Приезд в Фучжоу

Отец задал довольно скользкий вопрос, но Ян предпочел жевать и не отвлекаться, дожидаясь того, как выкрутится Шири. Его родители ничего не знали о магии, а хваленая академия, где училась его супруга, готовила, как понял Лю, именно магов. Стоило отдать должное его выдержке и ещё цирковой привычке полностью контролировать свои эмоции до тех пор, пока это возможно – на словах о телохранителях он даже не поперхнулся, но все равно запил креветки чаем и выдержал небольшую театральную паузу перед тем, как отвечать самому. Он скосил взгляд на Шири и хитро ухмыльнулся, заметив её смущение.

- Благородных девиц нынче учат быстро бегать и метко бросаться подручными предметами, - пояснил Ян, все также глядя на супругу. Да, чаем он тоже не поперхнулся. – Я много где и много чему учился. Например, семь лет на Тибете изучал боевые искусства под руководством одного мастера. Но академии не заканчивал, - добавил Лю.

Он как всегда ответил с минимальными подробностями, дабы не упоминать все свои остальные «университеты», подарившие ему немало полезных для выживания навыков, но и испортивших его карму на много перерождений вперед. Он не мог упустить повод подколоть Шири по поводу академии, не со зла, а, скорее, по привычке, хоть и не понимал, почему она терпит такие выходки с его стороны. Яна вполне устраивало его собственное отсутствие «официального» образования, с лихвой компенсировавшееся жизненным опытом, хоть он и понимал, что у родителей может быть свое мнение на этот счет.

- Мы будем только рады побыть с Лин, - улыбнулась Цао. – Так что гуляйте, сколько захотите.

Когда Шири как-то сбивчиво рассказал о своей специальности, Линь тайтай не без удивления посмотрела на невестку. Эта юная и хрупкая девушка совершенно не была похожа ни на спортивного тренера, ни на телохранителя. Интересно, при каких обстоятельствах она познакомилась с Яном? Это была ещё одна тема, которую сын избегал в разговоре. Цао боялась лишний раз его расспрашивать, зная, что он все равно не расскажет больше, чем захочет. А вот ответ Яна ей не понравился. Она строго посмотрела на сына.

- Ян, не задирайся, - сказала Цао. – Шири, не обращай на него внимания, просто мужчины именно так показывают свой страх перед сильными женщинами, - добавила она, ободряюще улыбнувшись невестке.

И так видно, что девушка смутилась, говоря о своей специальности, хотя, на взгляд Лю тайтай, такой выбор как раз показывал, что Шири привыкла быть сильной и самостоятельной, несмотря на то, что происхождение позволяло ей не выбирать себе серьезную профессию. Ян был намного старше, и эти попытки задираться к жене выглядели странно и глупо.

- Не скрою, выбор действительно удивил, - честно признался Юн. – То есть Ян нашел себе не только прекрасную супругу, но и верного телохранителя? – переспросил он, затем перевел взгляд на сына, которого довольно быстро осадила Цао. – Ян, а ты, со своими семью классами образования, откуда знаешь столько подробностей об институтах благородных девиц? – Юн чуть прищурился, посмотрев на сына.

Изучение боевых искусств на Тибете – не высшее образование, и, по мнению Линь сяншена, было скорее чем-то вроде хобби. С другой стороны, из девятнадцати лет хотя бы семь лет жизни сына стали относительно понятными. Можно догадаться, что примерно в этот период он и встретил Шири, хотя все остальное пока оставалось загадкой. Если Ян все это время искал Просветление на Тибете, вряд ли бы он стал делать из этого такую великую тайну, да и не был он похож на бодхисатву при всем стремлении отца выдать желаемое за действительное. Юн положил себе на тарелку ещё риса и свинины, затем разлил чай тем, у кого он заканчивался.

И почему она даже не удивлена, что Ян обязательно зацепится за ее слова, да еще и преподнесет их родителям? Причем ведь знает, гад такой, что она не сможет ему достойно ответить. По крайней мере вслух. Шири вернула мужу не менее хитрую улыбку и повернулась к его родителям, который неожиданно начали ее защищать. Девушка была не просто удивлена, но и почувствовала странную заботу, с которой говорила чета Линь. Уж от кого, от кого, а от Яна ее пытались защищать все, но все попытки казались именно мордобоя или воплей. Никто не пытался осаживать его, когда мужчина начинал язвить. А язвил Ян всегда, сколько помнила Шири. Он был именно таким, какой есть, и она была ему благодарна да же за то, что Лю теперь язвил не жестоко, а скорее в шутку.

- Не переживайте. Я же телохранитель, я ему потом отвечу. - Девушка смеясь ответила маме Яна, переводя весь разговор в шутку. Она глотнула ароматного чая, который разливал заботливый глава семейства и продолжила отвечать. - Нет, здесь мне навыки совершенно не пригодились. Ян защищает нас ото всего. Пока я носила Лин, чувствовала себя не очень хорошо. Так он не отходил от меня ни на шаг, постоянно готовил поесть, помогал справиться с плохими симптомами.

Она с нежностью посмотрела на мужа, вспоминая то нелегкое для них время. Когда ожидание встречи закончилось, но был страх за жизнь ребенка. Вспомнила свои бессонные ночи и ужасные утра, с которыми ей помогал справляться он - Ян. Не жаловался и не ругался, а сидел с ней, отходя только на редкие тренировки или дежурства. Шири даже не представляла, спал ли он в те месяцы, настолько часто видела его бодрствующим возле нее.

- Он очень заботливый и серьезный. Так что про образование я по большому счету и забыла. Ну разве что оно пригодилось в изучении сюрикенов и кунаев. Ян меня учил с ними обращаться. Он очень хороший учитель. - Девушка состроила невинную моську и глянула на мужа. Мол, а что такого она говорит? Вода помнит, аспид шипит и мстительно бросается в ответ. Шири не могла упустить случая ласково отомстить любимому человеку.

Ян перевел взгляд с матери на отца, затем чуть виновато посмотрел на Шири. Он привык язвить по поводу и без, но совершенно не привык к тому, чтобы его в подобной ситуации мало того, что резко осаживали, так ещё и отказывалось неправильным что-то на это ответить. Нормальная жизнь, где не нужно на почти бессознательном уровне доказывать «право сильного». И при этом Шири ещё начала его нахваливать, чем, в принципе, добила ещё до того, как заговорила о кунаях и сюрикенах. Причем сейчас Ян был рад этому язвительному замечанию, хоть что-то оставлявшему на месте в картине мира.

- Я рад, что тебе понравилось у меня учиться, - с максимально невинным видом ответил Лю, посмотрев на Шири. – Пап, я со своими семью классами образования могу судить о том, чему учат благородных девиц, лишь по моей жене. Честно, не знаю какой из Шири телохранитель, и как-то не хочу проверять. Защищать мою семью – это моя задача.

Эти слова Ян сказал уже без тени иронии. Но снова сказал лишь общие слова, поскольку никому из присутствующих за столом не следовало знать, в чем именно заключалась эта защита, например, во время его поездки в Пекин. Лю поймал себя на мысли, что сейчас воспоминание о Северной Столице показалось каким-то нереальным, будто все это было не с ним, а сейчас он просто проснулся после страшного сна. На фоне этой, нормальной, жизни триады, Пекин и грязь прошлого казались чем-то таким, о чем в этом доме нельзя даже вспоминать.

Шири тут же принялась защищать Яна, и Юн чуть заметно усмехнулся на такую реакцию невестки. Послушать её, так он был едва ли не святым, хотя верилось с большим трудом. А вот сын смутился, будто считал такие придирки чем-то нормальным. Зато потом, будто павлин, распушил хвост, говоря правильные вещи. Будь Шири хоть трижды телохранителем, по сравнению с ним она ещё почти ребенок, вскружить голову которому много ума не надо, ум нужен уже для того, чтобы научиться ценить женщину, которая защищает его даже тогда, когда он неправ.

- Ян, послушать Шири, так ты вообще все умеешь – и с оружием обращаться, и готовить, и даже лечить, - задумчиво сказал Юн. – Этому тебя твой мастер боевых искусств научил? И почему ты ничего не говорил о том, что Шири нужна была помощь врачей?

Ответственность – вещь несколько более серьезная, чем похвальное желание защищать семью. Вообще сложно представить себе нормальную семью в нормальной стране, которой была Поднебесная, которую постоянно нужно от чего-то защищать. А вот думать о благополучии беременной жены нелишне. До сих пор каждый второй считает, что для лечения простуды можно постричь волосы, а потом удивляются, откуда берутся осложнения, в том числе опасные.

Вода она такая вода. Ян не был бы собой, если бы промолчал на ее слова. Шири давно уже поняла, что затаив дыхание обычно ждет ответных реплик мужа, которые являлись продолжением их маленькой и почти невинной игры. Девушка прекрасно понимала, что могла бы и посильнее приложить любимого. С недавних пор она вдруг заметила, что имеет практически безграничную власть над мужчиной, если показывает ему ментально некие образы, где им ...хм... очень хорошо вдвоем. Такое оружие она берегла на особенные случаи и еще ни разу не разочаровалась в результате. Думаю о такой сладкой мести, которую она явно свершит сегодня же ночью, а может быть завтра или как-нибудь на днях, Шири подарила мужу совершенно невинный, казалось бы взгляд голубых глаз. Все бы ничего, да зрачки вытянулись в линию, выдавая истинную реакцию на его разговор о кунаях.

Насчет вопроса Линь тайтай Шири промолчала, предоставляя возможность ответить Яну. А потом еще раз обругала себя, поняв, что опять сказала родителям мужа лишнее. Больше всего на свете ей не хотелось, чтобы эта семья поссорилась в первый же день общения. И девушка, опять покраснев, тихо промямлила, надеясь, что хотя бы сейчас не сделает хуже.

- Не ругайте его пожалуйста. Там не нужна была помощь врачей, правда. Там была нужна ...эммм, помощь мужчины. Ну знаете, недомогание по утрам, все такое. Ничего страшного не было. - Девушка перевела взгляд с Линь сяншена на его жену, а потом на Яна и тихо буркнула, смущенно улыбаясь. - Ну вот, опять я ерунду говорю. Порой мне действительно лучше молчать.

- Кунаи – это метательные ножи, - ответил Ян на вопрос матери. – Ещё они очень удобны в альпинизме, если уметь с ними обращаться. Вокруг Линь Ян Шо много гор, там удобно проводить тренировки.

Сейчас Лю не стал распинаться разве что на тему того, что с помощью кунаев ещё в огороде работать удобно. Он не хотел вдаваться в лишние подробности о своих боевых навыках, потому что много применял их по прямому назначению. А так все логично: Тибет – это горы, по горам можно лазать, к примеру, в качестве хорошего физического упражнения.

Тем временем в разговоре всплыла ещё одна непростая тема, которую Шири попыталась замять. Разговор с родителями за обедом может быть сложнее любого допроса в полицейском участке – все, что ты скажешь, может быть использовано против тебя, при этом из любых разговоров о твоем прошлом единственной нейтральной темой будет погода.

- Я изучал тибетскую медицину, в том числе и у этого мастера, - невозмутимо ответил Ян. – Я знаю её основы, хоть мне и далеко до опытных лекарей Линь Ян Шо. При мне был случай, когда они вытащили с того света человека, который попал к ним в третий день развития заражения крови, через неделю она уже восстановилась, так что я доверяю их знаниям. К тому же, как уже сказала Шири, ничего серьезного не было, - уверенно соврал Лю, чуть улыбнувшись.

Все это могло привести к долгой дискуссии и традиционной тибетской и китайской медицине, но лучше о ней, чем об оружии и прочих куда более щекотливых темах.

Просьба Шири не ругать Яна была столь трогательной, что Цао не сдержала улыбку. Девушка так его защищала, будто привыкла считать едва ли не безупречным существом.

- Шири, никакая это не ерунда. И не волнуйся, Яна пока никто не ругает, - Линь тайтай мельком посмотрела на сына, который ответил на её вопрос о кунаях.

Сложно представить, как можно лазать по горам с помощью метательных ножей, которые в представлении Цао должны были быть чем-то небольшим и довольно хрупким, но она не стала расспрашивать подробнее, так как Ян поднял более понятную ей тему. В медицине было принято не забывать о многовековых традициях Поднебесной, от которых глупо отказываться, ориентируясь только на западные исследования, но тонкости традиционной китайской медицины нужно учить не меньше, а то и больше, чем особенности применения современных методов. Но история, рассказанная Яном, казалась чем-то на грани фантастики, поэтому Цао недоверчиво прищурилась.

- Не удивительно, что ты увлекся медициной, но откуда ты знаешь, что у той женщины было заражение крови? Тебе сказали местные лекари? – спросила Линь тайтай, профессиональная гордость которой сейчас требовала разобраться в странной ситуации.

С сепсисом обычно не живут по три дня, и после него никто не выздоравливает за неделю. Другое дело, что те же тибетцы могли переврать термины в переводах со своего родного на китайский и обратно, тогда речь вполне могла идти о лихорадке, вызванной хоть обычной простудой. Других логичных объяснений Цао не видела.

- Тибетская медицина? – Юн с интересом посмотрел на сына, пытаясь понять, что кроется за его «знаю основы». – Хочешь сказать, что читал Чжуд-Ши и что-то в нем понял?

Сложно было догадаться по тону Линь сяншена, чего в этом вопросе прозвучало больше – скепсиса или любопытства. Тибетская медицина очень сложна для понимания, нужно в совершенстве знать анатомию и физиологию, чтобы соотнести с этими знаниями тибетское учение об энергиях. С семью классами образования и первостепенным интересом к боевым искусствам, по мнению Юна, там можно было разве что искать знакомые буквы.

Слова о заражении крови его также удивили, но тут Цао уже опередила с вопросом. В детстве Ян часто мечтал о каких-то несбыточных вещах, возможно, какая-то такая мечта и заставила его сбежать из дома, но сейчас он уже был взрослым семейным человеком, которому нужно жить реальной жизнью. А медицина – не та область, которую можно примерно понять, чтобы потом кого-то лечить по принципу «авось поможет». Юн посвятил своей профессии всю жизнь, и то не считал, что знает достаточно. Часто были вещи, зависевшие от везения и интуиции. А тут Ян будет рассказывать о том, что «знает основы» тибетской медицины. У него для таких заявлений был недостаточно просветленный вид.

Почему-то с каждой минутой разговор за столом все больше напоминал тот, давний, когда дядя приехал знакомиться с Яном. Но тогда ей было проще, граф в первую очередь думал, как бы лишний раз не волновать Шири, да и муж старался точно так же себя вести. А здесь сразу чувствовалось, что родители хоть и понимают, что перед ними сидит уже не мальчишка, а взрослый мужчина, но пока еще не знают, как с ним общаться. Огорчало еще и то, что нельзя было рассказать о магии, иначе бы все вопросы вмиг закончились. Хотя возможно их стало бы еще больше, кто знает.

Во время этого мини допроса Шири чувствовала себя не в своей тарелке, мгновенно выпав из общего разговора. Все вопросы адресовывались Яну, она при всем своем желании не могла бы ничем ему помочь или подсказать что-то умное и нейтральное. Ее собственные знания о врачевании сводились к просмотру ауры человека и приготовлению некоторых видов настоев под чутким руководством мужа. Ни о каких трактатах она слыхом не слыхивала и ей даже стало интересно, знает ли о них Ян.

Девушка молча взяла чашку с чаем в руки, отпивая маленькими глотками ароматный напиток и приготовилась слушать поучительный рассказ о медицине в целом и о тибетских таинствах в частности. Чем не очередной урок? Зная Яна, он точно не упустит случая поделиться столь полезной наукой с родителями, которые, судя по всему, тоже имели к ней какое-то отношение. Шири открыла было рот, чтобы спросить, кем работает чета Линь, за вовремя захлопнула, стесняясь перебивать взрослых людей. А еще ей было странно видеть, что мужа вот так запросто спрашивают обо всем, а он не делает лицо Старшего Мастера и не пускает туману в свои ответы, как обычно делал в монастыре. Это порождало непонятное чувство, когда вместо отредактированной донельзя картинки на компьютере ты видишь исходник со всеми его плюсами и минусами. Нет, это не разочарование, ее муж был и оставался самым лучшим на свете. Скорее это была некая переоценка ценностей, взгляд с другой стороны на этого бесконечно сложного мужчину.

Далее последовал подробный допрос со стороны светил отечественной медицины. Сложность была не в том, чтобы ответить, а в том, чтобы ответить на языке, максимально понятном тем, кто изучает термины не по Чжуд-Ши, а по учебникам с латынью.

- Читал, - ответил Ян на вопрос отца. – Но те принципы, что изложены в Чжуд-Ши, подразумевают больше техник лечения, чем говорится в самом трактате. С сепсисом все было довольно понятно, хотя лаборатории там, конечно, нет, чтобы выявлять конкретного возбудителя. Причиной заражения было огнестрельное ранение живота и не оказанная с самого начала первая помощь. По сути, только пулю вытащили. Несмотря на то, что Чжуд-Ши предписывает оценивать пациента целиком, психические проблемы человека, три дня делавшего вид, что все в порядке, да ещё и добравшегося до монастыря, часть пути пройдя пешком, мы опустим. Она сдалась в лазарет, когда от лихорадки не могла стоять на ногах. При этом периоды жара чередовались с сильным ознобом, также были признаки системных нарушений, не только в области живота. В том числе было заметно нарушено дыхание. Ну и по мелочам – сыпь, признаки нарушения работы почек, общий вид. Я тогда только приехал в Линь Ян Шо, поэтому видел её до того момента, как ей занялись лекари. Подробностей не знаю, но среди ночи приезжал ещё один непальский лекарь, какое-то местное светило тибетской медицины. Дня через три она уже нормально ходила, через неделю вела тренировки.

Ян рассказал все это спокойным ровным голосом, будто объяснял ребенку прописные истины. Он знал, что от него не ожидают этих знаний, и потому, как любой циркач, выдержал небольшую паузу, отпив чай, чтобы дать родителям время попытаться найти в его рассказе ошибки. Потом он сообразил, что некоторые немедицинские подробности повествования требуют дополнительных пояснений.

- Она – военная, очень крепкая физически. Ранена была в какой-то из горячих точек. Впрочем, это все не застольный разговор, - добавил Ян, с чуть виноватым видом посмотрев на Шири, которая была здесь единственной, у кого не было причин развить в себе достаточно цинизма для таких разговоров за столом.

Симптомы, перечисленные Яном, были похожи на описание сепсиса, хотя его «довольно понятно» без лабораторной диагностики всерьез настораживало. Если он рассказал правду, во что не особо верилось, произошло какое-то чудо.

- Ранение брюшной полости, системное воспаление, нарушение функции дыхания, и, как ты выразился, «по мелочам» почек, ещё и с ознобом, - задумчиво повторила Цао. – Боюсь, даже если бы к ней вызвали не непальского врача, знатока тибетской медицины, а самого бодхисатву Авалокитешвару, твоя история звучит несколько неправдоподобно. Даже если поверить, что очень сильная физически военная смогла куда-то добраться пешком с такой раной. Боюсь, даже если у неё были шансы выжить, например, с удачно угаданным антибиотиком, она осталась бы инвалидом с десятком хронических заболеваний.

Линь тайтай вопросительно посмотрела на своего супруга, надеясь на его ответ. В их практике сепсис встречался крайне редко, обычно после неудачных хирургических операций или обширных травм, реже – как следствие заболеваний. У таких больных было не очень много шансов выжить, даже при раннем выявлении симптомов и точно установленном возбудителе. Цао сейчас просто пыталась представить, как могло произойти то, что рассказал Ян, но говорил он вполне серьезно.