Когда лучше не молчать

- Хорошо, - ответил Санджар. - Надеюсь, я смогу защитить Байшинхора, потому что будет понятно, через кого об этом стало известно.

Он переживал за своего двоюродного брата, хоть тот и сам понимал, на какой риск идет, делясь информацией. Санджар понимал, что должен стоять горой за своих не только как хан, но и как человек, который зависел от людей, имевших право голоса в Орде и лояльных ему. Где начиналось объединение племен, там начиналась политика.

- Жаль, что сейчас здесь нет Садхира-гуая и Яшви Угдан, - сказал Санджар. - Но я подумаю, что мы можем в эти дни предложить медведям, чтобы они сами унялись с этом сватовством.

Они с Алахчит были здесь союзниками, ему нужно было это вспомнить и понять. Она не хотела выходить замуж за непонятно кого, она хотела сохранить договоренности с важным союзником и остаться при своем. И навести порядок в Орде.

У Алахчит по-прежнему не было ни единой мысли, что ей делать с Менгу и Унуром. Утаивание важной информации могло приравниваться к измене и каралось изгнанием. Но Алахчит это было невыгодно, она не могла разбрасываться людьми сейчас, когда каждый сильный и здоровый мужчина был на счет в Орде, которая и так потеряла много воинов. Да и пустые дыры нужно кем-то затыкать, и если вместо Унура во главе племени мог встать кто-то из его непрямых родственников, с кем удастся договориться и поддерживать хорошие отношения, то после Менгу ханом станет Ильяс. С ним она никогда не сможет найти общий язык - мальчишка слишком обижен на нее за отках. Алахчит некстати подумалось, что у него с Санджаром больше общего, чем можно себе представить.

- Если мне станет известно о любых попытках навредить Байшинхору, я позабочусь о том, чтобы наказанием за это стало изгнание, - жестко ответила Алахчит. Какими бы ценными ни были ханы, терпеть подобное она не станет. Она и так была слишком мягкой все это время. - И если будут нападения, это только докажет мне, что Менгу и Унур были в сговоре, а теперь пытаются избавиться от свидетеля.

Это не отменяло того факта, что ей нужно было что-то решать в том случае, если даже Байшинхору ничего не угрожало.

- Мы не можем все время надеяться только на Садхира-джи. Иначе у всех сложится мнение, что Ордой управляют Кобры, а Великий хан всего лишь делает то, что он укажет, - Алахчит злилась и ей почему-то очень сильно хотелось плакать. Было же видно, что она совершенно не справляется.

- Кобры хотя бы не решают, за кого тебя выдать замуж, - заметил Санджар.

Он был благодарен Алахчит за то, что она была готова вступиться за его кузена, но понимал, что сейчас в Орде будут разборки, тяжелые и неприятные. Если двое ханов решили, что могут сами решать важные политические вопросы, их будет непросто в этом разубедить.

- Скажи, что я могу сделать, чтобы тебе помочь, - сказал Санджар.

Наверное, ему стоило найти здесь и сейчас готовое решение, которого у него не было, и которое он ждал от неё, хоть это было и несправедливо. Он уже понял, что Алахчит хотела союза с Медведями, но не хотела этого замужества. Они были союзниками, даже если отбросить его обиду и его чувства к ней. Они должны были найти решение, которое Санджар сейчас не видел, но считал, что должен найти. И выгодный торговый союз угомонил бы медведей, даже если Алахчит пошлёт сватов.

Алахчит сердито насупилась. Кобры были выгодными союзниками, Алахчит признавала это, но ей не нравилось, что она полагается на их помощь слишком часто. Ее бесило ее собственное бессилие, когда она не могла ничего решить самостоятельно, и только ждала, когда снова появится принц на соловом коне и решит свалившиеся на Лис проблемы.

- Ничего, Санджар, - призналась Алахчит. Она заметила, что стоит напряженная, словно тетива, и расслабила плечи, разжала пальцы, сомкнутые на краях платка, так что заболели запястья. - Ничего. Я знаю, что может сейчас спасти меня от этого сватовства - если только мы сделаем вид, что мне ничего не известно, но утром я соглашусь выйти замуж за тебя. Это спасет меня и может быть, хоть в чем я и сомневаюсь, спасет Орду. Но будет нечестно по отношению к тебе. Не хочу так.

Потому что это будет не ее решение, сделанное осознанно и по отношению к человеку, которого она действительно любит, а под гнетом обстоятельств и необходимости. И потом она будет мучиться чувством вины за то, что обманула доверие, ведь она не сможет через пару дней сказать ему, что все, играть больше нет необходимости, давай вернем все как было. Когда между ними не было вот этих Медведей.

Санджар понимал, что это не выход, как бы он ни хотел повернуть ситуацию в свою сторону. Он больше жизни хотел того, чтобы Алахчит стала его женой, но понимал, что для неё это было бы несправедливо. Она бы не дала ему свой ответ завтра, если бы не эти медведи.

- Это будет нечестно по отношению к тебе, - ответил Санджар. - Ты знаешь, что я хочу, чтобы ты согласилась стать моей женой. И я могу прислать сватов завтра утром, но ты согласишься с каким-то известным тебе условием. Когда город построим, когда время пройдет. Не будешь замужем, и не будешь ждать сватов. Ну а передумаешь после помолвки - с медведями ничего личного, это наше дело.

Это был плохой вариант. Он не нравился Санджару, но позволил бы обыграть ханов, решивших сватать Алахчит без её на то согласия. Это было хитрость, но проигрышем, будто Великий Хан принимала условия игры, которые ей навязывали.

- Но это будет игра по чужим правилам, - сказал Санджар. - Этим ты не поставишь на место Менгу и Унура.

Все эти условия - это просто попытка как-то извернуться на ровном месте на уже предложенных условиях. Это все будет выглядеть как попытка повернуть ситуацию в свою сторону, имея на руках ровным счетом ничего. В этом случае, конечно, претензии у медведей возникнут к делегации, потому что Алахчит умело прикинется, что ни о каком сватовстве и не подозревала, ведь все было сделано за ее спиной, но это грозило проблемами всей орде, а не только ханам, которые на это пошли.

- Значит, завтра я буду разговаривать с ханами. Может, остальные будут на моей стороне, тогда Менгу - уверена, это он все придумал - окажется в меньшинстве, и ему придется отвечать не только передо мной, но перед всей Ордой. Суд будет в любом случае, и мне потребуется слово Байшинхора, чтобы подтвердить их сговор. Когда приедут Медведи, мы примем их со всем радушием, но я попрошу время подумать и получше познакомиться со своим женихом, прежде чем давать свой ответ и начинать подготовку к свадьбе. И постараюсь что-то придумать.

Ей было страшно. Было не по себе, было обидно. Она была расстроена и рассерженна. Но она понимала, что все эти эмоции не сделают лучше ни ей, ни всей Орде. И сейчас это было лучшим решением - подумать и не рубить сгоряча.

Осторожность была в лисьей природе. Ждать, путать следы, искать возможность получить своё, и Алахчит была такой же лисицей, как тот же Санджар, как те же её ханы, в том числе её предавшие своим решением.

- Хорошо, - сказал Санджар. - Я уверен, что какой-то выход найдется. Байшинхор даст свое слово.

Это ставило его под удар, но давало возможность выслужиться перед Великим Ханом. И ставка на Алахчит была верной, какими бы хитрыми ни казались Менгу и Унур.

- Завтра я снова приду сюда. И надеюсь, что ты тоже сможешь прийти, - сказал он. - Лисы - не Кобры. Великий Хан Лис должен иметь право на собственное сердце. Даже если в итоге ты выберешь не меня, я надеюсь, что твой выбор будет именно твоим.

Это было не просто сказать, но Санджар понимал, что сейчас его задачей было не добиться признания от Алахчит, а освободить её от навязанной помолвки. Проблемы нужно было решать по мере их поступления.

Алахчит немного успокоилась, когда у нее был четкий план того, как нужно действовать завтра. Она уже не суетилась туда-сюда, пытаясь придумать вариант получше. Да, не все из этого ее устраивало, но это было хоть что-то среди ничего. Дало ей направление, в котором можно думать дальше. И у нее вся ночь впереди, чтобы подумать спокойно и все разложить, определить для себя приоритеты. Какие-то варианты у нее все равно оставались, хоть ни один из них не устраивал ее полностью. Она могла решительно отказаться от замужества, даже если это лишило бы союза. Она могла развязать очередную войну, и это опять же лишило бы их союза. Могла бы согласиться, получить ценных союзников, но проклинать себя за это решение всю оставшуюся жизнь. Алахчит зябко повела плечами - она все еще нервничала и замерзла, вдруг поняв, что ее не греет ни начавший угасать костер, ни объятия Санджара.

- Я надеюсь, Санджар, что ты научишься доверять мне и моим решениям независимо от своих чувств и ожиданий, - сказала она, глядя в огонь. - Особенно когда мои решения не соответствуют твоим ожиданиям. Я не могу отбросить интересы всех Лис ради кого-то одного. Я не горю желанием выходить замуж за Медведя, но если у меня не будет другого выхода, если это будет единственным вариантом, я сделаю это.

Ей было неприятно, что он снова лелеял свою обиду, как ребенок, который не получил то, что хочет. А она в данном случае выступала недосягаемой игрушкой, которую показали, но не дали в руки.

- Прости, но мне лучше вернуться. Я хочу лечь пораньше. Утром мне нужна ясная голова, - добавила она. - Доброй ночи.