Кто не спрятался, тот и виноват

Кругом орут так, словно собираются объявить начало второго раунда и все той же многострадальной доской снести лицо кому-нибудь еще, на этот раз уже подчистую, и это все сильно мешает Матвею сосредоточиться на энергии Анахаты. Из него и так целитель, как из козла – молокосодержащий продукт, и практики никакой, и тут это еще.
– К мастерам-то? Щаззз. Уже бегу, и волосы назад, – фыркает Матвей в ответ на попытки Эвы загнать его в лазарет. Ему и без прорицания ясно, что это план дрянной. – Я, может, там и скажу, что носом на печку упал – а поверит-то в это кто? Сифу Грей? Конечно, так и представляю себе, как она будет с лапшой на ушах сидеть. – Тем более, Матвей, во-первых, склонен мыслить сходным с Джузой курсом и полагает, что нос – это не жизненно важный орган, так что фигня, без мастеров как-нибудь заживет, а во-вторых, в худшем случае, у него и альтернативный вариант есть, кому свою разбитую рожу показать. Парень прикидывает, что Евгения, если ее попросить, скорее всего, всю эту кровавую роспись у него с лица уберет на раз-два. А еще она не мастер, так что никаких разборок с усекновением буйных голов за этим последовать не должно. Вот такой план звучит гораздо лучше.
Но сначала, конечно, надо хоть слегка починить нос, чтобы из него течь перестало. Им и так уже полы мыть в попытках скрыть следы драки, нечего усугублять.
– Пес с ним, с фингалом. Может, мне даже пойдет, – пожимает плечами Матвей. Валери его сильно обнадеживает своей экспертной оценкой – раз хрящ не сломан, то вообще фигня вопрос, было бы из-за чего столько шума разводить. – Ну и правильно сделала, я считаю. Какой смысл бить на полшишечки? Раз уж взялась – лупи, – одобрительно заявляет он, подмигивая разволновавшейся Эве. И вопреки летящим со всем сторон требованиям "не лезть руками" все-таки снова тянется к лицу. У него наконец получается совладать с энергией сердечной чакры и а) придать ей нужный цвет, б) направить ее в нужную сторону. Синяя энергия льдисто покалывает пальцы, когда Матвей щедро льет ее себе на переносицу, и холодит кожу, и быстро замораживает и боль, и кровотечение. Матвей шмыгает носом, из которого больше ничего не течет, и только сейчас обращает внимание на то, что без него натворили с разделочной доской: – Вы чего, оружие преступления сжечь решили? Да Господь с вами, достаточно было отпечатки пальцев смыть.

Решать конфликты Джуза откровенно не умел и лавировал в них с ловкостью картошки и грацией слона с посудной лавки. Сюда бы Кадзу или хотя бы Суми, у них получилось бы гораздо лучше. Вот и сейчас, его попытки обезоружить девушку - довольно миролюбивые, по его мнению, попытки, он, в его понимании, вполне вежливо, внятно просил и даже руки никому крутить не собирался - натолкнулись на глухое непонимание, а потом и вовсе привели к тому, что девушка завелась хуже прежнего и даже подпалила доску, которой замахнулась было.
Драка факелом - это звучало совсем плохо. И только сильнее утверждало Джузу в мысли, что доску надо отобрать, пока не влетело еще кому-нибудь, и он уж совсем было попер на девушку грудью, готовый переходить к менее мирным методам, - но та, по счастью, и сама опомнилась, и торопливо затушила доску в ведре с чистой водой, заготовленной для полоскания посуды.
Джуза вздохнул, понимая, что водой с примесью гари полоскать посуду не годится и придется еще раз мотаться к ручью. Вытащил из ведра обгоревшую доску и вздохнул еще раз. Если спрятать от мастеров разбитый нос Матвея, пока не подживет, у них еще были шансы, то плачевное состояние или вовсе исчезновение разделочной доски, которая наверняка понадобится следующей команде дежурных, скрыть уже не получится.
- Как думаете, можно попытаться отскоблить горелый слой, чтобы было более-менее не видно? Или стоит сразу собираться в деревню за новой? - грустно вопросил Джуза. Отложил доску, сходил за шваброй и решительно шугнул Матвея и взявшуюся осматривать его лицо девушку: - Насчет отпечатков не знаю, а кровь с пола точно смыть надо. Ноги подберите.

- Сифу Грей может в лазарете и не быть, - сказала Эва несчастным тоном. Хотя масштаб проблемы ей в целом был ясен: нарвись Матвей на мастера, владеющего тонкой магией или просто шибко принципиального, и правду из него достанут оперативно, как нутро из моллюска, путем неделикатного вмешательства, если понадобится. Дохлый план, надеяться на то, что на Матвее все как-нибудь само зарастет и рассосется, и то шансов было больше.
Когда доска в руках у Ви вспыхнула, Эва не на шутку струхнула. Ей почудилось, что сейчас развернется второй акт мордобоя, в результате которого не только над самой Эвой нависнет угроза порки от мастеров, но еще и над Ви, и, возможно, над пытавшимся ее сдержать огромным парнем, и в итоге один только Матвей отъедет на том, что он со всех сторон побитый, да и то, неизвестно еще, что ему в голову взбредет и чем он отметится, если рядом вдруг реально запузырится драка; возможно, еще и всех четверых загребут. Но тучи как сгустились, так и разошлись, дракой перестало так отчетливо пахнуть в воздухе, и Эва немного выдохнула. Ладно, кажется, хоть здесь пронесло.
Пока получалось так, что все вокруг чем-то более-менее полезно занимались, и только валлийка, из-за которой все и началось, тупила посреди кухни, не зная, куда приткнуться. Сначала Эва по этому поводу огорчилась, потом старательно задумалась, пытаясь понять, как бы ей тоже принести пользу. Ну вот Матвею бы кровь с лица неплохо было смыть, а еще сделать бы что-нибудь, чтобы это самое лицо не распухало лишний раз. Где-то на стыке этих двух мыслей Эва поймала идею. Потянувшись к ведру, оранжевыми ниточками Сватхистханы девушка зачерпнула немного воды, сжала ее энергией, твердо спрессовывая, и получившуюся ледышку протянула Матвею: - На, возьми вот. К носу приложи, может, так гематома поменьше будет. - Ну, Эве очень хотелось в это верить. Что они совместными усилиями как-нибудь осилят привести лицо Матвея в относительно приличный вид и смогут не попасться всей толпой.

Пострадавший сохранял признаки оптимизма и даже умудрялся отшучиваться. Для Ви такое поведение значило две вещи. Первое, приложить "как надо" Эва этого прохвоста все же не смогла. Иначе жизненного оптимизма у парня явно бы поубавилось. Второе, подбитый сам был тем еще "пай-мальчиком", так что опасаться оперативной кляузы в чужие уши не приходилось. До того, как валлийке пришла в голову светлая идея выровнять Матвею фейс чем-нибудь потяжелее девушки однозначно находились в стане "невиновных". Зато после..... Если такое удастся выдать за "спарринг", то удача явно не пожелала бросать таких пройдох, какие в ней сейчас отчаянно нуждались. А раз вся собравшаяся четверка не сговариваясь пришла к заключению о том, что мастерам про этот "воспитательный момент" знать не положено, но и последствия придется разгребать всем вместе. Проблем пока назревало две: здоровенный фингал, который не удалось бы замазать, даже пожертвуй ради такого девушки весь имеющийся в их распоряжении тональник, и самое малость жаренная разделочная доска, которая в этом непотребстве была одновременно уликой, орудием преступления и главной потерпевшей.
- Попытаться то можно. - бросила Ви, критически осматривая подкоптившуюся доску, на рукоятке которой отчетливо красовался обуглившийся черный отпечаток ее ладони. По счастью деревяха явно была из твердой породы, которую так запросто не прожжешь, так что шансы привести доску в презентабельный вид еще были.
- Если ножом поработать, то шансы есть, - предположила стоктонка, хотя к помянутому инструменту даже не думала потянуться. Во-первых, еще мало ли не поймут и решат, что бунтарка решила избавиться от свидетелей прямо тут же, не отходя от кассы. А во-вторых, даже при всем понимании того, что бросать улики просто так точно нельзя, канифолить последствия злодеяний своей Zippo она не очень хотела. И в целом была бы очень не против, если бы этим процессом парни занялись самостоятельно. "Годзилла", правда, уже навострился вытирать с пола кровь, которой довольно богато было залито пространство вокруг Матвея, а сам потерпевший был не в особо работоспособной форме.
- Про кровь согласна, а то еще подумают, что вы тут кого-то порешили, - хмыкнула Валери, полу-шуточным жестом отмазывая Эву от зачина мордобоя, который только что был устроен.

Матвею так-то в целом нормально, он ситуацию оценивает как вполне положительную. Нос имеет свойство заживать, драка вроде останавливается и дальше раскатиться не пытается – ну и, получается, нормально все. Можно общими усилиями мимикрировать под нормальных людей, заметать следы, уничтожать улики. Ну, или не так радикально, или можно попробовать не уничтожать, а осторожненько так маскировать. Вон, одна из девушек предлагает неплохой вроде вариант, который как будто стоит того, чтобы попытаться его осилить. Правда, сам Матвей явно не осилит ничего, если он возьмется за нож, то у него получится только художественно расписать самого себя по пальцам, а ему и без того корчить из себя здорового перед мастерами. Сама автор идеи не спешит приступать к делу с ножом наперевес, а с Эвы, полагает Матвей, в этом отношении вообще спроса никакого. Она неплохой маг Воды и сделанная ею наспех ледышка, которую парень сейчас прижимает к опухшей переносице, приятно холодит пострадавшее лицо, но резьбу по дереву она наверняка не осилит. Поэтому вывод простой, короткий и единственно верный.
– Ну, чтобы ножом отодрать от доски эту угольную роспись, потребуется сильная рука, – задумчиво тянет Матвей. И тут же следом выдирает у Джузы швабру: – И это явно твоя. Попробуй реанимировать эту дурацкую доску, лады? А мы пока займемся остальным. Мытьем полов и всяким таким, – в качестве "всякого такого" у Матвея в планах значится попытка реанимировать собственную рожу и хотя бы синяк согнать. Из него пока даже коновал никакой, и если кости – или ча там в носу обретается – все-таки пострадали, то это он никак не починит при всем желании. Но хотя бы внешне замаскировать свое безумное рыло и сделать его чуть менее безумным, чтобы мастера не срисовывали битую морду издалека, а при везении и вблизи, точно можно попытаться. Для этого надо сперва спихнуть с себя мытье полов. Матвей протягивает швабру в сторону девушек и говорит так сладко, как только может: – Красны девицы, будьте так ласковы, сотрите с пола остатки следов мордобоя! А я пока их же сотру со своей рожи, если никто не против. – Мысленно он уже снова мобилизует все доступные ему знания, соображая, чем снять отек. Других целителей в их славной компании, похоже, нет вообще – тут кто угодно справился бы лучше Матвея, но, поскольку никто до сих пор не вызвался, ловить тут, видимо, нечего.

Джузу, в принципе, скорее устраивало, что вокруг него в основном трындят и не особо помогают. Лишь бы под руку не лезли. Парень возил шваброй по полу, особо из-за этого не напрягаясь, и думал. Мысли его занимала, естественно, обгоревшая разделочная доска. Если помыть пол было вообще легче легкого, если Матвею, на худой конец, можно было чью-нибудь куртку на голову надеть и так прогнать его до жилого корпуса, то вот доска прямо-таки орала о том, что не плюшками в этой столовой баловались. Надо было с ней что-то решать, причем оперативно, пока она не понадобилась следующим дежурным и не начала вызывать вопросы.
И, пока Джуза думал обо всем этом, у него неожиданно и коварно вырвали швабру из рук. Да так, что он сперва даже не понял, что произошло.
- Ты че вытворяешь? - неласково поинтересовался Джуза у Матвея и непроизвольно сжал зачесавшиеся было кулаки - манера напарника воротить что ему вздумается порой вызывала желание хорошенько его стукнуть, но сейчас приложить его по бестолковой башке еще раз было бы лишним. Матвей тем временем ворвался с неожиданным для него конструктивом, пытаясь перераскидать обязанности. Джуза хмуро посмотрел на напарника, потом таким же хмурым взглядом смерил девушку, которая предложила обработать доску ножом, и наконец дрогнул плечами: - Ну ладно. Давайте попробуем, что ли.
Естественно, под этим имелось в виду, что попробует лично он. Вооружившись ножом, который внушал наибольшее доверие, Джуза взялся за доску и принялся старательно ее скоблить, отдирая обугленные следы пальцев. Ему лично казалось, он больше выковыривал в древесине кратеры, чем что-то там реанимировал. С другой стороны - ну, подпалины постепенно сходили, а кратеры, так это мало ли кто доску погрыз, это было уже особо не наказуемо, хотя бы потому, что так становилось концы найти сложнее.

Долго пребывать в ничтожестве и притворяться плохо видимой Эва не умела. Вот и сейчас, когда стало ясно, что а) на нее особо не сердятся - это валлийка измеряла по Матвею, а Матвей, хоть и схлопотал по лицу, выглядел настроенным более-менее благодушно (насколько он вообще таким бывал) и уж точно не насмерть разобиженным, - и б) если они дружненько поднавалятся, то смогут и следы преступления скрыть, и никому ни за что получать по шее не понадобится, Старк снова воспрянула духом.
Эх, ей бы сейчас триумфально выскочить вперед, и объявить, что она крутейший целитель - ну ладно, хотя бы вменяемый, годящийся на то, чтобы с синяками справляться, - но чего не было, того не было. Лекции по врачеванию Эва в свое время прогуляла все до единой.
И, вообще-то, она искренне полагала, что и Матвей со своей стороны занимался тем же самым. Поэтому его намерение самому залатать себе лицо стало очень неожиданным.
- Да ты разве умеешь? - невежливо ляпнула было Эва. И тут же сама смутилась тому что брякнула - очень плохо прозвучало, даже как-то в духе "ты дурак и ничего уметь не можешь по определению", - и торопливо схватилась за швабру с криком: - В смысле, я помогу! Я сделаю!
Тем более, что после начинаний ушедшего возиться с доской парня тут оставалось-то не так много. Возя шваброй по полу и стирая остатки следов, красноречиво вопивших о том, что здесь кого-то били, Эва обратилась к Ви и виновато сказала: - Ты прости меня, пожалуйста, что так получилось. Я иногда перегибаю. Со мной случается. Нехорошо, что ты из-за меня вот так сразу попала в замес... С другой стороны, мы сейчас вместе все уберем, и никто ничего не узнает! Унесем это с собой как тайну... да, унесем, короче.

Предложенный стоктонкой план действий был единогласно принят, так что спорить о том, чья идея лучше не пришлось. Обязанности по наведению марафета тоже поделили без новой драки. Громила Джуза принялся скоблить доску, Матвей - чинить разбитый фейс, попутно попросив или саму Ви или Эву заняться помывом кровищи с пола. Бунтарка уже собралась потянуться к швабре, но валлийка ее шустро опередила. Очень походило на то, что запала на активные боевые действия у девушки было, что называется, "на один взрыв". Потом боевитость сменяется неуверенностью и включается задняя передача. Правда "бабахает" от души, этого не отнять. Вот, видимо, и теперь, когда боевой запал иссяк Эва превратилась из грозного медоеда назад в уже знакомую Валери саму себя.
- Ай да забей, проехали, - беззлобно отмахнулась бунтарка от начавшихся было запоздалых извинений. Что забавно, извинялась Эва именно перед ней, а не перед Матвеем, которому буквально пару минут назад едва не сделала лицо всмятку. Вот уж что, а извинения сейчас точно были ни к чему. Побитая сторона претензий не имеет, свидетели молчат, соучастники стучать на подельников не собираются. Улик..., ну, можно сказать. что тоже уже нет. Короче, инцидент исчерпан, дело закрыто за отсутствием состава преступления.
- Я бы сама ему втащила, так что не парься, - понизив голос так, чтобы услышала только валлийка прибавила бунтарка. И чтобы разбавить атмосферу шутливо подколола Эву:
- Не в могилу унесем, я надеюсь?
Само собой, стоктонка была не всерьез, но перевести тему с извинительной на позитивную однозначно было необходимо. Потому что вот уж кому, а самой Ви валлийка точно ничего была не должна. А вот что точно не помещало бы сделать, так это убедиться, что на шум разборки сейчас в кухню не сунется чей-нибудь любопытный нос. Иначе придется или всей ватагой загреметь на отработки, или пустить опасного свидетеля на фрикадельки к завтрашнему обеду. И потом тоже пойти на отработки. Куда ни кинься, везде проблемы, одним словом.
- Пойду-ка я гляну, не идет ли сюда чья-нибудь любопытная персона. Еще не хватало спалиться тут всем с поличным.
С этими словами Валери осторожно выглянула наружу, чтобы убедиться, что по их души уже не приближается карательная экспедиция. Пока что все было тихо.