Молитва о мире

Момент истины продолжался, оба вождя сейчас шли по тонкому лезвию, отделявшему долгожданный мир от кровавой войны. Все решит дипломатия, при этом каждый из правителей думал примерно об одном и том же – как добиться мира, сохранив свою позицию. Не уступив, не унизившись перед многовековым противником. Воины кланов не простят слабости вождям, а личные обиды острыми занозами напоминали о том, с кем именно нужно вести переговоры. Тигры убили много тех, кого знал Нилам. От их рук погиб прошлый вождь, Сонгцен Садхир, его отец. Они убили братьев Нилама, и они только что собирались казнить его единственного сына.

Годы оставляют мало места горячности, когда нужно принимать решения, от которых зависит всё. Если война начнется вновь, до следующего момента истины может не дожить никто из присутствующих сегодня на берегу озера Фева. Вожди прошли по улицам поселения тигров к зданию храма Будды. Здесь никто не мог помешать переговорам, единственным свидетелем становился Великий Учитель, общий для обоих кланов. Нилам низко поклонился при входе в храм – не важно, кто его строил, и на чьей территории он стоял, он оставался священным местом для любого буддиста. Второй поклон был обращён уже к статуе Будды Шакьямуни, стоявшей в главном зале. Все это время оба вождя молчали. Если они смогут договориться, несмотря на ненависть, длиною в жизнь, между кланами будет мир. Момент истины дал им повод для переговоров, и то, что и Кэйлаш, и Шэн Бо, все ещё живы, означало, что разговор состоится. Объективно, кланам давно было нечего делить, огонь войны держался на прежних обидах, никто не шел навстречу первым, зато каждый, имевший отношение к касте воинов, был готов отдать жизнь за мир в родном клане. Война за мир – это понятие, парадоксальное по своей сути, потому сейчас нужно приложить все усилия, чтобы в невидимых весах судьбы перевесила та чаша, на которой нет войны.

Лян шел, не нарушая общего молчания. Сейчас у обоих вождей было время на то, чтобы прийти в себя после того, что только что произошло на берегу озера, собраться с мыслями и продумать ход предстоящего разговора. Тигр шел, вслушиваясь в звук собственных шагов, подстраивая под них изрядно сбившееся от пережитого дыхание. Нужно обратиться к врачевателям, в этом нет сомнения, подобные моменты не могут пройти даром для уже не молодого, как бы он это ни отвергал, организма. Но это потом, сейчас нужно сосредоточиться на переговорах и сделать все необходимое, чтобы установить мир, необходимый всем, но в то же время, не уступить интересов клана. Это вечная дилема и вечный конфликт, разрешить который вожди должны были сейчас раз и навсегда. Все остальное не имеет никакого значения.

Тигр низко поклонился у входа в храм, и затем статуе Учителя. Он по прежнему не говорил ни слова, как и Нилам, слова сейчас были лишними. Он опустился перед пламенем свечей на одну из разложенных здесь же циновок, сложив ноги в позе лотоса и закрыл глаза. Он знал, что вождь кобр последует его примеру без слов. Пока еще им не время, прежде чем говорить, следует очистить разум, прежде всего от прошлого, дабы оно не мешало строить то, что позволит будущему стать лучше этого прошлого.

Лян закрыл глаза, мысленно обращаясь к Учителю. Когда эмоции мешают увидеть правильный путь, когда злоба и обида мешают двигаться вперед, ответы можно найти только в глубине самого себя. Но люди далеко не всегда хотят видеть эти ответы и следовать им. Для этого нужна сильная воля и решимость. И того и другого вождю клана белых тигров было не занимать. Решение должно быть найдено. Найдено здесь и сейчас.

Последовав примеру вождя Белых Тигров, Нилам сел на циновку перед статуей Будды, приняв позу лотоса. Он прикрыл глаза, обращаясь к Великому Учителю, и стремясь очистить разум от того, что может помешать. Слишком долго шла война, слишком сильно она въелась в кровь и сознание каждого клана. Борьба, казавшаяся вечной, надежда на мир, не представлявшийся реальным. Погребальные костры, на которых горели тела родных и близких, боль, кровь, пролитая в боях. Перед мысленным взором Нилама пробегали годы войны, что прочно засели в памяти мага Воды, неотомщенные обиды, вытерпленная боль, окаменевшая ненависть. Годы перемирия, скованного страхом того, что война вспыхнет вновь, а армия ещё не готова отразить атаки. Несколько часов ожидания казни сына, скупой лучик надежды на то, что Радж не ошибся. А сейчас нужно собраться с мыслями, обратившись к двадцати одной похвале Милостивой Тары, главной заступнице, мудрость и любовь которой достаточно сильны, чтобы победить ненависть ради мира.

Красная Тара, стремительная героиня, наделяет силой контроля и эффективного убеждения.
Что бы ни решил вождь, воины достаточно преданы, что принять его решение. Там, где кобры не смогут принять тигры, их сдержат приказы. Мир с тиграми – необходимость для клана, а не уступка и не попытка сдаться на милость противника. Сил хватит для того, чтобы убедить в этом всю армию, начав с самого себя. Отвага нужна не только для сражений, но и для того, чтобы их остановить.

Великая мирная Белая Тара устраняет вред, нанесенный духами, негативную карму, заблуждения и болезни.
Мудрая Тара, великая Тара, она даст сил на то, чтобы принять со смирением то, что вызывает гнев. Она даст мудрость, чтобы не портить собственные помыслы ненавистью и стремлениями к мести. Она даст на это силы всему клану, оставляя прошлое в прошлом.

Великая умножающая Золотистая Тара умножает годы жизни, заслугу, удачу, благосостояние и славу.
Былые подвиги не будут забыты, никто не погиб напрасно, сражаясь за собственный клан. Герои останутся в памяти нынешних воинов, былые победы станут примером будущим поколениям, но в настоящем не будет причин воевать с тиграми вновь. Просто сегодня мудрости хватит обоим правителям на то, чтобы совершить ещё один подвиг, необходимый всем, кто живет на берегах озера Фева.

Великая Желтая Тара долгой жизни наделяет долголетием.
Пройдет то время, когда дети, лишь сдавшие экзамен на ношение оружия, такие, как Джая, будут вынуждены отдавать жизни в бою, не успев понять, что они теряют, попав под клинок врага. Ценна любая жизнь. Сегодня на берегу были ученики тигров, дети, ещё не получившие право носить оружие. Они не знают, что есть жизнь помимо тренировок, таких детей много и в клане Королевских Кобр. Они имеют право жить в мире, они не застали войны, но с детства обучены ненавидеть.

Великая Оранжевая Тара, издающая звук ХУМ, сближает других существ с вами.
Сегодняшний день показал, что война уже изжила себя, и лишь гордость и боль памяти стоят на пути к миру. Препятствия должны быть сломлены перед лицом единого Учителя, под благословением милостивой Тары, ради мира и жизни. Так ли отличаются тигры и кобры? Честь и смелость, мужество и отвага, с разным вектором, но единые по сути. Два воина могут договориться уже потому, что общего в них больше, чем поводов для войны. Уже давно Покхара и Лумбини стали родиной для Белых Тигров, они не знают другой земли, они любят Непал не меньше, чем Королевские Кобры и живут под тем же небом на той же земле.

Черно-Красная Тара, победоносная над тремя мирами, защищает от вреда, наносимого духами, лишая духов рассудка.
Память о предках наполнит сердца мужеством, а не ненавистью. Они сражались не для того, чтобы сегодня вновь лилась кровь. Никто из погибших в сражениях прошлого сейчас не захотел бы того, чтобы война кланов возобновилась. Никто из тех, за кого сердце просило мести, не одобрил бы этой мести. Отец говорил, что готов заплатить любую цену за мир, прощение – не самая страшная из них. Лед прошлых обид начинал таять болью в сердце, так правильно.

Черная Тара, немного гневная, нейтрализует всю черную магию и вредные заговоры.
Пусть боль пропадет пламенем погребальных костров, отгоревших в прошлом. Пусть Тара даст сил на то, чтобы сделать шаг навстречу вековому врагу и не назвать его врагом при этом. Тигры ненавидят кобр не меньше, чем кобры тигров, пусть гнев Черной Тары обрушится не на тех, кого так привычно считать воплощением зла на берегах озера Фева, а на ту ненависть, что сжирает сердца, воспитанные быть благородными.

Красная Тара уничтожает четыре типа мар.
Любая мара сильна ровно настолько, насколько человек ей это позволяет. Усилием воли можно отогнать низменные эмоции, такие, как зависть и ненависть, чувство отмщения, прекратив страдание. Отогнав их, можно отогнать смерть, что ждет часа начала войны. Человеку свойственно связывать между собой условности иллюзорного мира, создавая черные комплексы ненависти, влекущей страдание. Отпустив их, смотришь уже сверху вниз, получив возможность принять решение, являющееся верным. Будда побеждает Мару, воля человека побеждает черноту в сердце. Не ради врага, ради тех, за кого несешь ответственность в этот момент.

Белая Тара, трижды возвышенная, защищает существ от страха и опасности.
Милостивая Тара наполнит сердце уверенностью, пробуждая забытые милосердие и сострадание. Воин клана Белых Тигров ослушался приказа, предложив свою жизнь взамен жизни принца Королевских Кобр. Был ли у неё приказ, поступить именно так, или её личное решение – уже не важно, но первый шаг к примирению сделан. Вожди должны пойти дальше, приняв решения, которые будут продуманными и осознанными, а не похожими на жест отчаяния.

Красная Тара, уничтожительница мар, владычествует над миром.
Сознание и воля человека выше злобы и предрассудков. Не был бы Нилам вождем своего клана столько лет, если бы не был достаточно мудр и силён, чтобы подчинять свой разум и свои чувства службе клану. И сейчас в его власти перешагнуть через то, что тянет душу в пропасть диюев из-за злобы, которую сложно отпустить. Все образы, связанные с войной, прошлой и возможной, черной мутью поднимались из глубины памяти, нещадно разбиваясь об эту волю, и лишь рука вождя сжалась в кулак так, что побелели костяшки – он воевал с образом врага в себе, победа над которым сегодня была важнее всего остального.

Оранжевая Тара, устранительница бедности, приносит богатство.
Тигры выгодны в роли союзников, не роли врагов. Война не способна приносить благополучие. Она требует средств, которых не так много. Армию нужно содержать, отказ от вечной готовности к войне станет ключом к настоящему процветанию, о каком не приходилось даже мечтать.

Оранжевая Тара благоприятной красоты делает все благоприятным.
Воины обоих кланов не чувствуют вкус жизни. Они готовы принять смерть, но они не стремятся жить для чего-то, кроме службы. Это всегда казалось привычным, если не смотреть по сторонам. В клубке межклановой ненависти было слишком мало «я хочу» на фоне «я должен». Вечная служба от рождения до смерти ради призрачной надежды на то, что когда-нибудь будет иначе. Милостивая Тара, неужели настал этот момент?

Огненно-Красная Тара пронзает вашего врага, но не вредит другим.
И враг этот общий для обоих кланов – война, а не Белые Тигры. Они идут на перемирие, и им это не проще, чем Королевским Кобрам. В этой борьбе бывшие противники должны стать надежнейшими из союзников, сохранив память, не хранить ненависти. Простив обиды, оставить доблесть и гордость, избавившись от страха, принять новую форму уклада жизни. Найти в гневе Тары силы, чтобы принять эти перемены и донести их до каждого, кого касаются события этого дня.

Черная Тара, немного морщинистая и гневная, отвергает вмешательство.
Решения, что касаются всех, должны принять лишь двое, несущих бремя власти на этих берегах, чьей воли хватит, чтобы затушить костры ненависти. Те, в чьих руках сейчас находится хрупкая надежда на долгожданный мир, и единственный посредник при этих переговорах – Великий Учитель, нет необходимости права на других соответчиков.

Белая Тара, великая умиротворительница, привносит гармонию.
Милости Тары хватит на оба клана, как и земли в Непале, как и неба, что распростерлось над головами обоих кланов. Мир возможен, цена ему – не кровь, а смирение. Обретя мир в сердце, обретаешь его и вокруг себя. Одно признание, что стоит всей боли, одно решение, что расколет ненависть в сердце – с этого момента тигры могут не быть врагами. Им нечего делить, кроме прошлых обид, мудрости нынешних вождей должно хватить, чтобы прервать цепь убийств и мести, прервав многовековую вендетту ради будущего кланов.

Красная Тара, освобождающая звуком мудрости ХУМ, — для мудрости и увеличения силы мантр.
И сердце наполняется уверенностью взамен ненависти, силой, вместо боли. Как может Будда помогать тем, кто будет просить об истреблении тех, кто также возносит ему молитвы? Как могут быть вечными врагами те, кто исповедует те же ценности, что и ты? Те, кто помнит прошлую войну, уже достаточно мудры, чтобы принять решения вождей, те, кто ненавидит на основании рассказов старших учителей, достаточно светлы душой, чтобы отказаться от ненависти ради жизни.

Оранжевая Тара, сотрясающая три мира, владеет силой мантр.
Нилам понял и принял то, что произошло сегодня, и то, что произойдет после окончания молитв. Великий Учитель может дать лишь один совет – слушать сердце, а оно не может просить о мести, крови и ненависти.

Белая Тара устраняет яды и преодолевает последствия отравления.
И растворится яд взаимной ненависти. Строжайшая из кар будет ждать того, кто позволит себе ненавидеть, подвергая опасности хрупкий мир. Не за один миг, не за один день, но боль и ненависть сменятся смирением и уважением. И этому важнее посвятить остаток жизни, чем подготовке к войне и вечному страху, что эта война начнется, а сил не хватит.

Белая Тара освобождает из тюрем и преодолевает ссоры и войны.
Милостью Тары наступил момент истины, она милосердна ко всем, кто возносит ей молитвы, она исцеляет сердца от ненависти, становясь тем светом, который даст силы преодолеть мстительность и презрение. Как дети, совершившие проступок, воины обоих кланов должны тянуться к милости богини, и тогда она защитит оба клана, как спасла сегодня жизнь Кэйлаша в момент истины. Она милосердна, и не стала забирать его жизнь ради момента истины, показав, что у Королевских Кобр есть будущее, и оно не в войне. Когда принц возглавит клан, ему достанется мирное время. Если он будет помнить этот день, понимая, что именно свершилось, он не пойдет на обострение отношений с тиграми. Ему хватило мужества пойти на смерть, должно хватить и на то, чтобы сохранить благодарность за дарованную жизнь. На смерть его послал отец, а жизнь подарил боевой командир тех, кого принято считать врагами.

Оранжевая Тара устраняет заразные болезни.
Эту часть молитвы Нилам произнес формально, потому что не о том он молился в эти минуты перед статуей Великого Учителя, сидя безоружным возле вождя Белых Тигров.

Белая Тара: её достойные почтения поступки делают успешными любые начинания.
Вера наполняла сердце уверенностью в том, что Лян Бу принял те же решения. Как в поединке, когда мечи скрещиваются в пат, оба противника должны, рассчитывая на благородство друг друга, одновременно разнять оружие. А сегодня ещё и убрать его в ножны. Века войн позади, ненависть должна раствориться в вере, мудрости должно хватить на то, чтобы прошлое осталось в прошлом ради будущего. Сегодняшнее утро заставило Нилама многое переоценить, момент истины был не только в том, чтобы дать тиграм шанс убить Кэйлаша, но и в том, чтобы вождь Королевских Кобр почувствовал всю боль от страха потерять единственного сына: если война наступит, принцу придется воевать на передовой. Не ради тигров этот мир, ради того, чтобы не лилась кровь. Родители не должны жить дольше своих детей, а это возможно лишь тогда, когда эти дети не отправляются воевать.

Нилам открыл глаза и поклонился Великому Учителю. Он принял все решения, которые нужно принять в этот момент, и казалось, что сам Будда сейчас ждет, каким будет разговор двух вождей. Дождавшись, когда Лян Бу закончит свою молитву, Нилам Сонгцен Садхир Иша Джотиш, вождь клана Королевских Кобр, прямо посмотрел на тигра, устало улыбнулся и показал открытые ладони в знак того, что отказывается от войны в пользу переговоров.

Стоило ему расслабиться и очистить разум, перед внутренним взором старого Тигра замелькали картины мест, лица, эмоции, смешанные в невероятный для постороннего наблюдателя клубок, понятный только тому, кому были предназначены. Лян никогда в своей жизни не молился так, как это принято у большинства буддистов, обращаясь к богам и Учителю. Он привык искать ответы и советы внутри самого себя, в глубине собственного сознания. А для этого нужно было пройти долгий путь, от самого поверхностного до самого глубокого. Но времени у вождя было не занимать. Старейшины и командиры сдержат армию, если одного его приказа недостаточно, Нилам тоже торопиться не станет. В путь.

Вначале всегда чувство падения. Нет, не падения, скорее погружения, как погружается тонущая лодка в глубины озера Фева. Так сознание начинает погружаться вглубь самого себя. Так и сейчас, на поверхности суматоха и неразбериха из самых недавних и самых ярких событий - пропажа, смерть и похороны Рё Ше, потом письмо от Шэн из клана, известие о смерти Инг Ко, волнения последних дней вплоть до текущего момента. Это лишь начало, то, что память еще не успело забыться. Что-то больно кольнуло при виде погребального костра Рё, но нужно идти дальше. Здесь ответа нет. Лян сделал глубокий вдох и спустился глубже.

Он сидел все там же, в Храме, но мето перед статуей Учителя заполняло свещенное пламя. Оно поднималось на высоту двух человеческих ростов, но не трогало ни стены, ни что бы то ни было вокруг себя. Пламя горело мягко и неторопливо, изредка подергиваясь то ли от дыхания самого Вождя, то ли от собственного желания. Лян посмотрел сквозь огонь на статую Будды, но лицо Учителя было все таким же вечно спокойным. Внезапно пламя полыхнуло и из всполоха выступил молодой воин. Это был Ха Син, последний погибший от рук кобр, верный ученик Ли Бо, благородный воин, хоть и был балагуром и шутником. Он был одет во все белое и нес на поясе меч. Он низко поклонился Ляну, сложив руки в жесте почтения, а затем вынул меч из ножен и отбросил его обратно в пламя. После чего снова поклонился и направился к выходу. Лян не стел провожать его взглядом, он знал, что это еще не все. Вскоре пламя полыхнуло снова. А затем снова и снова, и всякий раз из него выступали один за другим те, кто пал жертвой многовековой распри. Все они были в белых погребальных одеждах и при оружии и все делали одно и то же, не задерживаясь и не колебаясь. И каждого вождь приветствовал и провожал коротким поклоном. Каждое лицо отдавалось в его сердце ощутимым уколом горечи и обиды. Нет, ненависти в нем не было, лишь жгучая боль утраты и потери. Вот прошли Вэй и Ши, его сыновья, павшие в бою близ Лумбини, защищая своих жен и учеников. Они единственные не ушли, а встали по обе стороны от Ляна, положив руки ему на плечи. И пламя вновь стало гореть ровно. "Нет, это неправильно, - донеслось до его сознания - я должен опустить всех до единого. Отпустить и простить их смерть, ибо горечь потерь есть источник ненависти, мешающей прочному миру. Воины пали не напрасно, но никто из них не хотел продолжения войны. Родители не должны хоронить детей." Лян сделал глубокий вдох, мысленно прощаясь с сыновьями и те поклонившись отцу, отправились вслед за уже ушедшими. Пламя снихло и потухло. Ответа не было и здесь. Лян закрыл глаза и глубоко вдохнул.

Он снова был в Храме, но на этот сидел перед тем местом вождя, там, где обычно сидели его ученики и приближенные. Рядом с ним были старейшины и боевые командиры, а перед ним лежало тело, накрытое белым погребальным саваном. Лян уже знал, кто это и знал, что твориться вокруг. Ведь именно в этот самый день он стал вождем клана. В тот самый день, когда от рук кобр погиб его отец. Тигр, как и много лет назад, усилием воли сдержал слезы, только пальцы с силой вжались в ладонь. Привычный жест, позволяющий сдержать любые эмоции и быть сильным. Ради клана, ради чести. Этому его тоже научил отец. Выдержка и стойкость в самые тяжелые моменты важнее любых слов и приказов. Когда войны видят невозмутимость и несгибаемость командира, их собственные души и тела способны обратиться в такой же нерушимый камень. Но и смерть отца уже не будет отмщена, и она должна стать проводником не к ненависти, но к миру, которого бы и он сам тоже хотел. Ради клана, ради общего будущего, ради блага для всех. Тигр набросил покрывало на лицо отца и низко поклонился ему. Еще один ключ, еще один шаг к ответу, но нужно идти глубже, путь только начат. Лян сделал глубокий вдох.

Образы снова сменились, теперь он сидел на ступенях Храма в окружении старейшин и боевых командиров. Перед ним сдавали экзамен молодые тигры, те, кому предстоит продолжить дело своих отцов и дедов, защищать клан, идти на смерть и убивать ради жизни, воевать ради мира для других. Они еще дети, чьи души не запятнаны пролитой кровью, чьи сердца еще чисты и открыты чудесам этого мира. Да, они закалены жесткими тренировками, но их карма еще не давит на них бременем. Они ненавидят кобр лишь потому, что так воспитаны и выучены, потому что они веками были врагами их предков. Но сейчас их ведет лишь их собственная судьба и приказ командира. И в его силах сделать так, чтобы этот приказ как можно дольше не был отдан. И он должен сделать для этого все. Ради этих мальчишек, что стремились стать могучимим воинами, не понимая всего ужаса и чудовищности этой войны. Ради их жизней и их будущего. Еще один ключ к ответу. Тигр закрыл глаза и поклонился, принимая его. Глубокий вдох, путь продолжается.

Он снова был в храме, на своем месте. Позади горел священный огонь, а рядом лежал верный меч. Перед вождем на коленях стояли спасенный сегодня Кэйлаш и спасшая его Шэн. Позади них стояли два воина. Лица обоих были закрыты капюшенами, но форма говорила достаточно. Позади Шэн стоял воин кобр, позади наследного принца Садхира - воин тигров. Оба синхронно обнажили мечи и занесли для их для удара. - Нет, - коротко и резко сказал Лян и в его голосе зазвенел холод стали. - Сложите мечи, время крови прошло.
Оба воина подчинились, но внезапно Кэйлаш попытался резко встать. Воин тигров тут же выхватил меч и занес его. Лян мгновенно выхватил свой меч и заблокировал удар, после чего мгновенно поднялся и отбросил воина назад. Да, воинов надлежит жестко сдерживать. Они все до единого обучены ненавидеть кобр и считать их врагами, а потому они слишком подвержены провокациям. Но пройдет время и ненависть уйдет, уступив место уважению и дружбе. Кланам нечего делить на этой земле. Все они живут под одним небом, под одним солнцем и под взглядом одного Учителя. Нельзя позволить привычке ненависти нарушить равновесие и снова обратить кланы к войне и крови. Тигр глубоко вдохнул, делая последний шаг.

Он был все там же, переда статуей Будды. Но вместо Шэн и Кэйлаша перед ним был мальчик, не больше десятка лет отроду. Он стоял склонив голову, а в руках держал две чаши. В одной мерно горел огонь, а в другой журчала вода. Мальчик поднял глаза на вождя и не говоря ни слова вылил содержимое чаш под ноги Ляну. Но огонь и вода не погасили друг друга, а наоборот, переплелись в странный тугой клубок который стал расти и подниматься. Вместо двух чаш в руках мальчика оказалась одна большая, в которой обыновенно готовят рис. Когда клубок достиг уровня глаз Ляна, мальчик произнес короткую мантру и клубок послушно опустился в его чашу. Ребенок водрузил чашу себе на голову и растаял в воздухе. Судьбы двух кланов связаны, связаны и переплетены уже сотни лет, и вот теперь есть способ лишить это плетение рек крови и боли, дать обоим народам будущее. Вот он, последний ключ, последняя крупица ответа. Лян выдохнул, возвращаясь к реальности. Он поднял глаза на Нилама и следуя его примеру показал открытые ладони.

Лишь Великий Учитель знал, о чем сейчас молились оба вождя. Для кланов было важно лишь одно – и Нилам Садхир, И Лян Бу, приняли одно и то же решение, как бы сложно ни было его принять после всей той крови, что была пролита обоими кланами за несколько веков. Это решение принималось лишь для того, чтобы кровь не лилась в будущем. Борьба кланов Огня и Воды уже унесла очень много жизней, настало время единства. Ответный жест Ляна Бу подтверждал, что в этом моменте дзен уже достигнуто главное соглашение – мир. О котором мечтали, на который надеялись, в который не верили. Дальнейший разговор должен был лишь уладить формальности. Армии ждали на берегу, как и Кэйлаш, как и Шэн Бо. Все ждали исхода этих переговоров, с надеждой, возможно, страхом, который ни один из обученных воинов не покажет открыто.

- Бу-джи, от лица своего клана и от себя лично благодарю ваш клан за то, что сохранили жизнь Кэйлаша, - первым нарушил молчание Нилам, произнеся эти слова с вежливым поклоном. – Я предлагаю создать оборонительный Альянс, так как мы оба понимаем, что на этих землях прошло уже слишком много войн.

Это условие не требовало излишних уступок, позволяя обоим кланам остаться при своих, при этом объединив усилия с целью избежать боев в Непале в дальнейшем. И Белые Тигры, и Королевские Кобры были достаточно сильны, чтобы найти в лице друг друга сильного союзника, а связь необходимости примерить кланы с военной дисциплиной в данном случае будет на руку вождям.

Лян выслушал Нилама так же спокойно и сдержанно, как выслушивал доклады командиров, как отдавал приказы и распоряжения. Привычка не выдавать эмоции ни единым жестом, ни единым мускулом, ни даже взглядом. Этот разговор был уже не столь важен, как принятое решение. Важнее было это решение донести до клана и заставить армию придерживаться его. Со своей стороны вождь Кобр сделает то же, это ему по силам. А значит все остальное - разговоры лишь о форме и красках, но не о содержании.

- Я принимаю вашу благодарность и от лица всего клана выражаю надежду на то, что отныне и впредь вражде между Кобрами и Тиграми наступит конец, - он говорил спокойно и размеренно, неторопливо подбирая слова, - нашим народам сподручнее и спокойнее будет жить в мире друг с другом и сидеть за одним столом. Я так же с радостью принимаю ваше предложение о союзе. Он будет выгоден обоим кланам и будет способствовать их общему процветанию. Да будет так.

Лян не поднимаясь поклонился Ниламу так низко, как позволяла его поза. Поясница отдалась неприятной ноющей болью, которая мгновенно улетучилась. Возраст берет свое, это уже поздно отвергать. Со временем можно бороться, но победить его не сможет никто и никогда. Но бороться все же нужно.

- Полагаю, договор мы подпишем позднее, при более... благоприятных обстоятельствах, - продолжил он, - сейчас же лучше вернуться к тем, кто ожидает нашего решения на берегу. Я отсюда чувствую напряжение ожидания и не к добру будет продлять его чрезмерно.

Тигр поднялся со своего места и подождав пока то же сделает Нилам, снова поклонился Учителю и направился к выходу.