Особый пассажир

Если на лице Яреци, смотрящей на мучения Маркуса с бутылкой, отражалось искреннее сожаление, то сам Джун был вполне удовлетворен успехами друга. Тот со всем справился самостоятельно, и это являлось идеальным вариантом развития событий. Его больше не надо было поить и помогать с другими базовыми действиями, а со всем остальным вполне можно было разобраться в ближайшее или не очень время.

- Я и не сомневался, что дядя согласится. - Джун надеялся, что странная семейная пара, наконец, смогла договориться по основным вопросам взаимного сосуществования. - Тогда давай собираться. Я помогу тебе довести его до квартиры, а сам потом поеду в отель. Но, если что понадобится или возникнут какие-то вопросы - сразу звони. Я приеду или просто проконсультирую, что и к чему.

Мало кто провел с Маркусом столько времени, сколько он, поэтому Джун был готов поделиться любой информацией, способной помочь процессу восстановления. Да и ответственность за друга он был готов сложить с себя только после того, как тот встретится с отцом, и раз этот момент оттягивался, не мог оставить Яреци, пусть и при помощи дяди, разбираться с взятой на себя работой.

Прикосновение ладони девушки к его щеке заставило его вздрогнуть и внимательно посмотреть на нее. Потом он отстранился от нее и вздохнул.

- Я... да, навер-ное, я смо-гу дой-ти, - он встал с лавочки, получилось с трудом. Вздохнув, он сделал несколько шагов и пошатнулся. Сначала решил опереться на Джуна, но это было бы слабостью. Он и так был очень слабым, физически и духовно, и сейчас он хотел что-то поменять. Просто он понятия не имел, как менять и что менять.

Ему предстояло пожить в чужом доме, и он вздрогнул. Как муж этой девушки (он ведь муж, правильно?), называвшей себя его сестрой, отнесется к нему? А вдруг Маркус по незнанию или глупости сделает что-то неправильно, чем разозлит их или напугает их дочь? Но ведь остаться на улице он не сможет. Сейчас он не сможет там выжить. Он сжал руки в кулаки и зажмурился. Если он хочет встретиться с отцом, то надо потерпеть. Ночь или несколько дней. А потом будет лучше и спокойнее. Отец ведь приедет, не бросит его.

- Нам да-ле-ко е-ха-ть? Я ус-тал, - сказал он, упрямо идя рядом с ними и делая вид, что он самый нормальный человек.

Яреци убрала бутылку воды в свой рюкзак и снова посмотрела на Джуна.

- Тебе дядя заказал номер в отеле. Он думал остаться там с Маркусом на ночь, но раз получилась такая неприятная ситуация, то останешься там. Я думаю, мы справимся, ведь я останусь не одна с Маркусом, и Тору... он же поможет мне.

Она искренне надеялась, что Тору действительно сможет чем-то помочь. Не в физическом плане, а в душевном. По рассказам Джуна она поняла, что Маркус сам не хотел быть обузой и, как только научился вставать и ходить, старался все делать сам. Девушка пыталась представить, что мог чувствовать Маркус, когда не мог еще ходить и говорить. Она была уверена, что он все понимал, не был овощем, и ведь он мог испытывать стыд. В монастыре ведь нет никаких благ цивилизации вроде катетеров и прочего. Но если бы он оказался не в монастыре, то погиб бы. Его бы не спасли. От бешенства не выживают. Она вздрогнула. То, что Маркус из Африки поехал именно в монастырь наводило на мысли, что он понял, что заболел и может умереть, и пытался найти помощь. Но почему он пошел в сгоревший дом, а не в лазарет? Об этом она старалась не думать.

Маркус встал и согласился ехать к ним домой. Яреци посмотрела на него и захотела его как-то поддержать, но решила не вмешиваться, чтобы не усугублять. По Маркусу было видно, что вся эта ситуация его напрягает, и то, что он старался идти сам, делало ему честь. Он не хотел быть обузой.

Они медленно вышли из аэропорта. Яреци поймала такси, назвала адрес, и они сели в машину. Если не будет пробок, то они доберутся быстро. Но сейчас на это рассчитывать не приходилось - в это время в Пекине всегда пробки.

- Как он перенес переезд? Были какте-то серьезные проблемы? - Спросила она у Джуна.

На слова Яреци о номере в отеле Джун только кивнул. У него был свой вариант, где и как расположиться в Пекине, но раз все сложилось подобным образом, не имел ничего против размещения в выбранном Рикардо Агирре месте. Да и сейчас его больше интересовала способность Маркуса перемещаться без чужой помощи. Выглядел парень не самым лучшим образом и, судя по всему, держался на ногах только благодаря упрямству. Но навязываться Джун не стал, считая, что Маркус должен сам учиться оценивать свои силы, а потому просто пошел рядом, чтобы тот хватался за него, когда уже не сможет передвигаться самостоятельно.

- Маркус хорошо держался, - Джун не был уверен, что друг захочет, чтобы его слабости стали достоянием общественности, поэтому не стал сразу рассказывать о кошмарах и страхах. Хотя он и прекрасно понимал, что поговорить с Яреци и предупредить ее о возможных проблемах необходимо. Пока девушка больше переживала из-за сразу бросающегося в глаза физического состояния брата, но кроме него существовала и масса других важных вопросов, которые Маркусу предстояло решить уже в ближайшее время. И Яреци могла столкнуться с неприятными и тяжелыми для нее моментами уже в ближайшее время, раз решилась приютить больного, а, точнее, выздоравливающего как минимум на ночь.

На улице было очень душно, и у него сразу закружилась голова. Он пошатнулся, но пошел следом за Джуном и Яреци. Воздух здесь был очень загазованный, и к головокружению добавилась боль в висках. Глаза тоже заболели из-за яркого солнца, а сознание взорвалось из-за всяких разных звуков. Машины, человеческие голоса, крики и сигналы - всего этого с раннего утра, как только они сели в автобус в деревне, было очень много.

В машине он еще не ездил, поэтомв не сразу понял, что нужно наклониться, чтобы залезть в салон, поэтому впечатался лбом в какие-то детали. Забрался на заднее сиденье и закрыл глаза. Звуки и загазованность воздуха давили на сознание, и на некоторое время он потерял связь с реальностью. А потом машина резко затормозила, заставив его открыть глаза. Машина попала в пробку и двигалась очень медленно и недолго, резко останавливаясь. Он сглотнул и облизал пересохшие губы. Снова на лбу выступил пот, ладони вспотели. Он еще раз сглотнул.

- Я... меня тошнит... мне плохо, - слабым голосом пробормотал он, зажмурившись и сжав руку в кулак, захватив в него ткань брюк.

Девушка смотрела на брата. Они все втроем сели на заднее сиденье, чтобы Маркус мог положить голову на ее плечо или плечо Джуна. И все сначала было хорошо, Маркус держался неплохо, а потом заснул.

- Ты что-то недоговариваешь. Он... ему очень тяжело восстанавливаться? Ему... он... Джун, мне его очень жалко. Я бы помогла ему, но... Тору, не уверена, что он бы оценил мою заботу о брате. Ведь Маркус сделал нам много плохого.

Она замолчала и посмотрела в окно. Машина остановилась в пробке, и девушка обеспокоенно посмотрела на него. Маркус был очень бледным, и вскоре его начало тошнить. Яреци достала из рюкзака бутылку воды и напоила брата. Но это не помогло. Его начало тошнить, и она нашла пакет. Водитель что-то проворчал. После спазмов молодой человек снова заснул, и девушка нежно провела ладонью по его щеке.

Через два часа они приехали к квартире. Яреци разбудила брата, который был очень бледным, и помогла ему выйти из машины. Расплатилась с водителем и повела брата и Джуна к своему новому дому.

- Проходите. Маркус, я тебе сейчас постелю в комнате, тебе надо поспать. Джун, не хочешь чаю? Или поесть?

Путешествие в такси стало для Маркуса очередным испытанием, и хоть тот ранее относительно успешно перенес переезд по горным дорогам на автобусе и перелет на самолете, шум и суета большого города сыграли свою злую шутку. И глядя на то, как парень страдает, пытаясь совладать с тошнотой, Джун даже немного порадовался, что бурные эмоции, которые должна была вызвать встреча с отцом, немного откладываются во времени. Сейчас Маркусу был нужен только отдых, которым трудно было назвать вымученный сон в машине.

- Все потом, - даже если несчастный путешественник сейчас и должен был плохо воспринимать их разговор, некоторые вопросы Джун не хотел поднимать в его присутствии, боясь ухудшить и без того тяжелое состояние. Которое продолжало внушать опасения до момента, как они смогли выбраться из машины, прервав затянувшееся путешествие.

- От чая я не откажусь, - кивнул молодой человек, когда они выбрались из машины и поднялись в квартиру, не так давно снова собравшую всю семью дяди под одной крышей. - Но сначала надо уложить Маркуса и дать ему нормально поспать. Если понадобиться какая-то помощь, сразу говори.

Джун поставил свой рюкзак и рюкзак Маркуса, который таскал большую часть путешествия, в угол и снял обувь. Квартира немного изменилась с того момента, как он был здесь во время своего предыдущего посещения Пекина, сразу выдавая, что в ней появилась женщина, но сейчас вопросы совместной жизни дяди и Яреци волновали Джуна в последнюю очередь. А потому молодой человек дождался, когда друг отправится на долгожданный отдых и, приютившись в кухонной зоне, приготовился рассказать девушке все, что ей могло пригодиться, если та собиралась взять на себя временную ответственность за здоровье своего двоюродного брата.

Время с того момента, как его укачало в машине и до того, как он оказался в квартире, он не помнил. Правда, лифт его немного напугал, и он сглотнул. Голова очень сильно кружилась и болела.

Вскоре они вошли в квартиру, и молодой человек снял обувь. Девушка показала ему, где находится ванная, и он долгое время тупо смотрел на кран. В монастыре не было кранов, и он не знал, что это такое, точнее не знал, как этим пользоваться. Поднял рычаг, и пошла вода. Он умылся и посмотрел на себя в зеркало. Осунувшееся лицо, очень бледное, с щетиной. Футболка была мокрой, и он вздохнул. Прополоскал рот и вышел из ванной комнаты.

- Я... про-лил во-ду, прос-ти-те, - пробормотал он и посмотрел на девушку. - Джун, спа-сибо те-бе, что ты м-не по-мог. Я хо-чу спа-ть. Мож-но мне по-пить?

Яреци видела, как Маркусу тяжело, но не могла ничем ему помочь. Ему нужно было самому восстанавливаться, и это, кажется, понимал он сам, так как не жаловался. Он старался сам все делать, но получалось плохо, и это было плохо. Потому что провалы не помогали восстанавливаться. Она по себе знала, когда изучала каллиграфию. Когда не получалось ничего, хотелось просто бросить все и не заниматься этим. В семейных отношениях она именно это и делала. Ладно, сейчас не об этом.

Маркус вышел из ванной, и она повела его в комнату. Дала стакан врды, чтобы он напился. Протянула футболку Тору и, когда он переоделся и лег на постель, провела ладонью по его щеке и поцеловала в лоб. Только убедившись, что он заснул, она вышла из комнаты и, прибравшись в ванной, пошла на кухню, где уже сидел Джун. Она включила электрический чайник и села за стол напротив.

- Он заснул. Переезд был очень тяжелым? Он... с ним очень тяжело было? С чем мне придется столкнуться?

Она представила, что если Маркусу в ближайшее время будет плохо, то ей придется заботиться о нем. Понравится ли это Тору? Не будет ли он считать, что лучше было бы оставить Маркуса в отеле? Не станет ли присутствие брата причиной очередного скандала в их хрупком мире?

- Я не знаю, что мне делать. Если Маркусу будет плохо, мне... я... должна буду позаботиться о нем или просто не обращать внимания? Он... Джун, как он воспринимает рассказы о своем прошлом?

Чайник закипел и выключился. Яреци заварила чай, разлила его по чашкам и поставила одну перед Джуном. Вторую взяла себе и снова села напротив.

Проследив за тем, что Маркус благополучно отправился в мир снов, Яреци вернулась, чтобы составить Джуну компанию за обещанным чаем. Ну а тот, в свою очередь, взялся отвечать на ее вопросы, благо сейчас их не слушали уши, принадлежавшие обсуждаемому человеку, что на взгляд молодого Мотидзуки было не слишком корректным. Особенно если речь заходила о слабостях и проблемах друга, о которых он просто не мог умолчать, если желала тому добра.

- Начнем с самого основного, - чтобы настроиться на непростой рассказ Джун сделал большой глоток ароматного горячего напитка. - Яреци, ты должна понимать, что тот Маркус, которого ты знала, умер. Два врачевателя, один из которых практически вытащил его из мира мертвых, восстанавливали мозговые структуры, от которых почти ничего не осталось. Твоему брату пришлось всему учиться заново, как только что появившемуся на свет ребенку. Но, к счастью, в его случае этот процесс шел гораздо быстрее. И сейчас его уже не нужно кормить, купать и одевать, как куклу. Так что твоя задача помогать в том, о чем он попросит. Если Маркус что-то захочет сделать сам, пусть пытается.

Джун замолчал, чтобы дать Яреци переварить информацию, а себе самому насладиться чаем. Но уже очень скоро вернулся к следующему вопросу, который волновал как девушку, так и его саомго.

- Перелет прошел бы неплохо, если бы не кошмары, которые начались относительно недавно. Во снах Маркус видит какие-то осколки своего прошлого, и они вызывают у него массу вопросов. Так что в этом плане тоже можно ждать трудностей. Я всегда отвечал на его вопросы, но все скользкие моменты пока обходил стороной. Думаю, у него стоит создать положительный образ бывшей личности, чтобы избежать проблем в настоящем. Но решение, что ему рассказывать, если он начнет задавать вопросы, когда я уйду, остается за тобой.

Джун не знал, насколько правильное поступал, предпочитая замалчивать сделанные Маркусом в прошлом ошибки, но из-за впечатлительности друга, помноженной на его плачевное состояние, предпочитал не усугублять, надеясь, что тот найдет в себе силы жить, не цепляясь за былое.

Девушка тяжело вздохнула, выслушав Джуна, и тоже отпила немного чаю. Она понимала, что с Маркусом может быть очень тяжело, и была готова справиться с трудностями. Просто все это было неожиданно, учитывая, что за несколько дней до его смерти она что-то чувствовала.

- Тяжело все это слышать, очень тяжело. Мне действительно страшно все это видеть. Его страдания и страхи. Знаешь, за несколько дней до его попадания в деревню я что-то чувствовала. И в аэропорту Пекина тоже, когда возвращалась домой. Я не пользовалась способностью к прорицаниям, но... не думаю, что все это случайность. Его нынешнее состояние.

Маркус сделал им очень много плохого. В конце-концов, он был косвенно причастен к смерти мамы. Яреци была уверена, что если бы Маркус не стал подсыпать эту отраву, то она бы сейчас была жива и вполне себе здорова. И, вероятно, хотя бы один раз посмотрела на Кимико. Еще Маркус был причастен к смерти какого-то парня в Африке. Из-за него страдали они с Тору, его отец и другие люди. Но в то же время Маркус сделал и что-то хорошее. Вытащил ее из секты. Спас своего брата из лап похитителей. И она сомневалась, что он хотел просто так прервать свою жизнь.

- Кошмары - это плохо, - тяжело вздохнула девушка, вспомнив, как ей самой снились кошмары после расставания с Тору. Но тогда она была совсем одна, и никто не мог ее успокоить. - Спасибо, что вы были с ним и не бросили его. Но он... мне кажется, он не просто так приехал сюда. Насколько мне известно, он должен был вернуться в Токио.

Ей показалось, что сейчас они говорили на совершенно разные темы. Яреци было тяжело видеть брата таким беспомощным и слабым, и она хотела помочь ему вылечить душу. Физически она помочь ему не могла, но успокоить, если ему будут сниться кошмары, подарить тепло и заботу - это было не так сложно. Но она не хотела от него ничего скрывать.

- Знаешь, учитывая его характер, я могу предположить, что все, что с ним случилось - это был несчастный случай. Если бы это был укус, то он не стал бы рисковать и обратился за помощью. Либо он бы просто не поехал сюда. Он... спрашивал, как он получил бешенство?

Сейчас способность к прорицаниям могла помочь. Можно было проследить его Нить Судьбы, но она сомневалась, что это нужно.

Выплеснутую на нее информацию Яреци восприняла вполне адекватно, пусть пока и не могла относиться к этой ситуации так просто, как он сам. Но, как уже успел убедиться Джун, время в этом вопросе быстро все расставляло по своим местам. Когда у тебя имелась конкретная цель, переживания отходили на второй план, поскольку больше вредили, чем помогали. Собственно, мысля именно в таком направлении он сразу после возвращения Маркуса в мир живых выбрал себе для ухода за больным самых невозмутимых помощников, для которых дело всегда шло впереди эмоций. О чем ни разу не пожалел.

- Скорее всего, он почувствовал, что близок к смерти и решил, что монастырь его последняя надежда, - предположил Джун, поскольку сам в похожей ситуации рассуждал бы примерно в таком ключе. - А, может, все было не так. Не думаю, что теперь это имеет какое-то значение.

За разговором Джун не заметил, как опустошил свою чашку и непроизвольно начал возить ее по столу, словно это помогало сосредоточиться на самых важных моментах. Которыми они с Яреци, похоже, считали немного разные вещи.

- Учитывая его характер, я могу предположить, что угодно, - вздохнул молодой человек. - Да, он интересовался тем, что с ним случилось, хотя лично я не понимаю, как это знание сможет ему помочь.

Джун не любил концентрироваться на прошлом и хоть понимал, как важны для Маркуса воспоминания, считал, что намного полезнее для друга было бы найти цель, ради которой стоит жить в этом новом для него мире и сражаться с постепенно отступающей немощью.

В коридоре послышались неуверенные и медленные шаги, и девушка вздохнула. Налила новый чай и поставила чашку перед Джуном. Снова села по другую сторону стола и задумалась. Сейчас ее волровали две вещи - что именно случилось с Маркусом и как сделать так, чтобы отец ему действительно помог. Потому что она, в отличие от Джуна и нынешнего Маркуса, прекрасно понимала, что дядя Рикардо не будет сидеть с ним, успокаивать его душу и помогать справляться с бытовыми трудностями. Потому что он просто этого не умел. Оставалось надеяться, что новая женщина дяди сможет подарить Маркусу хоть немного заботы и тепла.

- Я думаю, он бы не стал подвергать жизни родных опасности, если бы заразился бешенством из-за глупости. Если бы это действительно было из-за глупости, он бы не приехал в монастырь. Ведь даже когда произошло убийство в Африке, он делал все, чтобы его никто не нашел. Он готов был отсидеть в тюрьме, но это могло навредить репутации его отца. Впрочем, тебе это неинтересно, и я не уверена, что все, что я хочу для него сделать, правильно.

Девушка замолчала и опустила голову, уставившись в свою чашку с чаем. С одной стороны, она понимала, что нужно отпустить прошлое, но ведь прошлое - это воспоминания, история. А сейчас у Маркуса нет никакой истории, от слова "совсем". И она не была уверена, что ему не стоит вспоминать все плохое, что он сделал. Ему надо, наверное, об этом рассказать, чтобы он помнил,что так поступать нельзя. Да и в последнее время Маркус не был тем отморозком, которого она знала. Она не знала, что делать.

- Оставить все так, да? Не рассказывать ему больше ничего? Просто отдать его отцу, и пусть тот разбирается с ним? - Вздохнула девушка. Да, наверное так будет правильнее.

Некоторое время уставший мозг отдыхал, давая телу расслабиться, но потом что-то пошло не так. Скрип по карнизу подоконника заставил его застонать и вынырнуть из сна. Мозг стал снова генерировать какие-то странны картинки, и снова была эта палочка, а рядом с ней был источник воды. Из-за этой палочки он умер. Но почему, что случилось? Ведь бешенством можно заразиться только от укуса. Его никто не кусал. Он не помнит это.

Полежав некоторое время на постели и посмотрев на потолок, он глубоко вздохнул. Скоро он встретится с отцом, с которым придётся учиться жить. Он не помнил, какие у него были отношения с отцом и той женщиной, которая сейчас жила с ним, и об этом ем никто не рассказывал. Джун не знал его отца, а Яреци... она пока ничего не рассказывала. Наверное, она тоже ничего не знала о прошлом. Но эта палочка... почему этот образ его преследует?

Он встал и пошатнулся. Вышел из комнаты и нетвёрдой походкой направился в ванную. Возвращаясь оттуда, он услышал разговор, и остановился. Поморщился и вздрогнул, когда услышал про убийство. Он совершил убийство? Почему ему ничего не рассказывали? Почему самое важное скрывали от него?

Мысли разлетались по сознанию, заболела и закружилась голова, и молодой человек пошатнулся, почувствовав слабость. Собрав мысли кое-как воедино, он вздохнул и направился к сидящим на кухне людям.

- Прос-ти-те, я слы-шал ва-ш раз-го-вор. Вы ска-за-ли, что я со-вер-ши-л убий-ство. Я дол-жен си-деть в тю-рь-ме? Мне снит-ся эта па-лоч-ка. Как я за-ра-зил-ся бе-шен-ством? Я хо-чу на-чать жи-ть за-но-во, но раз-ве пло-хо знать прош-лое? Я не бу-ду за не-го цеп-лять-ся. Ес-ли я со-вер-шил мно-го пло-хо-го, мне надо зна-ть, чтобы не сде-лать это сно-ва. По-жа-луй-ста, по-мо-гите мне вс-пом-нить всё, что бы-ло со мно-й. Я не хо-чу со-вер-шать оши-бок. Прос-ти-те, ес-ли из-за ме-ня вам тя-жело.

Говорить много он не привык, и последние слова вылетали с большим трудом. Эти действия вымотали его, и он почувствовал, как дрожат ноги. Он прислонился плечом к дверному косяку и остался стоять, хотя недалеко был третий стул, но до него надо было дойти. А сил не было. Может, если он немного постоит, то силы вернутся к нему?