Счастье есть

Хоть мнение Ребекки и отдавало явной субъективностью, Акихико было приятно знать, что для нее, даже со всем багажом темного прошлого, он оставался обычным человеком, заслуживающим любви и заботы. И да, он не причинил бы ей вреда, несмотря на имеющиеся проблемы с самоконтролем и некоторые эмоциональные нарушения. По крайней мере, сам Хасэгава был в этом уверен. Но ведь помимо его собственного злого умысла имелся и еще ряд моментов, думать о которых сейчас совсем не хотелось, чтобы не портить приятный вечер.

- Ну, на жертву я совсем не похож, - Акихико провел рукой по голове девушки, запутавшись пальцами в темных густых волосах. - Да я и уже не ребенок, чтобы во всем обвинять тяжелое детство или что-то вроде этого. Я такой, какой есть, и спасибо, что, зная все, от меня не отказываешься. - Выбирая его в качестве полноценного партнера, Ребекка, судя по всему, не слишком полагалась на рациональное мышление, но это выгодно и отличало ее от тех, кто долгое время видел в нем инструмент для достижения собственных целей. Правда ответить на вопрос, что именно в нем видела мать, Акихико не мог до сих пор, уже много лет не имея возможности нормально с ней пообщаться, а в детстве не слишком задумываясь о подобных вещах. А раз так, предпочитал считать, что та просто его стыдиться, чтобы не забивать голову ненужными, а местами даже опасными мыслями.

- Очень заманчивое предложение, но, боюсь, полноценный массаж мне пока не светит. На животе лежать нельзя, за и не наклоняя голову расслабить плечи проблематично. Но раз ты рядом ты рядом, никакие демоны меня не тронут, ведь место уже занято прекрасной демоницей. - Акихико улыбнулся и вернул девушке поцелуй, решив для себя поменьше думать и побольше получать удовольствие от происходящего, благо для последнего у него имелась масса причин.

- Так я не просто меняюсь, а меняюсь с устрашающей скоростью, - ответил Акихико, скрывая за шутливыми словами более чем серьезные вещи. Он не привык доверять окружающим, предпочитая видеть в них ресурс, который, в случае необходимости, был готов использовать удобным ему способом, но в последнее время нередко вел себя, как котик, решающийся подставить для поглаживания свое мягкое брюшко. А уж про то, что он недавно признался женщине в любви, пусть и мимоходом, можно и вовсе было считать величайшим достижением, сравнимым с покорением Эвереста.

- Я понимаю и немного завидую. - Акихико не слишком любил разговоры о своей семье, но Ребекка более чем заслуживала его откровенности. - То, что мои отношения с родителями трудно считать образцом для подражания, совсем не та вещь, которой стоит гордиться. И, наверное, я бы предпочел относиться к своим родным так, как ты. Но не сложилось, и теперь с этим уже ничего не поделать. - Хасэгава уже и не помнил с какого момента злобный пугающий дядька, не горящий желанием проводить время с маленьким сыном, превратился в объект его ненависти. Но с тех пор так ничего и не изменилось, пусть какое-то время они с отцом даже пытались симулировать детско-родительские отношения, для достижения имеющихся целей. С матерью же, характер чувств к которой Акихико так и не смог для себя до конца определить, все было намного сложнее, но раз она свой выбор сделала, "блудный" сын предпочел с ним согласиться, хоть до сих пор иногда и позволял себе пропитанные слабостью шальные мысли.

- Да съедим, мы же не соревнуемся с кем-то в поглощении еды на скорость. - Раз Ребекка решила переключиться с тяжелых тем на что-то более позитивное, Акихико решил последовать ее примеру, сделав неожиданный выпад и ухватив губами маслину, которую девушка еще не успела съесть. А после практически сразу немного отстранился и начал с довольным видом пережевывать свою добычу, чувствуя как после этого небольшого хулиганского акта настроение резко поползло вверх.

Разговор зашел в совершенно другое русло. Запахло тоской, и это, наверное, с одной стороны было хорошо, так как все-таки Акихико, ее милый и любимый Аки, не любил и не умел распространяться о своих проблемах, а с другой это было неправильно. Ему тяжело разговаривать на эти темы, он не верит, что можно что-то исправить, да и неизвестно, нужно ли что-то исправлять.

Ребекка решила не отвечать на его откровения, просто молча поглаживая его по голове и делая легкий массаж головы своими пальцами. Это должно его успокоить. И вообще, надо прекращать в такой хороший вечер думать о грустном.

- Мне нравится твоя улыбка, любимый мой, - нежно сказала девушка, подарив ему дружеский поцелуй в щеку. - Я очень хочу, чтобы, несмотря ни на что, ты становился счастливым. А сейчас нам надо доедать все, что тут лежит. - Ребекка встала с его колен и направилась к саоему стулу. - А то кто-то говорил, что не надо все убирать, так что придется есть. Но так уж и быть, я тебе помогу.

И она допила свое вино, плещущееся в бокале.

Нежные слова, слетающие с губ Ребекки вызывали в груди приятное тепло, но девушка была права - помимо друг друга стоило обратить внимание и на гору еды, которую он заказал с присущим ему размахом. Да и вино не собиралась пить себя само, поэтому удерживать Бекку на коленях Акихико не стал, просто проводив ее взглядом и, наконец, наполнив свою тарелку чем-то посолиднее полюбившихся ему сладостей.

- Если что, я не планировал съедать все, - на всякий случай уточнил Акихико, снова наливая вино в бокал Ребекки. - Но ничего не могу поделать со своей любовью к изобилию.

Из комнаты, где, предположительно, резвился Акума, раздался подозрительный грохот, заставивший мужчину отставить бокал и прислушаться. За грохотом последовала еще более подозрительная тишина, словно нашкодивший кот предпочел растворился в воздухе, чтобы избежать наказания. Которое неминуемо должно было его настигнуть в том случае, если пушистый безобразник, разыгравшись, снес что-нибудь важное.

- Как думаешь, не стоит ли сделать главным блюдом на нашем столе одно нахальное животное? - обратился Акихико к девушке. - Или сразу пустим его на коврик?

Несмотря на угрозы, оба они прекрасно понимали, что Акума, даже натвори он что-то серьезное, очень скоро будет реабилитирован и затискан, поскольку нахальный кот уже давно стал для Акихико чем-то большим, нежели обычным питомцем, заведенным благодаря минутной прихоти.

Когда из комнаты послышался грохот, а потом все затихло, Ребекка вздрогнула, все-таки это было неожиданно и резко, а потом посмотрела на молодого человека. Он как раз успел наполнить бокал, и девкшка отпила немного вина.

- Помнится, несколько дней назад ты не давал мне делать коврик из Акумы, а сейчас хочешь его съесть. Я, конечно, не пробовала кошатинку, но не думаю, что это вкусно. Да и если мы его пустим на коврик или запечем, то кто нам будет бросаться под ноги и что-то разрушать? Не волнуйся, не думаю, что он уничтожил что-то важное для меня. По крайней мере, нечто, а точнее некто очень важный, сидит сейчас напротив меня. Пасть развлекается.

Ребекка хотела посмотреть, что там сделал Акума, но потом решила, что не стоит отвлекаться. Судя по всему, он уронил что-то не бьющееся. Может быть, несколько криг со столика. Или сам столик. Ничего не разбилось, а то придется срочно пылесосить,иначе питомец может поранить лапы об осколки.

- Или ты хочешь посмотреть? За Акуму я не переживаю, у него девять жизней.

- Нет, мне конечно очень лестно, что ты готова жить со мной даже на руинах, - усмехнулся Акихико, - но я, все-таки предпочитаю комфорт. Хотя ты права, кошатина - сомнительное украшение нашего стола.

Сначала он все-таки собирался проверить, что там натворил кот, прежде чем подозрительно затихнуть, но потом передумал. В конце концов, маленькое шерстяное чудовище имело право иногда удовлетворять свои деструктивные потребности, а их с Ребеккой впереди ждала еще эпичная битва с едой, из которой Акихико, не привыкший кому-то или чему-то уступать, пообещал себе выйти победителем.

- Ладно, пусть живет. Потом с ним разберемся. И... Бекка, спасибо тебе.

Акихико снова улыбнулся и, наконец, принялся дегустировать заказанные блюда. Подобные слова, не отдающие формальностью, он тоже говорил впервые за очень долгое время, чувствуя необходимость выразить переполняющие его эмоции. Сегодня он не раз вспоминал семью, а, точнее, людей, которые по юридическим причинам так назывались. Но после некоторых размышлений ему стало очевидно - его единственная и настоящая семья сейчас сидела рядом, ну и одним своим маленьким хвостатым представителем пряталась где-то под кроватью. И этого понимания Акихико вполне хватало, чтобы поверить - даже он имеет право на свой кусочек простого семейного счастья, сколь бы дикой эта мысль ему до сих пор не казалась.