Старые новые знакомые.

Маркус внимательно выслушал Тору, глядя на него, один раз только отвернувшись, заметив блуждающую в зале администратора. Она на него посмотрела и кивнула головой к другому столику - мол, надо работать. Молодой человек поморщился и снова вернулся к разговору. Вроде бы Мотидзуки Тору согласился позаниматься с ним, но не давал никаких гарантий.

- Спа-си-бо, что согла-си-ли-сь по-ра-бота-ть со мной. Я не пом-ню много-го из прош-лой жиз-ни, но мне ка-жет-ся, что я был тру-сом и по-дон-ком. Я не хо-чу больше оста-вать-ся таким. Я бу-ду ста-рать-ся. Я не хочу боль-ше быть гие-ной.

Последние слова Маркус произнес шепотом, понимая при этом, что сказал совершенно не то, что от него должны были услышать. Он и сам не знал ответа на вопрос - зачем ему это надо. Просто чтобы научиться драться?

Он достал блокнот и написал свой номер телефона. Положил лист на стол и собрал тарелки.

Хоть Маркус и казался более покладистым, что могло объясняться и разного рода страхами, причина одного из которых являла собой молодую женщину администратора, для Тору его образ мысли понятнее так и не стал. Причем вопросы вызывала практически каждая произнесенная фраза, не считая стандартных благодарностей. Например, малоинтересные человеку, вроде младшего из братьев Мотидзуки, слова о желании или нежелании оставаться трусом и подонком. Или отрицание своей звериной сущности и того, что являлось ее следствием. С последним так вообще было все сложно, поскольку даже такой далекий от оборотничества человек как Тору прекрасно понимал - если ты гиена, то быть тебе гиеной до самой смерти. Правда, это не отменяло того факта, что ничего дурного в самих гиенах не было, и тот же Маркус в определенные периоды времени в своем человеческом обличье казался намного хуже, чем в зверином.

- Тогда договорились, - кивнул Тору, забирая листочек бумаги, с написанным на нем номером телефона и, посчитав, что на этом разговор можно и закончить, приступил к еде. Он не сомневался, что уже в ближайшее время Кимико захочет посмотреть, что там делает папа, а до этого ему еще предстояло разобраться с севиче, не слишком отвлекаясь на мысли о том, что его переезд в Японию продолжает преподносить всевозможные сюрпризы, одним из которых стало превращение в его пусть и временного ученика парня, которого он некогда не хотел пускать к себе на порог.