Плохой день

Ярость. Тяжелая, чужеродная, обжигающая изнутри. "Яд", доставшийся ему в наследство от отца, поразивший многих мужчин, носящих фамилию Хасэгава. И неспособность найти от него противоядие, ибо единственное противоядие, которое он сумел подобрать, оказалось ещё опаснее того, с чем было призвано бороться...

Когда Акихико терял над собой контроль в прошлый раз, его остановил голос Лоры, уже давно не звучавший в его голове. Но сейчас повлиять на него мог разве что испуганный шёпот Юлианы, от чьего взгляда почему-то начало ломить в висках, хоть сейчас Хасэгава и не осознавал до конца причины неприятных ощущений. И, если бы Акихико был в состоянии разобрать слова девушки, он, возможно, сумел бы притормозить ещё до того момента, как "огонь" сменился "льдом". Но, увы, не успело значение сказанного Юлианой добраться до его сознания, как все чувства начали постепенно блекнуть, предвещая беду, способную поставить крест на двух человеческих жизнях сразу.

Что произошло потом, Акихико так и не понял. Перед глазами снова мелькнул образ знакомого зверя, а затем голову разорвало дикой болью. Пожалуй, подобной сминающей и изламывающей боли он не испытывал ещё никогда, в первый момент абсолютно дезориентируясь. Его лицо перекосило страшной гримасой, а руки, одна из которых секунду назад тянулась к тонко женской шее, обхватили голову, пытаясь хоть как-то уменьшить ужасные ощущения, из-за которых Акихико перестал понимать, что он делает и где находится. В какой-то момент, ему удалось заметить, что он непостижимым образом оказался на полу, но разобраться со своим унизительным положением Хасэгава так и не успел. В череде разрозненных образов снова явственно проступила морда леопарда, какое-то время словно смотревшего на находящегося в плачевном состоянии человека, а затем издавшего протяжный рык. И Акихико, сам того не осознавая, попытался повторить за хищником, рождая кошмарный звук, способный испугать его самого, имей он возможность до конца понимать все происходящее.

Было очень страшно. Наверное, так же страшно, как было при встрече с Джаном. В памяти всплывал контейнер, внутри которого разворачивалась жуткая драма. Юлиана зажмурилась, прерывая зрительный контакт, буквально на секунду. На лбу выступил пот. Сердце бешено колотилось в груди; казалось, что оно готово разорвать грудную клетку и выскочить.

Раздался какой-то странный рык, заставивший молодого повара резко вздрогнуть и открыть глаза. Акихико сидел на полу и сжимал голову руками. А из груди вырывалось протяжное... рычание? Да, наверное. Так человек не может рычать. Было страшно. А вдруг она своей ментальной магией причинила ему боль? Убила его? Ведь ментальная магия - это самая опасная вещь, которая только может быть. Она же не занималась изучением ментальной магии, да и не с кем было посоветоваться.

-Аки... Хасэгава-сан, ч-что с вами? - Спросила Юлиана, по стене опускаясь рядом с ним на корточки и осторожно прислоняя свою руку к его плечу.

Какое-то время Акихико еще чувствовал, как в его голове словно бы раздавались залпы фейерверка, за которым наблюдал злосчастный леопард. Но постепенно боль начала отступать, оставляя после себя одну лишь усталость. Да, от безумной ярости, ещё недавно сжигавшей молодого мужчину изнутри, не осталось и следа. Словно пятнистая кошка поглотила её большую часть, став воплощением злости, к счастью, не имеющим физической формы. А он сам превратился в "незаряженное оружие", способное разве что пугать. Причём, даже излюбленная роль "Синей бороды" в данный момент интересовала Акихико в самую последнюю очередь.

- И почему вы не убегаете? - прохрипел Хасэгава, не без труда сфокусировав взгляд на присевшей рядом Юлиане, чьих недавних слов он толком не разобрал. Сейчас в его глазах если что и отражалось, то только отголоски недавней боли. Разум постепенно прояснялся, и все произошедшее недавно маленькими кусочками складывалось в удручающую картину. Он снова потерял контроль, и если бы не стечение обстоятельств, мог совершить что-то непоправимое, украсив свое личное кладбище ещё одной табличкой с женским именем. - Если к вам приближается не способный себя контролировать, агрессивный человек, надо сразу убегать. Или вам жить надоело?

Акихико с большим трудом пошевелился, мысленно ругая себя за немощь. Жалкий, разбитый, дышащий тяжело, как недавно пришедший к финишу марафонец, покрытый красными пятнами... Это было омерзительно и, вместе с тем, могло стать его единственным шансом как-то исправить некрасивую ситуацию с бывшей невестой.

- Юлиана, принесите мне телефон из моего кабинета. Он лежит на столе. И прошу, побыстрее. - После его попытки чуть ли не придушить несчастную девушку подобные приказы попахивали настоящей наглостью. Но сейчас Акихико не задумывался о чьей-то тонкой душевной организации. Перед ним стояла проблема, которую следовало как можно скорее решить. Ну а все сантименты, извинения, попытки отдать концы прямо на полу собственного дома можно было отложить до более подходящего для этого времени.

Постепенно молодой человек приходил в себя, если можно было назвать восстановлением тяжелое прерывистое дыхание, которое бывает обычно у тех людей, которые много часов занимались тренировками. Но взгляд становился более осмысленный. Юлиана вздрогнула и сглотнула. Страх парализовывал и заставлял совершать странные поступки. В первый раз она вчхватила нож. Потом толкнула человека. Недавно... вроде бы попыталась врезать. Все три раза над ней была реальная угроза, и от любого ее бездействия мог погибнуть кто-то. А сейчас... что было бы сейчас, если бы Хасэгава-сан сорвался и придушил ее?

Перед глазами возникло личико сына. Мысль, что Арчи может остаться без нее, заставила Юлиану еще раз вздрогнуть и болезненно поморщиться. Она знала, что сына не бросит ни Хиро, ни его родители. Хиро хотел ребенка, и из него наверняка бы получился прекрасный отец. Все-таки, если бы с ней что-то случилось, Хиро смог бы позаботиться о сыне. Наверное.

Первая фраза, произнесенная Хасэгава-саном, не достигла ее сознания, а вот на второй к сознанию вернулся здравый смысл. Перед ней появилась цель, которую надо исполнить как можно быстрее и качественнее. Надо пойти за телефоном.

Резко кивнув, Юлиана встала с пола и побежала на лестницу. Забежала в кабинет и взяла телефон. Вернулась к своему работодателю и, отдав ему телефон, скрылась на кухне. Включила воду, чтобы домыть завалявшуюся в раковине чашку, но руки почему-то стали сильно трястись. Чашка выпала из рук, не разбилась, и девушка всхлипнула. Посмотрела на руки, которые сильно тряслись. Она зажмурилась. А вдруг она своей магией сделала ему только хуже? Что делать? Признаться или нет? Но сначала надо разобраться с последствиями аллергии. Вроде в сумке есть таблетка.

Выключив воду, она нашла таблетку и положила на стол. Она виновата в том, что он "зацвел" из-за чего-то. Только вот понять бы... И для начала успокоиться, а то трясущиеся руки и бешено колотящееся сердце, головная боль и еще много всего, не дают мыслить и что-то делать.

К счастью, дважды просить Юлиану не пришлось. Девушка, не став рассиживаться больше необходимого, отправилась в кабинет, а сам Акихико, пока у него имелась такая возможность, попытался подготовиться к разговору с Аямэ. Но получалось у него чуть лучше, чем никак, а потому, оставалось надеяться на удачную импровизацию, к которой Хасэгава планировал перейти сразу, как в его руку ляжет принесенный Юлианой телефон.

- Спасибо, - быстро бросил Акихико, откладывая на неопределённый срок и полноценное выражение благодарностей. Дрожащие пальцы не без труда смогли найти нужный номер и организовать видеовызов. А дальше было ожидание. Долгое, изматывающее, но благодаря удачном с течению обстоятельств закончившееся появлением на экране знакомого лица, выражение которого моментально поменялось с банального удивления на искренний испуг.

Акихико сам не до конца понимал, что именно и зачем он нёс, действуя интуитивно, но, похоже, его внешний вид говорил красноречие любых слов, вынуждая бывшую невеста согласиться на перенос интервью. Более того, Аямэ, даже несмотря на свою никуда не девшуюся обиду, решилась спросить, не нужна ли ему помощь, в итоге, пообещав оставаться на связи и даже проведать его, если на то появится время. За что Акихико её естественно, несколько раз поблагодарил, прежде чем позволить себе отключить связь и бессильно рухнуть на пол.

- Юлиана, больше никакого мёда в этом доме, если не хотите совести меня в могилу. - Хасэгава после некоторого копошения устроился на спине и устало уставился в потолок. Чем занималась его повар все это время, он не видел и не слышал, полностью сосредоточившись на решении проблемы, но догадывался, что девушка должна была бродить где-то неподалёку, по причине чего не постеснялся завести разговор с невидимым собеседником.

- И... простите. Я не хотел бы причинить вам вред.

Акихико прикрыл глаза и шумно втянул ноздрями воздух. Надо было как-то вставать и заставлять себя разобраться с проблемой проявившейся аллергии, но сил совсем не оставалось. Хотелось просто отключиться и больше не думать ни о чем, начиная с кучи требующих решения вопросов и заканчивая собственным прогрессирующим безумием.

Юлиана не слышала, о чем и с кем разговаривал молодой человек, да и не собиралась подслушивать. В тот раз она работала у него по просьбе сэмпая Хиро, и тогда нужно было подсматривать и подслушивать. А сейчас ей нужны деньги, так как она действительно взвалила нс себя больше, чем могла бы увезти. Но может действительно бросить все и уехать, забрав со мной сына? Вряд ли о ней кто-нибудь вспомнит. Может быть только Хиро, но она не будет запрещать сыну видеться с отцом. Пусть Хиро приезжает, гуляет, пусть сын проводит летние каникулы у папы.

Но это скучно и неправильно. Представив, как она останется одна, без сына, останется без него даже на несколько дней, Юлиана горько всхлипнула и снова включила воду. Умылась. Нет, пока она не собирае ся никуда уезжать. Поработает у Хасэгава-сана, а там может быть и вернется к сеньору Фернандезу в ресторан. Ему нужна помощь и поддержка.

Она услышала слова мужчины и выключила воду. Хотела сначала остаться на кухне, но потом заварила чай, сначала хотела туда добавить мяту, но потом передумала. И подошла к мужчине. Тот уже лежал на полу.

- Я хочу извиниться. Наверное, это был какой-то неправильный мёд. У меня тоже лицо сильно чешется, хотя раньше не было никакой реакции на этот продукт, - сказала Юлиана, слегка поклонившись, - я нашла в сумке таблетку, которую мне прописал врач. Она помогает от аллергии. Я на всякий случай ношу ее с собой. Не бойтесь, у меня нет цели вас отравить. Я действительно не знала, что причиню вам столько неудобств. Я... Последнее время у меня все валится из рук, я даже не смогла сделать правильно то, что умею. Простите.

Потом она услышала, что Хасэгава-сан не хотел ей причинить вред, и вздохнула.

- Я боюсь, что если бы оказалась здесь, то могло бы произойти нечто ужасное. - Произнесла она, вздрогнув. - С вами... - добавила она тихо.

- Да, я выкину этот торт и банку с медом, - вздохнула Юлиана, прикидывая в уме, сколько потратила на мед и приготовление торта. Обычно в таких случаях сеньор Фернандез вычитал все косяки из зарплаты поваров, если это был их косяк, или официантов. Справедливо. Иногда Юлиана, в первое время своей работы, тоже попадала на штрафы, но тогда деньги для нее были не так важны как собственная безопасность. Она готова была жить в ресторане и работать за бесплатно только для того, чтобы не остаться в одиночестве.

Интересно, как бы сложилась ее жизнь, если бы она тогда приняла предложение сеньора Фернандеза жить у него? Ведь он тогда предлагал, а она не согласилась. Ей было стыдно и... страшно? Да, наверное, ей было страшно оставаться у этого человека, который для нее много сделал. Она бы себя точно не простила, если бы Джан убил еще и этого человека.

Юлиана мотнула головой, услышав, что молодой человек что-то говорит, и протянула ему руку, чтобы он мог встать. Потом вздрогнула от его вопроса на ее последние слова, и на секунду увидела на своих руках кровь. Побледнела. На лбу выступили капли пота.

- Я один раз просто отобрала у одного ублюдка нож и оставила на его теле порядка тридцати ножевых ранений. Я... Сейчас я испугалась, когда вы набросились на меня. В ваших глазах было... нет, в них ничего не было. Ни безумия, ни игры, как в тот раз, когда я проникла в тайную комнату. Просто холод. Уничтожающий холод, безэмоциональный. И у меня в какой-то момент было желание убить вас. Даже не желание, я не знаю. В тот раз я не понимала, что делала. Я боюсь, что могу сорваться. А если бы я действительно сделала что-то с вами?

Голос дрогнул, и девушка сглотнула. Тело немного потрясывало. Осознание, что в этом доме чуть не разыгралась кровавая драма, полностью завладело ею. А если и правда - она бы взяла нож и поранила его, то что бы сейчас было с ней? Это ужасно, страшно и неправильно. Она вздрогнула и посмотрела на мужчину.

Говоря о неспособности принять таблетку без чужой помощи, Акихико надеялся получить лекарство и стакан воды, не сходя с места, дабы не показывать слабость своих обычно крепких ног. Но Юлиана усмотрела в его словах желание поскорее оторваться от пола, предпочитая протянуть незадачливому работодателю руку и ставя его тем самым в тупик. Из которого ему помогли выбраться неожиданные откровения девушки, позволяющие набраться ещё немного сил перед попыткой принять полноценное вертикальное положение.

- Какое интересное признание, - Акихико недовольно поморщился при упоминании холода, увиденного Юлианой в его глазах. Этот самый холод с самого детства был и его защитой, и его проклятием, временами приобретая паталогические формы. Но он так давно стал частью достойного продолжателя рода Хасэгава, что избавиться от него не представлялось возможным. Да и Акихико не был уверен в своей готовности встретиться с угрызениями совести из-за крови на руках, имеющими шанс появиться, начни его эмоциональная сфера функционировать стандартным для человека образом.

- И я бы хотел остановиться на этом подробнее. Но надо решить и насущный вопрос. - Акихико сделал небольшую паузу, чтобы отдышаться. Даже банальный разговор умудрялся отнимать у него силы, но он не был бы собой, не выверни столь интересную для него тему каким-нибудь извращенным образом. - Сделаем так. Сходите за таблеткой и прихватите по дороге нож. Как только я приму лекарство, с удовольствием послушаю, как именно вы хотите меня убить. Если что, сейчас у меня даже не найдётся сил оказать вам достойное сопротивление. - - Приложив некоторые усилия, Хасэгава все-таки смог изменить положение тела, усевшись на полу, пусть и с некоторым упором на руки. - И да, если вы не поняли, уточняю. Это приказ.

Находись рядом Ребекка, за подобные эксперименты ему потом пришлось бы заплатить немалую цену, но пока его темпераментная испанка оставалась в счастливом неведении, Акихико мог позволить себе некоторые вольности, в значимости которых для обоих участников он ни капли не сомневался.

- П-приказ? Принести нож и показать, как я хотела бы вас убить? - Спросила девушка, убирая протянутую руку и отступая на шаг. Кажется, бледность лица стала еще более выраженной, из-за чего покрасневшая кожа вокруг рта еще сильнее выделялась. Юлиана про себя хмыкнула, представив, как сейчас выглядит. Еще нарисовать синие круги под глазами, если их еще нет, хотя должны быть из-за недосыпания, надеть кра ный клоунский нос, и она сойдет за Пеннивайза. Кинг бы одобрил ее на роль этого клоуна. Еще дать ей в руку нож, и тогда да, идеальный клоун-убийца получится.

Юлиана сильно вздрогнула, представив все это, и мотнула головой. Первой ее реакцией после осознания, что именно от нее хочет Хасэгава-сан, было желание сбежать, забиться где-нибудь в угол и заплакать. Но она устала быть жертвой. Она устала бояться, переживать, просыпаться ночами из-за кошмаров, которые иногда, уже реже, но все еще мучают ее.

- Извините, но нет. Вы можете меня уволить, убить, задушить, но я не принесу сюда нож, чтобы показать, как я это делала, - через некоторое время она вернула себе самообладание и холодно на него посмотрела. Она старалась выглядеть спокойной и решительной, но сердце сжималось от страха.

Отвернувшись от молодого человека, она пошла на кухню, а потом вернулась к своему работодателю. Поставила перед ним стакан воды и таблетку. Отошла к противоположной стене и, почувствовав слабость в ногах, опустилась по стене на пол. По крайней мере, так более правильно - их глаза находятся на одном уровне. Юлиана не привыкла возвышаться над кем-то. Но и роль жертвы ей надоела.

Если ему самому идея с ножом при рассмотрении её с разных сторон нравилась все больше и больше, то Юлиана явно не разделяла подобного энтузиазма. Более того, девушка до такой степени не желала участвовать в небольшом эксперименте, что предпочла бы любые санкции в свой адрес, вплоть до увольнения, даже несмотря на тяжёлое финансовое положение. И хоть Акихико прекрасно понимал её страхи, категорический отказ Юлианы добавился очередной "монеткрй" в "копилку разочарований", щедро пополнившуюся за сегодняшний день.

- Как скучно, - протянул Хасэгава, но спорить пока не стал, предпочитая для начала дождаться своей таблетки. Которая не заставила себя долго ждать, стараниями девушки оказавшись перед его носом вместе со стаканом воды, что он, собственно, и желал увидеть с самого начала.

-Надеюсь, в этом средстве от аллергии не содержится ничего, способного закончить начатую работу. Не хотелось бы обременять вас нуждой каким-то образом избавиться от моего тела.

Несмотря на кривляния, с каждой минутой дающиеся ему все лучше и лучше, Акихико принял лекарство, даже не удосужившись внимательно рассмотреть упаковку. После произошедшего с медовиком он мог и проявить некоторое недоверие к попытками Юлианы как-то его облагодетельствовать, но предпочёл этого не делать, не боясь в очередной раз рискнуть своим здоровьем.

- Благодарю за помощь, но вам бы стоило позаботиться и о себе. - Акихико уже давно нашёл подтверждение слов девушки о "неправильном мёде", но, когда она села напротив, окончательно убедился в печальных последствиях неудачного кулинарного эксперимента. - И вы можете говорить все, что угодно, но убийца из вас никудышный. Кто же додумается травиться вместе с главной целью отравления? Школьник и то оказался бы изворотливее.

Изначально Акихико собирался надавить на Юлиану, обвиняя её в трусости и нежелании бороться со своими страхами. Но поскольку девушка сейчас явно не могла стать участницей конструктивного диалога или серьёзного эксперимента, да и он сам в ненышнем состоянии имел нехороший шанс упустить важные моменты, Хасэгава предпочёл передумать. И наиболее разумным вариантом на данный момент выбрал временное расставание с Юлианой, позволяющее всем привести себя в сколько-нибудь пристойное физическое и моральное состояние.

Когда молодой человек принял таблетку и запил ее водой, девушка облегченно вздохнула. Мёд является одним из самых сильных аллергенов, и без своевременного оказания медицинской помощи можно погибнуть. Интересно, а сколько ей осталось жить? Юлиана хмыкнула - погибнуть от того, что она съела кусочек тортика. Что может быть нелепее? Премия Дарвина ей обеспечена.

- Если бы я хотела вас отравить и убить, то не стала бы давать вам таблетку, - фыркнула Юлиана, поймав себя на мысли, что если это будет и дальше, его игры с ее страхами, то она сможет применить ментальную магию. Конечно, не получится сильно его унизить, но причинить боль, защищаясь, она сможет. Она не хочет давать себя в обиду, и быть жертвой тоже не хочет.

Посидев еще немного на полу, Юлиана встала на ноги и поморщилась от головокружения и боли в голове. Наверное, надо идти домой, чтобы выпить таблетку, а потом искать себе другую работу. Вряд ли Хасэгава-сан будет хотеть дальше ее видеть в качестве своего повара. Она чувствовала свою вину за то, что с ним произошло. Такое обычно не прощают. Мидзуно-сан как-то рассказывал, что в другом ресторане, где он раньше работал, за такое повара могли уволить без права дальнейшей работы. Сеньор Фернандез тоже рассказывал ей о каком-то громком скандале где-то во Франции, когда из-за пищевой аллергии ресторан закрыли и лишили всех звезд, после чего шеф-повар застрелился.

Юлиана вздрогнула. Да, застрелиться. Интересно, а если с ней что-то случится, то кто-то будет страдать? Сын еще очень мал, он ее забудет. Хиро... Наверное, он погрустит недолго, а потом вернется к работе. Да все погрустят немного, а потом вернутся к своей жизни. Нельзя долго грустить о человеке, который для тебя всего лишь знакомый.

- Хасэгава-сан, я тогда поеду. Если вы не захотите меня больше видеть в качестве своего повара, то я пойму. Я не буду просить Вас дать мне еще один шанс. Наверное, действительно прошло слишком много времени моей неработы поваром, и я многое забыла. Спасибо вам и... простите...

Резко поклонившись, Юлиана сбежала на кухню, схватила свою сумочку и покинула его дом. Поступила трусливо, да. Но показывать свои слезы кому-то она больше не желала, но они сейчас как назло подступали к горлу. Страх липкой ручонкой стал сжимать ее душу. Надо успокоиться...