Цена ошибки

Тору не любил вмешиваться в чужие семейные отношения, поэтому предпочел никак не комментировать разговор Юлианы и ее мужа, который и на разговор походил в самую последнюю очередь. Скорее, это был очень короткий монолог, лично его вогнавший бы в легкий ступор, позвони ему жена с таким заявлением, так толком ничего и не объяснив. Хотя в его случае, подобное было уже невозможно. Голос Яреци остался лишь в глубинах памяти любивших ее людей, и не мог больше позвать на помощь. А вот у мужа Юлианы еще имелся шанс сделать что-то для близкого человека, пусть сидеть и ждать полицейского неизвестное время не казалось Тору хорошей идеей.

- Чай? Вы серьезно? - с учетом сложившейся ситуации подобное предложение прозвучало диковато, пусть Юлиана, вместо того, чтобы рухнуть где-нибудь на диване, умудрялась совершать какие-то полезные действия и даже нашла в себе силы проводить няню. - Вам надо в больницу ехать. Ваш муж не разломится, если подъедет уже туда. - Тему с охмурением Тору предпочел проигнорировать, уж больно нелепым ему показалось подобное предположение. Непонятно, что могло вступить в голову женщине, реши она после тяжелой травмы проявить интерес к постороннему мужчине. Особенно с учетом вероятного скорого приезда мужа. Хотя в ее нынешнем состоянии, Юлиана могла говорить абсолютную дикость, и ей это было бы простительно.

- Давайте я попробую успокоить ребенка? - Плач малыша явно призывал кого-то на помощь, но у его матери оставалось не так уж много сил, чтобы исполнить свой родительский долг. - Насколько я знаю, эмоции в этом возрасте дети считывают отлично, в то время как чужого лица могут еще и не испугаться. Если ребенок почувствует, как вам плохо, начнет плакать еще сильнее. Ну а если у меня ничего не получится, я просто принесу его вам.

Высказав свое предложение и подождав несколько секунд, Тору сделал пару шагов в сторону комнаты, из которой раздавался детский плач. Если Юлиана имела что-то против, она могла просто его остановить, но, на его взгляд, подобное действие являлось бы не самым разумным. Несмотря на его трепетное отношение к дочери, нынешнему отцу-одиночке приходилось в определенные моменты времени доверять заботу о ней другим людям. И, как он имел возможность убедиться, Кимико от этого ни капли не страдала, делая за время общения с всевозможными родственниками самые разные, важные для маленькой девочки открытия.

- Судя по вашей реакции, все у вас нормально, - ответил на очередные замечания, в привычном для Судзуки стиле, Хиро. - Полагаю, со всем перечисленным вы уже смирились. - Теперь, когда у него была возможность убедиться в целости и сохранности острой на язык женщины-кошки все его страхи показались полицейскому необоснованными. Травля травлей, а "специальные лица", скорее всего, не пошли бы на совершение реального преступления. Вероятно, его хотели просто попугать и вывести из душевного равновесия, успешно сыграв на его слабостях. И, надо сказать, им это практически удалось, благодаря неудачному стечению обстоятельств, из-за которых он не смог дозвониться до Юми.

- И я не собирался лезть в вашу личную жизнь. Скорее уж, старался ее защитить, - начал Хиро, - но его прервал телефонный звонок с незнакомого номера. И, естественно, первая мелькнувшая в голове полицейского мысль касалась очередного хода со стороны злоумышленников, вызвавшая плохо осознаваемое действие - загородить Судзуки своим телом со стороны дверного проема, прежде чем провести пальцем по экрану, отвечая на вызов. Только вместо ожидаемого искаженного голоса на другой стороне его ждал дрожащий от волнения голос Юлианы, сообщивший невообразимые дикости прежде чем смениться пугающей тишиной. И какое-то время Хиро понадобилось только для того, чтобы неприглядная истина, наконец, оформилась в его голове в одну ужасающую мысль - он ошибся. Не Судзуки являлась мишенью преступников, а его собственная жена. Все эти игры были нужны только для того, чтобы его запутать и спровоцировать на какие-нибудь импульсивные глупости. И затеявшие все это чудовища находились сейчас очень близко к своей цели.

- Как же так, - беспомощно пробормотал Хиро, поднимая глаза на Юми, чьи последние слова пришлись аккурат на момент, когда он отвечал на звонок. Но долго находиться в состоянии говорящего овоща полицейский не имел права, а потому, собравшись, набрал незнакомый номер, с которого ему звонила Юлиана, догадываясь, что с ее телефоном что-то произошло. Ответ последовал не сразу, но поскольку на другой стороне снова послышался голос жены, хозяин телефона сориентировался и позволил поговорить им второй раз. А дальше последовало уточнение важных деталей, в процессе которого Хиро, не говоря Юми ни слова, сорвался с места и бросился к своей машине. Единственное, что могла понять Судзуки - пострадал близкий для него человек, но тратить время на объяснения полицейский не имел права. От больницы, куда собиралась отправиться Юлиана, его отделяло больше часа езды, о чем ему пришлось сообщить жене, оправдывая свое отсутствие именно в тот момент, когда он был так нужен семье. И хоть его пострадавший в результате спровоцированной аварии нос зачесался, как это обычно бывало, если речь заходила о быстрой езде, полицейский, покинув райончик, выбранный женщиной-кошкой для своего жилища, постарался выжать из своей машины допустимый максимум, надеясь совершить маленькое чудо и после всего произошедшего не приехать к руинам собственного брака.

Старшая Судзуки не успела вновь рта раскрыть; было бы странно предполагать, что обладательница своеобразного характера, договорив начатое, пропустит фразу полицейского о, как оказалось, защите не только лишь жизни и благополучия рядовой гражданки Страны восходящего солнца - прямой обязанности Хиро и его многочисленных коллег, - но и её личной жизни. Как говорится, вот это поворот. Что дальше - охрана спокойного сна кошечки и почёсывание за ушком? Потенциальной и уже привычной мини-дуэли, способной развлечь подвыпившую полукровку и заодно вернуть Таяме душевное равновесие, раз уж его беспокойство оказалось напрасным, иметь продолжение было не суждено: разговор прервало пиликанье телефона молодого офицера.

И ведь лучше бы дуэль. Инициатор вызова, напротив, явно желал продолжения игры на мужских нервах. Юми аж опешила, покладисто (ну и ну... проделки алкоголя?) заткнувшись и наблюдая за тем, как меняется выражение лица Хиро, ответившего на вызов. Взгляд и интонация его голоса после звонка, едва не жалобная, только добавили лишних секунд ступору Судзуки, в чьих слегка поплывших мозгах успела промелькнуть мысль: сейчас они оба, каждый по-своему, наверняка поразительно напоминают Сору, попавшую в тупиковое положение и оттого комично растерянную.

- Эй, постойте, Таяма... Таяма! Что случилось?! Какая ещё пострадавшая? - протормозив весь повторный телефонный разговор и опомнившись, когда полицейский уже молча унёсся к машине, гаркнула Юми ему вслед на всю улочку, плюнув на правила приличия и машинально делая шаг с крыльца. Окрик пришлось свести на нет: Хиро скрылся в автомобиле и дал газу, а боковым зрением хафу снова приметила силуэт в соседском окне. - А, чёрт...

Резко взмахнув прокрашенными в смоль короткими волосами и раздражённо всплеснув руками, Судзуки развернулась обратно к двери и, вернувшись домой, первым делом взялась за новенький смартфон, но сразу его отложила. На самом деле, на основе обрывков услышанных фраз и недавней истории несложно сделать вывод: профессиональная деятельность офицера вышла ему боком. Интуиция, помноженная на более чем подозрительное поведение Хиро, подсказывала: случилось нечто очень серьёзное. К тому же нелюбовь Таямы к быстрой езде известна, не стоит его дёргать на фоне эмоций, убьётся на дороге ещё... Единственным человеком, способным пролить хоть небольшой лучик света на происходящее и одновременно с тем находящимся в списке контактов на личной сим-карте Юми, является не кто иной, как Сугино. Помедлив в раздумьях с десяток секунд и отбросив в итоге гордость, полукровка всё-таки подняла телефон повторно, ткнув пальцем в зелёную пиктограмму исходящего вызова на номер "инквизитора", и прижала плоский аппарат к уху, ловя себя на желании плеснуть ещё немного джина в единственный опустевший после серии опытов стакан.

Чайник закипал, и этот звук казался девушке слишком громким. А еще кричал Арчи, и из-за этого начала раскалываться голова. Хотя после того, как зазвонил телефон Мотидзуки-сана, который вскоре оказался в ее руке, голова не прошла. Это перезвонил Хиро и уточнил какие-то детали. Юлиана что-то рассказала и сбросила звонок.

- Да... больница... но я не могу оказаться там. Кто присмотрит за Арчи? - Пробормотала она слабым голосом. Надо собраться и успокоить сына, который чувствует, что ей страшно и плохо. - Но если вы можете мне помочь, я... спасибо вам за помощь, Мотидзуки-сан. Я...мне надо в больницу. Вы... поможете мне?

В этот момент выключился чайник, издав "дзыньк", и Юлиана застонала от очередной вспышки головной боли. Помассировала пальцами виски и посмотрела на мужчину.

Не успел Тору дойти до комнаты, как на экране телефона высветился незнакомый номер, вынуждающий вернуться к Юлиане и дать ей еще раз поговорить с мужем. А в том, что это был именно супруг пострадавшей девушки, Тору не сомневался. Сам бы он поступил точно так же, попытавшись разобраться в произошедшем, прежде чем сломя голову броситься непонятно куда, рискуя из-за своей горячности потратить впустую еще больше времени. И, вероятно, к подобным выводам пришел и муж Юлианы, с которым та обсудила некоторые детали прежде чем снова прервать утомительный разговор.

- Да, я помогу, - кивнул Тору, планируя довести до конца дело, за которое взялся. Но прежде чем решить вопрос с перемещением пострадавшей в больницу, вернулся к первоначальному плану - успокоить ребенка, разрывающегося в своей кроватке дикими криками. Опытный отец уже давно не держал на руках настолько маленьких детей, то, когда он начал успокаивать чужого малыша, страха не было. Взрослому мужчине не стоило бояться крохотное создание, нуждающееся в помощи и защите. И Арчи, если добровольная "нянька" правильно запомнил имя, почувствовал его спокойствие и уверенность, постепенно успокоившись и снова задремав, уткнувшись своим личиком в теплую мужскую грудь.

- Возьмите самое необходимое, - негромко, чтобы не разбудить ребенка, произнес Тору, возвращаясь к Юлиане. Класть малыша в кровать он не рискнул, прижимая его к себе одной рукой, а другой снова вытаскивая телефон, собираясь вызвать такси. Возможно, проще было поехать сразу на скорой, но бродящие по квартире чужие люди могли напугать Арчи раньше времени, а потому Мотидзуки предпочел свести все возможные риски к минимуму. И вот, какое-то время потратив на сборы и ожидание машины, их странная компания отправилась в сторону ближайшей больницы, где Тору смог передать девушку врачам, сам же немного задержавшись в холле, дожидаясь свекровь Юлианы. Последняя, как решилось по дороге, должна была приехать за внуком, на несколько дней теряющим возможность находиться рядом с матерью.

Мотидзуки Тору-сан ушел в комнату успокаивать ее сына, и тот вскоре затих. Юлиана осторожно дошла до комнаты и увидела, как нежно мужчина прижимает к груди головку ее сына. Это было достаточно мило и странно. Потому что Хиро так не прижимал к груди своего сына. Юлиана попыталась вспомнить, сколько раз он вообще держал его на руках, но сейчас это было выше ее состояния. Голова продолжала раскалываться, соображать было очень тяжело.

Тору вызвал такси, и помог Юлиане спуститься. Идти было тяжело, сильно шатало. Она понимала, что посторонний мужчина не должен оказывать ей помощь, и изо всех сил старалась быть сильной, чтобы самой со всем разобраться, но также понимала, что не может даже дойти до дивана, не говоря уже о том, чтобы взять Арчи и поехать в больницу.

За Арчи должна приехать свекровь - так сказал Хиро по телефону. Она заберет малыша на несколько дней к себе, и... Продолжения не было. Только воспоминания слов нападающего - за грехи отца ответит сын. На нее напали, ее запугали, но она сама виновата в травме. Какие-то иероглифы на двери и дохлая канарейка... это было глупо, но заставило бояться за жизнь сына. А вдруг Хиро в своем расследовании зашел слишком далеко, и ему отомстят?

За этими мрачными мыслями они доехали до больницы, и Юлиана, посмотрев с болью на сына, оправилась на обследование. Врач осмотрел ее, собрал анамнез и отправил на УЗИ и рентген. Ничего критичного не было, в брюшной полости был ушиб, но на руку пришлось наложить гипс - на фалангах двух пальцев были трещины. Рану на голове промыли, поставили черепно-мозговую травму и сотрясение мозга под вопросом. Оставили до следующего дня под наблюдением. Юлиана вздохнула. Завтра она уйдет отсюда и заберет сына. Если надо будет, то попросит у сеньора Фернандеза разрешения брать его на работу.

Юлиана села на кровати и посмотрела в окно.

С чужим ребенком на руках Тору чувствовал себя немного глупо, но раз уж он по уши влез в эту историю, то приходилось делать вид, что ничего странного не происходит, и он чуть ли не каждый день нянчит чужих сыновей. Хотя последнего все принимали за его собственного, поскольку рядом с ним малыш чувствовал себя, на удивление, комфортно. Даже комфортнее, чем крошка Кимико несколько лет назад, до чьего хрупкого тельца ему первое время было страшно дотрагиваться. Но, наверное, здесь играл роль его родительский опыт, благодаря которому маленькие дети уже давно перестали им восприниматься драгоценными, способными разбиться от любого неосторожного прикосновения вазами, дав возможность демонстрировать спокойствие и уверенность.

Долго ждать свекровь Юлианы не пришлось. Женщина, на чьем лице легко читалось волнение, прибыла еще до того момента, как пострадавшая прошла все необходимые обследования. И, надо отдать ей должное, бабушка Арчи не позволила лишним эмоциям помешать ей рассуждать здраво, благодаря чему, выяснив все интересующие ее моменты, женщина удалилась, чтобы не подвергать ребенка лишнему стрессу. Ну а самому Тору, только и оставалось, что сообщить Юлиане о благополучном перемещение ее сына в надежные руки и идти дамой, раз уж запланированное "свидание" с алкоголем пришлось отложить из-за непредвиденных обстоятельств.

- Кръсто-сан, - негромко произнес Тору, заходя в палату, после того, как врач дал ему разрешение на несколько минут заглянуть к пострадавшей. - С вашим сыном все хорошо. Я передал его бабушке. Можете не волноваться и отдыхать.

На этом Тору и замолчал, не зная, что еще сказать перед уходом. Все от него зависящее он сделал, а разбираться с остальными моментами должен был уже муж Юлианы, который что-то не торопился навестить получившую травмы супругу, доказывая верность принятого решения сразу вести девушку в больницу, а не дожидаться появления блудного полицейского.

Дорога от дома Судзуки до больницы, куда собиралась поехать Юлиана, превратилась в сознании Хиро в одно большое разноцветное пятно. Если бы полицейский был в состоянии анализировать происходящее, вероятно, подивился бы, как в таком состоянии он умудрился избежать аварии и даже не нарушил правил дорожного движения. Но сегодня его берегли высшие силы, позволившие не отвлекаться сильнее необходимого даже во время телефонных разговоров. Голоса матери, Сугино, начальника, которых он просил о помощи, слились в одно сплошное гудение в голове. Но, наверное, именно это и помогло ему не сойти с ума от осознания собственной ошибки, из-за которой он бросился на помощь Юми, даже не подумав о безопасности жены. Помчавшись на свет разноцветных "прожекторов", он умудрился упустить самое главное, и этот подсознательный выбор Юлиана имела полное право считать предательством, как если бы ее непутевый муж совершил измену. И самое печальное, все попытки рационально объяснить причины произошедшего даже ему самому казались какими-то жалкими оправданиями.

От парковки до входа в больницу Хиро практически бежал, пусть и понимал, что все равно безбожно опоздал. А дальше его ждали новые метания и выяснения, где Юлиана, и в каком она сейчас находится состоянии, после которых ему все-таки удалось проникнуть в небольшую палату. Кроме койки, занятой его женой, остальные койки пустовали, но в помещении, помимо бледной измученной девушки находился посторонний мужчина, с которым в другое время полицейский бы вежливо поздоровался и поблагодарил за оказанную помощь. Но только не сейчас, поскольку щемящая боль в груди требовала постараться хоть как-то загладить свою вину перед женщиной, уже не первый раз страдающей от его необдуманных действий.

- Юлиана, - охрипшим голосом произнес Хиро. - Я... Мне очень жаль. Как ты себя чувствуешь? - Пожалуй, трудно было выдавить из себя более жалкое, но полицейский, несмотря на все свое желание, так и не смог подобрать слова, чтобы выразить всю степень своего раскаяния из-за случившегося. И если ему и оставалось на что-то надеяться, так только на способность Юлианы простить проблемного мужа и дать ему возможность как-то исправить допущенную ошибку.

Одиночество длилось недолго, и сначала в палате появился Мотидзуки-сан, который сказал, что отдал сына матери Хиро, и теперь можно не волноваться и отдыхать. И вот почему-то от этих слов ей снова сделалось страшно. Перед глазами возникли иероглифы на двери, этот человек высоченного роста, похожий на Голема, и мертвая канарейка. Юлиана кивнула на слова мужчины и закрыла глаза. Почему-то не хотелось оставаться в больнице и быть далеко от сына. Никогда раньше она не оставляла его у матери Хиро или у кого-то еще на столь долгое время. Обычно речь шла о нескольких часах, во время которых она либо спала, либо ходила в магазин.

- Спасибо вам, Мотидзуки-сан, за оказанную помощь. - Произнесла она, благодарно поклонившись. Хотелось пить,но воды не было. -Вы не могли бы мне купить бутылку воды? Я отдам вам деньги.

Юлиана покопалась в сумке и достала деньги. Протянула их Тору. Пока она не была уверена, что сможет добраться до автомата с водой, поэтому надеялась на помощь. А то вдруг Хиро приедет еще нескоро.

Но как раз в этот момент пришел Хиро. Он, не обращая внимания на мужчину, подошел к ней.

- Хиро, я очень сильно испугалась за Арчи. Нам раскрасили дверь. Со мной "поговорил" один тип, он сказал, что за твои гиехи ответит сын. Я попыталась убежать, но он меня толкнул, и я ударилась головой о стену. - Ответила девушка, а потом сглотнула. Вспомнила во время телефонного разговора с Хиро голос какой-то девушки. Что она говорила Юлиана не разобрала, но что-то не то о будущем, не то о настоящем. И эти слова, что ему очень жаль. По спине прошелся холодок.

- Тебе жаль? О чем ты? Ты... знал, что на меня нападут?

На просьбу принести воды Тору согласно кивнул и даже взял деньги, не желая устраивать лишние препирательства, пусть и считал подобное действие со стороны Юлианы излишним. Хотя оно и говорило в ее пользу. Юные и не очень девушки, ожидающие, что не самый типичный японец будет им должен уже за факт их пола, обычно сильно разочаровывались, наталкиваясь на его непробиваемость. И особенно смешно это в свое время выглядело в исполнении студенток, считающих, что мило поулыбавшись или сложив губки бантиком они могут добиться какого-то послабления со стороны строгого преподавателя. К счастью, сейчас перед ним находилась самостоятельная взрослая женщина, заметно отличающаяся от подобных особ, а раз так, то и ему следовало проявлять ответное уважение, касающееся даже небольших, не слишком значительных моментов, вроде принятия денег для покупки воды.

Не успел Тору покинуть палату, как в нее влетел молодой мужчина, в котором нетрудно было угадать супруга Юлианы, явно шокированный всем произошедшим и, судя по всему, испытывающий чувство вины. С его появлением и без того не самая приятная атмосфера в помещении стала настолько давящей, что Тору показалось, будто ему на плечи кто-то положил тяжелый мешок. И поскольку там уже и так болтался его собственный "мешок" более чем впечатляющих размеров, Мотидзуки предпочел быстро покинуть палату, давая супругам возможность самим разобраться в своих отношениях. Ему же оставалось только исполнить просьбу Юлианы и принести воды. Ну или передать ее через кого-то из персонала больницы, чтобы случайно не влезть еще глубже в дело, не касающееся постороннего человека, коим он являлся для шеф-повара ресторана Морриса.

От рассказа Юлианы боль в груди стала еще сильнее, словно в теле каким-то непостижимым образом застряла ледяная иголка, не дающая даже на секунду перестать думать о том, как сильно он подвел свою семью. Будь плохой полицейский хотя бы ответственным мужем и отцом, то спрятал бы близких еще в самом начале травли, не позволяя кучке отморозков покуситься на святое. Но он думал о работе, свидетелях, своей магии... Но только не о действительно важных вещах. И вот теперь его собственная жена оказалась на больничной койке, а его маленький сын стал объектом угроз, что переходило уже все допустимые границы и вызывало желание найти всех чудовищ, посмевших залезть на запретную территорию и лично превратить их в ледяные скульптуры, ну или придумать еще что-то в этом роде.

- Юлиана, мне так жаль, - снова повторил Хиро, краем глаза замечая, как оказавший его жене помощь мужчина тихо покинул палату. И пусть он так и не успел его поблагодарить и взять с него показания, полицейский пока не стал предпринимать каких-то действий в этом направлении, предпочтя для начала решить куда более важную проблему, еще четче очертившуюся после непростых вопросов жены.

- Я не знал, что нападут на тебя, - после недолгой паузы произнес Хиро, решив говорить чистую правду. Он и так не слишком хорошо умел врать, а когда дело касалось близких людей, превращался в этом вопросе чуть ли не в беспомощного младенца, легко себя выдавая и, тем самым, вызывая у противоположной стороны раздражение. - Мне позвонили и сообщили о возможных проблемах, намекая на связь потенциальной жертвы с делом насильника. Но мне и в голову не пришло, что у кого-то хватит наглости покуситься на мою собственную семью.

Про то, как он помчался к Судзуки и ломился к ней в дверь, Хиро предпочел умолчать, хоть картины недавнего прошлого автоматически пронеслись в его голове, в очередной раз накрывая сильнейшим чувством вины. Терзающим, выедающим изнутри чувством, так и не дающим ответа на вопрос, каким образом он умудрился совершить чудовищную ошибку.

Мотидзуки-сан покинул палату, оставив ее наедине с мужем. Хиро выглядел виноватым, и она внимательно посмотрела на него, а потом покачала головой и опустила голову. Хотелось заглянуть в сознание, прочесть его мысли, но она остановила себя. И хоть странные слова, похожие на оправдание, мужа ей не понравились, так как несли в себе что-то недоговоренное и скрытое, Юлиана решила не пользоваться ментальной магией. Это достаточно сложная и опасная вещь, по крайней мере так говорила дочь сеньора Фернандеза, когда Юлиана консультировалась у нее по поводу ментальной магии. Яреци тогда говорила, что после работы у нее сильно болит голова, и она не умеет правильно концентрироваться, из-за чего у нее всегда после работы жутко болит голова.

Соблазн был, но было еще и воспоминание о боли в голове в первые минуты, когда она пришла в себя. Человек в здравом уме не будет делать себе плохо и больно. А еще она считала это подлым. Один раз, когда она использовала ментальную магию, на ее горле застыли руки Акихико. Он провоцировал ее на что-то, и было страшно, хоть он не стал бы причинять ей боль. Потому что он засветился, все всё видели и знали. И если бы он захотел ее убить, то у него бы были проблемы.

А сейчас не было оснований влезать в головной мозг мужа. Хотя его слова ей не понравились.

- Тебе прям так и сказали, что совершено нападение на твою знакомую, которую ты вытаскивал от маньяка? Серьёзно, ты прям вот так, после звонка, бросил все и даже не догадался позвонить мне и попросить хотя бы быть осторожной? - Вздохнула Юлиана. - Почему, Хиро? Неужели эта девушка важнее? Мне казалось, что важнее семьи никого нет. Неужели все эти слова про семью и любовь - это просто слова?

Юлиана подняла голову и встретилась с его взглядом. Аджна отозвалась каким-то неприятным ощущением "почесывания", которое, впрочем, быстро исчезло. Синие нити потянулись к зознанию, в котором были мысли, а еще чувствовалась вина. Образы несущейся машины, бегущего и колотящего в дверь человека, лицо женщины - той, чей, вероятно, голос она слышала на заднем плане. И нигде нет даже микроскопического образа ее или сына.

Юлиана прервала контакт и закрыла глаза. Повернула голову к окну и вздохнула.

- Как видишь, со мной и с Арчи все в порядке. Мы справимся, Хиро. Возвращайся к своей свидетельнице, она ждет тебя. Ей может угрожать опасность.

Хоть Хиро и говорил размыто, Юлиана сразу поняла, что речь идет о женщине. Правда в этом не было ничего удивительного. Раз дело касалось насильника, логично было предположить участие лиц именно женского пола, вот только и так обвиняющему себя во всех возможных грехах полицейскому от догадливости жены было только хуже. Вопросы Юлианы постепенно загоняли его в тупик, заставляя рассказать всю правду о своей неверном решении, а потом снова и снова оправдываться, пытаясь развеять подозрения, часть из которых, к его глубокому сожалению, имела под собой реальную почву.

- Нет, мне не указывали на конкретного человека, - не без труда признался Хиро, понимая, что подобной откровенностью только усложняет свое и без того ненадежное положение. Но альтернативой этой неприятной правды была вымученная ложь, которую Юлиану могла бы выявить даже без использования каких-то странных магических штучек из своего загадочного арсенала. А, попадись он на лжи в подобном вопросе, и без того призрачная возможность вернуть все на круги своя имела все шансы превратиться в несуществующую.

- Но пусть я и допустил серьезную ошибку, для меня нет никого важнее тебя и нашего сына. Я сам не понимаю, как такое вообще могло произойти. - Хиро изо всех сил старался, чтобы его голос не дрожал от нервного возбуждения. - Все что я тебе говорил о своих чувствах было правдой. Юлиана, прошу, разреши мне это доказать. Как только тебе позволят выписаться из больницы, я спрячу вас с Арчи так, что никто не сможет вам навредить, пока все не затихнет. А потом возьму отпуск, и мы снова будем жить все вместе...

Хиро хотел было добавить "мирно и счастливо", но в последний момент себя остановил, принявшись мучительно подбирать другие слова. Разговор о семейном счастье, с учетом затянувшегося тяжелого периода, мог показаться Юлиане издевкой. А он и так уже успел наговорить много сомнительного, чтобы лишний раз провоцировать жену не просто на словах отправить его обратно к Юми, но и подкрепить эти слова соответствующими действиями.

Хиро пытался оправдаться, и это выглядело как-то неправильно. Сейчас он выглядел школьником, которого поймали на чем-то вроде курения в туалете и хотят выгнать из школы, а он, нашкодивший ребенок, пытается доказать, что это последний раз. Выглядело это печально и отвратительно. Она поморщилась и стала рассматривать свою руку, которая оказалась в гипсе. Здоровой рукой провела по забинтованным пальцам, и тяжело вздохнула. А если из-за этого, ведь ее ударили ногой по руке, когда пытались выбить телефон, пальцы не смогут восстановить свою активность? Она ведь на сможет работать. Левой рукой резать овощи получается не так быстро, как правой, и вряд ли сеньор Фернандез оставит ее на работе. А сейчас оставлять начальника без помощи совсем не хотелось.

Хиро предложил спрятать их с Арчи в какое-то место, чтобы их никто не нашел, и Юлиана тяжело вздохнула и решила действительно позвонить как-нибудь сеньору Фернандезу с просьбой разрешить ей брать на работу сына. Потому что это пока был единственный выход.

- Ты меня спрячешь на другой планете? - Фыркнула она. - Я не хочу прятаться, Хиро. Я просто хочу быть в безопасности. Я хочу доверять тебе, но... - она подняла на него глаза. - Ты сам говорил, что отпуск тебе выбить сложно, что твои маньяки не будут ждать. Я смирилась с этим. Но я не могу доверять тебе. Жизнь сына для меня важнее всего остального. И у меня, Хиро, нет гарантии, что в следующий раз, когда тебе позвонят с сообщением о нападении, ты свяжешься в первую очередь со мной, а не побежишь спасать свидетельницу.

После использования ментальной магии начала болеть голова. А может быть из-за этого неприятного разговора. Хиро оправдывался, и это было неправильно.

- Хиро, у меня сильно болит голова, и я хочу остаться одна. Я благодарна твоей матери, что она сейчас взяла Арчи, но я выйду из больницы и заберу его, - сказала она.