Потерянное создание

Катара была морально просто уничтожена. После того достаточно скандального происшествия на озере, где она чуть не утопилась и волею Луны была спасена самой Цириллой Грей, которая Катаре ещё и померещилась тогда истинной Жрицей Луны, хотя, сама сифу наверняка не разделяла с Катарой её взгляды на почитание светил , но это было уже не важно. Девушка была отправлена в лазарет, по собственному желанию провела там несколько дней. Дежурные в лазарете общались с ней... Иногда. Она не понимала, что ей теперь делать и как дальше жить и все склонялась к мысли уехать из Храма... Домой? А что дома делать? Она могла навестить свою родную деревеньку, но всю жизнь провести в такой глуши - это уже слишком. Вот она никак не могла определиться, как ей быть. Ушла куда ноги ведут. А привели они ее в итоге к огромному дубу. Катара обратилась к Муладхаре, активировав её. Красная энергия потекла по земле, та послушно расступилась, постепенно забирая в себя Катару. Где-то дойдя до середины тела, она остановилась. И аккуратно позволила земле запечатать её. Так она наполовину выкопанная в землю и осталась. Она думала о том, чтобы закопать себя заживо, спасаясь от всех, проживающих здесь. Стыдно было смотреть в глаза кому-либо. Наверняка все уже знали о произошедшем. И Лесли ей не помог, когда так необходимо было...

В одиночестве в дикий парк Джун ходил крайне редко, предпочитая другие места для прогулок или своих шаманских практик. Но сегодня он собирался поискать там одного любителя побродить среди деревьев, обещавшего помочь ему в мастерской и в последний момент куда-то запропастившегося. И хоть молодой человек прекрасно понимал, что никто не обязан радостно бежать и возиться с его деревяшками, такое неожиданное исчезновение наводило на нехорошие размышления. Джун уже давно чувствовал, что друг что-то от него скрывает, но все никак не мог понять что, поскольку тот упрямо отказывался отвечать на прямые вопросы, сразу начиная притворяться растением.

Кстати, о стремлении слиться с природой и поиграть в дерево. Прочесав большую часть парка и неосознанно выйдя к огромному дубу, Джун увидел перед собой более чем удивительную картину, подобных которой наблюдать ему не приходилось - девушку, наполовину закопанную в землю. И хоть он и уважал право человека практиковать магию, если это, конечно, был именно такой случай, любыми не вредящими окружающим способами, предпочел все же уточнить, все ли у любительницы странных экспериментов с землей идет по плану.

- Простите, вас полностью устраивает ваше положение? - Лицо девушки не выглядело особенно счастливым или просветленным, позволяя Джуну предположить, что происходящее не доставляет ей особого удовольствия. А в этом случае ей вполне могла понадобиться помощь, в которой он не собирался отказывать, если помочь было вполне в его силах.

Со стороны казалось, что его появление не возымело никакого эффекта. Девушка продолжала притворяться деревом или кустиком, старательно игнорируя его попытки наладить контакт. И пусть первой мыслью Джуна было просто оставить ее в покое и идти своей дорогой, вспомнив о собственных практиках, из-за которых он в свое время чуть не оторвался от реальности, молодой человек все же решил задержаться и попробовать завязать разговор.

- Если у вас все отлично, и мое присутствие является раздражающим фактором, проще сказать об этом прямо, а то я, не умея читать мысли, дофантазирую какие-нибудь нездоровые причины вашего положения. - Джун посчитал, что любой ответ, даже не очень любезный, намного лучше его отсутствия, а потому планировал применить безобидный шантаж, вынуждающий девушку хоть как-то отреагировать на обращенные к ней слова. - И поверьте, фантазия моя настолько бурная, что без каких-либо опровержений самых диких мыслей уйти я просто не смогу. Буду ходить здесь кругами и действовать вам на нервы.

Посчитав, что для начала вполне достаточно, Джун замолчал, с интересом ожидая реакции любительницы нестандартного времяпрепровождения. На его взгляд закапываться в землю было холодно и неприятно, но он мог что-то и не понимать в "прекрасном", не имея склонности к стихийной магии. Так что Джун решил остановить себя от преждевременных выводов и дождаться первых слов девушки.

А её собеседник, кажется, и не особо-то и спешил со своим скорейшим уходом. Но... Какое может быть ему до неё дело? Никакого, как, собственно, и к самой Катары к нему. Кажется, его звали Джуном, он преподавал шаманизм в Храме. Это она определила по голосу, даже не видя его лица. Но... Никакого значения сейчас это не имело. Как и всё остальное. Она просто продолжала неподвижно пребывать закопанной в земле, возможно, не подавая активных признаков к жизни. Но зато она достаточно активно прятала своё лицо от него и он не мог прочитать по нему что-либо очень важное или личное. Что делать дальше? Вопрос, который она, возможно, и хотела бы обдумать, но ей было слишком лениво это делать. Внезапно такая трудолюбивая , жаждущая знаний девушка превратилась в невероятное нечто. И до неё никому не было дела из тутошних, потому что все ее теперь считали ненормальной, поехавший от чтения. Пожалуй, только родная бабуля бы поняла её, но она была очень далеко да и тревожить старое, больное сердце - быть самой глупой эгоисткой на свете. Нет. Она молча переживет это всё сама. Просто уйдет в тень и никто даже не вспомнит такого человека, как Катару. Ни Лесли, ни другие дорогие ей люди, как в прошлом, так и в настоящем.

Девушка ему попалось на редкость упрямая и не желающая поддаваться на провокации. Но, благодаря этому, кроме желания уйти и не навязывать свою помощь там, где она, казалось, была и не нужна, у Джуна постепенно начал просыпаться азарт. Он не привык уходить "с пустыми руками", и раз ему бросали молчаливый вызов, то был готов его принять, предпочтя продолжить следовать выбранной тактике.

- К сожалению, вы просто не оставляете мне выбора, - драматично вздохнул Джун, чувствуя себя так, словно ему сейчас выпала очередная роль в театральной постановке. - Раз разговаривать вы отказываетесь, придется считать, что вы ужасно страдаете, застряв в земле. И при таком раскладе я могу придумать только одно. Пойду за лопатой. Придется вас откапывать человеколюбия ради. И, кстати, работать тихо я не умею. Вы любите японские песни? Хотя это не так важно. Придется полюбить. У меня, конечно, нет ни слуха, ни голоса, но ничего, зато пою я достаточно громко.

Джун с трудом удерживался, чтобы не начать смеяться в процессе своих ужасных угроз. Нарисованная им картина ему самому казалась более чем дикой, но раз он уже надавал обещаний, то собирался все их выполнить, если девушка продолжит упрямиться. По крайней мере помахать немного лопатой и поорать что-нибудь не слишком мелодичное, благо кроме них двоих людей, способных пострадать от его экспериментов, в округе не наблюдалось.

К сожалению, абонент временно не доступен. Перезвоните позже. Джуну было не понятно, насколько ей было всё равно, что там происходит вокруг неё, когда у неё потерян смысл пребывание на планете Земля? И, похоже, утерян безвозвратно. И как вернуть его, она даже не представляла, хотя пыталась. Воля Луны - священна и обычная девушка Катара не могла её нарушать. А раз сама Луна не хотела, чтобы Катара больше ей служила, раз от неё отвернулась та, кому Катара на протяжении стольких лет поклонялась, то и о чём может быть ещё речь?..

Она до сих пор даже не подняла на него глаза. Пусть закапывает, танцует и поёт. Пусть делает что хочет, она вряд ли будет представлять для него столь большой интерес, чтобы на ней можно было остановить своё внимание чуть дольше, чем на пять минут. По её скромным меркам она должна пробыть в земле... Как минимум неделю. Даже две. Окружающие её послушники не должны ей мешать умирать медленно, но верно, поэтому она не стала полностью закапываться в землю - это было бы слишком открытой смертью и слишком очевидной. А так... Свиду можно было сказать, что она просто практикуется в магии земли - и ничего более. Никаких эксцессов, попыток самоубийств и прочей ерунды.

Пожалуй, впервые в жизни Джуну довелось встретиться со столь упрямой особой. Сам бы он уже давно не удержался и хоть как-то отреагировал на попытки постороннего человека его растормошить. Даже заметно оторвавшись от реальности во время своих отшельнических практик в охотничьем домике, Джун и то разговаривал с Маркусом, пусть и делал это без какого-то энтузиазма. А тут ему отвечали полнейшим игнорированием, что постепенно начинало вызывать вопросы к вменяемости его молчаливой оппонентки.

- Ну если вы выбираете лопату... - протянул молодой человек, не испытывая особой радости из-за необходимости отправляться за хозяйственным инвентарем, а затем притворяться полоумным землекопом. - Хотя для начала стоит проверить ваше психическое состояние. Может, вы тут незаметно, если что сразу извиняюсь за подобное предположение, слюни пускаете, а я с вами пытаюсь беседы вести.

Джун и раньше не имел обыкновения трогать посторонних девушек без разрешения, а уж после женитьбы и вовсе перестал задумываться о подобных развлечениях. Но в данной ситуации он успокаивал себя тем, что делает это в исследовательских целях, подойдя достаточно близко, чтобы обхватить лицо девушки ладонями и развернуть его в свою сторону. Основной его целью было встретиться с упрямицей взглядом и оценить степень его осмысленности, но в процессе у него возникло немало интересных идей на будущее. Например, подергать ее за нос и посмотреть, сможет ли она сохранять такое же ледяное спокойствие, как и раньше. Но с воплощением в жизнь подобных идей Джун решил пока немного повременить, надеясь на успешное разрешение вопроса без перехода к крайним мерам.

Она выбирала не лопату. И не разговор. Она вообще ничего не выбирала. Казалось, своим решением Луна выбрала за неё дальнейшую судьбу сама. А она просто покорилась ей. Отдалась всецело. Потому что она слишком почитала ночное Светило и не могла пойти против его воли. Иначе... Даже не стоит говорить, что могло бы произойти. Её просто ждала бы мгновенная смерть. И не спрашивайте, от кого, почему, на каком основании. Вера - это всегда вопрос неоднозначный. Даже для человека с теоретическим подходом, коей являлась Катара, а не девушкой, которая опиралась только на свои чувства. У неё эта вера была с самого детства привита бабушкой. В деревне у людей были различные взгляды на всё происходящее вокруг. Но у неё зародилось такое миропонимание. И она шла по этому пути. Все эти годы шла, не спотыкаясь. Но вот неудача - задела за корешок левой пяткой и упала. Не смогла встать. Пока не смогла...

Она продолжала не обращать внимания на своего собеседника. Немигающим взглядом смотрела куда-то на землю. Зачем всё это? И почему? К чему вся эта суета? Какой в этом всём смысл? Смысла в её жизни не оставалось, но и уйти из неё было не так просто. Вероятнее всего, она просто покинет Храм и вернётся на родину.

Отсутствующий взгляд девушки показал, что его предположение по поводу пускания слюней было не так уж далеко от истины. Джун не был уверен в ее вменяемости, поскольку пока не увидел ни малейшего проявления ее способности вести нормальную интеллектуальную жизнь, да и закапывание себя в землю на длительное время трудно было назвать адекватной магической практикой. А в том, что девушка сотворила с собой подобное самостоятельно, он не сомневался, так как жертвы чужих шуток вели себя намного активнее и пытались как-то выбраться из неприятной для них ситуации.

- Ну что же, придется тебя откапывать и тащить в лазарет. Пусть там разбираются, что с тобой происходит. - Джун решил перейти на неформальное общение, раз ему все равно не собирались отвечать. - Но для начала проверим, насколько плотно ты там застряла.

К счастью, девушка не стала зарывать себя по шею, оставив на поверхности часть туловища, которую Джун принялся активно раскачивать, проверяя, насколько плотно тело засело в земле. Как, оказалось, закопала удивительная рыжеволосая особа себя более чем основательно, так что без подручных средств справиться было невозможно. И это не оставляло молодому человеку иного выбора, как перейти от угроз к действиям и отправиться за хозяйственным инвентарем.

- И все-таки лопата, - печально протянул Джун, оттягивая свой уход, в надежде на какое-нибудь чудо, способное избавить его от необходимости заниматься бесполезным трудом. На его взгляд, девушка, если хотела, чтобы ее оставили в покое, все только усложняла и привлекала к себе раза в два больше внимания, чем если бы соизволила ответить ему хоть что-то. Но если она не понимала, что делает, то реально нуждалась в помощи, в которой Джун ей не мог отказать, насколько диким все происходящее ему ни казалось.

Лазарет или не лазарет. Лопата или магия земли. Ей было абсолютно плевать на то, что собирался сделать с ней Джун. Какой в этом смысл? Она недавно вышла из лазарета, он ей более не нужен. Дежурившая там девочка, скорее всего, первый раз дежурила и не понимала, что происходит. В любом случае Катара не рассчитывала на какую-то сверх поддержку от неё, она вообще ничего не ждала. Близкие ей люди - вот кто могли помочь, но... Где они все? В прочем, она уже размышляла об этом достаточно долго, чтобы сейчас не выносить себе мозг. Потому что уже ничего было не важно. Ничего, абсолютно, то есть совершенно.

Ей хотелось просто раствориться с этим миром, стать частью чего-то большего, например вот этого огромного дуба. Просто... Врасти в его корневую систему, бывают же целые грибные системы, которые разрастаются на многие километры. Так же и ей хотелось - стать эдаким закопанным в землю деревом, максимально неподвижной статуей, на которую, возможно, кто-то будет смотреть
А, возможно, и не будет. Но в Храме, в том самом Храме, которому она посвятила свою жизнь, обучаясь здесь, готовясь к передаче знаний другим, ей уже не было прежнего места. И новое место ей так же любезно не предоставили. Странно, что её не выкинули отсюда, заставив катиться кубарем вниз, к деревне, собирая по пути всевозможные ссадины и порезы.

Если даже у девушки имелись какие-то размышления на счет обращенных в ее адрес слов, то ей удавалось это отлично скрывать. Вообще, человека с таким отсутствующим лицом Джун видел впервые и никак не мог понять причин подобного состояния. Это точно не было медитацией и походило, скорее, на глубочайшую депрессию, хотя в подобных вещах молодой человек совершенно не разбирался. А потому предпочитал отдать молчаливую особу, которую, конечно, много раз видел на территории монастыря, но чье имя так и мог вспомнить, в другие, более опытные руки.

Ну а для этого ее как-то следовало извлечь из землю, и раз других адекватных способов это сделать у Джуна не нашлось, ему все-таки пришлось отправляться за лопатой. И пока он ходил за хозяйственным инвентарем, его не оставляла надежда по возвращению не обнаружить девушку на прежнем месте. Но судьба распорядилась иначе, и когда он, чувствуя себя последним дураком, вернулся с "добычей", рыжеволосая упрямица все так же оставалось вкопанной в землю, словно подобное состояние являлось для нее естественным.

- Ну, приступим, - без особого энтузиазма протянул Джун. Сказать было намного проще, чем сделать, поскольку он боялся случайно ткнуть лопату не туда и причинить девушке вред. Так что окапывать молодой человек ее начал с приличного до тела расстояния и в какой-то момент так увлекся, что отлетающей от лопаты землей попал прямо в "живое дерево".

- Уж прости, - он временно остановил свою работу, чтобы стряхнуть оказавшуюся не там, где ей следовало быть, землю. - Ты мне другого варианта не оставила. - Учитывая нынешнее положение девушки, Джун сомневался, что ей от его неловкости станет намного хуже, но все равно пытался минимизировать возможный вред от своих действий, пока еще совершенно не представляя их последствия.

Даже удивительно, что её спутничек провел с ней столько времени. Не пять минут, и даже не десять, но пусть хоть весь день, что от этого поменяется. Правильно, ничего. Вряд ли каким-то образом он ее уговорит покинуть свое местечко, даже пусть не пытается. Она давно уже должна была ему надоесть, но почему-то это все ещё не произошло. И ладно.

Она продолжала смотреть куда-то в сторону, лишь бы не на него. Показывать ему свое пустое лицо - вот ещё придумал. Помирать а своих собственных мыслях и чувствах ей придется самой. По-прежнему не существовало здесь человека, который бы смог ей помочь. Да и она так подумала, домой возвращаться и бабулю беспокоить не самое лучшее занятие. Она могла так разволновался за свою внучку, что и вовсе бы инфаркт хватил. Поэтому.. она пойдет скитаться по миру. Может, в пустыню пойдет и там хотя бы о ее смерти никто не узнает. Бабуля будет думать, что она здесь, а здесь ее и не вспомнит никто. Оно р понятно - у всех были собственные семьи, свои проблемы, куда им до проблем чужого человека. Какой бы он там ни был хорошим и распрекрасным. Поэтому, она не особо обижалась на всех них. Только Лесли, но даже его она поняла. Они были знакомы слишком мало времени, чтобы он смог ей помочь.

То, что девушка не отреагировала ни на размахивание вокруг ее тела лопатой, ни на попавшую на нее землю, окончательно убило появившийся азарт, вызвав у Джуна желание просто как можно быстрее разобраться с упавшей ему на голову проблемой. В этой жизни ему приходилось видеть немало странных вещей, но вот желание торчать из земли, словно какой-то куст, стало для него полнейшей неожиданностью, как и уже порядком надоевшая роль садовника, пытающегося этот куст выкорчевать, чтобы тот не мешал нормальным растениям. И чем больше Джун махал лопатой, к чему он вернулся после того, как стряхнул с девушки землю, тем скучнее ему становилось. По причине чего в его голову и пришла шальная мысль исполнить свою недавнюю угрозу, касающуюся песен.

Естественно, сразу орать японские шедевры народного творчества во все горло Джун не стал, боясь сделать заикой какого-нибудь любителя прогулок по дикому парку. Вместо этого в ход пошла старая китайская песня, некогда постоянно крутившаяся в его голове благодаря видениям прошлого, с которыми он столкнулся, впервые посетив старый дом бабки Цэрин Лхаце. Точнее, не сама песня, а известный ему отрывок, о том, как девушка зажигала фонарь, что ее товарищам был милее света луны, поскольку служил сигналом. И пусть окончание этой истории Джун так и не соизволил узнать, оставшийся в памяти кусок он пропел несколько раз подряд, чувствуя, как вместе с этим настроение снова начинает подниматься и работа идет быстрее.