да, я допишу, - сказал Сонгцэн. - И попрошу хорошо принять мать шакала, если она успеет добраться к лисам до отъезда Алтана.

Он считал, что брат Яшви должен был чувствовать, что в Покхаре занят делом. Иначе он будет рваться в Монголию, что было опасно до тех пор, пока не решен вопрос с шакалами. Алтан был в том возрасте, в котором молодые кобры вовсю тренировались, и это отнимало у них почти все время. Эти занятия выматывали, но зато не оставляли времени для мыслей о том, что проводишь время впустую.

- Поговори завтра с эме и Их-Чэрэном, чтобы не стеснялись давать мне работу, - сказал Сонгцэн. - Им будет сложнее без Алтана, а я здесь не гость, а твой муж.

Брат Яшви переживал о том, что его дела останутся не сделанными, и Сонгцэн дал ему слово, что поможет Их-Чэрэну и Чаалун. Он привык свое слово держать.

- Да, нужно спать, - ответил Сонгцэн. - Тебе помочь? - спросил он, глядя на то, как Яшви собирала посуду и остатки ужина.

Он рассчитывал на то, что эти дни не пройдут для него под девизом "вдруг война, а я устал?", потому что война будет, а работу кто-то должен был делать. Лисы и так старались изо всех сил, чтобы сохранить популяцию лошадей и обеспечить себя к зиме. Им нужно было очень ограниченными силами справляться с бытом, который у кочевников хоть и был отлажен, все же был непростым.

Их-Чэрэн не молодел, эме горбатилась, ухаживая за всей семьей, а Номинжин была занята с детьми, которые в этом возрасте требовали много сил и постоянное внимание, и не могли ничего делать по дому. Сонгцэн понимал, что они с Яшви должны были заниматься не только большой политикой, но и мытьем посуды, тасканием воды и чисткой навоза. И последнее было не менее важно для благополучия лис, чем тактика разборок с шакалами.

Яшви налила в таз горячей воды из котелка, который грелся на очаге, и разбавила его холодной. Она отвыкла от ледяной воды, от которой сразу начинало ломить руки, особенно за время жизни в Покхаре. Там ей не то, что посуду не приходилось мыть, Яшви даже стиркой не занималась, потому что для этого держали служанок, которым платили за работу. Пожалуй, легче всего из своей прошлой жизни Яшви отказалась именно от необходимости лезть в холодную воду руками, чтобы делать домашние дела.

- Нужно принести еще угля снаружи, за гэром есть ящик. Ночи здесь холодные, гэр выстудит, если не оставить в очаге огонь, - ответила Яшви, моя тарелки и вытирая их затем полотенцем, чтобы оставить прямо на столе. Она не стремилась к идеальному порядку, ее устраивало то, что в гэре было мало вещей и мебели, потому что Яшви привыкла к скромному жилью. И все это требует меньше времени, чтобы это убирали, потому что у нее и без того было, чем заняться, особенно сейчас. Помимо необходимости как-то поддерживать клан, Яшви нужно было помогать эме с хозяйством, чтобы ей было не так тяжело.

Она быстро убрала со стола и, взяв таз с грязной водой, вышла из гэра, чтобы вылить воду в стороне от стоянки. Уже стоял морозец, и это несмотря на то, что уже наступила весна.