После грозы

За ночь Шири так и не удалось поспать. Дремоту, в которую она впала ближе к утру, развеял звонок из больницы. С такой силой сердце девушки еще никогда не стучало, пока она слушала речь Чжэнь. А потом села на кресло и засмеялась. Истерика, когда смех захлебывается в слезах и вновь берет над ними верх. Она хохотала над тем, что была права, во всем была права. Вера, помноженная на знание, дала свой результат. Смех лился, освобождая душу от грязи и беспокойства. Ее вера в мужа победила! Осталось только победить в себе сомнения и обиду на него.

В больницу она добралась первая и быстро прошла к палате, где провел ночь ее муж. Поговорила с врачами и получила разрешение увидеть его. Да, реанимация. Да, закрытое от посетителей место, но хирург из Пекина пошел навстречу и пропустил ее, взяв на себя еще и эту ответственность. Девушка поблагодарила врача и вошла в реанимационную палату. Со вчерашнего дня ничего не изменилось. По крайней мере на первый взгляд. Все такие же приборы, жужжащие и пикающие. Все так же тело мужчины опутано всевозможными трубками и датчиками. Ян лежал с закрытыми глазами, и грудь его едва заметно вздымалась. Изменилась лишь атмосфера палаты. Не было того липкого страха, который еще вчера мешал дышать и верить. Осталось некое послевкусие, словно вдоль позвоночника пробегала ледяная волна "а вдруг врачи не правы?". Но и ее отгоняла прочь Шири, которая пришла сегодня сказать любимому "доброе утро". Да, пусть они еще долгое время будут решать свои проблемы. Может быть еще потратят кучу времени и нервов. Но сейчас девушке просто хотелось дать Яну успокоение.

Она подошла к койке и, как вчера, взяла мужа за руку. Села на небольшой стульчик, что принесли сюда, и опять дотронулась до его пальцев губами. Слов не было. Была легкая грусть от всего случившегося, было счастье оттого, что Боги дали им еще немного времени. Сколько - неизвестно, но ведь дали. Каждое мгновение как маленькое счастье, ведь оно проходит рядом с Яном. Шири прижалась щекой к холодным пальцам мужа и с лаской вглядывалась в его лицо.

Сон был пустым и скомканным, но за остаток ночи Ян не просыпался. Даже когда приходили врачи лишь мельком, сквозь сон, слышал их разговоры, в которых из цензурных слов было только что-то типа «так не бывает». Не было сил язвить им что-то в ответ, проще просто не реагировать, Ян слишком хорошо знал манеру пекинского эскулапа выражать свое удивление, ему было от кого понахвататься. А утром Лю проснулся, почувствовав, что пришла Шири. Села рядом, коснулась губами его руки, и даже не стала будить. Ян открыл глаза и поморщился от яркого света. Дышать было все ещё больно, шов на груди чесался и горел, а общее состояние было похоже на то, что его пару раз переехало трактором – но это все не важно, он был уверен, что не уйдет. К телу были прилеплено множество датчиков, под носом проходила кислородная трубка, тело было от души перевязано бинтами, чтобы не теребить поврежденные ребра. Хотелось все это просто скинуть и встать с кровати, забыв собственную слабость как страшный сон, но Ян знал, что ему сейчас просто не хватит сил. И он по-прежнему не чувствовал свою ауру, так что мог только догадываться о том, что сейчас с ним происходит.

- Доброе утро, милая, - сказал он вслух тихим охрипшим голосом и понял, что говорить сейчас очень тяжело – от дыхания усиливается боль. – Я рад, что ты пришла, – произнес Ян уже ментально и повернул голову, чтобы лучше видеть Шири.

Он был уверен, что этой ночью она не спала. Ждала, верила, и именно эта вера дала ему силы справиться. Лю сам до конца не понимал, как удалось выкрутиться, никогда прежде он не делал со своей энергией ничего подобного. Но ещё одна встреча со смертью оказалась в его пользу.

В жизни очень много важных вещей. Для кого-то сделка в сто миллионов является серьезной, кому-то очень важно прийти на вечеринку и устроить аттракцион щедрости, угостив незнакомцев шампанским и сообщив всем, что нашел великолепную работу. Есть женщины, что хранят корешок билета в кино многие годы, просто потому что именно там впервые поцеловались со своим любимым. Важны действия, важны воспоминания. У Шири сейчас был важный момент. Ян открыл глаза. Это было как знак, что он перешел из сумрачного мира, дорога из которого могла привести в небытие, обратно в настоящее и реальное. Сделал шаг навстречу ей вопреки всем законам природы. Это даже не обман, которым была полна жизнь мужа, это всего лишь очередной шанс, выданный Богом.

- А я рада, что пришел ты. - Шири выхватила тонюсенькую синюю нить, что протянулась к ее сознанию, и отправила ответ мужу, немного удивленная тем, что его ментальные силы стали явно меньше. Видимо столь сильное ранение сказалось на энергии, и мужу просто не хватало сил сделать что-то большее. Девушка улыбнулась, чуть подрагивающими пальцами дотрагиваясь до щеки Яна. Была в нем что-то бесконечно родное, но и в тоже время что-то страшное и жестокое. Проснулась доселе дремавшая память о его прошлом, невыносимо острым лезвием прошлась по сердцу и нервам. Англичанка продолжала улыбаться, старательно делая вид, что ничего в ее отношении к мужу не изменилось. Но поменялось все. Она любила и верила, боролась и стремилась выиграть этот бой. Но в тоже время боялась и была обижена. Джокера нет и больше никогда не будет, но как внушить это самой себе. Как не заметить в истончившихся чертах лица любимого проступившие холодные линии сумасшедшего убийцы? Как перестать сравнивать белую кожу Яна с бледно зеленым цветом лица наркомана и пьяницы? Только время поможет. А пока Шири опустила на миг потухшие было глаза и с новой силой посмотрела на мужа, продолжая беззаботно улыбаться. - Ну что милый, пара денечков и начнем пробежки вокруг больницы?

Ян расслышал только первую фразу Шири, затем заметил, что она будто чего-то боится. Он не понимал, что сейчас происходит с девушкой, и в то же время чувствовал, что привычная ментальная магия оказывается намного сложнее, чем прежде. Он почувствовал волну энергии, в которой можно было с трудом различить обрывки слов, но не фразу целиком, и в то же время понял, что не может ответить ментально – он не чувствовал энергию Аджны. Первая фраза, сказанная по привычке, могла появиться из начавшей восстанавливаться энергии, но эти возможности не имели ничего общего с его прежними навыками. Сейчас он был намного слабее.

- Пожалуйста, говори вслух, - прошептал Ян, снова поморщившись.

Слабость. Раздражающая, заставляющая вновь искать какие-то пути, чтобы быстрее восстановиться, ненавистные трубки и датчики, раздражающая боль – все это было будто упреком судьбы, мол, выкрутился, теперь терпи. Ян всегда рассчитывал на свои магические способности. Ментальное общение с Шири было привычным, так они разговаривали даже наедине, а теперь он мог в полной мере осознать свою беспомощность – не слышал ментальную речь и не мог толком говорить вслух. Даже пошевелиться было трудно, он лишь чуть сжал ладонь Шири и снова ненадолго прикрыл глаза. Хотелось, чтобы все это прошло. Он не умел быть слабым, потому что при этом нужно слишком сильно доверять другим людям. Ян знал, что может положиться на родителей, Шири, даже врачей и Ху, но от этого сейчас было противно – он не должен быть беспомощным, у него до сих пор могут быть проблемы, раз кто-то умудрился выследить его в Фучжоу, и сейчас это может грозить его семье, когда он валяется здесь. Выжил. В данный момент это означало лишь то, что он способен лежать полутрупом, дожидаясь, когда сможет хотя бы подняться на ноги.

- Да, конечно, извини меня. - Шири даже чуть испугалась, глядя на мучения мужа. Дура, ну зачем начала так активно разговаривать, ведь знает же, что несколько часов назад Ян был на пороге смерти. И все равно ждет чудо и верит в его всесилие. Отсюда и вылезающая то там, то тут глупость. Конечно, мужчина, только что потративший все свои крохи силы на восстановление, способен встать и вальс станцевать, конечно. Девушка смущенно уткнулась лицом в пальцы мужа. Странное ощущение, видеть Яна таким слабым, но не разочаровываться при этом. А ведь она верила в то, что ему по плечу любые испытания. Молилась правда при этом, чтобы они миновали его стороной, но верила. И даже сейчас была готова поддерживать его, хоть и старалась скрыть обиду. Не доведи муж до такого, не заставь ее силой вытягивать из него все признания, и не пошла бы она гулять несколько дней назад. Не упала бы и не попала в эту чертову больницу. И мужа бы не ранили, просто потому, что он был бы с ней и Лин, а не ездил на опознание, как объяснила Шири Линь тайтай. Мудрая женщина обладала просто незыблемой верой, которой охотно делилась. Девушка смотрела на нее и желала быть такой же сильной. И понимала, что пока еще как былинка, гнется от любого ветерка. И даже пока не в силах признаться, что очень сильно любит мужа. Словно обида на него и его глупость и тут перегораживала ей дорогу и закрывала рот.

- Врачи сказали, что скоро ты поправишься. Я верила в тебя, и ты справился. - Шири тихо, но внятно прошептала пару фраз и замолчала. Пусть Ян решит, что она специально это делает, дабы не перенапрягать его. На самом же деле девушка поняла, что ей просто нечего пока рассказать мужу. Она столько всего перебрала за эти сутки в голове, столько провела диалогов с ним, что и сама была сейчас растеряна. Ведь еще полчаса назад она бежала сюда и хотела стольким поделиться с ним. Но чем? Теперь почему-то это казалось ей загадкой. И девушка лишь продолжала поглаживать мужа по щеке и ласково улыбаться ему, надеясь на озарение.

Что-то было не так, но Ян не понимал, что именно. Во взгляде или в интонации Шири он слышал… сожаление? Нет, не похоже, скорее какой-то страх, о котором она не говорила, старалась спрятать, но получалось плохо. Она не умела врать. И все равно единственным, ради чего сейчас хотелось жить, была она. Как часто в сказках принцессы влюбляются в разбойников и прочий сброд, сбегают с ними и живут долго и счастливо. Сказки врут, такая любовь больше похожа на проклятье, вечно завязанное на чувстве вины. Ян знал, что Шири его любит и в него верит, ни на мгновение в этом не сомневался, и при этом видел, сколько ей приходится страдать из-за его поступков, в основном тех, что были в его прошлом. Она слишком правильная и светлая, чтобы все это принять, и при этом не может не любить. И не может отпустить. Вырвавшись из одного тупика, Ян оказался в другом – он не знал, что ещё он должен сделать, чтобы Шири перестала маяться из-за него.

- Знаю, что верила, - Лю снова открыл глаза, вглядываясь в лицо девушки.

Он провел рукой по её щеке, затем коснулся волос. Шири была одновременно близко и далеко, за её молчанием была какая-то невидимая стена, за его слабостью – невозможность эту стену разрушить. Он боялся чужой жалости, она раздражала его сильнее беспомощности. Ян хотел, чтобы Шири была рядом, просто рядом, чтобы её видеть и чувствовать, помнить, ради чего все это, и при этом боялся, что она видит его в таком состоянии. Она слишком верила в его всемогущество, а он знал, что слабее, чем она считает. Особенно сейчас.

- Как мама? – спросил Ян, посмотрев в глаза Шири. Он понимал, что родители обо всем уже знают, и матери сейчас особенно тяжело. Почему расплата за его поступки должна касаться тех, кто в них не виновен? Будто мало родители пережили из-за его глупости.

Нет, правильно в свое время говорил Ян. Все и сразу бывает только в сказке. Шири улыбнулась чуть ярче, осознавая, что даже сейчас про себя думает именно так, как в свое время научил ее муж. Не специально, просто она все хорошо запомнила. И хорошее, как выяснилось, и плохое. Она глубоко вздохнула, когда почувствовала пальцы мужчины на своем лице и волосах. Усилием воли сдержала слезы, понимая, что вчера еще бы минутка, и все, она бы никогда бы уже не была так обласкана своей любовью.

- Она у тебя очень сильная. Она даже мне помогала. - Едва проглотив вставший в горле неприятный комок, выдавила из себя Шири. Чуть прикрыла на миг глаза, надеясь, что из под ресниц не потекут предательские слезы. Сейчас нельзя было выдавать все свои страхи и вообще выражать сочувствие. Нужно было подбадривать, возможно даже язвить, но делать вид, что все хорошо, а рана - всего лишь царапинка. Может быть за этим и откроется ее голос, и она сможет нормально поговорить с мужем. Не вытаскивать из себя клещами каждую фразу, стараясь судорожно придумать, о чем вообще она должна быть, а спокойно поболтать, как они это всегда любили делать.

- Ян, я от тебя никуда не уйду. - Убеждено сказала Шири, встречаясь взглядом с глазами мужа. В этом она была полностью уверена даже сейчас. Тем более сейчас, когда едва его не потеряла. Была еще одна уверенность. В том, что и она сама без него жить не сможет. Слишком много он для нее значит, даже сейчас, когда впервые между ними словно черная кошка пробежала. Они обязательно все решат, они преодолеют это. - Ты же это знаешь, да?

Шири замотала головой в ответ на слова Яна так яростно, что казалось распущенные волосы сейчас просто оторвутся и улетят, словно какой-нибудь парик. Она понимала, что муж всего лишь озвучил то, что она боялась сказать ему. И все равно упорно отказывалась признавать это, боясь навредить любимому.

- Ян, не говори так, хорошо? - Она заговорила тихо и быстро, словно желала звучанием собственного голоса заглушить такие болезненные для них обоих слова. То, что мужу было сложно все это вымолвить, было видно. И дело не в усталости, а в его внутреннем состоянии. И девушка продолжала бормотать всякие слова утешения, уходя от темы. Сказать по существу ей было нечего, признаваться в том, что она перестала верить, тоже не могла. Не могла и все. Это лишь ее слабость, ее дурость, ее глупость. Он не должен страдать еще сильнее из-за того, что у него жена блондинка. Она придет в себя, разберется во всем, и все станет как раньше, только лучше. - Милый, не говори про долги, прошу тебя. Я с тобой не из-за денег, корысти или еще чего то там. Когда я с тобой, а не супружеский долг выполняю, я дышу вместе с тобой, понимаешь? Все наладится, и я обязательно поверю, я же всегда верила. Не прогоняй меня сейчас, вместе мы справимся. Помнишь наш дождь? Он же один на двоих, каждая его капля всегда будет напоминать нам о друг друге. А ты мне про долги говоришь. Не прогоняй, прошу.

Шири лепетала и лепетала, больше всего на свете боясь одного. Что гордость Яна сейчас перевесит, и он не позволит ей быть с ним, посчитав, что она разлюбила. Но ведь это не так! Только бы он дал им двоим шанс, как она давала ему. Девушка судорожно ухватилась за ладонь мужа, словно это было последнее, за что можно будет его удержать рядом. Она целовала каждый его палец, сползая со стула на пол и становясь на колени перед койкой. И продолжая умолять своего непростого мужа.

- Ян, мне ничего не мешает, все образумится. Дай мне время, только не гони меня. - И добавила совсем тихо, опуская вниз глаза. - Милый, я хочу твою фамилию взять.

Реакция Шири оказалась непредсказуемой. Она не поняла, вместо этого восприняла его слова как попытку её прогнать и сейчас ещё и на коленях просила о том, чтобы он разрешил ей остаться. Ян вновь поморщился от боли, приподнимаясь на локте из-за чего провода, тянувшиеся к датчикам, опасно натянулись – если сейчас что-нибудь отлепится, сбежится орда врачей, который в данный момент видеть совершенно не хотелось.

- Что ты делаешь? – немного резко спросил Ян, пристально глядя на Шири. – Встань, прошу тебя.

Дыхание заметно сбилось, и говорить стало намного труднее, да ещё и проклятая повязка тянула, не давая лишний раз пошевелиться, когда Ян был готов к чертовой матери оборвать все эти провода, которые к нему тянулись.

- Шири, я тебя никуда не прогоняю и никуда от тебя не уйду. Только прошу, никогда передо мной не унижайся, я готов на все ради тебя, слышишь? – Лю прикрыл глаза из-за того, что закружилась голова, но затем вновь посмотрел на жену. – Все у нас будет хорошо. Я докажу, ты поверишь. Я люблю тебя, я хочу, чтобы ты была счастлива, - он ненадолго замолчал, восстанавливая дыхание, затем ещё тише добавил. – Для меня будет честью, если ты возьмешь мою фамилию.

Перед глазами все плыло, боль разливалась по ребрам и позвоночнику, но была намного слабее той, что Ян испытывал в ответ на реакцию Шири. Она по-прежнему не ценит себя, не понимает, что значит для него, ради чего вообще он выжил этой ночью. Собственная жизнь уже давно перестала казаться Лю ценностью, но он знал, что не может уйти от Шири. А она, веря в то, что он окажется сильнее смерти, не верит в то, что он никогда от неё не отречется.

Ругается. Злится. На то, что поняла или наоборот? Шири резко подняла голову, лишь только услышала шорох одежды. И мигов вскочила на ноги, помогая Яну лечь обратно. Ну вот зачем он вскочил, неужели она настолько была не права? Зачем сейчас рисковал своим здоровьем, ну зачем это все? Девушка испуганно поглядела на мужа и поняла, что резко перестала понимать логику его поступков. Он выжил ради нее, но тут же с готовностью рискнул всем, ради того, чтобы она поднялась.

- Я не унижаюсь! - Глаза девушки блеснули холодным огнем и зрачки мгновенно вытянулись в тонкую полоску. - Я тебя люблю! В любви нет унижения, если один не хочет терять второго.

И прикусила язык, умолкая и расширенными глазами слушая ответ мужа. Он согласился. Когда-то именно он уговаривал выйти ее замуж. Но сейчас, именно сейчас она была готова осознать себя именно как замужнюю женщину. Она замужем. То есть у нее есть муж, за которым она и стоит. Как за стеной. И муж всегда защитит ее, и сделает ради нее все. Осмысление приходило медленно, уводя в темные глубины сознания всколыхнувшееся было бешенство. Он не прав, но она слишком сильно его любит, чтобы злиться так долго.

- И для меня, что ты со мною ею поделишься. - Шири попыталась улыбнуться, но выходило пока с трудом. Яну было тяжело, а тут еще прибавился какой-то нервный и дерганный разговор, плавно перерастающий в ругань. Никому не нужную ругань, смысл которой ускользал от сознания. Девушка всего лишь хотела быть с мужем, муж вроде бы хотел того же, но при этом друг друга они не понимали. Англичанка вдруг поняла, что за эти сутки между ними словно невидимая стена выросла. И сейчас нужно будет не только преодолевать сомнения и страх перед будущими отношениями, но и ломать эту ненавистную стенку. - Мы будем одной семью. Семейством Лю.

- Я никуда от тебя не уйду, и для этого тебе не нужно вставать передо мной на колени, - ответил Ян, устало разглядывая потолок. – Разве я это сегодня не доказал? – спросил он, обернувшись на Шири.

Лю злился, сложно сказать, на что сильнее. Что решение – лишь начало пути, что чудеса не случаются мгновенно, и сегодняшняя ночь была лишь шагом из сотен таких шагов, которые нужно сделать, что без магии он не был так уверен в себе, как прежде или что Шири ему по-прежнему не верила. Особенно сильно бесила беспомощность. Ян привык рассчитывать на себя, подсознательно боясь того, что может оказаться в ситуации, когда от него ничего не зависит в его же жизни, а сейчас наступал именно этот момент – если здесь окажется тот, кто стрелял накануне, он ничего не сможет сделать, чтобы защитить Шири и себя. Он знал, что поступил правильно, победив смерть сегодня ночью, но пока не мог понять, что делать с этим дальше. Вода не может останавливаться, её жизнь в постоянных изменениях, в уверенном течении, а не болоте, из которого не видно выхода. Логикой он мог понять, что через несколько дней (это был максимальный срок, который он давал себе на то, чтобы выбраться из больницы) все будет намного лучше. Что он найдет способ восстановить эфир, а с ним и магические способности, потому что без них чувствовал себя инвалидом, и всего этого хотелось добиться как можно быстрее. Ян знал, что не имеет права быть слабым, становясь обузой для той же Шири. А сейчас хотелось рычать и кричать, только на это не хватило бы дыхания.