Правда жизни

- Ладно, чего уж там. Все совершают ошибки, но не за все ошибки можно простить. Она выбрала свой путь. Надеюсь, она наконец станет счастливой. Но я больше не хочу ничего о ней слышать. Ею двигала ревность. И злость, что я не разрешил ей попрощаться с мамой. Но ведь никто не знал, что Лауритта уйдет через три дня после отъезда Яреци. А если бы она не ушла так скоро? Яри же не должна была быть все время с ней. У нее семья. Была...

Моррис грустно усмехнулся и посмотрел на бутылку. Может быть, в последние годы он стал взрослее, или это была уже старость, но пить уже не хотелось. Конечно, тот случай с пропажей Юки, травмой Жюли и пропажей дорогой его сердцу цепочки, был выпиющим и тяжелым. А закидоны дочери... это не повод напиваться.

- Порой, только родители могут просто дать посидеть, погрузившись в свои мысли, не выпытывая ничего и не давая советы. И не навязываясь, - усмехнулся Моррис и отпил немного виски.

- Лично мне от нее ничего не надо. Она думает, что я бросил ее, забыл Лауритту, раз завел себе новую семью. Что ж, ее право. Если она захочет сама связаться со мной, я выслушаю ее, успокою, дам совет. Но похоже никто ей не нужен. Ее право. Как говорится, там, - Моррис головой указал на потолок, - всех рассудят и все найдут ответы на свои вопросы. Не удивлюсь, если она всегда будет считать меня виноватым. Как будто это я тебя познакомил с ней и заставил ее выйти за тебя.

Моррис проворчал, хмыкнул, а потом посмотрел на стакан. Он был пустым.

- Какими бы не были отношения с родителями, тяжело узнавать об их смерти. Но я действительно рад, что ты сумел примириться в душе со своим отцом. А что касается Кимико... надо сделать все возможное, чтобы разлука с мамой прошла для нее менее болезненно. Они вообще были дружны? Яреци мне как-то жаловала ь, что Кимико ее совсем не слушается и ведет себя плохо.

Последний раз об этом Яреци говорила после поездки в Испанию, где ей подыграл Маркус. Но, как он понял по словам дочери, после того случая, когда Кимико чуть не увел "мамин знакомый", которого Кими очень плохо помнила, девочка не стала более послушной и все так же не отзывается на детской площадке.

- Она рассказывала тебе про эксперимент, который провел мой племянник в Испании? У тебя было что-то похожее, что Кимико тебя не слушается?

Тору сильно сомневался в существовании где-то в высших сферах всевидящего существа, пусть и мог похвастаться тем, что его вторая свадьба прошла по всем католическим правилам. Но даже если убрать все сверхъестественные моменты, посыл Морриса был понятен - на данный момент времени со своей импульсивной дочерью он не хотел никаких контактов. Ну или пытался себя в этом убедить, поскольку мужчина был уверен в способности тестя простить свою дочь, вернись та, как это случалось раньше, и начни просить прощения. А вот он сам... Для него вся эта история окончательно подошла к концу ровно в тот момент, как его взгляд упал на простое слово "прощайте", единственное, что Яреци посчитала нужным сказать своей семье.

- Я и сам до конца не понимаю, какими были отношения Кимико и ее матери. - Тору прикрыл глаза, стараясь вызвать в памяти любой эпизод, говорящий об отношениях бывшей жены и дочери, но все они получались размытыми и нечеткими. - Иногда мне казалось, что у них полная гармония, а иногда, что они вообще чужие люди. Не знаю, как такое может быть. Мои отношения с Кимико всегда были ровными. Временами, конечно, она может разбаловаться и перестать слушаться, но это всегда решаемый момент. - Сам Тору никогда не сталкивался с какими-то глобальными трудностями в процессе воспитания и не до конца понимал, с чем была связана большая часть претензий Яреци по отношению к дочери.

- Но мы слишком много говорим обо мне. Вы сами нормально со всем справляетесь?

Тору прекрасно знал о проблемах Морриса со здоровьем, которое с годами явно не могло стать лучше, и очень надеялся, что эта история с дочерью не добавила ему новых болячек, способных в очередной раз привести тестя на больничную койку.

- Ну, считается, что если ребенок не балуется, то это или что-то с ребенком не то, или с его родителями. Кимико очень активная, смышлёная и веселая девочка. Я очень надеюсь, что она останется такой. Яреци всегда была замкнутой и не любила большие компании. А Лауритта... - Моррис споткнулся и хмыкнул, - она всегда была самой веселой и прекрасной женщиной.

Моррис тепло улыбнулся, вспомнив супругу, с которой иногда было очень непросто, а иногдабыло очень спокойно и счастливо. Он продолжал помнить ее и любить. Потому что он не представлял, как можно забыть человека, с которым живешь большую часть жизни.

- Так мы не о тебе вроде говорим, - улыбнулся Моррис и все-таки налил виски сначала в свой стакан, затем дополнил стакан Тору. - У меня все терпимо. Вот с твоим племянником как-то думали организовать детский уголок. Твоему внуку уже почти пять лет, а Сэтоши с Маргаритой хотят иногда отдохнуть. У нас хорошие скидки для сотрудников и их семей.

Моррис не помнил, видел ли Тору своего внука, наверное Маргарита ему прислала хотя бы одну фотографию.

- Так что жизнь кипит. Недавно Юка не в очень хорошую историю попала, но мы справились.

Слушая отзыв Морриса о матери Яреци, Тору в который раз убедился, что болезненные моменты имеют обыкновение забываться. Ведь эта "самая прекрасная женщина" в свое время бросила мужа и перестала общаться с дочерью. Правда, надо отдать ей должное, Яреци на тот момент уже была взрослой и не нуждалась в матери так, как сейчас Кимико. Но его тесть даже и не думал сейчас вспоминать о не самых красивых поступках бывшей жены, предпочитая сохранить ее образ светлым.

- Внуку? - В первый момент Тору немного опешил, пытаясь понять, каким образом умудрился обзавестить внуком, имея только одну маленькую дочь, и только по именам Маргариты и Сэтоши понял, что речь идет о его внучатом племяннике. - А, вы про Рэна. Да, я его видел, а еще больше слышал от Джуна.

Племянник несколько раз живописал ему в самых ярких красках о склонности очередного мальчишки по фамилии Мотидзуки к разрушениям и своей несчастной доле. И здесь ему можно было только посочувствовать. Маргарита еще и в юности всегда получала то, что хочет, а уж сейчас и вовсе, пользуясь своим авторитетом, могла подкинуть проблемного сына практически любому, кого считала подходящей для этого жертвой.

- Я рад, что вы со всем справляетесь. - Из комнаты, где сейчас находилась Кимико послышался заливистый детский смех, и Тору не удержался, чтобы, вторя ему, чуть не улыбнуться уголками губ. Пока Кимико нравилось в Японии, и он собирался делать все возможное, чтобы она поскорее смогла почувствовать себя здесь, как дома.

У Морриса не было больше родственников. Его родители были небогатыми и не могли себе позволить содержать еще одного ребенка. Дяди и тети, если когда-то и были, то сейчас уже он ничего про них не знает. Поэтому как там правильно - внук или внучатый племянник - он не помнил. Все помнить нельзя.

Маргарита иногда рассказывала про Рэна, но чаще о сыне говорил Сэтоши, выбираясь в редкие часы обеда из своего кабинета на кухню или в кабинет начальника. От него Моррис знал, как Рэн растет, живет, пару раз Маргарита приходила с сыном, и тот вел себя более-менее сносно, не разрушая ничего.

Из комнаты раздался веселый смех Кимико, и мужчина заметил, что уголки губ Тору дрогнули, изображая слабую улыбку. Внучка была счастлива и довольна, и Моррис тепло улыбнулся. Он любил детей и не был прочь посидеть с ними. Даже с Рэном. А теперь к нему приехала родная внучка, наполовину мексиканка. Что может быть лучше?