Яшви замерла, когда Сонгцэн коснулся ее рукой, и посмотрела на его ладонь, которой он накрывал ее собственную. Ей было не по себе на него смотреть, как будто она недостаточно чиста или недостойна его. Этому учат девочек в непале - никогда не смотри на мужчину прямо, ведь ты всегда будешь ниже него. Ты грязная уже просто потому, что ты - женщина. Яшви высвободила руку, осторожно, но настойчиво. Она ему доверяла и знала, что он никогда не поступит подобным образом, но не могла отделаться от мысли, что поступила как-то неправильно, не так.
- Я уберу посуду и соберу вещи, - сказала она, все еще не глядя на Сонгцэна, поднялась из-за стола и занялась домашними заботами. Ей не хотелось оставлять эти дела наутро, или, что гораздо более вероятно, не хотелось сейчас продолжать разговор с Сонгцэном и ковыряться в себе, потому что она не знала, что ей поможет, и как ей себе помочь. Наверное, ей просто хотелось, чтобы ее не трогали, но при этом не оставляли одну.
- Ты ложись, постель готова, - заметила она, опуская тарелки и миски в воду, чтобы их вымыть. Вода была горячее, чем обычно.
Все тот же свет над головой,
Все тот же вроде бы,
И небывалые слова твердит юродивый.
Появились следы тех, кто еще не пришел,
А за стеной опять монгольский рок-н-ролл.