Сучжоу для туристов и не только

Прошедшие две недели показались Шири адом. Ян хоть и слушал все предписания врачей, но огрызался на ее слова, не шел на контакт и вообще предпочитал либо шутить, либо молчать. Причем язвительность его в эти дни превзошла все границы, и девушка психовала из-за этого намного сильнее, чем из-за собственно здоровья мужа. Процесс выздоровления шел довольно медленно, но на робкие вопросы о том, может ли он сам себя подлатать, Лю вообще уходил от темы и отмалчивался. Все их общение напоминало пороховую бочку, которую пытался взорвать то один, то другой. И без того нервная англичанка сейчас напоминала сгусток оголенных нервов, огрызалась и начала язвить Яну в ответ. Ее бесило все, в том числе и его бездействие. Муж не шел на контакт, и вскоре уже и она решила отвечать ему той же монетой.

Вот и сейчас, пока их заселяли в номер, они оба вели себя словно чужие, молча затаскивая пару небольших чемоданчиков в гостиницу. Портье даже немного удивился странной парочке. Муж пока еще не восстановил все силы, так что Шири буквально с боем отстояла право на ношение одного чемодана, благо тот был небольшим и имел колеса. Номер им достался приличный, явно рассчитанный на иностранных туристов. Чистый, светлый, стандартный. пока заселялись, успели узнать, что на первом этаже работает неплохой ресторанчик, и поужинать можно там.

Девушка буквально у дверей выхватила из рук мужа второй чемодан и принялась открывать все отделения, немного нервно раскладывая вещи по полкам шкафа. И зачем их сюда вытолкали родители Яна и ее дядя? Видели же, что они и так оба на взводе.

- Мы сегодня куда-нибудь сходим, или ты и здесь гулять не собираешься? - Шири заявила немного резковато, все еще будучи раздраженной на сборы и лечение. Яну не нравились таблетки, он не хотел делать осмотры, его бесили пешие прогулки, на которых он то прихрамывал, то морщился от боли, то останавливался и отдыхал. А потом обязательно что-то шипел ей, словно она была виновата в его состоянии.

Все было ещё хуже, чем ожидал Ян. Сил ни на что не было, даже небольшие нагрузки отзывались резкой болью в сердце, а магические способности не хотели восстанавливаться от слова вообще. Он замечал за собой, что стал нервным и раздражительным, при этом Шири, видимо, стараясь помочь, постоянно интересовалась его состоянием, о котором говорить не хотелось. Шов заживал медленно, дыхание было в разы хуже чем в то время, когда у Яна была привычка курить по две пачки сигарет в день, и даже простые пешие прогулки были для него настоящей пыткой. И при всем при этом нужно было делать вид, что все в порядке, чтобы ни Шири, ни родители лишний раз за него не волновались. Волевым решением тестя Ян с супругой отправились в Сучжоу в надежде на то, что смена обстановки что-то изменит и в их отношениях.

Ян поставил чемодан возле кровати и подошел к окну. Хотелось лечь и не шевелиться, чем дольше, тем лучше. К боли привыкаешь, просто начинаешь двигаться осторожнее, она копится раздражением, которое ядовитым скорпионом жалит нервы, мешая отдавать себе отчет в собственных словах и поступках.

- Давай сначала отдохнем с дороги? – Ян обернулся на Шири. – И нужно разобрать вещи.

Несмотря на то, что в эти дни Лю практически ничего не делал, копилась непонятно откуда бравшаяся усталость, при этом он не высыпался за ночь и, казалось, что ему не удается отдыхать вовсе. Сам себе он сейчас напоминал ворчливого старика, которому ничего не остается, как быть вечно всем недовольным и огрызаться на окружающих, и при этом далеко не всегда удавалось себя контролировать, чтобы не рычать хотя бы на Шири, которая точно не заслуживала такого отношения.

Шири злобно зыркнула на отошедшего к окну мужа, который толкал, как сам считал, какую-то мудрость. Не то, чтобы девушка вдруг резко устала ухаживать за Яном или вести домашнее хозяйство. Просто он перестал это замечать, продолжая давать умные советы. И если раньше быт совершенно не волновал ни ее, ни его, то сейчас стычки шли постоянно.

- Ян, а я что делаю по твоему? - Англичанка подняла в руках несколько рубашек мужа, демонстративно показала их и пошла развешивать в шкаф на вешалки. Шири нахмурилась, продолжая разбирать чемодан. Настроение, такое эфемерно нормальное, портилось с каждой минутой, и вообще хотелось пошвырять все вещи мужа ему же в лицо. Никогда он ей не тыкал тем, что и как нужно делать. Она могла бы понять, что ему требуется отдых. Он пока не совсем здоров, хорошо, ладно. Но самому стоять у окошка и указывать ей, что делать - это было похоже на приказы какой-нибудь служанке.

- Отдыхай, тебе нельзя перенапрягаться. Как ты себя чувствуешь? - Стараясь загасить злость на ситуацию и реплику мужа, Шири перевела тему и вопросительно глянула на Яна. Нужно улыбнуться, чтоб натянутая струна невысказанной злости тихо растаяла, но девушка просто не могла выжать из себя даже подобие улыбки. В последние дни слишком много всего случалось, в основном негативного, чтобы вот так просто отбрасывать все плохое и продолжать жить беззаботно. - Хочешь, поспи пару часов. До ужина еще есть время.

Стараясь подавить конфликт в самом начале, Шири подошла к мужу и мягко коснулась его щеки пальцами. Тихонько погладила, скользнув рукой к волосам и замерла, ожидая его реакции. Да. Именно так. Замерла. Потому что боялась очередного взрыва эмоций и злости.

И снова бесится. И совершенно не хочется отвечать, чтобы снова не разругаться, как это происходило регулярно за прошедшие несколько дней. Ян лишь мельком посмотрел на жену, когда та показала ему, что уже разбирает рубашки, затем вновь отвернулся к окну, за которым был новый для него город. Лю столько ездил по Поднебесной, что даже Сучжоу сейчас не казался ему чем-то особенным – мосты, дома, каналы, люди. Чуть больше мостов и каналов, вот и вся разница. Он чуть вздрогнул, когда Шири коснулась рукой его щеки. Он не хотел ругани, и видел, что девушка тоже этого не хочет. Нужно просто наступить на собственную гордость, чтобы принять её заботу, вот и все. Не так сложно, как кажется, она не виновата.

Ян обнял Шири за плечи и коснулся губами её виска, затем прикрыл глаза и какое-то время просто молчал. У него в жизни не было никого важнее и дороже, чем она, и никому не приходилось столько из-за него пережить, ни за что, просто из-за того, что один раз оказалась не в том месте не в то время, из-за чего связала жизнь с бывшим уголовником, который умеет только ломать жизни.

- Будда не велит спать днем, - Ян чуть усмехнулся, затем чуть поднял лицо Шири, коснувшись пальцами её подбородка, и заглянул в змеиные глаза девушки. – Прости. Я на себя злюсь, а не на тебя, - он устало улыбнулся, но ничего не стал отвечать о том, как себя чувствует. В таких вещах очень сложно признаваться, особенно тем, кто за тебя на самом деле беспокоится.

Никаких язвительных слов и усмешек не последовало. Ян видимо чувствовал то же, что и Шири, стараясь держать себя в руках. Девушка позволила приподнять свое лицо и ответила прямым взглядом мужу. И поняла, что даже сейчас, в обед, после столь недолгого путешествия он очень устал. Старший мастер по боевым искусствам, который мог целый день ползать по горам и тащить ее за собой, устал. Но при этом не желает отдыхать, хотя все врачи мира сходятся в своем лечении минимум в одном. Сон лечит. А Ян не хочет идти навстречу, ставя палки в колеса собственному выздоровлению. Как дите малое!

- Тогда посиди пока в кресле, а я закончу с чемоданами. Немного осталось. - Шири чуть привстала на цыпочки и коснулась губами щеки мужа. И не давая ему ответить лаской на ласку скользнула в сторону, зная, что удерживать он ее не станет. Сейчас почему-то не хотелось никаких романтических прикосновений, слов, жестов и взглядов. Все было слишком сложным и странным, чтобы вот так вот расслабиться. Да и Яну слишком рано еще... Нужно сперва подлечить его сердце. Девушка сама себя не могла понять, почему осознанно уходит от ласк Лю. Может подсознательно боялась за него и его рану? Или же потаенные обиды не давали ей сделать шаг навстречу. А еще она заметила одну вещь. В последние дни она старалась не встречаться с мужем взглядом больше, чем на несколько секунд. Слишком силен он был, его взгляд. Пробирал насквозь, вздымал доселе дремлющие инстинкты и чувства. Но сейчас этого тоже не хотелось.

Шири с повышенной осторожностью и внимательностью начала перебирать всевозможные флаконы и расчески, ища сумку с лекарствами, что вопреки заверениям Яна взяла в поездку. Судя по его настрою, принимать таблетки он не желает, но если будет нужно, она ему их силой впихнет, в этом девушка была уверена. - Ян, лекарства ставлю вот сюда, на тумбочку. Не убирай пожалуйста, вдруг пригодится.

Снова сбежала. Сейчас Шири постоянно уходила не только от прикосновений, но и от взглядов. Ян послушно сел на кресло и наклонился, упершись локтями о колени. Вновь кололо в сердце, и Лю стал сосредоточенно рассматривать пол, по привычке пытаясь почувствовать собственную энергию – бесполезно. Будто магия была сказкой или галлюцинацией, а сейчас он вдруг проснулся и понял, что на самом деле ничего подобного не существует. И болезни лечатся таблетками, и раны заживают неделями, а то и месяцами. Боль чуть отпустила, и он выпрямился, откинувшись на спинку кресла, в тот момент, когда Шири положила лекарства на тумбочку, обратив на них его внимание.

- Спасибо, - буркнул Ян, будто отмахиваясь от этой заботы, хотя сам прекрасно понимал, что лекарства могут пригодиться.

Снова Шири близко и далеко одновременно, и между ними стена, которая кажется хрупкой, но пока никак не хочет разбиваться. Ян привык к тому, что его жена реагирует на него иначе, что достаточно лишь немного её раздразнить, и она будет не в силах сопротивляться, а сейчас будто вместе с магией он утратил ещё и способность вызывать у неё интерес, а не жалость. А это жутко задевало гордость на фоне и без того ненавистного состояния собственной беспомощности. Из-за этого хотелось уйти и какое-то время просто ждать, пока не вернутся силы. Чтобы не приходилось терпеть заботу. Чтобы не казаться обузой, не допускать мыслей о том, что сейчас Шири рядом из-за того, что боится предать, а не из-за того, что этого хочет. Никогда прежде она не бегала. Она могла злиться, не верить, сомневаться, но все равно была рядом, а не за стеклянной стеной непонимания. И Ян не знал, что в этой ситуации можно ей сказать.

Шири бросила быстрый взгляд на мужа, который усаживался в кресло. По сердцу полоснуло болью от его медленных и каких-то вялых движений, в которых не было и намека на грацию Старшего Мастера по кунг фу. Девушка замерла со своей возней, с какой-то непонятной скорбью наблюдая за Яном. Хотелось все бросить и подойти к нему. Встать на колени, обнять его ноги и прижаться к ним лицом. Сильное, почти не преодолимое желание. И все же она продолжала разбирать чемодан, понимая, что сейчас любой шаг муж опять воспримет не правильно. В ответ на ее заботу он опять бурчал как старый дед, а не благодарил с улыбкой. А ведь она и так старается делать все как можно более незаметно. Не намекает на его рану, не указывает на его слабости. Даже не зудит, чтобы он принял лекарства. Просто ставит их на видное место, уважая его состояние.

Девушка понимала, чего вообще Яну стоило это лечение. Долгий процесс выздоровления, возможные побочные болячки, занудство врачей и собственное бессилие выведут из себя даже Будду. А муж не был святым, но был очень гордым и сильным. Только вот не сегодня. Не сейчас. И не хочет это принять. Понимал ли? Наверное, но не принимал. Не желал смотреть правде в глаза и просто продолжать жить. Тем более самое сложное он уже исполнил - он вернулся к ней. Только почему сейчас не подходит, бродя за какой-то невидимой глазу преградой? Почему его речь холодна, а настроение столь изменчиво, что хочется выть и плакать, потому что сил понять уже нет? А еще было очень погано, что при всем этом внутри словно сидел какой-то очень поганый человечек, который толкал Шири вперед, на противный им обоим разговор. Словно заставлял открывать рот и язвить или говорить одно и тоже, что и так бесит Яна.

- Я могу чем-то помочь тебе сейчас? - Девушка отставила опустевшие чемоданы к шкафу и подошла к мужу. Тихо тронула его за плечо, привлекая внимание. - Потому что все вещи я уже разобрала.

Как будто нарочно, Шири снова говорила об одном и том же. Ян чувствовал, что больше всего в жизни его теперь бесят два вопроса «чем тебе помочь?» и «как ты себя чувствуешь?». Правильным ответом на первый было «добить», на второй – «так, как будто танком переехало», но, несмотря на стремление быть честным с Шири, ни на один из них он подобным образом не отвечал. Сейчас она подошла и коснулась его плеча, как мебели. Ян задумчиво посмотрел куда-то в пространство, затем резко встал с кресла, обхватил девушку за талию и прижал её к стене, упершись второй рукой над её плечом. Боль полоснула по груди, но сейчас Лю просто не обращал на неё внимания.

- Не нужно обращаться со мной, как с инвалидом, - Ян говорил резко и на повышенных тонах, при этом он постарался поймать взгляд Шири. – Ты только и делаешь, что бегаешь от меня и спрашиваешь, что сделать и как я себя чувствую. Если меня отпустили из больницы, значит, я жив, и со мной все в порядке. Почему ты так поступаешь?

Опустим историю о том, что отпустили Яна из больницы после того, как он закатил скандал Сину, популярно объяснив ему, что с ним будет, если тот не добьется выписки. И помогла здесь больше недобрая память о Джокере, чем упоминание имени лунтао всуе. Врачу оставалось лишь махнуть рукой на все с формулировкой типа «помрешь – сам будешь с Ху объясняться», потому что Син по своей натуре не любил спорить с теми, кто имел отношение к триадам. Ян считал, что стоит начать жить так, как будто нет никакой раны, и она как-нибудь быстро пропадет сама, поэтому любое внимание к своей слабости он воспринимал агрессивно. А снисходительное отношение Шири – агрессивно вдвойне, поскольку именно перед ней он считал, что обязан быть сильным.

И опять ноль реакции. Ни единого слова или знакомого ранее жеста. Не попробовал даже поднять голову и улыбнуться. Шири было уже опустила руку и хотела отойти от него, дабы не сорваться и не наорать на этого чурбана, который совсем перестал напоминать человека. Но в следующий момент оказалась крепко прижата к стене. Скосила глаза и увидела вторую руку над своим плечом. Хотела было рвануться и испугалась, что навредит мужу. На мгновение подняла злые глаза с вытянутыми вверх зрачками на мужчину и тут же зажмурилась.

Ян кричал на нее. За то, что она ухаживала за ним. За то, что беспокоилась. За то, что проявляла свою любовь тем способом, что был ей сейчас доступен. Кричал и спрашивал. Хотелось высказать ему многое, очень многое, что накопилось за последние дни. О том, как она волнуется за него. Как сочувствует и искренне желает помочь. Как хочет его растормошить и поднять на ноги. Как любит его. Но он не хотел этого слушать. Все эти дни муж жил словно в своем выдуманном мире, где все только и делали, что мешали ему, смеялись над ним и унижали его. Он не видел ничего и ничего не хотел слышать. И Шири молчала, продолжая судорожно дышать, боясь лишь одного. Что он сейчас потеряет над собой контроль и ударит ее. И тогда все кончится. В один миг. Разом.

Девушка сильнее наклонила голову, зажмурив глаза и стараясь, чтобы длинные волосы скрыли ее лицо от Яна. Незачем ему видеть еще и ее страх, дикий, животный, обреченный. И только из под опущенных век потекли одинокие слезинки, скатываясь по щекам вниз и замирая на подбородке. Шири даже не пыталась вытереть их, зная, что это повлечет еще одну волну агрессии со стороны мужа.

- Не будь зверем... Пожалуйста. - Сквозь зубы прошептала она, понимая, что и сейчас ходит по тончайшему лезвию бритвы. И стоит немного потерять равновесие, и ран не избежать.

Ян ожидал того, что Шири начнет кричать в ответ, и поэтому не сразу понял, что испугал её своей выходкой. Сразу вспомнил все причины, по которым она могла бояться, о которых он не думал в тот момент, когда буквально бросился на Шири из-за собственной несдержанности. Снова ей приходится терпеть его выходки, хотя она не виновата. Ян замер, боясь ещё сильнее испугать девушку, судорожно думая о том, что она сейчас могла от него ожидать.

- Прости, - тихо сказал Ян, чуть отстраняясь от Шири. – Прости, что испугал, - он провел тыльной стороной пальцев по шее девушки от уха к ключице, затем отпустил её и отошел, сев на кровать.

Снова он злился на себя, срываясь на неё, и ненавидя себя за это. И снова было больно дышать, из-за чего Лю едва заметно поморщился. Ему казалось, что он заперт в клетке собственной слабости, как дикий зверь, который скалится на всех, кто проходит мимо. Словно способность контролировать себя пропала вместе со всем остальным, из-за чего Ян снова не знал, что ожидать от самого себя. Хотелось уйти и никому не попадаться на глаза, остаться наедине с болью и слабостью, так привычнее и понятнее, так не приходится следить за тем, как окружающие реагируют на твое состояние, так не приходится играть и пытаться что-то из себя корчить. При этом магия сильно избаловала Лю, который не умел просто болеть: в то время, когда он получал раны, которые приходилось лечить обычными способами, у него была возможность на несколько дней закрыться одному, чтобы терпеть боль и зализывать раны, беситься и ждать того момента, когда вернутся силы.

- Я знаю, что ты хочешь, как лучше, - он сам ответил на вопрос, который только что задал Шири. – Но мне невыносимо чувствовать себя слабым рядом с тобой, - признался Ян, подняв глаза на Шири.