Приходите к нам на огонек

Комната, выглядящая совсем необжитой, ведь в ней так и не появилось соседки, столовая, библиотека. После всё то же самое, но уже в обратном порядке - основной маршрут Ехидны в монастыре. Бывает, когда попросят, в него вклиниваются скучные монастырские дела, но просят нечасто, хоть девушка не гнушается никакого, даже самого грязного труда, отрабатывая своё здесь пребывание. Иногда Сан заглядывает в полюбившуюся беседку на самом краю скальной пропасти, где подолгу, изредка даже часами просиживает наедине с собой. Если же быть одной не хочется, всегда можно спуститься в деревню внизу, навестить Лхамо и помочь ей с хозяйством - благо, вербальный контакт уже давно и довольно далеко сдвинулся с мёртвой точки, если сравнивать с днём их первой встречи, когда Судзуки даже понять-то никого не могла.
Ну и, конечно, стоит выделять немного времени и для прогулок, ведь вокруг храмового комплекса действительно есть на что посмотреть. Помимо эстетического наслаждения горными пейзажами, а также разминки для ног и отдыха глазам, уставшим от бесконечных строчек, девушка преследовала и иную цель, здраво рассудив, что чем больше впечатлений, тем выше шанс зацепиться за какой-либо осколок своего бесследно исчезнувшего прошлого. Впрочем, особых надежд уже не было - прошло много месяцев, но не вспомнилось ровно ничего.

Едва Сан собралась было свернуть с тропы на неглубоком перевале и подняться повыше, как из-за рельефа показался силуэт мужчины, возраст которого сложно было оценить - по крайней мере, сзади. Обитатель монастыря, вряд ли он мог оказаться кем-то ещё, расположился прямо на земле, если не считать пледа под ним, и... рисовал? Полукровка, едва дыша, бесшумно подошла на пару шагов поближе. Оказалось, незнакомец выводил на листке бумаги знакомые, но неясные пока закорючки: хафу аж залюбовалась выверенными движениями его руки, глядя со спины.
Сан, в отличие от сестёр, может похвастаться красивым мелким, символ к символу, почерком (старшая строчит с огромной скоростью, ей не до аккуратности, а вторая просто пишет, как курица лапой), но каллиграфией никогда не занималась всерьёз, хоть в младшем возрасте пробовала с классом, как и большинство японских детей - например, пытаться изобразить кандзи года хотя бы отдалённо похожим на образец. И уж точно полукровка не могла сообразить, зачем для подобного времяпрепровождения, требующего сосредоточенности и максимального удобства, необходимо выбираться с территории монастыря, ведь там есть достаточно подходящих для того помещений - та же библиотека, например.

Ответ не заставил себя ждать. Казалось, вспыхнул сам камень, куда мужчина и уложил загадочный лист бумаги с короткой надписью. Ехидна очень любила украдкой наблюдать за чужой магией, которой в себе так и не открыла. Вот и сейчас младшая Судзуки завороженно смотрела на разгорающийся булыжник, восхищённо вздохнув, и секунду спустя обнаружила себя самым анекдотическим способом: при вдохе в курносый нос забралась коварная пылинка, и полукровка чихнула, невольно привлекая внимание к своему присутствию. Отвлечь таким нелепым образом... а если бы маг от неожиданности перевернул чернила? Ну, сейчас кому-то влетит.

- Здравствуйте! Простите, что потревожила вас, я совсем не хотела, да, - понимая, что попалась, Судзуки засеменила к незнакомцу, окликнув его по-китайски: языком она успела овладеть вполне неплохо. На равнодушное выражение лица, плохо сочетающееся с её искренней заинтересованностью, наползла виноватая тень, и девушка согнулась в глубоком поклоне, одновременно приветствуя и извиняясь. - А что... вы делаете? Я такого ещё не видела.

Пусть эксперимент и был еще далек от своего завершения, Джун уже заранее записал его в разряд успешных. Камушек красиво горел, радуя глаз. И, что самое приятное, делал это на достаточном расстоянии от экспериментатора, на этот раз подошедшего к вопросу с большей серьезностью, чем во время "игр" с водой. Но даже так без неожиданностей не обошлось, пусть те и не были непосредственно связаны с магическими практиками. Причем материализовались они прямо за его спиной в лице молоденькой свидетельницы его экспертов, которую Джун несколько раз мельком видел на территории монастыря.

- Привет, - дружелюбно улыбнулся девушке молодой шаман, полностью разворачиваясь в ее сторону. Раз духи не предупредили о ее появлении, значит, были уверены в способности участников случайной встречи со всем разобраться самостоятельно, что он и собирался заняться, не имея ничего против неожиданной компании.

- Не переживай, я не делал ничего требующего полного сосредоточения. - Вот если бы девушка неудачно выдернула его из транса, это, пожалуй, могло привести к не самым приятным последствиям. Но серьезными шаманскими практиками Джун предпочитал баловаться там, где ему никто не мог помешать. - А то, что я тут вытворяю - это офуда. Надо написать заклинание на специальном листочке, и если ты все сделал правильно, то получишь именно тот результат, на который рассчитываешь. Как с тем камнем.

Джун махнул рукой в сторону горящего булыжника, демонстрирующего, что в искусстве иероглифических заклинаний он продвинулся уже очень далеко. Хотя удовлетвориться своими успехами в этом вопросе он собирался только после того, как научится создавать работающие заклинания без всех этих наборов для каллиграфии, нередко представляя, насколько проще было бы носить с собой простой блокнот и ручку. Но до подобных достижений еще было очень далеко, в то время как девушка с нестандартной внешностью, намекающей на смешение кровей, находилась близко и вызывала больший интерес, нежели его фантазии.

Пока молодой мужчина, которого Сан тоже узнала, хоть они и не были знакомы лично, рассказывал о не попадавшемся ей ранее разделе магии, она воспользовалась случаем беззастенчиво его рассмотреть - совсем как Тео в своё время, точно инопланетянина или иную диковину в музее естественной истории. В отличие от самой хафу, чей гардероб состоит лишь из пары одинаковых монастырских комплектов одежды, если не считать её первого наряда, и старых кроссовок на все случаи жизни, у этого любителя письменного творчества на природе явно есть и вкус, и возможности неплохо приодеться. Если же говорить о чертах лица - случайный собеседник вблизи оказался намного симпатичнее, чем виделся издали, только вот смотрит как-то... да, наверное "необычно" будет лучшим описанием. Где-то на границе сознания зашевелилось ощущение, знакомое и не самое приятное, уже не первый раз доказывающее, что ассоциации пытаются добраться до прошлого, но выходит у них не очень. Ещё бы: похожий взгляд девушка видела на протяжении девятнадцати лет на лице родного отца, а также на собственном отражении в зеркале, от отца и унаследованный.

Ехидна привыкла не представляться - несмотря на неоднозначные обстоятельства прибытия, её о них не расспрашивали, словно у Судзуки и так всё на лбу написано, или же там приклеен такой же лист офуда, как на горящем камне, только с подписью "Опечатано Цириллой Грей. Не трогать!", иными предупреждениями об опасности самоликвидации или точной дате конца света - потому, выслушав объяснения и ещё раз поклонившись, недолго думая, уселась рядом прямо на землю, соблюдая границы личного пространства молодого человека, подобрала под себя ноги и снова уставилась на огонь.

- А как это получается, да, откуда берётся пламя? Нужно уметь управлять соответствующей стихией, - теперь, когда хафу вновь смотрела в одну точку, тяжёлый взгляд фарфоровой куклы, легко, впрочем, разрушаемый улыбкой или иными эмоциями, вернулся на её физиономию. - или это не обязательно? Но зачем тогда трудиться, пытаясь совладать с огнём на ладонях, если его можно вызвать на бумаге?

Пребывание в монастыре быстро убедило полукровку в том, что Тео ни разу ей не солгал: буквально у каждого "пациента" этого "сумасшедшего дома", затерянного в горах, имелись предрасположенности к магии, о которой позже она много читала с огромным интересом, обложившись в библиотеке книгами и свитками. А потом, сидя в комнате или на краю обрыва в беседке, пыталась самостоятельно обратиться к каждой из чакр по очереди. После разговора с врачевателем, приведшим её в храм и очень скоро его покинувшим, Ехидна только укрепилась во мнении, что её единственные "ненормальности" - неспособность рассказать что-либо о себе и полное отсутствие талантов в магических дисциплинах. Однако монастырь был оплотом не только магии, в чём девушка тоже успела убедиться и собиралась расспросить наставника поподробнее сразу по его возвращении - некогда вынужденная заново знакомиться с самой собой, она была немало удивлена возможностям, которые предложило собственное тело, с виду субтильное и совсем нетренированное.

- Нет, уметь управлять стихией не нужно, покачал головой Джун, не видя ничего дурного в том, чтобы немного поработать справочной службой, благо девушка проявила к офуда искренний интерес, столь редко встречаемый у обитателей монастыря. - Слова могут обладать особой силой и создавать то, что не существовало раньше. Но я никогда не сравнюсь с истинным магом огня, поскольку мои возможности ограничены парочкой конкретных заклинаний. Во всем остальном стихийная магия совершенно мне не близка.

Джун повернул голову к сторону созданного пламени и на минуту замолчал, пытаясь понять, какие чувства в нем вызывает огонь, практически сразу приходя к выводу, что теперь, после первой радости, примерно такие же, как и все остальное, за что цеплялся его взгляд. Не считая, конечно, девушки, неожиданно ставшей самой интересной частью его небольшого опыта.

- И еще, - Джун снова повернулся к юной ученице, чей статус не вызывал у него никаких сомнений, - не надо сидеть на голой земле. - Молодой человек указал на место рядом с собой, предварительно специально подвинувшись, освобождая приличный кусок пледа. - Ничего страшного не произойдет, если ты составишь мне компанию. И да, что-то я забыл про самое главное. Мотидзуки Джун. Но все меня здесь называют просто Джун.

Шаман не удержался от улыбки, вспомнив, как первое время смущался Ичиро, когда окружающие уже через пару минут после знакомства начинали звать его по имени. Он сам же привык к общению с европейцами очень легко и быстро, благо умел хорошо адаптироваться практически к любой обстановке. И теперь называл свою фамилию исключительно ради разнообразия. Тем более, у большинства обитателей та прочно ассоциировалась с его дядей, заслужившим репутацию сурового и нелюдимого мастера боевых искусств. Что было даже немного забавно, поскольку подобное родство вызывало самые разные вопросы, начиная с того, кем именно они друг другу приходятся, позволяющие Джуну немного пофантазировать, повторяя ненавидимую отцом семейную шутку, о повышенном, несмотря на юный возраст, интересе младшего брата к его жене и возможных последствиях оного.

- Магия воздуха? Но это же невозможно, да. Никаких тайфунов в Азии тогда бы не было никогда! В стране сто двадцать с лишним миллионов человек, и вы говорите, что магия доступна каждому, нужно лишь немного постараться. Неужели не нашлось никого, да, кто обуздал бы стихию, ведь от неё столько бед каждый год?
- Магия земли? Растрескать асфальт, остановить землетрясение силой энергии, которая находится... сумимасэн, в том месте, на котором сидят? Чакры - это миф, да. Ничто не может совладать с силами природы, иначе способ давным-давно был бы найден и общеизвестен.
- Магия огня? Да я никогда даже зажигалкой не чиркала и плиту не зажигала, так получилось. Выходит, можно создать пламя на ладони? А как объяснять потом в больнице, откуда взялись ожоги? Вас же засмеют и в лучшем случае откажут в страховке, а то и заподозрят в чём-нибудь, да.
- Магия воды? Вы серьёзно? Управлять... ЭТИМ?
- Офуда? Но это же просто бумага...

Примерно так отреагировала бы младшая Судзуки на рассказы о магических искусствах ещё пару лет назад, случись ей познакомиться с Джуном или тем же Тео в Сидзуоке, например, за столиком в кафе или на ханами в парке. Нет, Сан ни в коем случае не стала бы поднимать нового знакомого, пусть даже блаженного, на смех: Тео и Джун довольно милы, скорее, им можно было немного подыграть. Вот попадись они Юми... молодого Мотидзуки сестра, наверное, просто послала бы к чёрту, а врачевателя, моментально распознав в нём иностранца, определила в китайские спецагенты и унеслась прочь вихрем, оставляя на полу или траве дымящиеся следы.
Но теперь прошлое исчезло практически бесследно, а булыжник, до сих пор горящий перед глазами, более чем реален - и это далеко не самое невероятное явление, которое полукровке уже пришлось повидать. Судзуки, заново родившаяся в монастыре, впитывала информацию, словно губка, заполняя пустоты в памяти. Что вообще такое - этот мир, за горами? Неужели и правда такое умеют все, даже там, а одна-единственная Ехидна - нет? Суперспособность - не уметь ничего. Что ж, это тоже отличает от других, да.

- Рада с вами познакомиться, Мотидзуки-сан! А я - Хидна. Э-ки-до-на, - с монументальной уверенностью, будто её слова давали ответы на все вопросы, а не создавали новые, дополнительно протянула девушка по слогам на японский манер, пальцем рисуя в воздухе перед Джуном символы катаканы, не заморачиваясь понятностью жестов, которые стоило бы воспроизводить для молодого человека зеркально, а не задом наперёд. Что касается обращения по имени, Сан со "всеми здесь" была не согласна: накрепко вколоченный в голову кэйго вынуждал иметь на этот счёт своё мнение. - Меня точно кто-то звал так, да, до того, как я сюда попала, а больше я совсем ничего не помню. Но вы можете звать меня как пожелаете, да! - тут девушка безоблачно улыбнулась новому знакомому, сразу преображаясь до неузнаваемости, словно одного человека подменили другим, не слишком похожим на первого. Мимика и проявления эмоций часто заметно искажают черты лица у многих, однако у Ехидны эта особенность возведена в крайнюю степень.

- Если ничем особенным владеть не нужно, да, то вдруг у меня тоже получится? - помедлив и определяя, не будет ли она слишком стеснять вежливого собеседника, освободившего для неё место, полукровка не нашла в предложенной передислокации ничего страшного и, не забыв отряхнуть колени, чтобы не запачкать не принадлежащий ей плед, переместилась ближе. Но прежде чем снова усесться в ту же позу, Сан занялась отработанным до автоматизма ритуалом, стянув со ступней кроссовки. - Можно мне попробовать?

Вместо привычного "Джун" в его сторону полетело уважительное !Мотидзуки-сан" от которого молодой шаман за время жизни в монастыре успел порядком отвыкнуть. И это, казалось бы, привычное обращение стало причиной появления в его голове целого роя мыслей, концентрирующихся вокруг прошлого девушки, которого та, по ее словам, совсем не помнила. То, что она автоматически назвала его именно таким образом в совокупности с ее собственным странным прозвищем, произнесенным двумя способами, один из которых явно напоминал японскую манеру, говорило об одном - юная Экидона, как минимум, когда-то жила в Японии. Ну а если добавить ко всему нарисованные в воздухе символы, по которых Джун с большим трудом узнал катакану, и легкую азиатскость во внешности, то и вовсе можно было предположить наличие у девушки японских корней, поскольку межнациональными браками в его родной стране уже давно никого было не удивить. Даже его собственного отца, который был откровенно не в восторге от выбора своих сыновей.

- Заклинание, которое писал я очень сложное, - чтобы проверить свою догадку Мотидзуки перешел на японский, предполагая, что девушка должна прекрасно его понять. Ну а по тому, как та будет говорить, вполне можно было сделать вывод, является ли японский для нее родным. В китайском его чуткое к подобным вещам ухо находило явные огрехи, показывающие, что язык стал использоваться не так уж и давно, и дающие право отметать целую страну, как место, где усаживающаяся рядом с ним юная особа никогда не рождалась. - Если хочешь, могу дать тебе задание попроще, особенно если ты раньше не работала кистью. Но для начала разберемся с тем, как тебя называть.

Обращаться к приятной девушке с весьма необычной мимикой "Хидна" или "Экидона" не казалось Джуну правильным, поскольку клички больше подходили собакам, а не людям, а пользоваться прозвищами позволяли себе только близкие друзья. Поэтому он решил довериться ощущениям, снова взявшись за кисть и ненадолго задумавшись, прежде чем вывести на одной из пустых заготовок для офуда слово "солнце" 太陽. А затем, повинуясь порыву, зачеркнул первую часть, оставив только 陽 и добавил 菜, буквально через несколько секунд торжественно протянув девушке листочек со своим вариантом.

- Если немного сократить "Хидна", то по звучанию можно получить вариант "Хина". Если ты не против, буду звать тебя Хина-чан.

Поскольку девушке мог не понравится его вариант, Джун попытался мысленно сгенерировать что-то альтернативное, но на ум больше ничего не приходило. И даже привычные советчики на этот раз молчали, вероятно, как и он, ожидая вердикта той, чье реальное имя оставалось загадкой для нее самой.

- Очень сложное? Ну да... я так и не поняла, как словами и бумагой можно поджечь камень, - машинально вторя собеседнику, полукровка охотно перешла с отрывистой, тональной китайской речи, осваивать и привыкать к которой, вероятнее всего, придётся ещё годами, на родную и гораздо более привычную японскую, льющуюся ровным ручейком; даже голос Судзуки, и без того плюшевый, словно стал ещё мягче. - С кистью, думаю, справлюсь. А какое задание? Мы будем поджигать что-то другое, да?

Пока Ехидна радостно болтала, пользуясь внезапной сменой языка для коммуникации, позволившей ей намного более свободно облекать мысли в слова, любитель издевательств над безвинными горными породами с помощью нарушающих законы приличной физики способов принялся украшать мазками кисти очередной листочек бумаги, со всей серьёзностью подойдя к вопросу идентификации новой знакомой. Сан с интересом следила, как из-под орудия труда выходят аккуратные символы, заодно стараясь запомнить, как его правильно держать, коль в скором времени ей придётся повторить нечто подобное. Первоначальный результат Джуна явно не устроил, поскольку первый выполненный кандзи был безжалостно зачёркнут: спустя пару мгновений законченную работу с соответствующими комментариями уже вручили Судзуки, которую та осторожно приняла обеими руками.

Первый день своей новой жизни Сан запомнила не очень хорошо, словно подсознание пыталось огородить её от неясного, сгладив переход от прошлого к настоящему, однако в почти пустых на тот момент хранилищах памяти сохранился след острой реакции на усмешку Чуна, коей он отреагировал на то, как девушка назвала себя. Джуну, в свою очередь, обращение тоже явно пришлось не по душе по каким-то своим причинам, но Мотидзуки предпочёл тактично выйти из положения, подхватив и развив предложение младшей Судзуки: огонёк в глубине груди хозяйки горел спокойным пламенем, не приняв действия шамана за неуважение.

Просто Ехидной всё-таки быть куда легче, чем Хиной, как минимум потому, что озвученное Джуном слово больше похоже на настоящее имя - к имени обязательно должна прилагаться, да что там, играть первостепенную роль, фамилия, а с её определением у полукровки присутствуют очевидные затруднения. И почему она ни разу не задумалась об этом раньше? Для Сан, как и для большинства японцев, фамилия значительно важнее: пусть они с Тео так и не пришли к однозначному выводу, представительницей какой национальности она всё же является, на один из напрашивающихся вариантов намекают очень многие факторы. И одежда, в которую девушка была облачена по прибытии, и привычки, которые часто ею буквально управляют, и один из знакомых языков, и отражение физиономии в зеркале...

- Хина-чан? Хорошо... Мотидзуки-сан, можно тогда вас попросить? - без малейших подозрений о том, что при каждом обращении к Джуну она произносит и собственное имя, коим наречена при рождении, Хидна без задней мысли рубанула пикантный вопрос прямо в лоб, не до конца осознавая, зачем вообще его задаёт. - А вы не против, если я назовусь вашей фамилией, да, если будут спрашивать? У меня же нет совсем никакой, а имя без фамилии - как обед без тарелки.

- Да, я и сам его не так давно освоил, - кивнул Джун, отмечая про себя как легко девушка перешла на японский и как чисто начала на нем говорить, словно делала это с рождения. Ну или из-за прожитых в Японии долгих лет, которые, с учетом ее юного возраста, скорее всего представляли большую часть ее жизни. - И, к сожалению, это единственный известный мне способ что-то поджечь. Если хочешь, можешь повторить за мной, но будь готова к отсутствию результата. Ну или другой вариант - написать простое заклинание. Например, помогающее найти потерянную вещь или указать верное направление. - Проводить занятия по офуда Джуну еще никогда не доводилось, но, даже не будучи мастером, он не имел ничего против возможности поделиться своими знаниями, благо его новая знакомая проявляла искренний интерес, правда, пока было не совсем ясно к заклинаниям ли или играм с огнем.

Пожалуй, Джун ожидал любой реакции, на свою нескромную попытку дать имя человеку, с которым он разговаривал первый раз, но просьба девушки, которая достаточно легко согласилась с предложенным вариантом, все-таки стала для него неожиданностью. Впервые его просто так открыто просили поделиться фамилией, причем без каких-то планов на его счет, как это было во времена работы в компании, где каждая вторая сотрудница подходящего возраста, подумывала о возможности через приятного перспективного мальчика войти в семью финансового директора. Но в этой истории, дай он свое согласие, имелись некоторые подводные камни, которые шаман предпочел бы обойти.

- Не то, чтобы это было сложно, - протянул Джун, прикидывая, как Доминика отнесется к его желанию одарить своей фамилией другую девушку. - Но, может, тебе стоит попытаться выяснить свою настоящую фамилию? "Хина" - это ведь тоже временный вариант, пока ты не вспомнишь свое прошлое. В конце концов, у нас здесь есть опытные врачеватели и прорицатели, способные помочь тебе в решении этой проблемы.

На взгляд Мотидзуки, забыть все свое прошлое человек мог только в двух случаях: если получил серьезную травму, последствия которой наверняка мог убрать маг уровня Цириллы Грей или если в его голове покопался кто-то нехороший. Во втором случае, все было сложнее, но плюс прорицателей как раз и заключался в том, что веселые картинки из прошлого, они могли смотреть, не забираясь туда, куда не следовало бы ни одному любителю форматирования чужого мозга.

- А можно тогда я попробую и то, и другое? И повторить вот это, - Сан подтвердила свою готовность пойти на риск провала быстрым кивком, глянув на булыжник, волею молодого человека превращённый в небольшую жаровню, чуточку слишком волшебную: хафу никак не могла отказаться от очередной, довольно необычной попытки открыть в себе магические силы. - и что-нибудь по вашему совету, Мотидзуки-сан?

Вероятно, предложенный выход из "фамильного тупика" показался молодому человеку неприемлемым и чересчур радикальным - по крайней мере, его отповедь показалась младшей Судзуки намёком на то, что она переступила черту некой запретной территории, хотя сама девушка не видела в своих словах ничего дурного и с радостью поделилась бы с Джуном своей фамилией, если бы её помнила, окажись он вдруг в схожей ситуации. Как бы то ни было, сказанного не вернёшь: теперь следует извиниться, хоть как-то объяснить молодому человеку феномен своего появления в монастыре и спешно исправлять неловкое положение.

- Мотидзуки-сан, вы правда думаете, что я не пыталась? Это почти первое, да, что пришло в голову... ещё до того, как Лхамо-сан меня подобрала и проводила к Чун-са... всмысле, Тео. Я сильно побитая была и совсем ничего поначалу не соображала. Как будто жизнь началась с момента, когда я открыла глаза, там, около деревни, что неподалёку от монастыря. Сразу же получилось встать на ноги, ходить, говорить, потом я постепенно вспомнила многое - сама поняла, где находится Тибет, например. Но о себе - совсем ничего, кроме того, что Хидной звал кто-то очень близкий... и всё. Тео решил, что я попала в аварию. Странно, да? А позже меня смотрела Грей-сама, - перед глазами замаячил странный взгляд, которым властная, молодая и совсем не похожая на Тео женщина, оказавшаяся его матерью, проводила полукровку после кратких и совершенно неясных манипуляций. - и... ничего не сказала.

На бардаке, творившемся в злополучный день у неё в голове, Ехидна заострять внимание не стала, не желая вспоминать лишний раз мгновения абсолютной беспомощности, казавшиеся бесконечными, да и вряд ли бы справилась со внятным описанием происходившего. Без неоценимой помощи сердобольной жительницы деревни и, конечно, способностей и поддержки Тео девушка бы просто пропала.

- Простите, да, если чем-то вас обидела, Мотидзуки-сан. Подобного больше не повторится, - посерьёзнев, Сан дала "задний ход", сложила лапки перед губами и склонила голову, обещая себе впредь не приставать к Джуну, да и к кому-либо иному, с личными вопросами. - Ничего, ведь жила как-то без фамилии Ехидна, значит, и Хина-чан проживёт.

В ответ на его предложение девушка озвучила желание попробовать все, что Джун, действующий обычно сходным образом, одобрил, сразу мысленно прикинув, за что стоит браться, а за что нет. И, немного подумав, остановился на относительно простом варианте для первой пробы, поскольку начинать с успеха всегда было приятнее, чем с провала и, как следствие, непонимания, для чего ты вложил столько трудов. Но прежде чем перейти к практике офуда, стоило разобраться с некоторым недопониманием, связанным с его нежеланием сразу делиться своей фамилией.

- Ну, раз Грей-сама ничего не сказала... - Джун всецело доверял мнению Цириллы, и если та не взялась лечить девушку, вроде как попавшую в аварию, значит, на то были веские причины. - Тогда не будем пока лезть в эту тему. - Сам он решил, как появится такая возможность, переговорить с мастером Грей или Тео о таинственной истории с потерей памяти, поскольку проснувшись, его любопытство не утихало, пока не получало хоть какого-то удовлетворения. Но активную семью Грей-Чун не так-то легко было отыскать на территории монастыря, благо те же близнецы большую часть времени находились, насколько Мотидзуки знал, в Пекине.

- И ты никак меня не обидела. Я просто думаю. Ведь если дарить кому-то фамилию, то делать это надо со всей ответственностью. Пусть здесь в монастыре никто и не удивиться, увидев еще кого-то, называющегося Мотидзуки. - Пожалуй, наряду с фамилиями Чун и Рейс его собственная фамилия могла считаться одной из самых распространенных в монастыре. И это при том, что далеко не все жены считали нужным именоваться по мужу. А та же Яреци отказалась от фамилии, также как и от семьи. - Ну что же, давай посмотрим.

Джун снова взялся за кисть и аккуратно начал выписывать хорошо знакомые иероглифы. Наверное, его решение могло привести к самым неожиданным последствиям, но в словах своей новой знакомой он не услышал никакой подоплеки. Да и духи молчали, не планируя предупреждать его о какой-то скрытой опасности, связанной с девушкой Мотидзуки, подобных которой явно не хватало в их семье, выпускающей, преимущественно, мальчишек разной степени проблемности.

- Мотидзуки Хина, звучит неплохо. - Джун протянул девушке очередную бумажку с новыми иероглифами 望月. - Если хочешь, можем считать, что ты какая-нибудь моя родственница. Ты же явно жила в Японии и наверняка имеешь японские корни, так что все возможно.

На самом деле, его дед рано потерял родителей и, согласно семейной легенде, не имел никаких родственников, но никто не мешал пофантазировать, что о чем-то Мотидзуки Рэн мог и не знать, и другой ветви Мотидзуки везло на рождение девочек намного больше, чем его собственной.

Разговор разбился на отдельные эпизоды, постепенно заполняясь небольшими паузами. Будь Сан столь же мнительной, как одна из её старших сестёр, она наверняка бы уже десяток раз успела повесить на себя все возможные и невозможные преступления, начиная с собственной бестолковости, которую при желании более или менее уместно можно приплести практически к чему угодно, и заканчивая бесцеремонным вторжением в умиротворенный сеанс пиромании одного симпатичного мужчины с целью безраздельно завладеть его вниманием. Младшей же Судзуки оказалось вполне достаточно заверения, что за живое молодого Мотидзуки она не задела, да и вообще тут вроде бы не лишняя, а также наклёвывающегося маленького урока каллиграфии - может быть, хотя бы этот "онигири" окажется с начинкой?

Даже если и нет, своим выбором сегодняшнего маршрута для прогулки Ехидна уже была удовлетворена. Территория Храма уже давно исхожена полукровкой вдоль и поперёк. Северное направление, где раскидывались заснеженные горные хребты, было недоступно, как и восточное: как бы Судзуки ни любила опасно свешиваться с обрыва на краю беседки, вглядываясь в пропасть, откуда доносился шум горной реки, часто укрытой туманной пеленой, здравый смысл подсказывал, что летать она умеет только сверху вниз с очевидными последствиями. В разговорах местных, кажется, мелькали фразы, мол, неприступный склон на деле лишь кажется таковым, пряча от любопытных глаз спуск в долину, однако полукровке бездна свои секреты открывать не торопилась. Просторы юго-востока пока оставалсь неисследованными, а путь на юго-запад, как выяснилось, открывал не только две тропы, ведущие через горы к знакомой деревеньке, но и новые знакомства.

- Хина... Мотидзуки, - почти благоговейно повторила Хидна негромким голосом, терпеливо выждав окончания очередных движений кисточки, взялась за протянутый листок пальцами обеих рук, и после тщательного изучения каждой чёрточки на белой бумаге сложила его с первым и спрятала их за пазуху. Продолжать сложную тему происхождения Джун не стал, за что хафу была искренне благодарна, мысли же двух выходцев из страны восходящего солнца двигались примерно в одном направлении. - Теперь у меня целых два полноценных имени, да! Наверное, так и было раньше... где бы то ни было. Тео, скорее всего, сможет вам рассказать больше, чем я, когда вернётся. И спасибо вам, Мотидзуки-сан. Если вам удобно, да, то я не против побыть вашей дальней родственницей. А почему никто не удивится новой Мотидзуки?

Выражение лица новоиспеченной Мотидзуки Хины и тон ее голоса прекрасно демонстрировали верность сделанного выбора. Доминике все можно было и объяснить. А поскольку жена у него была настоящая умница и, что самое приятное, не имела обыкновения придумывать проблемы на пустом месте, все недоразумения обещали разрешиться еще до того, как у них появилась бы возможность окончательно сформироваться и начать портить его прекрасную семейную жизнь. Ну а помимо Доминики о появлении новой Мотидзуки следовало рассказать и остальным носителям фамилии и связанным с ним родственными связями людям, когда кто-нибудь из этой разношерстной компании решит осчастливить монастырь своим присутствием.

- Ну смотри, - с учетом заданного вопроса Джун посчитал нужным сразу просветить и Хину-чан о появлении у нее большого количества родственников. - Помимо меня, сейчас эту фамилию из людей, бывающих в монастыре, еще носят мой дядя, его маленькая дочка, мой брат и его сын. - Раньше он отнес бы туда и Яреци, но после расставания с мужем та явно вернулась к своей старой фамилии. - Теперь и ты. Добро пожаловать в клан.

Последнее предложение Джун добавил специально, догадываясь, как тяжело чувствовать себя одиноким и не иметь никаких воспоминаний о родных и близких. Раз девушка обратилась со столь своеобразной просьбой к первому встречному, уделившему ей внимание, значит, сформировать крепкие личные связи ей так пока ни с кем не удалось. А эти самые связи, как он понял, научившись общаться с духами, оказывались самой большой ценностью там, где уже были не нужны никакие богатства. И поскольку жизнь без них не казалась шаману полноценной, он не видел ничего страшного в том, чтобы подарить сидящей рядом с ним девушке несколько иероглифов и немного своего времени.

- И раз с именем мы разобрались, давай определимся с заданием. Как тебе такой вариант? Я спрячу любую небольшую вещь по твоему выбору, а потом мы попробуем написать заклинание, которое поможет ее найти. Ну а после уже попрактикуемся в пиромании.

Последнее обещало превратиться в банальную каллиграфию, но и этот вариант можно было считать вполне себе имеющим право на существование. Плюс ко всему, Хина была знакома с кандзи, что заметно упрощало его задачу, давая возможность не объяснять все с нуля, а сосредоточиться на конкретных аспектах создания весьма полезного, как он уже успел убедиться на личном опыте, заклинания.

Вот, называется, вышла проветриться да на горы полюбоваться... вряд ли Ехидна могла даже предположить ещё всего лишь час назад, что невинная спонтанная прогулка станет самым результативным событием в её пока ещё совсем недолгой новой жизни, если иметь в виду вопрос родственных связей. Потерять родных можно в любой момент, причём не только лишившись памяти - а в одно мгновение, с лёгкой руки случайного человека, их обрести? Кому из живущих здесь, пусть даже способных останавливать бурю и переламывать ребром ладони сразу несколько досок, удавалось подобное?

С какой стороны ни посмотри, решение молодого Мотидзуки стало серьёзнейшей вехой для Сан, которая если чем кому-либо в монастыре и запомнилась, то только систематическими нарушениями установленного режима дня. В первые дни, наполненные самыми разнообразными, зачастую неожиданными открытиями буквально доверху, помимо прочего полукровка выяснила, изучая возможности собственного тела, что это самое тело очень любит подольше поспать по утрам и неистово сопротивляется попыткам внести коррективы и следовать местным правилам. Теперь же, после того как её только что нарекли частью изолированной ячейки общества под названием "семья", хоть Джун и использовал для её наименования иное слово, имелись все шансы обратить на себя внимание, вне зависимости, хочешь ты того или нет. Ещё бы - часто ли безымянные девушки даже в таком экзотичном месте, как тибетский магический Храм, спустя некоторое время превращаются в родственниц местных обитателей?

- Да! Надеюсь, вскоре я смогу познакомиться с каждым из них! - неубедительно пряча за восторженным тоном сильное волнение, младшая Судзуки, а ныне ещё и Мотидзуки, сидя поклонилась новому, старшему во всех смыслах родственнику, почти касаясь кончиком носа своих колен. Молодой человек пока не знает, но наверняка очень скоро поймёт, какой вес имеют для хафу его слова и две бумажки, спрятанные за воротником, Через несколько мгновений, сияя и пытаясь сосредоточиться на предложенном задании, "Хина" уже переваривала обозначенные условия, быстро наткнувшись на первое затруднение, и принялась задавать вопросы.

- Хорошо, как скажете. Офуда способна и на поиск? А почему это проще, да, чем вызывать огонь? И у меня совсем ничего нет, что можно было бы спрятать, кроме ваших листочков...