Проснись и живи. Если сможешь

- Сказал, - Юэмин кивнула.

Она даже не думала, что лапша быстрого приготовления могла казаться такой вкусной. Видел бы её сейчас Цзянь, с ним приключился бы инфаркт. Он считал, что она хорошо разбиралась в кухне хотя бы с позиции того, кому подают ужин. И он скорее умер бы с голоду, чем стал бы есть что-то подобное.

- Будет обидно, если не получилось, - сказала Юэмин.

Она не была близко знакома с Юншэном, но была очень благодарна его отцу. И это была бы слишком глупая и неуместная смерть. Потому что он не работал на триады и не лез в приключения, если не считать таковым жизнь с Янлин.

Юэмин сейчас отчетливо вспоминала, сколько было крови на полу, сколько её впиталась в некогда белую скатерть. Если присмотреться, следы этой крови наверняка еще были на её руках, вряд ли вчера удалось все отмыть.

Горло обжигал горячий бульон, но Тео и не думал есть медленнее, чтобы лапша немного остыла. Он наконец начал согреваться, несмотря на то, что на нем была не майка, как обычно, а теплая футболка с длинными рукавами и не менее теплые брюки. Чтоб Тео так одевался дома в обычном своем состоянии – это должны были ударить лютые морозы как на Северном полюсе, потому что он даже зимой не мерз. Ем много раз приходилось латать огнестрельные или ножевые ранения, но чтобы при этом он сам так вымотался, подобное было с ним впервые.

- Я стараюсь не думать об этом, - ответил Тео, беря палочками еще одну порцию лапши, к чему ему приходилось прилагать некоторые усилия. Руки плоховато подчинялись, но Тео из чистого упрямства не хотел идти за вилкой. Это целых три шага до ящика, на сегодня героических поступков он и так сделал уже достаточно. – Мне пока больно думать в принципе. Заварить чай?

Ладно, на это его сил должно хватить, тем более, что Тео хотелось сладкого черного чая, каким его пьют в этой темной Европе непросвещенные европейцы. На вкус отвратительно, но голове от сахара становится легче, здесь не поспоришь. И как бы тяжело ему не было двигаться, Тео считал, что он может позаботиться и о себе и об Юэмин, к чему уже давно привык. Она и так настрадалась, пока он не мог держать ложку самостоятельно, его очередь за ней ухаживать.

- Давай я заварю? - предложила Юэмин.

Она видела, что Тео неплохо справлялся с палочками, хотя ему было удобнее есть вилкой. Все же эти шаги назад не были такими большими, какими могли показаться с самого утра.

Юэмин довольно быстро расправилась со своей лапшой, и сейчас вылавливала из горячего бульона оставшиеся мелкие кудрявые ошметки. Приложение пока сообщало лишь о том, что заказ готовится. Но стало полегче: голова почти не болела, хотелось курить, Юэмин чувствовала в себе силы не только сидеть за столом, но и немного шевелиться. Например, дойти до дивана или поставить чайник.

Ей хотелось узнать о том, что вчера все получилось, и Лю Юншэн выжил. Это было бы справедливо. Хотя справедливость - последнее, чем руководствуется мироздание. Нет кармы при жизни, нет никаких бумерангов, наказаний для плохих, наград для хороших и высших замыслов. Есть череда случайностей, из которых складываются человеческие жизни. И люди могут влиять лишь на малую часть событий.

- Ты посчитаешь меня извращенцем, если я попрошу сделать его очень сладким? - Тео усмехнулся. - Я надеялся, что ты никогда не узнаешь об этом моем пристрастии.

Нормально стоять под обжигающе горячим душем, чтобы прийти в себя, нормально есть лапшу быстрого приготовления, нормально пить таблетки от головной боли. Но сладкий чай для любого китайца – это ненормально. Это странно, настолько же странно, как есть суп перед обедом в качестве основного блюда, а не запивать им, как это делается обычно. Можно бы было обойтись кофе, но Тео не хотелось пить кофе сейчас, хотя теоретически в него тоже можно было добавить сахар.

Он оставил пустой бульон в лотке, потому что в нем плавала вся эта химозная отрава, добавляющая запах и вкус лапше, но не чувствовал себя сытым. Разве что только слегка, ровно настолько, чтобы это не мешало наслаждаться более съедобными блюдами из Юйлуна. От мыслей об свинине и утке начинали течь слюнки.

Теперь его клонило в сон, но все еще хотелось залезть целиком в жаровню, или хотя бы погреть рядом с ней руки. Тео не помогала вода, зато хорошо помогал огонь, именно поэтому он приволок эту чертову неподъемную жаровню на балкон, возле которой стояло два туристических кресла. А где-то в углу можно было найти еще и кальян.

Юэмин взглянула на Тео и усмехнулась. Он был наполовину европейцем, но она об этом часто забывала, даже не вспоминая о том, что Чун тайтай была европейской аристократкой. Светловолосой и светлоглазой. Она вполне могла пить сладкий чай, еще и с молоком, да еще и с таким видом, будто этот вариант был единственно верным.

- Подумать только, я все это время живу с извращенцем, - сказала она и встала из-за стола, чтобы включить немного остывший чайник. - Что еще мне стоит о тебе знать? Кстати, чай красный?

Она достала заварочный чайник и насыпала в него сильно ферментированный чай, который затем залила кипятком. Затем нашла на полке со специями банку с сахаром. Когда чай заварился, она насыпала в чашку пару ложек сахара и залила их крепким напитком. Размешала и отнесла на стол, чтобы поставить перед Тео. Себе она налила тот же красноватый напиток, но все же обошлась без сахара, потому что одна мысль об этом сочетании её пугала. Она бы скорее согласилась на тибетскую чайсуму, чем на это.

- Говорят, монголы добавляют в чай пельмени, - задумчиво сказала Юэмин.

Она достала пепельницу, поставила её на стол, закурила и положила сигареты перед Тео, если ему вдруг тоже захочется курить этим непростым утром.

- В Европе его называют черным, - добавил Тео. – А пуэр – красным, хотя все должно быть наоборот. Странные люди, - он слегка пожал плечами, как бы говоря, мол, понять и простить, люди недалеки, тонкостей чайных церемоний не понимающие.

К ним, конечно, не относилась его мать. Уж она-то в чае понимала больше их вместе взятых. Тео иногда начинал задумываться, есть ли в мире хоть что-то, о чем его матушка не знает, но затем отказывался от мысли это что-то обнаружить. Словом, он ею восхищался и ничуть этого не скрывал.

- Спасибо, - сказал он и отпил из чашки глоток невыносимо сладкого чая. Ему даже казалось, что вкус сахара перебил даже сильный аромат самого напитка, но от этого странного чая думать было чуть легче, и боль в висках успокаивалась. Или это наконец начала работать таблетка обезболивающего. – Ну, ты уже знаешь, что я умею готовить, превращаюсь в собаку и убиваю людей. Иногда не убиваю, а лечу. Не знаю, что у меня получается лучше, - задумался он, потому что иногда и то и другое выходит не очень хорошо.
Он не стал противиться соблазну закурить, но предполагал, что потом об этом своем решении скорее всего пожалеет, потому что уже отвык от сигарет за то время, что восстанавливался после травмы. Впрочем, стоило признаться, что этот перерыв во вредной привычке был скорее вынужденным, чем добровольным.

- А, забыл предупредить, мне нравятся японские комиксы, - добавил он.

Юэмин села за стол и стала смотреть на Тео, продолжая курить. Он говорил лучше, видимо, начал приходить в себя. Она и сама знала о том, что он умел убивать людей и умел их лечить. А уж с собакой вообще привыкла, хотя её звериный облик псам не доверял.

- Меня не напугать даже японскими комиксами, - сказала Юэмин, немного подумав. - Я надеюсь, ты не любишь пить Изабеллу?

Она стряхнула пепел и зевнула. Вспомнила, что с утра даже не чистила зубы, хотя стоило бы сходить в душ. И переодеться в домашние штаны и футболку. В идеале ещё и расчесаться. Юэмин считала, что Тео не испугать лохматыми волосами, некрашеными ногтями и отсутствием макияжа, но все же чувствовала себя лучше после душа.

- Мы ведь сегодня ничего не будем делать? - уточнила Юэмин.

Она планировала написать два эссе и засесть за социологию, но сейчас не чувствовала, что способна сосредоточиться на учебе. Ещё одна ситуация, когда появляется повод завести хвост в институте. Юэмин это всегда бесило, но она старалась подстроиться под ситуацию. Она поставила себе высокую планку: Сиань, Хусин и высшее образование одновременно были практически несовместимы. А иногда хотелось провести день с Тео, чтобы просто отдохнуть.

Тео не считал симпатию к японским психоделическим мультфильмам чем-то зазорным и до сих пор часто включал их фоном, когда работал дома. Но некоторые его прошлые подруги полагали, что подобные интересы несолидны для взрослого мужика и воротили носы, хотя вреда в таких комиксах было явно меньше, чем в покупке чуть ли не всего магазина подряд в торговом центре.

- Это такое вино? – спросил он, стряхивая пепел в пепельницу. Головная боль уходила, но вместо нее приходил табачный туман, заполняя голову крепким дымом. Все же он не привык к Чжуннаньхай, но до своих сигарет ему пришлось бы идти…куда-то идти в общем, потому что он понятия не имел, куда положил их Тай, когда привез его бездыханное тело в квартиру. Если старший вообще озаботился тем, что привез сигареты. – Нет, не люблю. Предпочитаю виски, текилу, ну и коньяк в особых случаях, когда нет ничего другого. И старый добрый Циньдао.

По-хорошему, Тео, как полуевропеец, предпочитал более крепкие напитки, бесконечно благодаря свои западные корни за устойчивость к алкоголю. Но даже приезжающие в Китай международные бренды пива сложно было назвать аналогами оригинала, так как сильно адаптировались к слабому по части алкоголя населению. Пиво разбавляли и снижали градус, менялся вкус и в принципе это уже можно было считать совсем другой маркой, поэтому можно было пить Циньдао и не выпендриваться иностранной наклейкой на бутылке.

- Я планирую целый день пролежать пластом, - признался он. – А ты?

- Да, вино, - ответила Юэмин, не став уточнять, что особенно оно ей запомнилось в последний день жизни Хэя. Сегодня и так хватало сложных тем.

Пришло сообщение на телефон. Юэмин потянулась посмотреть в надежде, что это какие-то новости от сифу Лю. Но это всего лишь приложение сообщило, что курьер забрал заказ в Юйлуне и спешит с доставкой. Без особых пробок он мог уложиться в двадцать минут. Тоже хорошая новость, но все же не самая главная.

- Пролежу весь этот день рядом с тобой, - ответила Юэмин. - Курьер уже едет, скоро у нас будет еда.

Она посмотрела в лоток с красноватым бульоном, из которого уже выловила всю лапшу, затем сделала пару глотков чая и снова затянулась. Юэмин подумала, что после того, как удастся нормально поесть, стоило пойти поспать, так силы восстанавливались быстрее, а к вечеру может прояснятся мысли, и все же удастся что-то сделать по учебе. Пока об этом было больно думать, и проще было занять позицию Скарлетт О'Хары.

- Напишешь пока сифу Лю?

Как бы Юэмин ни пыталась утверждать, что ей важно только сегодняшнее состояние Тео, она не могла не думать о Лю Юншэне. Ей было важно убедиться, что он выжил. Хотя она очень боялась узнать плохие новости, потому что ей казалось, что тогда они бы подвели сифу Лю, который спас Тео.

Тео улыбнулся, обрадовавшись такому решению Юэмин. У нее в последнее время было очень много дел – учеба, работа в Хусин и дела в Сиане, так что она практически перестала просто отдыхать. У Тео было сравнительно меньше обязанностей, которые, к тому же, все еще накладывались на утомляемость, от которой пока не удавалось избавиться, и у него было чуть больше возможности просто отдохнуть, чтобы поддерживать работоспособность на прежнем уровне. Здесь нужно было просто смириться и ждать, пока организм сам восстановится до его прежнего состояния. Если вообще таковое произойдет.

- Чудесно, - сказал он. Юэмин рядом и еда – вот две главные составляющие счастливого и довольного Тео. Оказывается, так мало нужно человеку для счастья. Тео докурил довольно быстро – с непривычки начало саднить горло и тянуло на кашель, и он решил не насиловать себя, тем более, что со совей основной задачей сигареты уже справились. Сейчас Тео сильнее хотелось просто окуклиться и ничего не делать, но он понимал, что Яну нужно позвонить и узнать о состоянии Лю-младшего. Он бы давно уже это сделал, если бы не подспудное опасение узнать плохие новости.

- Да, пойду поищу телефон, - согласился младший из близнецов и встал из-за стола. Телефон обнаружился в спальне, пропущенных не было, сообщений тоже, и Тео нашел номер Яна. В трубке послышались гудки, и Тео вышел на балкон, встретивший его весенней промозглостью. Желание сесть целиком в огонь стало только сильнее, и, дожидаясь, пока Ян возьмет трубку, Тео сбросил брезент с жаровни в сторону и поискал жидкость для розжига и зажигалку.

Ян ответил, и Тео задал ему все интересующие его вопросы. Жаровня разгоралась, пока младший из близнецов слушал подробности о состоянии Юншэна. Тео присел на один из стульев, стараясь не пропустить ничего из сказанного Яном, и протянул одну руку к пламени, греясь в тепле огня.

- Нет, не нужно, мы тут справляемся, - Ян предложил приехать, но Тео считал, что они с Юэмин вполне себе могут обойтись и без его помощи. Тут умирающих и бездыханных не находилось, а после завтрако-обеда, привезенного курьером из Юйлуна, можно будет снова завалиться спать, чтобы к вечеру оклематься, а наутро снова пойти на работу. – Спасибо, Лю сяншен.

Тео сбросил звонок и убрал телефон в карман, добавляя к первой руке еще и вторую и чуть не целиком залезая в жаровню. Огонь хорошо согревал, а язычки пламени почти касались кожи на пальцах, но не обжигали – изголодавшийся по энергии Тео втягивал ее быстрее, чем мог почувствовать боль ожогов. Проходила голова, исчезала муть, даже меньше кружилось все вокруг. Хотя по-прежнему хотелось есть, жирного, острого, сытного и очень горячего.

Он услышал звонок в дверь и вернулся обратно в квартиру, чтобы забрать заказ и распаковать его на столе. И тут же откусил половину паровой булочки, еще даже теплой.

- Курьер приехал, - сообщил он Юэмин, которая к этому моменту вышла из ванной. – Юншэн в порядке, уже очнулся. Вечером к нему даже заезжала Янлин.

В кухне уже вкусно пахло специями и горячей уткой. Жизнь налаживалась. Особенно после того, как Тео сказал новости о Юншэне. Все было не зря, они справились. Юэмин подошла к Тео и обняла его со спины, затем потерлась щекой о его плечо.

- Ты справился, - сказала она.

Вчера Юншэн успел умереть и снова ожить. Магия снова помогла сделать невозможное, убедив Юэмин в том, что обучение в Линь Ян Шо могло дать ей даже больше, чем учеба в университете, хотя последнюю не стоило бросать. Юэмин видела, на что способен как врачеватель сифу Лю. Сейчас она увидела, как Тео превзошел собственные знания и возможности и справился, вернув Юншэна к жизни.

- Не будем выкладывать все на тарелки? - предложила Юэмин, глядя на завернутые в фольгу ланчбоксы.

Меньше всего на свете ей хотелось мыть сегодня посуду. А напрягать уборкой Тео в такой день было бы бесчеловечно. Юэмин отошла от него, чтобы помыть после лапши палочки. В пакете наверняка были разовые деревянные, но приятнее было есть теми, где точно не было заноз. Юэмин долила еще воды в чайник и поставила его греться на случай, если Тео снова захочется извращений вроде красного чая с сахаром.

Тео тронул губами теплый висок Юэмин, хотя скорее попал по намотанному на ее влажные волосы полотенцу, поэтому повторил поцелуй чуть ниже, уже непосредственно в щеку. После разговора с Яном ему стало намного спокойнее, исчезла нервозность и страх перед неизбежным, который и заставлял его откладывать звонок до тех пор, пока Юэмин не прижала его к стенке.

- Мы справились, - поправил он, поворачиваясь к девушке, чтобы обнять ее и поцеловать в губы. Он не забыл, как она ему помогала, даже если ей могло показаться, что ее помощь была минимальной. Уже одно ее присутствие придавало ему решимости и сил действовать дальше.

- Я думаю, нет смысла выкладывать, - ответил Тео. – Мы заслужили целый день делать все, что захочется. И даже есть не из тарелок.

Тео развернул несколько контейнеров и скомкал горячую фольгу, которая сохраняла тепло. Есть какое-то определенное очарование в том, чтобы лишить себя необходимости мыть затем посуду. Ненормального чая ему больше не хотелось, как и чего-то другого, даже к пиву душа сегодня не лежала. Он думал снова устроиться спать после обеда, но не раньше, чем он отправит половину содержимого этих ланчбоксов непосредственно в себя самого.