Радикальное решение кадровых вопросов

- Я действительно такой страшный? - тихо спросил Моррис у Сакаи-куна после того, как девушка вскочила со стула, согнулась и стала неуверенно говорить, что она хочет работать здесь.

Сеньор Фернандез скептически посмотрел на девушку и заметил, что ее ноги трясутся. Точнее, одна нога. Значит, скорее всего, у нее может быть какая-то травма ноги. Моррис вспомнил, как первое время после лечения боялся наступать на ногу и даже хромал. было больно, а ещё был какой-то необоснованный страх, что он может оступиться и снова сломать ногу. Решив, что это совсем деликатная тема, о которой всё-таки не принято говорить в первый, да и в последующие дни знакомства, мужчина решил понаблюдать за ней и, если она попросит, оказать ей помощь. Только если она попросит или её жизни будет угрожать опасность. Моррис почесал подбородок и задумчиво посмотрел на лестницу. Нет, если у девушки действительно что-то с ногой, то она будет работать только на первом этаже. Когда вернётся Маркус, всё будет нормально - он пойдёт на второй этаж, а Сора останется на первом. Если, конечно, вернётся Маркус, а эта девушка останется. Он как-то сомневался.

- Что же, милая сеньоритта, - как можно доброжелательней сказал Моррис. - Я не прочь вас трудоустроить, но не сейчас. Сейчас у вас тихий ужин, потом вы отправитесь домой, а завтра жду вас у себя в кабинете на собеседовании. Я вам расскажу про работу, обязанности, и можете приступать. Скажем, часов в двенадцать. А сейчас я вынужден откланяться и покинуть вас.

Сеньор Фернандез галантно поклонился девушке, затем кивнул Сакаи-сану и направился прочь от их столика.

И вот тот самый момент, которого Ичиро так ждал и, немного опасался, наступил. Сеньор Фернандез и Сора договорились о собеседовании, если развернувшуюся на его глазах "постановку" можно было охарактеризовать подобным образом. Начальник был заинтересован в новом ответственном сотруднике, а Сора, на субъективный взгляд Сакаи, производила приятное впечатление. Пусть и выглядела, как напуганная школьница перед важной проверкой знаний. Но со всеми страхами вполне могла помочь справиться сама работа, втянувшись в которую любительница принижать свои способности начала бы хоть немного верить в собственные силы. По крайней мере именно такую, немного идеалистическую картину, рисовало его воображение, заставляющее гнуть свою линию и, в каком-то смысле, принуждать девушку к трудоустройству.

- Так неплохо же все получилось. - Пусть Сора, судя по столь редкому обращению по фамилии, придерживалась другого мнения, сам Ичиро был более чем доволен всем произошедшим. Да, впереди девушку ждало собеседование, но все указывало на более чем успешное его прохождение. А за все переживания несчастная кандидатка в официантки могла выместить недовольство на зачинщике уже через какую-то пару часов.

- Ты молодец. Что же до всего остального - ты имеешь право придумать мне любое наказание на свой вкус, а я послушно его приму. - Неплохо изучив характер Соры, Ичиро сильно сомневался в ее способность сделать по отношению к нему, да и вообще, кому бы то ни было, что-то нехорошее. Все же остальное мело шансы из наказания постепенно превратиться в поощрение, поскольку все его собственные идеи, как выпросить прощения, при воплощении в жизнь обещали доставить удовольствие и ему самому.

- Не переживай, я не сижу здесь голодным. Но вот твой заказ, если ты разрешишь, я бы попробовал. - Раз девушка не была сейчас в состоянии оценить вкусовые качества получившегося блюда, Ичиро планировал сделать это самостоятельно, надеясь, что его версия не отличалась в худшую сторону от варианта опытного повара из под рук которого выходили настоящие кулинарные шедевры.

Неплохо? Неплохо? Неужели толстокожий Сакаи, скорая мера пресечения которому растёт с каждой секундой, не понимает, какой кавардак сейчас полукровке приходится разгребать в своей собственной черепной коробке, чтобы хотя бы фразы строить более-менее связно? И Фернандез-сама тут ни при чём: напротив, мужчина повёл себя максимально тактично, кратко разъяснив дальнейшие планы и оставив молодую пару наедине, да и неодобрения в его голосе Сора не расслышала ни малейшей крупицы.

- Да, действительно... Ичи, если ты переживёшь эту ночь, а я переживу завтрашнее утро, то по возвращении домой после собеседования я тебя точно прибью. А после этого реанимирую, приведу в порядок и прибью ещё раз, и так будет продолжаться до тех пор, - в словах Соры, бормочущей почти серьёзно, была изрядная доля бравады, ведь конфиденциально-секретные "сессии безумия" могли только с переменным успехом унимать боль в колене, а о теоретической возможности вернуть с того света убиенного в гневе японца говорить было, как минимум, несколько преждевременно. - пока не научишься понимать чувства других людей. Не так уж, видно, я и нужна тебе, раз капрал Сакаи столь легко готов подвести несчастного, одноногого и беспомощного подчинённого под сердечный приступ.

Сердце и правда колотилось куда быстрее, чем ему следовало, а несколько минут назад словно остановилось, чтобы не нарушать своим дурацким "тук-тук" о рёбра максимально формальную атмосферу, теперь нагоняя вынужденно допущенное отставание в ритме. А Сакаи ещё издевается, "послушно он наказание примет", ага, как же, да вдобавок не выдавил ничего, кроме "молодец" и "дай содержимое тарелки попробовать"! Ну и носорог... не просто толстокожий, а бронированный! Это не тебя воскрешать нужно, Ичи, а хабу из бутылки, чтобы каждый день кусала тебя проспиртованными клыками за задницу... дважды!

- Доедай, - Судзуки пододвинула к молодому человеку тарелку с остывающим блюдом, напоследок подцепив на вилку кусочек ананаса, отправила его в рот и потянулась к наполненному вином бокалу, хотя сейчас больше предпочла бы сладкому, игристому и изысканному напитку несколько добрых кружек самого сурового британского стаута. - мне всё равно кусок в горло не лезет. По дороге такояки куплю и дома погрею.

Угрозы его многократного убиения с последующими воскрешениями Ичиро воспринял спокойно, позволяя Соре хотя бы в такой форме вылить все накопившиеся переживания. И пусть "режим бревна", как подобное состояние частенько называла Мика, мог разозлись девушку еще сильнее, Сакаи не торопился пускаться в объяснения или просить прощения, считая, что вытаскивая Сору из ее "пещеры" поступает правильно. Пусть и немного жестоко, предоставляя ей, по сути, выбор без выбора.

- Не сказать, чтобы мне особенно хотелось умирать, но если тебе полегчает - можно попробовать. - Ичиро хотел сделать глоток вина, но в последний момент себя остановил, боясь окончательно прослыть бесчувственным злодеем, что не слишком соответствовало действительности. Он искренне переживал за то, насколько успешно Сора справиться не столько с работой, сколько с самой собой. Но даже чувствуя болезненные уколы в груди при одной мысли о несчастном одноногом "подчиненном", пытающемся схватить сердечный приступ, не собирался сдавать своих позиций, даже если дать слабину и отстать от девушки временами хотелось очень сильно.

- Хорошо, - покачав головой, Ичиро подвинул тарелку к себе еще ближе, немного расстроившись столь провальной дегустации первого блюда, приготовленного по большей части им. Но в таком неудачном стечении обстоятельств Сакаи мог винить только себя, поскольку никто не заставлял его совмещать свидание и "смотрины" с целью трудоустройства. - И, Сора, пусть тебе сейчас так не кажется, я понимаю твои страхи и волнения, но не хочу тебя отдавать им, именно потому, что ты мне нужна.

Ичиро опустил глаза и начал разглядывать практически нетронутое содержание тарелки. Курица уже не выглядела столь презентабельно, как на момент подачи, да и явно успела остыть, потеряв часть своих вкусовых качеств. Но именно сейчас и можно было самым лучшим образом оценить качество его работы, поскольку подостывшее блюдо быстрее всего раскрывало все огрехи неопытного повара.

- Ладно, так и быть... Думаю, военный трибунал учтёт смягчающие факторы, сопутствующие превышению прав и жестокому насилию над починённым, - как и следовало ожидать, вторая по старшинству Судзуки оттаяла (если не сказать "растаяла полностью", словно фруктовый лёд на палочке, купленный с целью хоть ненадолго складить летнюю токийскую жару), лишь заслышав неловкие слова оправдания, и даже робко улыбнулась. - и проявит снисхождение при вынесении приговора, капрал Сакаи. Но это не значит, что ты избежишь санкций совсем. Так что готовься, ешь и набирайся сил. Может быть, я даже поделюсь с тобой такояки.

С тем, что вывести Ичиро на эмоции любого толка, будь то позитивные или же негативные, было достаточно сложно, Сора давно смирилась, удовлетворившись теми эмоциональными всплесками со стороны молодого человека, которые касались по большей части их личной жизни. Впрочем, с метким замечанием младшей сестры Сакаи, знай о нём полукровка, можно было бы с уверенностью согласиться: чаще Ичиро производит впечатление человека, влипшего в флегму настолько, что даже милейшая Юмичка в часы самого инфернального настроения не сможет его достать. Именно по этой причине полушутливо угрожать сестрицей Сора бросила: не было поводов, да и о ней самой давно не было ни слуху, ни духу. В глубине души девушка даже надеялась, что сестра больше не почтит своим визитом квартиру на четырнадцатом этаже в высотке на северо-востоке Токио, опасаясь возможного взрыва - каким ещё может быть результат долгого затишья, особенно зная Юми? Говорят, Фудзи тоже когда-нибудь проснётся. Не при нас бы...

- И давай бросай раскисать. Я тоже виновата, себя контролировать совсем не умею. Признавайся лучше, не ты ли сам, случаем, это готовил? - от души глотнув вина после недолгой паузы, Сора подозрительно прищурилась, напялила очки обратно на нос и перегнулась через стол, цепляя Ичиро за подбородок кончиком пальца, дабы заглянуть ему в глаза. - Иначе с чего бы такой унылый вид? И пообещай, что по дороге домой расскажешь мне поподробнее об этом месте. Раз я сама испортила вечер, мне и компенсировать... уже не здесь.

За недолгое время их совместной жизни Ичиро успел полюбоваться на самые разные оттенки эмоциональности Соры, сделав для себя один важный вывод - даже если девушка начинала на него за что-то злиться, отходила она очень быстро, не имея обыкновения провоцировать ссору. Хотя, учитывая характер самого Сакаи, организовать серьезную стычку было не так уж и легко, поскольку, как метко подмечала Мика, "бревно не умеет ссориться, оно умеет сидеть в углу и улыбаться". С чем мог бы поспорить только один человек - Артём, узнавший, что тихий и спокойный японец, если его окончательно достать, может начать огрызаться и провоцировать агрессию в свой адрес.

- Военный трибунал дело святое, - кивнул Ичиро, утащив у девушки уже не нужную ей вилку и подцепив кусок курицы. - С нетерпением буду ждать вынесения окончательного приговора. - Оправив небольшой кусочек в рот, начинающий повар ненадолго замер, пытаясь прочувствовать сочетание всех предполагаемых вкусов и приходя к выводу, что его варант блюда вполне достоин быть поданным клиенту. Правда его версия все же чем-то отличалась от стандартной, но чем именно, Ичиро никак не мог понять, прокручивая в голове самые разные варианты, в связи с чем, внешне "подвисая" с вилкой, так и оставшейся у самого его рта.

- Да, моя первая проба, - через какое-то время ответил Ичиро, возвращаясь в обычное состояние благодаря прикосновению пальца Соры к его подбородку. Ответа на мучающий вопрос он так и не нашел, но, не желая окончательно "деревенеть" на и без того не самом удачном свидании, предпочел отложить этот момент до полее подходящих времен. - А так да, конечно, я все расскажу во всех подробностях.

Слушая отзывы коллег, Ичиро частенько удивлялся, как сильно их видение происходящего отличается от его собственного. Но поскольку мыслить иначе он не умел, сегодня, помимо массы технических моментов, Соре предстояло выслушать немало историй о добрых, отзывчивых и трудолюбивых людях, относящихся к своей работе со всей возможной ответственностью, ну или просто старающихся изо всех сил.

- Окончательный приговор невозможен без последнего слова обвиняемого, - завязавшийся разговор тет-а-тет позволил девушке абстрагироваться не только от зала, где они с Ичиро находятся, но и от назначенного на завтра события, в котором Сакаи, увы, уже не поучаствует. Столик на двоих превратился во временный маленький мирок - хоть его и придётся вскоре покинуть, сейчас в нём Сора дышит куда легче, чем на воле, чем и пользуется, постепенно восстанавливая душевное равновесие и не замечая вокруг ничего, кроме достаточно хорошо знакомого молодого человека. - Но своим безропотным сотрудничеством со следствием ты уже заслужил как минимум один такояки.

Последующее молчание вторая по старшинству Судзуки долго не нарушала, банально давая возможность Сакаи спокойно поесть, чем тот и занялся в довольно своеобразной манере. Полукровку, уже успевшую привыкнуть к тому, что Ичиро практически всё делает по-своему, включая даже такие вроде бы однозначные моменты, как произнесение чьих-либо имён, в том числе её собственное, поведение парня не удивило - поэтому, жалея о том, что лоб Сакаи прозрачностью не отличается и сквозь него никак не выходит прочесть мысли или разглядеть проворачивающиеся шестерёнки механизма, занятого сейчас оценкой качества курицы с ананасами, Сора просто молча ждала. Разбудило гастрономических дел мастера, ушедшего в творческий транс, только прикосновение, а первый же комментарий дал девушке понять, что вина её заключается не только в не слишком адекватном поведении в присутствии сеньора Фернандез.

- Воо-от оно что... - расстроенно протянула Сора. Собственный голос снова вызвал образ старшей сестры, и недолгие торопливые раскопки в памяти напомнили об эпизоде, когда Ичи впервые произнёс её имя - конечно, на свой лад, при всём желании не повторишь. "Юуу-уми"... Куу-урица, а не Юми. Каждое твоё действия - провал, Сора-чан. Могла бы и догадаться, что Ичи обязательно постарается приложить руку к твоему заказу, хоть с его слов подготовкой блюд к подаче пока не занимается. Хафу, желая хоть как-то загладить дурацкий прокол, вновь коснулась лица Сакаи, ласково проведя тыльной стороной пальцев по его щеке. - Прости дуру, я не знала... как всегда, у Соры-чан ничего нового. Пойдём домой, а? Трибунал отменяется, и такояки тоже. Я теперь должна тебе нормальный вечер, а все разговоры потом.

Его признание Сору ожидаемо огорчило, но даже предвидя подобную реакцию Ичиро просто не смог ей соврать. С враньем у него вообще получалось не лучшим образом, а когда речь шла о важном для него человеке язык и вовсе прилипал к нёбу, стоило ему только помыслить о некотором лукавстве. А потому сейчас приходилось разбираться с последствиями собственной честности, пытаясь залатать хотя бы часть "прорех", по понятным причинам образовавшимся в культурной программе сегодняшнего вечера.

- Да ничего страшного. Это не первый и не последний раз, когда я для тебя готовлю. - Ичиро поймал свободной рукой пальцы, совершившие "путешествие по его щеке" и легонько их сжал. - А против такояки я ничего не имею. Да и вообще, стресс стрессом, а голодной оставаться нельзя.

В принципе, из имеющихся в холодильнике продуктов Ичиро легко мог сообразить пару тройку простых блюд, но сомневался в готовности Соры разрешить ему отрабатывать во вторую смену. По крайней мере уж точно не поваром, даже если бы он и рассыпался в уверениях о своей готовности на великие свершения в самых разных сферах.

- Хорошо, сейчас пойдем. Но после того, как я доем курицу. - Ичиро нелегко было упрекнуть в жадности или скупости, но оставить хороший продукт несъеденным и просто уйти домой было выше его сил. Привитое с детства трепетное отношение к еде не позволяло подобное расточительство даже сейчас, когда ни он сам, ни его семья не сталкивались с необходимостью беречь каждую йену.

- И, Сора, - прежде чем приступить к операции по уничтожению курицы капрал Сакаи посчитал необходимым дать разъяснения личному составу, - ты мне ничего не должна. Ничего плохого ты не делала, чтобы как-то заглаживать свою вину. Давай не будем забивать себе голову и просто хорошо проведем остаток вечера.

Общественное место не давало подкрепить свои слова соответствующими действиями, поэтому Ичиро лишь сжал пальчики Соры чуть сильнее. Но даже так он был уверен - его поймут и с ним согласятся, хотя бы в части предложения хорошо провести вечер перед сложным днем, который предстоял им завтра.