Переоценка ценностей

- Хорошо, - Вэньхуа кивнул.

Он положил ломтик тофу на рис, чтобы тот пропитался соусом. Он думал о том, как быстрее включиться обратно в работу. И как сейчас привыкать к нормальной жизни после всего, что на них свалилось.

- Нужно договориться с няней, - вспомнил Вэньхуа.

За лечением Сяомими он почти не думал о погибшей в той аварии Ли нюйши. Вэньхуа не искал виноватых в случившемся, для этого существовала полиция. Ему было важнее, чтобы для дочери травма обошлась без последствий. И он подозревал, что этого бы не получилось без магии.

Как будто сама судьба пыталась объяснить ему сначала со стороны, через Се Юэмин и Тео, а потом куда более жестоко через Сяомими и Мэйлин, что его знаний, основанных на доказательной медицине, слишком мало, чтобы помочь. И что не следует пренебрегать теми возможностями, которые были открыты лично перед ним

Мэйлин вздохнула и посмотрела на свою тарелку. Она думала, что у нее снова пропадет аппетит, как обычно, но она все еще чувствовала, что не наелась, словно пыталась восполнить все то время, когда не чувствовала голода. Она положила себе еще немного овощей, хотя это уже было намного больше той порции, что она ела обычно.

- Завтра начну искать кого-нибудь, чтобы к тому времени, как мы вернемся, она была свободна, - последние несколько месяцев Мэйлин вообще никак не участвовала в домашнем быту. Она даже не замечала, что какие-то вещи нужно сделать, разве что с раздражением разбирала детские игрушки, раскиданные по всей квартире. А теперь словно вернулась к прежней жизни из длительного, но не сказать, чтобы приятного отпуска, и нужно вспоминать, как жить обычной жизнью. Где нужно думать о всех этих мелочах, не сваливая все на Вэньхуа. Но ведь ей тоже нужно возвращаться к работе, никто не будет держать в клинике хирурга, который только и делает, что ходит с больничного на больничный вместо работы. Даже самый понимающий начальник вскоре устанет входить в ее положение, а у нее с начальником повезло не так сильно – Лань наверняка уже бесится.

Мэйлин подвинула к себе чайную чашку. Наверное, чтобы отношения между ними были такими же теплыми, как всю прошедшую неделю, нужно кому-нибудь из них запихнуть в голову опухоль.

- Спасибо, - ответил Вэньхуа. - Я надеюсь, что все наладится, - сказал он, глядя на Мэйлин.

Он устал. Несколько дней кошмара от понимания, что у Мэйлин глиобластома. Несколько дней после того, как Сяомими сбила машина, и они лишь чудом успели остановить кровотечение и вывести дочь из комы. Несколько месяцев депрессии Мэйлин, когда между ними была стена, но Вэньхуа боялся того, что его жена могла с собой сделать в этом состоянии. Несколько месяцев в Кандагаре. Все это опровергало остатки веры в справедливый мир. И Вэньхуа, и Мэйлин посвятили свои жизни спасению людей. Учились сутками, работали еще больше, чтобы научиться и помогать. А судьба все время находила еще какой-то повод им насолить. Показать, что было еще не очень плохо, и что бывает хуже.

Вэньхуа устал. Он просто хотел на какое-то время почувствовать, что все хорошо. Заснуть, обняв Мэйлин. Отработать неделю, ничего не отменяя и не беря отгулы, больничные или дни отпуска. Увидеть, что Мэйлин счастлива. Повести время с Сяомими. Он был рад, что сейчас в голове Мэйлин не было опухоли. Но снова понимал, что боится ляпнуть что-то лишнее и затеять ссору, когда на это не было сил.

- На какое-то время, возможно, - согласилась Мэйлин. Вряд ли надолго. Но сейчас не хотелось об этом думать. Вообще ни о чем думать не хотелось, потому что эти месяцы выдались сложными. Мэйлин будто варилась в огромном котле, и никак не могла из него выбраться, и только вот сейчас начинала чувствовать, что, возможно, у нее есть шанс справится со всем тем, что навалилось. Попытаться найти в себе чувства к Сяомими, наконец, принять свою жизнь такой, какая она есть, потому что она поняла, что ее может не быть вообще. Что одна опухоль может все разрушить.

- Может быть, пойдешь отдыхать? – предложила она Вэньхуа.

Мэйлин встала, чтобы помыть посуду, потому что ей вдруг стало неловко молчать, глядя на Вэньхуа, как будто она мучительно пыталась подобрать слова. При том, что ей и нечего было ему говорить. Они уже все обсудили, коснувшись поверхностно, едва-едва, стараясь не копаться глубже, потому что это повлекло бы за собой неминуемую ссору. Словно пропасть между ними, которая пропала, вновь начала появляться.

Она порадовалась, что из крана течет вода, потому что так она могла незаметно шмыгать носом, чтобы удержать непонятные слезы не то обиды, не то разочарования, внутри.

Вэньхуа доел свой ужин и подошел к раковине, чтобы поставить туда грязную посуду, когда Мэйлин принялась её мыть. Он обнял девушку за талию со спины и коснулся губами её волос.

- Пойду, - сказал он. - Пойдешь со мной?

Они несколько месяцев жили как соседи. А после того, как стало известно о диагнозе Мэйлин, отношения между ними потеплели, но Вэньхуа не позволял себе ничего лишнего, потому что иррационально за неё боялся. Сейчас он не знал, уменьшится или увеличится дистанция между ними. Он слишком устал, чтобы сегодня думать о том, как заново добиваться собственную жену.

Их отношения были нежнее, когда они боялись, что любой день мог стать последним. Но лучше так, выбирая слова и боясь друг друга задеть. Присматриваясь и выдерживая нужную дистанцию, чем в ожидании неминуемой смерти. Вэньхуа крепче обнял Мэйлин и коснулся её щекой. Он устало улыбнулся.

Мэйлин не ожидала, что Вэньхуа к ней подойдет. Она думала он просто пойдет в спальню, не дожидаясь, пока она закончит с посудой, потому что это дало бы ей возможность вдоволь попроливать слезы, но теперь пришлось еще сильнее сдержать их внутри. Она не была уверена, что сейчас Вэньхуа в настроении слушать ее капризы и истерики.

Мэйлин не понимала, что с ней творится. Еще несколько дней назад ей показалось, что все начало налаживаться, хоть как-то, пусть даже если это улучшение было временным, потому что ее прогнозы были не очень утешительными, а сегодня все снова могло уползти обратно в это равнодушное отдаление, когда каждый существует в своем собственном мире, что пересекаются лишь изредка по каким-то общим делам.

- Да, сейчас, - сказала она, когда убедилась, что голос не будет дрожать, а нос - шмыгать, что сразу выдаст ее с головой. Скоро она станет потрясающей актрисой и лгуньей, только еще немного потренируется скрывать то, что чувствует. - Я только домою это все.

Еще несколько чашек и тарелок, но Мэйлин не хотела оставлять это наутро. Потому что Вэньхуа проснется раньше, чтобы пойти на работу, и ему придется все это мыть, и это будет нечестно по отношению к нему.

- Ты ложись, если хочешь, - поспешно добавила она.

- Я тебя подожду, - сказал Вэньхуа.

Он взял тряпку, чтобы вытереть стол и столешницу, пока Мэйлин домывала посуду. Он привык к тому, что вокруг было чисто. При этом не обращал внимания, когда по полу были разбросаны игрушки Сяомим, но крошки на столе или грязную плиту воспринимал как собственный досадный промах. Вэньхуа довольно регулярно протирал дверные ручки и дверцы кухонных шкафов, а в ванной обязательно стоял антисептический гель для рук. Такие привычки появляются после обучения в меде. И Вэньхуа считал, что ему повезло с женой-хирургом, которая не крутила пальцем у виска, потому что тем же гелем обрабатывал руки сто раз в день на работе.

- Когда закажешь билеты, скинешь мне даты и время? - попросил Вэньхуа. - Чтобы я договорился с Ши дайфу.

Он снова подумал о завтрашнем разговоре с Сином цзынли и понял, что врачевание было больше похоже на донорство, чем на работу врача. Потому что для исцеления другого человека используешь собственную жизненную энергию, которая в какой-то мере важнее крови. И тогда не удивительно, что сегодняшний день у него выпал, и только сейчас Вэньхуа более-менее пришел в себя.

Мэйлин тщательно вымыла грязную посуду и вытерла ее и раковину полотенцем, чтобы не оставлять воду, а потом развесила полотенце на ручке духового шкафа, надеясь, что оно высохнет к утру. Она подождала, пока Вэньхуа протрет столешницу - к тому моменту уже уговорила себя не раскисать.

Она бы хотела поговорить с Вэньхуа и все обсудить, но понимала, что сейчас не лучшее для этого время. И не знала, будет ли этот разговор вообще когда-нибудь своевременным. Когда-то Вэньхуа сказал ей, что ссориться можно хоть каждый день, главное уважать друг друга, но Мэйлин добавила бы сюда еще одно важное условие - главное друг друга научиться слушать и слышать.

- Я возьму билеты туда на утро субботы, а обратно - на утро вторника, так будет нормально? Субботний рейс получится с пересадкой в Чэнду, обратный - прямой.

Мэйлин давно помнила все эти рейсы, которые не менялись годами, наизусть. И обычно их не заполняли полностью, хоть Лхаса и считалась туристическим городом. Всегда можно было найти свободных пару билетов, а уже тем более если заказывать их почти за неделю. И обратно они будут лететь с Сяомими, не хотелось бы таскать ее по аэропорту, чтобы избежать лишних капризов. Перелеты давались ей нелегко, особенно после травмы.

- Да, отлично. Я возьму отгулы на понедельник и вторник, - сказал Вэньхуа.

В среду они вернутся среди ночи, но он считал, что может отработать целый день. У хирургов, когда не было дежурств, он был сокращенным, и после обеда можно было ехать домой и отсыпаться. Если ничего срочного. Вэньхуа провел ладонями по плечам Мэйлин.

- Пойдем спать? - предложил он.

Хоть Вэньхуа и проспал почти весь день, он считал, что сможет заснуть довольно быстро. А до этого хотел побыть с Мэйлин. Он не знал, согласится ли она на что-то большее, чем объятия, но в любом случае хотел чувствовать, что сейчас она рядом. И надеяться, что не проснется среди ночи, когда у неё начнется приступ эпилепсии. Опухоли больше не было, теперь нужно было учиться ценить друг друга, не боясь, что завтра не наступит. Просто за то, что они существовали.

Мэйлин подумала, что ей тоже придется брать отгулы, если ей в ближайшие дни закроют больничный лист. Она редко болела, но если уж болела, то наверняка. Сначала рука. Потом отпуск по уходу за ребенком, а теперь вот опухоль. Глиобластома. Мэйлин никогда раньше не задумывалась о том, насколько это может быть страшно. Когда ты находишься по другую сторону болезни, консультируя пациента, ты все же абстрагируешься и соблюдаешь дистанцию. От тебя не ждут понимания или сострадания, от тебя ждут успешного лечения. И только когда сталкиваешься лицом к лицу, понимаешь, что все, что ты знал об опухоли до этого момента - это всего лишь научные факты, безликие и мертвые.

- Пойдем, - согласилась Мэйлин, почувствовав на своих плечах руки Вэньхуа. Она успела подремать вечером, и, хотя ее сонливость, ставшая привычной за это время, пропала, тело все еще не пришло в себя после затяжного периода депрессии, когда она практически ничего не ела и не могла нормально выспаться и отдохнуть. Она все еще уставала быстрее обычного, как если бы была абсолютно здоровым человеком.

Но впервые за это время она хотела уснуть, обнимая мужа, а не отодвигаясь от него на противоположный край кровати. Она все же надеялась, что между ними осталось еще что-то теплое.

Вэньхуа коснулся губами виска Мэйлин, затем отправился в спальню. В последнее время на них столько всего свалилось, что он боялся поверить, что все самое страшное было позади. Что с Мэйлин все в порядке, что паук неизлечимой опухоли пропал, и она снова была собой. Он чувствовал усталость, несмотря на то, что долго спал. Это не было симптомом: просто последствия тяжелой работы. И уже не такие, как в тот момент, когда он возвращался из клиник и не помнил себя.

Он лег в кровать на спину и прикрыл глаза. Сейчас было тяжело, завтра будет лучше. Через полгода это все останется в прошлом.

- Теперь все хорошо? - спросил Вэньхуа у Мэйли, не открывая глаза, потому что яркий свет их резал.

Он хотел бы вернуться в те дни, когда они с Мэйлин первый раз оказались вдвоем в Ботаническом саду, и он сказал, что любит её. До того, как было все остальное. Он не верил в справедливый мир. Но все же хотел бы, чтобы судьба была к ним добрее.

Мэйлин лишь чуть погодя вышла с кухни и заглянула по пути в ванную комнату, чтобы убедиться, что выглядит не слишком жалко. Только из зеркала на нее смотрела какая-то другая, чужая Мэйлин. Даже когда она знала, что в ее голове притаилась смертельная опухоль, у нее с самой собой оказалось даже больше гармонии, чем было сейчас, когда она была здорова и могла, наконец, выкинуть все из головы и просто пойти спокойно спать. Впервые за очень долгое время. Но вместо этого Мэйлин снова зацикливалась на своих мыслях. Она умылась холодной водой, чтобы привести себя в чувство, затем пошла в спальню. Вэньхуа уже лег.

Она ответила Вэньхуа не сразу, выключила свет и недолго постояла на месте, чтобы привыкнуть к темноте и не на ощупь пробираться к кровати, но все-таки легла. Она совсем не чувствовала, что у них все хорошо. Наверное, она просто устала, и за последние дни произошло так много всего. Утром она проснется с ощущением, что это был просто дурной сон. Все эти почти два года - все отвратительный кошмар.

- Да, - соврала она, отворачиваясь и ложась на бок, чтобы скомкать вокруг себя одеяло, как большое гнездо. - Теперь все хорошо. Спокойной ночи, Вэньхуа.