Руководство по управлению драконами

Конечно, его слова не возымели никакого эффекта. При всем её уме Ребекке явно не хватало способности в нужные моменты мыслить рационально. Эмоции хлестали через край, а сама девушка даже не пыталась попробовать посмотреть на ситуацию с разных сторон, предпочитая просто отстаивать свою позицию, которую он сам бы обозначил следующим образом: "все должно быть так, как я хочу". Но, что самое удивительное, в его глазах, привыкших более чем критично оценивать окружающих, Ребекка не становилась от этого хуже. Даже наоборот, для него она казалась воплощением чего-то дикого и природного, женщиной в её естественном состоянии, чей чёртов запах постепенно начинал и у него отключать способность пользоваться достижениями эволюции человеческого интеллекта.

- Моя, - хрипловато произнёс Акихико, чуть ослабляя хват и приближая губы к уху девушки. - Не собственность, но моя.

Оставалось только признаться себе в сокрушительном и окончательном поражении. Попытки играть роль положительного героя так ни к чему и не привели. Боялся ли он за жизнь Ребекки? Конечно. Но убаюкивающий голос, зашелестевший в его голове, обещал разобраться со всеми важными вопросами, не лишая себя удовольствий, связанных с присутствием рядом любимой женщины. И его простые и весомые аргументы напрочь ломали надстройки благих намерений, недолго державшихся под натиском примитивных желаний.

- Я пытался тебя отпустить, но ты сама не ушла. А теперь уже никуда не отпущу. - Акихико разжал руки, но вместо того, чтобы отстраниться, наоборот, обхватил девушку в их кольцо и притянул к себе. Что-то действительно изменилось. В Ребекке ли или в нем самом, но испытываемые сейчас ощущения заметно отличались от всего, что было раньше. Как будто он по непонятным причинам заметно поглупел, поддавшись источаемому Ребеккой дурману, опустился до примитивного животного состояния, но, что самое удивительное, получал от своей резкой деградации незнакомое прежде удовольствие, словно позволяя выбраться наружу некогда дремавшей части себя, привыкшей прятаться за его привычной оболочкой внешне холодного интеллектуала.

- Вот именно, что собственность, - фыркнула Ребекка, посмотрев на Акихико. - Я не хочу быть твоей собственностью. И я не буду твоей собственностью!

Акихико слегка ослабил свою хватку, вместе с тем приблизившись к ней. Его горячее дыхание одурманивало, желание лезло наружу, и она слабо усмехнулась. У нее тоже было желание, но не так явно. И вообще, она приехала сюда не для того, чтобы совокупляться, а чтобы узнать, что тут происходит. Зачем он фотографировался со своей курицей с мордой крокодила и почему не сообщал ничего ей, Ребекке? Или он думает, что его проблемы - это только его проблемы, а все остальное - этоглупости?

Вот ее родители вместе в е делают. И даже сеньор Агирре поддерживает свою секретаршу, сеньору Хуантос, хотя она пока не вышла из комы. И вообще, любящие друг друга люди должны делать все вместе. А не это вот все - я сейчас поеду туда, а ты оставайся здесь. Не звони, не пиши, забудь о моем существовании. И потом - зачем ты приехала, уезжай обратно, так как именно я так хочу.

От него разве что не несло сексом, хотя он был близок к этому. Почему-то его поведение, какой-то странный взгляд и голос... немного изменившийся, напоминали сейчас поведение Акумы,который несколько дней назад ходил по квартире и требовал кошку.

- Эм... Аки, не уподобайся своему коту. Тебе не идет, - покачала головой девушка.

Ребекка продолжала что-то говорить про собственность, но её слова постепенно тронули в странной жиже, в которую, казалось, превратился мозг Акихико. В своём привычном состоянии он вполне мог бы пояснить отношение к этому вопросу, напомнив, что никогда не пытался ломать девушку, подстраивая её под определённые стандарты, но начни он выражать свое мнение сейчас, вероятно, лишь бы усугубил ситуацию. Потому что Ребекка была его. Её шикарное тело и вздорный характер принадлежали ему и никому другому. Сейчас Акихико ни капли в этом не сомневался и, имей желание озвучить свои мысли, а не скользить руками по изящной спине, заявил бы об этом прямо, нарываясь на очевидную вспышку недовольства со стороны девушки, в этот раз имеющей менее замутненный ум и почему-то желающей издавать бессмысленные звуки вместо того, чтобы просто насладиться близостью, которую они оба заслужили после долгой разлуки.

- Коту? - спровоцированная словами Ребекки яркая картинка, героем которой почему-то оказался не упомянутый Акума, а его старый знакомый в пятнистый шкуре, словно взорвала голову очередным приступом боли, разрушая состояние приятного отупения и заставляя Акихико выпустить девушку из объятий и отстраниться. В голове противно загудело, а лицо на несколько секунд исказила гримаса, но на этот раз Хасэгава смог быстро взять себя в руки и даже нашёл в себе силы заговорить, пусть лёгкий, едва заметный надлом в голосе и мог сообщить внимательному уху о его не самом лучшем самочувствии.

- Бекка, чего ты хочешь? - помня о своем недавнем проявлении слабости, Акихико снова увеличил дистанцию между собой и девушкой, сделав шаг назад. - То жаждешь оргий и отказываешься уезжать, то требуешь тебя отпустить. И, что самое отвратительное, игнорируешь тот факт, что находиться здесь тебе опасно. Или ты забыла историю с Тоширо? Если такое произошло ещё в те времена, когда ты считалась просто моей временной любовницей, представляешь, что с тобой могут сделать сейчас, чтобы мне насолить?

В горле неприятно запершило и, считая, что "игра в гляделки" не является обязательным условием разговора, Акихико бросил взгляд в сторону кухонной зоны, планируя в ближайшие минуты отправиться за водой. Странные физические недомогания, помноженные на нездоровые сны являлись проблемой не меньшей, чем угроза от его "любимых" родственников. Но пока признаваться в своём прогрессирующем безумии Хасэгава не хотел, предпочитая озвучить очевидные моменты, вынуждающие его вести себя по отношению к Ребекке не самым корректным образом.

- Я ничего не забываю, - пожала плечами девушка, внутренне содрогнувшись, когда Аки напомнил про своего мерзкого братца. - И я не боюсь. Уже не боюсь. Но, с другой стороны, я боюсь, что твоя семья может причинить тебе вред. Я поэтому и приехала, чтобы защитить тебя. Жаль, что ты этого не понял.

Ребекка все равно считала, и ее в этом нельзя было разубедить, что любящие друг друга люди должны делать всё вместе и вместе преодолевать разные преграды. Вот ее родители все делали вместе. И куча ее друзей - тоже были вместе, когда на них наваливались беды. Даже сеньор Агирре остался со своей "всего лишь секретаршей", когда она после аварии впала в кому. Это ряд приближённых, то есть она и еще пара человек, ну и Ее Величество, Королева Летиция, знает, что между ними что-то есть, а для остальных подчинённых серьора Хуантос всего лишь секретарша.

И вот в западном мире все именно так - "муж и жена одна сатана", но, видимо Ребекка совершенно ничего не знает о Японии, раз там оказалось, что женщина должна сидеть дома и не влезать в про.лемы своего господина. А если его там убьют - то ничего, она поплачет немного, а потом может быть еще раз выйдет замуж. Или, скорее, ее возьмут.

- Время феодалов уже давно прошло, да и я не собираюсь быть японкой. Я останусь европейкой, хочешь ты этого или нет. А европейцы всегда все делают вместе. Этим мы и отличаемся от вас. У вас не принято женщинам браться за оружие, да и вообще интересоваться, чем живет их господин. А я вот не хочу, чтобы они что-то сделали с тобой, Аки.

Договорив, Ребекка внимательно посмотрела на молодого человека, который от нее отстранился. Увидела, как он поморщмлся, будто от боли в голове, потом до нее дошло, что он говорил каким-то странным голосом. Не дрожащим, но вот было в нем что-то настораживающее.

Без долгого раздумия, Ребекка сняла свою обувь, взяла Акихико за руку и потащила его к дивану. Убедившись, что он никуда убегать не собирается, особенно к своим оргиям, она прошла на кухню и налила в стакан воду. Вернулась к нему и протянула стакан воды. Присела на краешек дивана и прислонила тыльную сторону ладони к его лбу. Он был не горячий.

- Ты неважно выглядишь. Может быть, расскажешь что-нибудь? - Нежным голосом спросила Ребекка.

- И вот как интересно ты планируешь меня защищать? - покачал головой Акихико, понимая, что переупрямить Ребекку так же трудно, как и выхлебать средних размеров озеро. - Ты обладаешь какими-то суперсилами, о которых я не знаю?

В голове неожиданно всплыли странные истории Юлианы о её способности залезать в чужую голову, оставившие неприятный осадок, поскольку найти им рациональное объяснение Акихико так и не смог. Но Хасэгава, тут же окрестив их вредными для собственного и без того не самого крепкого психического здоровья, вернулся к насущный проблеме, созданной безрассудным желанием Ребекки лезть в самое пекло.

- Что-то не припомню, чтобы до относительно недавнего времени европейские женщины купались в правах или махали оружием наряду с мужчинами. Но, конечно, что я могу знать о просвещенных белых людях, даже бьющих своих женщин исключительно с целью выражения уважения. - Акихико не удержался от едкого комментария, раз уж Ребекка продолжала давить на национальные различия, выставляя его из-за японских корней закостенелым домашним диктатором. Но дальше пускаться в пустые споры не стал, тем более, девушка, вероятно, заметившая его далёкое от идеального состояние, решила похозяйничать в доме, для начала переместив на диван решившего не оказывать сопротивление хозяина не самого скромного жилища, а затем отправившись за водой, словно считав его неозвученное желание.

-А ты неплохо меня изучила, - заметил Акихико принимая стакан из рук Ребекки, после чего сразу переправил вожделенную воду в себя. - И я тебя тоже, - продолжил Хасэгава, когда стакан опустел окончательно, - а потому больше не буду врать, все равно ты от меня не отстанешь. Да, у меня не все благополучно, и нет, никакой физической близости с женщинами у меня с момента отъезда из Испании не было. Что же до твоей помощи, я готов принять все, что касается лично меня, но обещай по своей воле не пересекаться с кем-то из моей родни и уж тем более не делать для меня что-то за моей спиной. Если такие условия тебя устраивают - оставайся. Если нет - возвращайся в Испанию.

Акихико догадывался, что Ребекке могут не понравиться подобные резкие и слишком деловые с учётом ситуации заявления. Он и сам предпочёл бы отложить все важные вопросы и позволить себе раствориться в ощущениях идущего от руки девушки тепла и прорезавшихся в её голосе нотках нежности. Но пусть в глубине души Акихико прекрасно понимал, что уже сдался под напором собственных желаний, просто не мог отпустить формальную часть, дающую ему право окончательно усыпить время от времени прорезывающийся тонкий голосок, как оказалось, ещё не до конца отрафировавшейся совести.

- Да нет, я не обладаю никакими способностями, - пожала плечами девушка, вздохнув и посмотрев на то, как Аки жадно пьёт воду. Забрала у него стакан и поставила на столик. На комментарий о европейских женщинах, которых бьют или которые бьют, она решила не обращать внимания. Все равно их баттл может продолжаться очень много времени. - А вот насчет того, как тебе помочь, я пока не знаю. Но, знаешь ли, я не собираюсь сидеть в своей просвещенной Испании и ждать, когда мне позвонят и скажут, что Хасэгава Акихико погиб. Хотя мне и не позвонят - я же никто.

Девушка болезненно поморщилась - а ведь действительно получится, что если с Акихико, не дай Бог, что-то случится, то ей никто ничего не скажет. Она если и узнает об этом, то только из газет. Или из телевизора. Может, это правильно, она будет в безопасности, сможет жить дальше, но она не хотела с этим считаться.

- Я знаю, что у тебя никого не было, Аки, - Ребекка села на его колени и обняла его за шею. Нежно поцеловала в губы. - Я буду с тобой и буду помогать тебе. В Испанию я не поеду, если только в контейнере. Успокойся, мы со всем разберемся сами. Я вижу, что тебе нужно отдохнуть. Пойдём,я тебе сделаю массаж...

- Не нужно преувеличивать, меня никто убивать не собирается уже хотя бы потому, что моя смерть может доставить массу ненужных проблем. - Акихико не испытывал иллюзий по поводу трепетного отношения к собственной персоне со стороны родни, но сильно сомневался в готовности того же отца избавиться от него столь радикальным способом. Слишком громкое и проблемное убийство, особенно после смерти матери, могло вызвать вопросы. Много ненужных вопросов, способных пошатнуть и без того изрядно подпорченную репутации семьи, из членов которой чистеньким на данный момент оставался только приблудный мальчишка. Пока оставался, поскольку Акихико не сомневался в желании отца превратить внебрачного сына в свое юное подобие.

Перемещение Ребекки на его колени произошло раньше, чем Хасэгава ожидал с учётом недавней ругани. Но именно в таком резко сменяющемся поведении и проявлялись основные грани темперамента его горячей испанки. То она шипела, как дикая кошка, а то ласкалась, как котенок, ловко играя на чувствах, пусть обычно Акихико предпочитал не показывать своих истинных реакций в полной мере, предпочитая скрывать слабости. Только вот сейчас не реагировать на обещающую приятное продолжение близость было сравни совершению подвига какими-то героями древности, уподобляться которым у молодого истосковавшегося по женскому вниманию мужчины не было ни сил, ни желания.

- Бекка, ты специально пытаешься меня отвлечь? - Боясь, что в ближайшие минуты снова начавший "уплывать" разум не позволит решить насущный вопрос, Акихико, не снимая девушку с коленей, немного отстранился и постарался убрать из своего голоса характерные черты очередной волны "отупения". - Я так и не услышал от тебя обещания никуда не влезать и согласовывать со мной все касающиеся меня действия.

Заманчивое предложение подняться наверх Акихико упорно игнорировал, пусть для этого ему и приходилось прикладывать немалые усилия. Да, он проиграл по всем статьям, но решающее слово все равно оставалось за ним. И видя неготовность Ребекки серьёзно относится к собственной безопасности, он ещё мог все переиграть. В теории, поскольку на практике заставить девушку покинуть его дом и отправиться обратно в Испанию без жестокого разрыва отношений практически не представлялось возможным.

- Я не преувеличиваю, Акихико. - У тебя есть гарантия, что они не будут тебе причинять вред? У меня вот нет такой гарантии. Я не знаю, как тебе объяснить, что просто хочу быть с тобой рядом всегда. Если тебе будет хорошо, то я хочу быть тобой рядом и радоваться твоим успехам. Если тебе будет плохо или тебе будет угрожать опасность, то я тем более хочу быть с тобой. Я не буду отказываться от тебя.

Ребекка не была уверена, что не откажется от Акихико, если он, не дай Бог, конечно, серьёзно пострадает. Она вспомнила сеньора Агирре, который дни и рочи проводит рядом со своей любимой сеньорой Хуантос, которая до сих пор находится в коме. Прогнозов никаких нет, врачи не хотят давать прогнозов человеку, который не жив и не мёртв. В любой момент может остановиться сердце, и тогда положительные прогнозы разозлят мужчину. А если она выйдет из комы и будет в относительно адекватном состоянии, а прогнозы будут неутешительные - тоже неправильно. Сеньор Агирре с большим трудом держится. Он срывается на своих подчиненных, оно и понятно. Не каждому по силу вынести что-то подобное.

Ребекка не была уверена, что сможет вынести что-то подобное. Но она не могла и просто уйти от Акихико, уехать в свою Испанию, вернуть ему кота и забыть о его существовании. Потому что этот гаглый и самодовольный японец прочно засел в горячем сердце темпераментной испанки. Один раз она его чуть не потеряла. По своей глупости. Больше она не хочет испытывать судьбу. Потому что этот, другой, раз, может быть роковым.

Пока она рассуждала, от нее нагло, будто она была вещью, а не самым лучшим человеком, отстранились, и она открыла рот, а потом и вовсе задохнулась от возмущения.

- Да ты... да я... уф... - Она прикрыла глаза и выровняла дыхание. - Если ты так хочешь, то я буду сидеть дома тихой мышкой. Но вот когда тебе будет угрожать опасность - извини, я сидеть просто так не буду. Я все сказала.

В словах Ребекки был свой резон. Зная некоторые наклонности членов семьи Хасэгава, Акихико не стал бы ставить на тонкую бескровную игру. Насоли он отцу слишком сильно, и тот, забыв о родственных узах, вполне мог поспособствовать ухудшению здоровья проблемного отпрыска. Но, несмотря, на наличие подобных возможностей, Акихико не стишком верил в подобный, сулящий кучу проблем исход. Хасэгава Сюдзи не был идиотом и не стал бы рисковать сверх меры, особенно после того, как уже совершил несколько опасных ходов, последствия которых в перспективе могли быть чреваты серьёзными неприятностями.

- Постоянный успех обещать не смогу, но даю слово, что плакать над моим хладным трупом или кормить с ложечки инвалида тебе не придётся. - Готовность Ребекки поддерживать его в самые сложные минуты отдавалась в груди приятным теплом, но вместе с тем Акихико прекрасно понимал - позволить себе помогать он может только до определённого предела. И не только из-за своего желания уберечь любимого человека. Бекка не должна была видеть его в моменты бессилия или даже полного поражения. Да и никто не должен был. Хасэгава Акихико не имел права превращаться в слабого червя без возможности выбраться из этого состояния обратно.

- Я вижу, какая из тебя тихая мышка, - усмехнулся Акихико, снова притягивая недовольную девушку к себе. - Хорошо, пусть так. - Прекрасно понимая, что большего от Ребекки ему сейчас не добиться, хозяин дома предпочёл перестать выгонять столь притягательно пахнущую гостью со своей территории. И раз уж они смогли договориться до чего-то определённого, позволил голосу избавиться от суховатых формальных ноток, вернув ему приятную бархатистость. - Я соскучился, - негромко произнёс Акихико, прижимая девушку к себе ещё сильнее и чувствуя, как из вязкой каши, в которую снова начал превращаться его мозг, постепенно улетучивались мысли о необходимости как-то вернуть Акуму в Японию, о многочисленных и пока не идеально реализующихся планах, о своей пострадавшей щеке и вероятных синяках на запястьях Ребекки, оставляя после себя только незамысловатое понимание, что диван не так уж и плох, особенно с учётом того, что для перемещения на кровать надо было, теряя драгоценное время, тащиться на второй этаж.

Некоторое время Акихико молчал, а это означало, что до него наконец-то дошли ее слова. Она не будет никогда отказываться от своего человека, хотя пока не представляет, как сможет это переживать. Лучше не представлять о том, что будет когда-то потом. Может, этого "когда-то потом" и не будет рикогда. Вдруг они завтра сядут в машину и разобьются?

Ребекка поморщилась, вспомнив тот роковой день. Тогда она чуть не потеряла своего любимого человека, но все обошлось. Акихико, даже находясь под действием алкоголя, смог нажать на педаль тормоза. А так бы машина превратилась всмятку, и от него бы ничего не осталось. Неприятная перспектива была бы - она убила своего любимого. Потому что это произошло из-за нее. Если бы не та ссора, если бы она тогда все рассказала (и про замужество, и про развод), то они бы спокойно в тот день после экскурсии отправились домой. И Аки не восстанавливал зрение.

Какой же она была глупой или и сейчас есть?

Ребекка отвлеклась от мрачных мыслей, когда ее снова обняли, и она посмотрела на Аки. Слегка улыбнулась. Обняла его за шею и поцеловала в нос.

- Ты обо мне еще многого не знаешь, любимый, - прошептала девушка, услышав, как смягчился голос Акихико. А потом улыбнулась самой широкой и ласковой улыбкой, и поцеловала его в губы.

- Моё предложение сделать тебе массаж, расслабляющий, эротический или медицинский - выбирай любой, все еще в силе. Но на диване это делать неудобно. Пойдём?