Пешком от судьбы. К судьбе.

Когда собственная совесть привыкла спать, и даже сейчас просыпалась лишь по какой-нибудь очень важной причине, как-то не тянет самому делать ту работу, что можно смело перепоручить кому-то другому. Но тут Яну фатально не везло – Шири считала своим долгом приучать его во всем к ответственности, дисциплине и нормальной жизни. И в эту категорию удобно вписывались какие-то лошадиные объемы работы по монастырю. Вот, скажем, сегодняшнее утро начиналось хорошо, пока Шири не послала его на рынок. Причем купить нужно было только снадобья для лазарета, просто ни у кого почему-то не доходили руки. Ян редко спорил с женой, считая, что порой проще согласиться, чем слушать лекции, да и прогулка до деревни была не самой тяжелой работой в монастыре.

Торговцы были на местах уже с самого утра, и Ян, от души поторговавшись с каждым, быстро купил все необходимое за символические деньги, можно было гордиться собой и возвращаться домой, что старший мастер и планировал делать, пока не заметил среди ранних покупателей незнакомого парня. Он не был тибетцем, и явно держал путь издалека. Жизнь научила Лю быть внимательным, и сейчас он решил получше присмотреться к незнакомцу, для чего остановился у одной из палаток неподалеку от парня и стал якобы с интересом рассматривать корни имбиря. Судя по одежде, парень ехал из довольно крупного города, причем не Лхасы. По тому, как он смотрел по сторонам, можно было заподозрить, что он едва ли не прячется. Вряд ли он чем-то опасен, но случайные путники редко оказываются в этих местах. Возникло странное ощущение, Ян невольно вспомнил о том, как сам когда-то оказался на Тибете, только он тогда был лет на пять старше. Пока это было лишь интуитивной догадкой, но она подогревала интерес старшего мастера.

Зенг Гуанг наконец-то понял, что ему нужно. Ему нужно несколько успокоиться. Почему? Потому что он представил, насколько нервным и затравленным выглядит со стороны. Даже если его здесь не ищут, к чему вызывать у местных какие-то ненужные вопросы? Ответ на вопрос "как же успокоиться?" был не сложным: сигарета. В конце-концов, выглядеть уверенным и спокойным с сигаретой в зубах гораздо проще. Похлопав себя по карманам, парень нашел пачку, сунул сигарету в губы и подпалил её. Не с первой попытки, зажигалка отказывалась слушаться, как и органы чувств. Они отчаянно подыгрывали паранойе, отчего каждый звук казался перещелкиванием затвора, а каждый взгляд казался настороженно-хищным. Зенг Гуанг затянулся и мотнул головой. Нужно было взять себя в руки.

Сигареты принесла свои плоды. Парень смог более-менее расслабиться, оглянуться и понять, что если бы его нашли, он наверняка был бы уже мертв. Триадам плевать было бы на свидетелей в далекой деревушке. Да и кто бы опознал здесь тело? Насколько далеко он от родного Шанхая? Китаец подозрительно посмотрел на мужчину, рассматривающего имбирь на прилавке. Шестое чувство подсказывало, что он на него смотрел, но вот определить, насколько дружелюбными или наоборот враждебными были его намерения... Это было не во власти Зенг Гуанга. Вновь глубоко затянувшись, он пошел дальше, сунув руку в карман и нащупав верный кастет. Надежда, на то что его он спасет и на этот раз была мизерная, но какая-то надежда лучше, чем отчаяние. Надежда - такая интересная штука. Она заставляет трепыхаться и что-то предпринимать, даже если ты вроде бы обречен. Уголки губ китайца дрогнули. Интересно, обречен ли он и лишь отсрочивает неизбежное? Если так, то бояться уже нечего. Бояться чего бы то ни было вообще глупо. Но какой бы ни была умной мысль, заставить себя перестать оглядываться на того мужчину он все же не мог.

Ян понял, что парень его заметил, более того, стал оглядываться, будто ждал опасности. Ещё интереснее. Кстати, если он планирует остаться на Тибете надолго, тяжело ему будет с вредными привычками. Первое, в чем Лю принципиально изменил свою жизнь, оказавшись здесь – он бросил курить. По банальной причине – когда прячешься в горах, сигареты найти довольно сложно, еду бы раздобыть. Лю некоторое время поговорил с торговцем ни о чем на тибетском наречии, после чего пошел следом за парнем, показательно глядя не на него, а на палатки, находившиеся справа. Незнакомец не был похож на обычного туриста, которого занесло в тибетскую деревушку в поисках Просветления, и он точно был не из местных – у Яна была хорошая память на лица, да и ханьцев в этих краях можно было найти только среди жителей Линь Ян Шо – местное коренное население настороженно относится к «завоевателям», которыми они считали китайцев.

Сейчас Ян хотел понять, куда идет этот парень. Если он не знает дороги, это будет заметно сразу. Вряд ли он заблудился, больше похоже, что он именно прячется. Ещё один вариант – приехал он все-таки в Линь Ян Шо, наслушавшись по дороге каких-нибудь страшных легенд, но тогда он бы попытался расспросить местных, любой из которых укажет путь до монастыря. В то же время Ян не спешил первым заводить разговор, предпочитая присматриваться, а не действовать напролом. В отличие от Шэн Бо, он не порывался быть вселенской крышей и разруливать все сложные и опасные ситуации, его интересы были жестко ограничены его семьей, ещё в какой-то мере касались его учеников и монастыря, но никак не простирались в бескрайние дали идей о мире во всем мире и вселенской справедливости.

Зенг коротко оглянулся. Да, интуиция не обманула - странный мужчина пошел за ним. Причем пошел так, что не будь так обострено восприятие китайца, он бы скорее всего решил, что ему просто по пути. Но сейчас было не то время, чтобы тешить себя надеждами, что что-то просто показалось. Китайцу не хотелось думать, что он просто накручивает сам себя и нервы играют с ним злую шутку. Следовало проверить. Да, определенно следовало. Возникал вопрос - как же? Ускорить шаг? В том, что и преследователь его ускорит Зенг почему-то не сомневался. Это было даже не очень интересно. Куда важней были намерения этого мужчины. Возможно он из местных, что-то вроде блюстителя закона, а Зенг вполне осознавал, что и сам выглядит довольно подозрительно. Плюс, идти спиной к потенциальной опасности было как-то не осмотрительно. Значит надо было добиться прямого столкновения. Не обязательно боевого, но столкновения характеров. Парень снова затянулся. Решено.

Он остановился и развернулся на каблуках, быстрым шагом двинувшись к "преследователю". Врать на ходу, не подготавливаясь заранее очень сложно. Среди местных не должно быть бойцов триад, значит если он сможет ответить на вопросы типа "где и куда?" с ходу, не задумываясь - он не один из них. Тогда можно будет разбираться на ходу. Зенг подошел ближе и вежливо обратился - Господин, не подскажете, верным ли путем я иду к Монастырю?
Парень настороженно смотрел за реакцией "преследователя". Рука в кармане сжалась в кулак. Он был готов как к бою, так и к диалогу.

Парень заметил слежку и поступил довольно неожиданно. Он резко развернулся и быстро подошел к Яну вместо того, чтобы ускорить шаг и попытаться бежать. Лю чуть заметно прищурился, когда прозвучал ещё менее ожидаемый вопрос.

- Шел верным, теперь нет, - чуть рассеянно ответил Ян, расслышав небольшой южный акцент в словах незнакомца. – Если ты ищешь Линь Ян Шо, тебе вверх по улице и дальше по дороге километра четыре, - он кивнул в нужном направлении.

Пока все не складывалось. Ян шкурой чувствовал, что этот парень не куда-то шел, а от кого-то прятался, не похож он на одного из тех, кто целенаправленно дет в монастырь на обучение, потому не собирался так просто его отпускать. Да и дела в деревне, в принципе, были закончены.

- Я как раз иду туда, можешь пойти со мной, - предложил Лю, на этот раз более внимательно оглядывая незнакомца и не называя первым имени.

Любопытство сейчас было объяснимо уже тем, что Ян, как один из мастеров монастыря, не может не интересоваться тем, кто собрался к ним в гости, потому можно было не стараться скрыть интерес. Взгляд Лю на какое-то время задержался на руке парня, которая была в кармане. Просто интуиция, которая подсказывает, что там может быть оружие, но после этого Ян как ни в чем не бывало посмотрел в глаза незнакомца, дожидаясь его ответа.

Обращается на ты, немного удивлен, но в глазах нет ни намека на испуг быть раскрытым. Зенг мысленно вздохнул с облегчением. Похоже все-таки не по его душу. Но расслабляться рано. Расслабляться до тех пор, пока за его спиной не закроются ворота монастыря вообще не стоит. И все же, этот человек не замышлял против него ничего дурного. Либо он великолепный актер. Почему китаец так решил? Потому что он действовал максимально непредсказуемо и нелогично. Настолько, насколько это было возможно. Такие действия выбивают из колеи и заставляют подстраиваться под ситуацию. А сейчас ситуация была бы для рядового бойца триады непривычной. Чтобы за ним послали профессионала? Верить в такую важность своей персоны было бы просто нагло.
- Буду благодарен, господин. Я не знаком с этими местами и могу заблудиться, - святая простота глупого туриста. Что может быть прекрасней? Такого мало в чем заподозришь. Хотя актер все таки из Зенга был не очень. Возможно, скоро время беспокойства закончится. Возможно скоро он сможет вздохнуть спокойно и предаться какому-нибудь занятию, которое отвлечет его от дурных мыслей - будь то тренировка тела или разума. Что это были за мысли? Вполне закономерные. Мысли о том, что когда-нибудь монастырь придется покинуть и встретиться со своим страхом лицом к лицу. Потому что триады не имели обыкновения забывать обиды. В чем угодно их можно было обвинить, но никак уж не в дурной памяти. Пока же стоило сохранять вежливый тон.

Имени путник так и не назвал, что было достаточным поводом не ослаблять бдительности. Сейчас Ян был практически уверен в том, что парень от кого-то прячется. Интуиции тут помогал ещё и собственный опыт Лю, чей путь в Линь Ян Шо был долгим, и жизнь в монастыре была не самым логичным продолжением его прежних похождений. Ян отлично знал, как люди бегают, и сам здесь бегал долгих восемь лет, готовясь принимать ставки, кто именно найдет его первым.

- Тогда пойдем, - сказал Ян, коротко кивнув. – А по дороге ты расскажешь, от кого бегаешь. Не сочти за любопытство, но я должен знать, кого провожаю до Линь Ян Шо. Доверять мне ты не обязан, но в твоих интересах сейчас сказать правду. Возможно, в монастыре ты сможешь скрыться.

Вопросы в лоб могли, конечно, напугать парня, но тут он сам волен решать, бегать или думать. Во всем, где наблюдался шкурный интерес Яна, особенно в безопасности его семьи, находившейся в Линь Ян Шо, он предпочитал перестраховываться, и пусть Провидение само выбирает, кому указать на монастырь, осторожность лишней не будет. А то вдруг этот парень составит старшему мастеру конкуренцию в звании главного подозрительного типа в монастыре? Лю был умеренно горд собой, но предпочел бы это звание оставить при себе. И нужно хотя бы знать, кого ждать в гости после того, как в Линь Ян Шо появится этот новый житель.

- Бегаю? - парень сперва хотел было разыграть невинное недоумение, но передумал. Если действовать неожиданно и непредсказуемо, то не останавливаться на пол пути и продолжать до конца. Долой логичные действия. Они сейчас его в любом случае не спасут. По логике вещей, он должен быть давным-давно мертв - Вы спрашиваете слишком серьезные вещи, не говоря ничего взамен. Кто знает, от того, что я расскажу, может зависеть моя жизнь. Насколько я помню, в вопрос-ответ так не играют. А мухлевать в этой игре не решаются даже мудрецы. Итак, если я все расскажу, то что узнаю я?

Не терять инициативы, не терять самообладания, не терять концентрации - он привык держать себя в руках, за то время, пока добирался до Линь Ян Шо. И отступать здесь и сейчас не собирался. Китаец двинулся в ту же сторону, в которую шел изначально, в полной уверенности, что новоявленный спутник от него не отстанет. В том, что это кто-то местный он уже не сомневался. И все же, уж слишком быстро этот странный мужчина догадался о многом. Он не может быть простым сельским жителем. Тогда кто? Этот вопрос крайне интересовал китайца. Как и мотивы мужчины. Что им движет? Зачем он все это спрашивает? Зенг как-то не верил в праздный интерес. Такие вопросы не задают из пустого любопытства. Поэтому руку из кармана парень доставать не спешил.

Ян усмехнулся, с интересом посмотрев на парня. Его сомнения были понятны, но Лю от этого становилось ничуть не легче. Более того, подозрительность незнакомца была ещё одним подтверждением того, что тут все непросто.

- Давай сразу определимся. Ты прячешься, ищешь такое место, где спрятаться можно надолго. Я, как один из мастеров Линь Ян Шо, могу тебе в этом помочь, но для этого я должен хотя бы понять, чего нам ждать после твоего приезда, - спокойно ответил Ян. – Понимаю, ты меня не знаешь, я могу сейчас рассказывать что угодно, а ты будешь думать, как я связан с теми, кто тебя ищет. Подскажу лишь, что был бы связан, знал бы и без твоих чистосердечных признаний. Решай.

В монастыре была традиция – всякий, кто встретил или привел нового ученика, становится его наставником и несет за него ответственность, поэтому Ян был как никто другой заинтересован в правдивой информации. Парень был в меру дерзок и профессионально осторожен, явно не от ревнивого мужа очередной пассии бегает по Тибету, что ощутимо увеличивало ответственность в том случае, если он все же согласится на условия договора. Что бы там ни было, в Линь Ян Шо он мог спрятаться, и никто с него не спросит даже документов, до этих мест не добирается даже народная милиция.

- Скажем так, - парень говорил медленно, тщательно подбирая слова, дабы не сболтнуть чего совершенно лишнего, но нарочитая вежливость пропала, будто бы и не было её. Зенг был не из тех людей, что могли быть вежливыми в одностороннем порядке - Я решил, что Шанхайская Триада не для меня. Они же мнения несколько иного. И не обрадуются мне при встрече. Или наоборот, слишком обрадуются, если ты понимаешь о чем я говорю.
- Моё имя Зенг Гуанг, в монастыре я ищу спокойствия и крова. Думаю, теперь твоя очередь представиться, господин - парень внимательно посмотрел на того, что назвал себя мастером. Теперь в обращении "господин" осталось только само обращение. Никакого вежливого подтекста или уважения оно в себе больше не несло. Уважение - такая штука интересная. Оно не появляется само собой, его нужно заслужить. Странно было бы уважать первого встречного незнакомца. Мастер... Шестеренки в голове китайца крутились с бешеной скоростью, обрабатывая новую информацию. Если сейчас ему не соврали, то это сильно упрощает дело. А скорее всего ему не соврали. Местный бы не стал разбрасываться такими словами, а в том, что его нынешний спутник из местных Зенг себя уже убедил.

Ян разве что не присвистнул от удивления. Земля круглая, а Поднебесная и вовсе крошечная. Шанхайская триада, как много в этих словах, но тогда понятно, откуда столько прыти у этого Зенга.

- Что ж, ценю твою честность. Мое имя Ян Лю, я старший мастер Линь Ян Шо. У меня есть некоторый опыт общения с триадами, шанхайцы в прошлый раз были в этих краях полтора года назад и то почти случайно, и, не в обиду тебе, ты не пекинский лунтао, чтобы они тебя здесь искали, - сказал Ян, пристально глядя на Зенга. – Я приведу тебя в Линь Ян Шо под свою ответственность, триады всуе не поминай, но жителям монастыря можно доверять. Пойдем.

Он повел парня вверх по улице к северным воротам деревни. Пока они не вышли из деревни, он молчал – тибетцы понимают путунхуа, незачем им лишний раз греть уши на разговорах о том, что их не касается. Ян привык быть осторожным и не любил говорить о себе лишнее, и его несколько удивило, что Зенг так открыто и вслух сказал о шанхайской триаде. В этом можно было найти плюсы – вряд ли он успел ввязаться в серьезную игру.

- Проблемы с законом есть? – спросил Ян, когда ворота деревни остались позади. – Только братья-шанхайцы ищут, или народная милиция тоже интересуется?

- Народная милиция могла бы интересоваться, да только не знает кем. И не так уж тяжки мои грехи. Вступи я в триаду, вот тогда бы у них появились все поводы заняться мной всерьез, - парень пожал плечами. Быть честным - так уж до конца. Врать - так уж не останавливаясь на середине. Сейчас он был честен. Наиболее выгодная линия поведения. И она себя оправдала. Старший мастер, ответственность, имел опыт - это уже неплохо. А то, что он зазнался, когда думал, что его могут тут искать? Ну, если бы он был уверен, что тут его найдут, пошел бы он сюда? Да никогда в жизни. Так что некоторая язвительность Яна... Не раздражала вообще. Сарказм или ирония в принципе не очень трогали Зенга. По крайней мере до тех пор, пока его не оскорбляли в лицо. А ничего оскорбительного в словах мужчины не было.

Парень на ходу достал из нагрудного кармана монетку, подбросил её, поймал в воздухе и удовлетворенно посмотрел на результат. Удача при нем. Деревня осталась за спиной, дорога вела вперед, прохладный утренний воздух бодрил. Китаец вздохнул с облегчением. Впервые за долгое время он мог позволить себе расслабиться. Рука покинула карман с кастетом. В мирных намерениях Яна он был уверен. По крайней мере поверить в них очень сильно хотелось - Значит старший мастер? Это довольно высокое достижение, насколько я понимаю?

Ответ Зенга обнадеживал. Ян чувствовал, что парень не врет. Стражей порядка в этой глуши днем с огнем не сыщешь, но все равно лучше быть в курсе.

- Это означает, что я буду твоим наставником в монастыре, - сказал Лю, когда прозвучал вопрос о его ранге. – Старший мастер - это просто должность, а не достижение.

Ян не дослуживался до звания старшего мастера, просто те навыки, которым научила его жизнь до того момента, как он встретил четырех тигров, позволили ему занять эту должность. В монастыре Лю не думал об амбициях, Шири и вовсе вечно упрекала его за разгильдяйство в отношении его прямых обязанностей, потому он ровно относился к тому, кем его назначили.

- По здешним правилам обращаться ко мне будешь «сифу», к остальным мастерам – «сифу» плюс фамилия. О твоих отношениях с триадой, помимо меня, будут знать настоятель и Шэн Бо. Я им сам скажу столько, сколько сочту нужным – они отвечают за безопасность всего монастыря, дальше них эта информация не пойдет, - предупредил Ян. – Сомневаюсь, что твои дела с триадой удастся уладить быстро – шанхайцы не любят выносить сор из избы, но что-нибудь придумаем.

В теории, можно было навести справки через Чжэнь, но Лю не хотелось злоупотреблять связями раньше времени. Чем меньше его касались дела Пекина, тем спокойнее была его жизнь, а новобранца если и будут искать, то без лишнего энтузиазма.