В зверином обличье

- Молодец, - Шэн кивнула. – Это упражнение делай каждый день, раз по пятнадцать-двадцать. Называется «человек-зверь». Оно полезно не только для превращений, когда начнешь учиться искусству поединка, тебе нужно будет освоить похожие техники. У тебя возникли вопросы?

Раз случайная встреча стала превращаться в тренировку превращений, стоит не просто дать несколько советов, но и проверить, насколько они понятны. Опасно впускать зверя в сознание человека, пусть Рёнорэ и не владел стихией Огня, все равно был риск неконтролируемой агрессии со стороны тигриной натуры. Мастерство превращений заключается в том, чтобы в любой момент произвольно проявлять одну из двух внутренних сущностей, при этом сохраняя способность критически оценивать ситуацию. Тигр – опасное животное. Воин, впуская его в сознание, получает силу зверя, чувствуя каждое движение кунг-фу, молниеносно реагируя но боевую ситуацию и не замечая страха или боли. Но то, что допустимо в бою, может привести к трагедиям в мирной жизни. Звериный облик предначертан судьбой, он неизменен и его можно только осознать и принять. Родившись тигром, не станешь бабочкой. И этого тигра нужно узнать, подчинить и постоянно контролировать. Тогда сила не станет уязвимостью.

Кажется, что-то получилось и весьма неплохо. Вечернее время для отдыха можно вполне уделить подобным упражнениям к тем болею, что они понадобятся не только для способности Превращения. Начальный этап всегда является одним из самых сложных, постепенно все упражнения начинают даваться легче, тело – лучше слушаться, некогда не воспринимаемые тонкие ощущения спокойно чувствоваться организмом. Поскольку раньше он не выполнял такое упражнение, то делал все не спеша, возможно, надо было не так долго растягивать формирование образов? Когда Рён начинал что-то делать, он всегда не торопился, чтобы с первого раза понять весь смысл дела, а не переучиваться потом: это всегда сложнее и требовало больше времени, которое с успехом можно было пустить на закрепление уже известного. Несмотря на то что он почти всегда бывает спокойным, разозлить шанс остается, тогда возможность неконтролируемой трансформации возрастает. Это упражнение должно было помочь чувствовать зверя даже в человеческом обличье, а человека – в зверином. Хорошо, что его куратором стал человек с таким же зверем внутри, по крайней мере Шэн прекрасно известно с чем ему придется совладать.

- Насколько быстро нужно переключать сознание с одного образа на другой?

- В идеале – мгновенно, по началу – как получится, - ответила Шэн. – Сейчас трансформация должна происходить за то время, пока ты делаешь шаг через черту. В тот момент, когда ты её переступаешь, происходит изменение сознания с человека на зверя и наоборот.

Сейчас Рёнорэ наверняка подбирал много образов, настраиваясь на нужное состояние сознания. Шэн помнила этот этап по своему опыту, когда хотелось ухватиться за все и сразу, картинки менялись, как в калейдоскопе, до тех пор, пока на общем фоне не начали проступать более яркие символы и ощущения. Постепенно образов будет все меньше, останутся лишь те, которые влияют сильнее остальных. Как в дзен – чем меньше внешней шелухи, тем точнее понимание. Рёнорэ был дисциплинированным учеником, так что тигрица могла быть уверена, что он будет регулярно выполнять упражнение и уже скоро сможет достаточно хорошо контролировать зверя в себе.

- А теперь снова прими звериный облик, уже с внешней трансформацией, - сказала Шэн. Она хотела убедиться, что ученик понял суть упражнения «человек-зверь» и сможет перенести это понимание на внешнее превращение.

Чем быстрее – тем лучше, значит. Скорость придется наращивать постепенно, долго не расплываясь в ярких многогранных образах. С развитием способности и внешняя трансформация будет занимать всего несколько секунд, поэтому вполне очевидно, что долго настраиваться времени не будет. Любая теория должна подкрепляться практикой, она служила логичным завершением всех уроков. Он приготовился к привычным ощущениям, которыми сопровождается каждая трансформация. Сознание вновь начало заполняться картинами характерными для зверя. И как по расписанию появилась тянущая боль, сопутствующая деформацию мышц. Они словно разбухали, принимая нужную форму. Тело значительно увеличилось в размерах, вырос длинный полосатый хвост… Через некоторое время перед Шэн стоял уже не юноша восемнадцати лет, а полноценный тигр, вполне довольный жизнью. Зверю хотелось размяться, пробежаться по тем самым горным склонам, до которых он так и не добежал. Сейчас уже был вечер и далеко не ранний, видимо, обход территории монастыря придется отложить на другой день. Мотнув головой, он внимательно посмотрел в глаза учителю.

- А теперь пойдем на охоту. Держись возле меня, по первой команде перекинешься обратно. Первая команда – когда я на тебя зарычу, - Шэн говорила медленно и четко, чтобы Рёнорэ смог её понять. Пока сознание зверя очень сильно, и даже простые фразы понятны не сразу.

Через пару секунд на месте мастера оказалась уже белая тигрица, отряхивающая шерсть. Шэн не замечала боль от превращения, она давно привыкла к постоянным трансформациям. Это в молодости, во время тренировок в Лумбини, боль в мышцах от многократных превращений из тигра в человека и обратно не проходила по нескольку дней, зато сейчас она была уверена в том, что полностью контролирует опасного зверя. Шэн принюхалась и чуть повела ухом, после чего быстрыми прыжками направилась дальше на север, лишь ненадолго обернувшись на ученика. Она бежала не очень быстро, чтобы Рёнорэ не отставал. Сейчас нужно выследить какую-нибудь кабаргу и посмотреть, как ученик справится с охотой. Ни один тигр не умеет охотиться с рождения – его этому учат родители. Можно интуитивно догадаться, как бежать или как прыгать, но искать добычу, выслеживать, затаиваться и применять прочие хитрости тигриной тактики нужно учиться. В клане с этим просто – обучение охоте идет с первых превращений, Шэн учил отец. Теперь нужно посмотреть, чему и как учили Рёнорэ.

Тигр немного помедлил, словно осознавая фразу, сказанную наставником. Они пойдут на охоту. Сифу хочет проверить «профессиональные» качества его зверя или показать как правильно охотиться, а, может, все вместе? Тигрица уже двинулась вперед, и Рён следовал за ней длинными прыжками, не отставая. Кошачье зрение лучше человеческого, поэтому, несмотря на вечер, он прекрасно разбирал дорогу. Они углублялись на север: чуть дальше должны были водиться горные олени или подобная дичь. Все восприятие мира сейчас ограничилось лишь звериными инстинктами, которые никогда не подводили своих обладателей. Кажется, нечто подобное он уже чувствовал, дома у себя в горах. Словно ничего и не изменилось: местность была очень похожа, да и обстоятельства… Помнится, с отцом они гуляли в звериных обликах: обычному человеку могло показаться странным видеть двух тигров в лесах, где, по сути, их быть не должно, но они старались и не попадаться. Одним оленем больше, одним меньше – в горах этого никто уже не заметит. Так и проходили первые общения с внутренним зверем, своей второй сущностью.

Тигру в горах неудобно – узкие тропы, колючие заросли сухостоя, мало пространства для выслеживания дичи, но много мест для того, чтобы спрятаться в засаде. Шэн прислушивалась, начав идти спокойным шагом. Она ещё не кралась, но уже старалась наступать тихо, чтобы из-под лап не сыпались камни. Дичь тоже хорошо слышит. На этой высоте нет крупных хищников, так что у тигров есть серьезное преимущество. В ветре чествовался едва уловимый запах мускуса – рядом была кабарга. Не дальше чем в километре.

Шэн обернулась на ученика, надеясь, что он сам почувствует добычу. Пока кабарга их не услышит, но охота уже начинается. Зрачки янтарных глаз немного сузились. Сейчас нужно определить направление ветра и искать, как лучше подкрасться к дичи. Тигриная охота – это наука и искусство, в ней сотни тонкостей, которые нужно помнить, чтобы не остаться голодным. В дальних походах Шэн часто охотилась для того, чтобы выжить, поэтому все навыки были развиты достаточно хорошо. Тигр за свою жизнь охотится чаще, но Шэн была примерно в два раза старше того возраста, до которого доживают обычные тигры.

Тигр с серьезным видом следовал за белой тигрицей, прислушиваясь к каждому звуку. Тишина, лишь негромкий шорох лап по тропинке, человек вряд ли бы услышал, а вот зверю нетрудно. Хорошо ловить обед у водопоя, да и выбор большой, но скалы тоже имеют свое преимущество: неплохой обзор, наличие складок местности, которые так способствовали успешному прикрытию. Мало того, что промахи у тигров довольно частые явления, пожалуй, даже слишком частые, так еще жертва умудряется распугать всех в округе, чтобы оставить хищника голодным. Непорядок. Надо не допускать таких ошибок. Рён охотился меньше, чем обычный тигр его габаритов, поэтому подобное искусство ему еще не покорилось. Он вообще был готов биться в закрытую дверь, принципиально не замечая вокруг другие, открытые, как бы стараясь себе доказать, что может достичь того, что хочет, и еще одна вершина будет покорена. Довольно приятно убеждаться, что твои усилия и упорства вознаграждены, а чем сложнее было достигать чего-то, тем больше приятно. Он приостановился, почуяв запах животного. Шэн обернулась, поймав его взгляд. Да, значит точно рядом дичь. Что ж, охота началась…

Почуял – молодец, но вот начало охоты переложил на плечи наставницы. Шэн недовольно повела ушами, затем подняла нос, определяя направление ветра. Сегодня он был их союзником – можно идти прямо, и получится с подветренной стороны. Порой приходится наворачивать круги, чтобы не дать дичи почуять запах хищника. В этом плане кабаргам не везет – их запах выдает раньше, чем тигров, и можно успеть сменить направление. Шэн направилась медленным шагом в ту сторону, откуда дул ветер. Красться пока рано, но лучше уже не создавать лишний шум. Массивные лапы уверенно ступали по каменистой почве, при этом Шэн старалась не наступать на мелкие камни, чтобы не шуметь – кабарги пугливы и хорошо слышат. Тигрица остановилась, посмотрев на ученика, и повела головой в ту сторону, где находилась дичь, тем самым давая ему понять, что он пойдет первым. Пусть покажет, на что способен, мастер-классы по тигриной охоте она будет проводить только в том случае, если в них будет необходимость. До дичи оставалось метров семьсот, не больше.

С ветром повезло, поэтому можно было спокойно продвигаться вперед, не боясь, что запах выдаст хищника. Хорошо, что сильной жары здесь не бывает: земля иногда способна нагреваться под палящим солнцем так, что даже человеку нелегко ходить, не обжечь ступни, не говоря уже об очень чувствительных лапах тигра. В горах звуки хорошо слышны, поэтому он старался не создавать шуму, мягко направляясь вперед. Использовать нужно все возможные неровности местности, чтобы оставаться незамеченными. Он прошел ту часть расстояния, которая позволяла до сих пор быть невидимым для дичи. Остановившись около камня, тигр прислушался: никаких лишних звуков, только ветер выдавал приближение кабарги, на него он и ориентировался. Горы – не джунгли, о покровительственной окраске можно было забыть. Крадучись перебираясь от одной неровности к другой, он на время замирал, определяя местоположение животного по запаху. Стоило подобраться как можно ближе, метров на десять-двадцать: это обеспечит хороший шанс при финальном броске. Гнать больше чем на двести метров никакой нормальный тигр не станет.

Рён все ближе подкрадывался к животному: благо, местность позволяла, вот только небольшая неприятность вышла. Самый ближайший к кабарге камень располагался от неё метров на двадцать пять, если не больше. Иногда тиграм приходилось начинать погоню и с такого расстояния, хотя и хотелось бы им чуть поближе. Некогда было что-то выдумывать, поэтому он подобрался к крайней точке, попутно оценивая состояние дичи и положение до неё. Видимо, придется стартовать с такого расстояния. Если постараться, то даже такая непредсказуемая леди как сама удача может снизойти. Аккуратно выглянув из-за камня, он сосредоточенно посмотрел на кабаргу: сейчас существовала только одна цель, заслуживающая столько внимания. Случайная прогулка, нечаянно превратившаяся в охоту, подходила к кульминации. Буквально через несколько секунд все свершится. Тигр приготовился к прыжку, собрав все силы для решающего броска. Еще один миг и Рён выпрыгнул из своего убежища, кинувшись за ничего не осознающей кабаргой. Рванула как бешеная… Шэн наверняка могла видеть, что тигр бежал тяжеловато, не под стать маленькому горному оленю. Рён пытался прыгать на максимальное расстояние, чтобы сократить разрыв между стремительно убегающей кабаргой. Вот это воля к жизни. Каждый хищник видит подобные картины и, порой, не один раз в день. Только он сейчас вряд ли мог осознавать это: все мысли были заняты лишь этой дичью, даже если бы учитель сейчас приказала трансформироваться, он не сразу бы её понял. Сознание тигра была очень сильно.

Они оба быстро миновали метр за метром, пробежав так около пятидесяти, когда разрыв стал заметно сокращаться. Тигр, увидев свое преимущество сейчас, вложил в последующие прыжки больше усилий, не позволяя удобному случаю испариться. Этот момент мог быть решающим, здесь дорога каждая секунда. Следующие пятьдесят метров пролетели гораздо быстрее чем предыдущие: на последнем прыжке тигр вонзил когти в спину оленю, пытаясь добраться к шее, чтобы не дать ему спасительного шанса. На такой скорости кабарга рисковала сломать себе ноги, резко остановившись. Кровь брызнула на темную шерсть дичи, ознаменовав собой победу хищника. Даже незначительного ранения для такого маленького зверя было достаточно, чтобы победить. Немного потрепыхавшись, зверь замертво упал на землю. Тигр остановился, довольный собой. Что же внесло вклад в его победу? Здесь было много факторов: нежелание оплошать перед мастером, тренировки отца… И не так важно, что частенько дома он промахивался в подобных ситуациях: в Храме все обстояло по-другому. Звериные чувства сейчас захлестывали через край, не желая успокаиваться, поэтому Рёну в данный момент сложно было вернуть в мысли что-то человеческое.

За всей охотой Шэн наблюдала с приличного расстояния – ученик занял не очень удобную позицию для начала атаки – кабарги бегают быстро, да ещё и петляют зигзагами на своих тощих и на первый взгляд кривых ногах. Тигру зигзагами бегать сложнее, прыгать – ещё сложнее, а гоняться за добычей подолгу, на выносливости – не царское дело. Но Рёнорэ справился, хотя ему пришлось немного погоняться за кабаргой. Он атаковал на инстинктах, полностью дав волю звериной сущности. Лишь когда дичь была убита, Шэн медленно вышла из своего укрытия, подходя к ученику. Сейчас им руководят инстинкты, он может попытаться напасть на сородича, подошедшего к его добыче. Шансов в схватке у него, по понятным причинам, нет, но тигрица не хотела ранить ученика, приводя его в чувства. В схватке с сородичами проще атаковать наверняка, а такие раны нередко бывают очень серьезными.

Встав от ученика чуть дальше расстояния прыжка, Шэн перестала размахивать хвостом, чуть прищурившись – знак, что нападать она не будет, понятный любому из кошачьих. Немного подождав, чтобы Рёнорэ успел отойти от азарта погони, она зарычала, скаля белоснежные клыки и чуть припадая на передние лапы – если ученик решится нападать, шея будет закрыта, а вот он окажется в невыгодном положении. Рык был знаком, что Рёнорэ должен вернуться в облик человека, о котором они условились перед началом охоты.

Раньше в таких ситуациях он не давал полную волю внутреннему зверю, и вот, сейчас, получилось поймать животное, но какой ценой? Ценой окончательной потери контроля над звериной сущностью. В данный момент экспериментировать было не лучшей затеей, но раздумывать уже поздно. Когда Шэн подошла, тигр глухо зарычал. Где-то в глубине души он понимал, что перед ним сифу. На миг в глазах промелькнула человеческая осознанность и сразу пропала – признак борьбы двух сущностей. Тигр – не шавка, которой можно приказать идти на место, в лучшем случае, он не послушает и продолжит свое занятие, в худшем – бросится. Зверь оказался сильнее, чем предполагалось и сейчас творил, что хотел. Рён очень старался загнать его обратно. Пока шла эта внутренняя, ожесточенная борьба, тигр готовился к еще одному прыжку. На что вообще мог рассчитывать этот зверь? Даже с обычным тигром сейчас бы он навряд ли справился: расколотое на две половины сознание неплохо мешало. Нужно было приблизиться, потому что белый тигр рассудительно отошел чуть дальше, чтобы одного прыжка было недостаточно. Рыжий немного сократил дистанцию. Припав на передние лапы, тигр оскалился: образ зверя до сих пор не понимал, почему белый тигр вел себя так дружелюбно. Он прыгнул на него, целясь лапами в шею. Этот момент, похоже, Рён будет помнить еще долго…