Комната Лауры Лисканти

Дамьян смеялся долго, очень долго и надрывно, благо было чем заткнуть рот, что бы не было слышно до Лхасы. Это ж надо было такое вычудить, нет, это как минимум не нормально. То он с мальчиками целуется, то стриптиз танцует. Страшно подумать, что же будет дальше. Кораев постарался себя представить, нет, все таки страшно, причем очень страшно и лучше этого не делать, а то еще заведет кривая дороженька судьбы куда не надобно. Все, баста, отключаем фантазию.

А Лау тем временем упивалась смехом по соседству. Надо будет учесть, что таким образом соблазнять девушек он не может, и не надо даже больше пробовать. Ну или попросить у кого-нибудь пару уроков танцев, так для начала. Интересно, Дани возьмет икота если Кораев попросит занятие по стрип пластике. Надо будет обязательно попробовать, так, исключительно ради созерцания реакции, а то давно он наставницу не радовал своими глупостями. Все, запомнили, потом реализуем, а сейчас. Как же приятно, когда тебя так вот глядят и нежно лохматят волосы. Даже воспоминания о только что приобретенном позоре куда-то отступили. Почему-то захотелось массажика, но после сказанного Лау у Кораева появилась немного другая идея.

- Так, раз уж мне данное действо не дается, может ты мне преподашь пару уроков на своем примере. - Дамьян приподнялся на локтях и очень ехидно и с вызовом посмотрел на Лау. Ну что, маленькая провакаторша, примешь вызов?

Наблюдать за девушкой было одно удовольствие. У нее явно получалось намного лучше чем у Кораева. Только вот одно беспокоило парня - что это был за взгляд? Выражение лица Лау говорило о том, что она явно не довольна, или ей не нравится, или она чувствует себя очень не ловко. Дамьян то был вынужден танцевать некое подобие стриптиза исключительно по своей воле, но вот Лау на это дело вывел так же он, своими словами. Но стоп, так ли уж он виноват, ей никто не мешал выкрутится словами, да или банально отказаться, он бы понял. Однако девушка приняла вызов, значит, либо решила все таки доказать свою смелость, либо сама этого хотела. Плюс, Кораев уже был научен своим горьким опытом и знал, что за это невинной внешностью прячется маленькая бестия, которая очень любит так же ставить в тупик своими желаниям. Поэтому, решив что данная мимика является лишь уловкой, парень продолжал с удовольствием следить за движением рук девушки. Что уж там говорить, Лау его начинала заводить по новой. Где то внизу появилось очень знакомое и при этом совершенно естественное напряжение. Кораев ничего не придумал лучше, пересесть лицом к Лау, пока она сама себя ласкала и целомудренно прикрыться одеялком. Лежать на животе в его нынешнем положение не представлялось удобным, так что придется надеяться, что ближайшее время он сможет успокоится, или же, его состояние перестанет быть стеснительным фактором. Лучше конечно второе, по крайней мере Кораев хотел этого на много больше. Иначе, придется еще раз сбегать в душ.

А вот дальше произошло немного неожиданное. Дамьян не ожидал, что девушка решится оголятся. Нет, речь конечно шла о стриптизе, но на подобное он не рассчитывал, хотя и в тайне наделся. Однако, Лау сделал именно это. И от вида нежной, красиво сложенной девичьей груди парню даже дыхание слегка сбило. Но внешне он лишь повел бровью и шире улыбнулся. Возбуждение начало переходить те границы, после которых можно было себя сдерживаться. И последней каплей стал очень многозначный жест Лау, которая решила прикрыться, олицетворяя собой просто верх невинности и желания одновременно.

Дамьян не выдержал и подался слегка вперед. Ему очень хотелось прижаться к ее нежному и столь желанному телу, почувствовать тепло и нежность кожи, поцеловать. Вот только ответит ли сейчас Лау на столь чистый порыв страсти? Это оставалось вопросом.

Вся эта пародия на стриптиз была чистой воды импровизацией. Такого Лаура даже перед зеркалом не репетировала. Ну, за исключением, техники самообъяний. Она ее взяла с занятий по йоге, потом несколько раз попробовала и ей понравилось. Получалась довольно красивая, закрывая и трогательная позиция.
Все остальное – да что в голову пришло, в которую в основном лезли кадры из когда-либо виденных фильмов. Впрочем, какая разница – главное все получилось. Даже не так – главное Дамьяну явно понравилось.

От взгляда девочки не ускользнуло, что за время ее манипуляций он успел тихо сменить положение и вновь сидел напротив нее, однако на этом лимит везения за сегодняшний вечер у парня закончился.
Нет, естественно, шарахаться от него назад ирландка не стала, как и судорожно искать несколько секунд назад брошенную на пол футболку. Но она и не потянулась к нему навстречу, как делала ранее.

Девочка оставалась сидеть в той же позе, в которой остановилась. Лишь из затуманенного взора ушла нега, которую сменила настороженность. Лаура больше не улыбалась, а просто молча смотрела на Кораева, ожидая, что он будет делать дальше. Ей было жизненно необходимо определить в каком он сейчас состоянии, сможет ли остановиться, потому что Лау дошла практически до грани, которую еще не переступала и, не будем скрывать, пока не собиралась переступать.

Эта ночь, явно запомнится Кораеву на долго. Такого количества непонимания, противоречий и внутренних взвещиваний в его жизни наверное еще не было. Эта была просто настоящая битва стихий пылкий и страстный Огонь схлестнулся с монолитно спокойно и сдержанной Землей. И теперь они боролись внутри всего одного парня, который замер на середине движения и теперь не знал что делать. И для всего этого нужен был всего лишь взгляд. Один единственный взгляд маленькой девочки, которая, не смотря на свой юный возраст уже сумела своими иллюзиями заставить мозг молодого мастера переключится в состояние глубоко ступора, вызванного эмоциональной бурей.

Всего один взгляд, да даже не взгляд, а так, изменение оттенка характера, которое сказалось лишь какой-то тенью, бликом на зеленоватой радужке. Но этого было достаточно в полной мере, чтобы Дамьян полностью убедился в своем непонимании происходящего. Казалось, что только что окунули в холодную воду. Это была настороженность, опаска, которая может говорить только об одном - о некотором недопонимании между ними. Но Лау сделала это на столько элегантно, что Дамьян до последнего ничего не мог понять. Но вот что странно. Пока они были одеты, пока они целовались, пока они были рядом, оба вели себя так, будто ночь обещает быть чуть ли не самой горячей в их жизни. Но теперь, Лау в одних трусиках, Кораев с вполне явными признаками возбуждения и тоже в одних боксерах, и именно сейчас стало ясно, что все будет иначе. Совсем иначе, нежели того хотелось болгарину. Где-то yа задворках сознания промелькнула мысль, что им манипулируют, но испугавшись большой светящейся неопределенности взяла, и куда-то убежала, спрятавшись за мусорный бак. Все это было безумно глупо. Наверно, имей болгарин нормальные глаза в них было бы можно легко и не принужденно вычитать не одну сменившуюся внутр него эмоцию, но это было не так. Двумя смоляными черными лужицами Дамьян смотрел на Лау, его уже не интересовали ее прекрасные плечи, благородная лебединая шея, влекущая девичья грудь, которую он имел удовольствие созерцать буквально несколько мгновений назад, весь этот образ нежности еще не раз будет являться ему в приятных сноведениях, но сейчас, все что ему было интересно - глаза. Большие, красивые и непонятные. Именно они остановили его и теперь именно от них он хотел получить ответы.

Дамьян замер. Вот только что, секунду назад он тянулся к ней, и вот он застыл на месте, превратившись в каменное изваяние, а его глаза стали напоминать два ночных озера.
Ирландка слегка поежилась, ей почему-то стало неуютно – появилось ощущение, что она сделала что-то неправильное, нехорошее... Однако эту мысль она пнула от себя мгновенно и далеко – девочка терпеть не могла чувствовать себя виноватой в чем-либо.

Глаза в глаза. Черное с каре-зеленым. Желание, непонимание, недоумение и вопрос столкнулись… с чем? Сейчас она искренне боролась с тем, чтобы в отражении ее души не появился страх. Она не хотела его бояться. Просто… Просто она была не уверена. И точка.

Не разрывая контакта глаз, Лаура потянулась за одеялом, затем грациозным движением сползла вниз и укуталась, оставляя снаружи свою беспокойную голову да фарфоровое плечо с одной рукой, вторая уже привычно забралась под подушку.
Игры закончились. Нужно было либо повышать ставки, либо сдавать партию. В настоящий момент ирландка была склонна ко второму варианту.
Вопрос и затаенная тревога в девичьих глаза, казалось, читались как строчки по книге.

- Ты останешься?
Тихий-тихий вопрос прошелестел как трава в поле под порывом ветра. Понимая, что возможно переборщила, Лаура предоставляла возможность молодому человеку уйти. В конце концов, она уже 14 лет спит с этими чертовыми кошмарами, и даже если он уйдет – можно вполне полистать блокнот, поразмышлять над смыслом трав, а потом случайно вырубиться… Тем более, что до колокола оставалось всего-то часа 2,5 – 3.

Секунд поколебавшись, девочка протянула к нему руку, осторожно касаясь кончиками пальцев кисти парня. И не было в этом движении ничего наигранно-взрослого, хоть Кораев этого еще и не понимал, осталось лишь настоящее – беспокойство девчушки, которой был достаточно дорог сидящий перед ней человек.

Болгарин отвел взгляд в сторону, изучающе рассматривал валяющуюся на полу футболку Лау. Болгарин понял ответ еще до того, как Лау начала двигаться, воистину, глаза - зеркало души, просто у него зеркала разбились. Об отсутствии души парень как-то никогда не думал, и был полностью прав, это не имело никакого для него смысла.Сейчас смыслом было другое, неправильное, но все же искреннее чувство - злоба. Тихая и в чем-то спокойная, но вполне уверенная злоба, которая начала точить его изнутри, как-только Кораев понял, что с ним игрались. Не важно какие были цели, и есть ли у Лау оправдания, им манипулировала и этого уже было достаточно, что бы затаить на девушку обиду. Начали просыпаться какие-то звериные чувства, от которых Дамьян почему-то странно улыбнулся, через мгновение улыбка переросла в звериный оскал, он был хищником, и начал осознавать это только недавно, нельзя сказать, что данный факт парня не радовал. Но все же. Лау была нежна и добра, хотя и использовала данные факторы как способ управления. Но, ей в этом нету никакого резона, она от него ничего не получает, следовательно, все это поведение можно свести на глупость, или неопытность, решайте сами.

Дамьян тут же вспомнил упоминания про шелковые сорочки и прочие воспоминания из прошлой жизни Лау, пытаясь найти хоть какие-то зацепки в них, но ничего не было. Может просто ему не хватало логики, а может инстинкты забирали на себя основной мозговой интерес. Дамьян смаковал эти первобытные чувства, подкормленные жаром огня внутри, который тоже менее уверенно, но старался возмущаться, но сейчас надо было успокаиваться. Сначала надо все понять, а потом уже думать что делать. Сейчас, он сдержит свое обещание, что будет ее защищать, даже от себя самой, то есть от кошмаров. Вот только не понятно, сможет ли сама Лау находится с ним рядом, прижиматься к нему во сне, после всего что было.

- Да. - С небольшой хрипотцой вдавил из себя парень и перевел взгляд на ирландку. Уголки губ парня начали опускаться ниже, возвращая лицу нормальное выражение. Он больше не скалился. Наученный самоконтролю, Кораев смог подавить звериные эмоции и сейчас даже улыбался. Голос тоже вернулся в норму и теперь парень говорил уже своим привычным легким басом. - А ты этого еще хочешь?

Лаура наблюдала за парнем и сменой эмоций на его лице сосредоточено и внимательно, будучи внутри натянута как маленькая пружинка. И не важно, что ее личико выражало огорчение, вину и тревогу одновременно. Сейчас она уже начала понимать, что переборщила сегодня, но время назад не отмотаешь.

Девочка с абсолютно ровным, практически неживым взглядом проследила всю мимику парня, но лишь когда он заговорил, внутренняя пружинка неслышно щелкнула и расслабилась. Ирландка дала себе зарок впредь так не заигрываться (хотя надолго ли ей его хватит – это еще вопрос…) и таким же спокойным, как ее взгляд голосом ответила:
- Хочу.

Предельно лаконично и емко. Больше и лучше все равно не скажешь.
Для нее ничего не изменилось – он по-прежнему ей нравился, она по-прежнему хотела, чтобы он остался с ней. И по-прежнему хотела нравиться ему. Просто… Просто в какой-то момент она испугалась.
Если бы только Дамьян знал, что этой принцессе лишь недавно исполнилось 14-ть, он бы наверняка понял что остановило девочку. Увы, тайну своего возраста Лаура хранила весьма ревностно, почему-то искренне опасаясь сказать правду.

Еще одна возможно глупая, детская, но совершенно искренняя фраза, прозвучавшая как нечто, не подлежащее обсуждению:
- Я верю тебе. И буду верить.

Парень молчал,. Говорить что-то было совершенно излишне. Верит, что в этом толку, он не играется с людьми и ему действительно можно верить, доверять не сильно стоит, а вот верить вполне можно. Так что последние слова девушки лишь впустую сотрясли воздух, вошли в одно ухо парня, пробежались по клеткам мозга, не нашили ни одну заинтересованную в их смысле и покинули череп через второе ухо. Кораев продолжал мыслить агрессивно, видом своим этого не подавал, но и старался лишний раз рот не открывать, пока буря полностью не утихнет. Он прекрасно знал о своем красноречии, и не хотел сейчас полосонуть своим острым языком по личности милой девушки. Да, она все еще оставалась милой и интересной, правда теперь болгарин будет знать, что невинности и чистоты в ней не так много как ему казалось ранее. И что более проблематично, Лау больше не станет для него так ярко выделятся на фоне остальных девушек, как-то было раньше. Это печалило, но лучик света померк и теперь был всего лишь небольшим отблеском.

Дамьян занырнул под одеяло и лег на спину. Обниматься лезть не хотелось. Целоваться тем более, не осталось и намека на те приятно обжигающие эмоции, которые совсем недавно царили в этой комнате. Бессмысленно пялясь в потолок парень пытался отыскать какую-то лазейку в сознании, которая бы помогла обойти сегодняшний случай и вернуть было отношение к девушке. Не получалось. Ну вот, видимо теперь только время сможет подсказать решение, или сама Лау.

- Свет погасить? - Поинтересовался парень не переводя взгляда на девушку.

Лаура стиснула зубы, наблюдая за Кораевым. Черт, кажется, ей еще долго придется разгребать последствия ее сегодняшнего фортеля.
А, впрочем, ладно… Где наша не пропадала… Подумаем об этом завтра, как говорила незабвенная Скарлетт.

Прошуршав носом об подушку, девочка закрыла глаза и уже весьма похожим на сонный голосом ответила:
- Если тебе не сложно…

Поколебавшись несколько секунд, ирландка протянула руку и положила ее так, чтобы кончики ее пальцев касались плеча парня. Ей очень хотелось прижаться к нему, банально ради ощущения чужого тепла рядом, но сейчас Лаура постеснялась.
Да, возможно это глупо несколько минут назад спокойно раздеваться, а сейчас стесняться, но так уж получилось. Младший мастер настолько демонстративно холоден, что девочке стало неуютно. Она подтянула колени к груди, сворачиваясь в как можно более компактный комочек, и практически уткнулась носом в свои же колени.

Дыхание выравнивалось, имитируя сон, но Лау пока еще не заснула. Она почему-то так искренне расстроилась, чувствуя себя в чем-то виноватой, но не понимая только в чем, что из под пушистых ресниц предательски скатилась слезинка. Благо разглядеть ее было уже практически нереально, поскольку парень смотрел куда-то вверх, а сама она признаваться в этом не собиралась.

Кораев уже поднял одну руку, что бы одним разом погасить все светильники, но его что-то остановило. Легкое, едва заметное касание плеча. Опять эти мурашки. Но все равно, было приятно, может и правда она не со зла. Кораев повернул голову и посмотрел на Лау, от ее вида Дамьяну даже стало немного стыдно за свое поведение. А как еще, лежит, маленькая хрупенькая, вся сжалась, явно виноватой себя чувствует, иначе бы так себя не вела. Ну вот и что ему теперь делать? Злость, обида, все это начало куда-то отступать. Теряться на фоне вновь появившихся положительных мыслей. Все! Стоп! Баста, хватит думать, Кораев. Посмотри, девушка в тебе нуждается, ей плохо, и своим поведением ты делаешь только хуже. Имей совесть.

Дамьян еще раз посмотрел на Лауру, слезинки он не заметил, оно и к лучшему, иначе бы в конец растаял и признал себя последним козлом. Думать, что им опять пытаются манипулировать Кораев не стал, может просто не хотелось, а может и правда, осталось у него в Лау какое-то доверие. Решив, что сейчас уже нечего разбираться, думать и находить причинно следственные связи, болгарин все таки щелкнул пальцами на приподнятой руке. Свет в комнате погас. С ним ушли и какие-то тревоги. Стало немного легче.

Болгарин медленно и как-то не уверенно повернулся на бок. Глаза еще не привыкли к отсутствию освещения, и сейчас говорить пришлось пришлось в темноту. Но он знал, что так его кое кто услышит, и очень обрадуется его словам.

- Иди ко мне, обниму. - Голос звучал нежно и ласково. И на этот раз это было не притворство. Разберутся завтра, а сейчас можно просто отдохнуть и немного поспать. Да и не умел никогда Кораев долго злиться.

Свет погас, а вслед за темнотой на комнату вновь начало опускаться то таинство, что иногда решало самые сложные проблемы.

Услышав совершенно нежданно снова ласковый тон парня, Лаура некоторое время не двигалась, впитывая полученную информацию и переваривая ее. Слишком уж невероятным казалось ей в настоящий момент такое окончание ночи. Впрочем, она же сама уже неоднократно говорила Дамьяну, что он необыкновенный - может он просто оказался чуть более необыкновенным, чем она его считала? В итоге, слегка поколебавшись, девочка развернулась и незаметным движением скользнула навстречу Кораеву.

Лау прильнула к нему, обвив верхней рукой парня за талию и уткнувшись носом ему куда-то в грудь. Сразу стало терло, уютно и очень спокойно. Тревога ушла, недовольно ворча, что ее вечно зазря беспокоят. Осталось только чувство непонятной вины. Ирландка еще какое-то время колебалась, борясь с самой собой, но в итоге все же едва слышно произнесла:
- Прости меня...

А вот дальше слова застряли. Во-первых, Лаура не привыкла просить прощения, можно сказать это была невероятная редкость. Во-вторых, она не могла толком сформулировать за что извиняется, потому что сама толком не понимала. Ну и в-третьих, причины по которым она заслуживала прощения озвучке тоже не подлежали.
Поэтому девочка лишь глубоко вздохнула и теперь лишь покрепче прижалась к младшему мастеру, зажмуриваясь и прячась на его груди от всего, что растревожило ее сегодня ночью, и не важно что он сам входил в это числе.

Дамьян почувствовал как Лау начала двигаться, он еще толком ничего не видел. Она прильнула к нему, и последние остатки обиды и злобы пропали. Все хорошо. Только все равно было немного странно. Она лежала прижавшись к нему голеньким тельцем, хотя казалось, что только что была готова от него убежать. Жизнь и люди продолжали удивлять парня все чаще и все больше. Ну и ладно. Привык уже. А Лаура уже мирно посапывала прижавшись к его груди. Болгарин думал что девушка уже заснула, даже удивился, что так быстро, но на деле все оказалось иначе. В темноте прозвучали ее слова. Дамьян улыбнулся.

- Спи, и ничего не бойся. Я рядом. - В подтверждение своих слов, Кораев немного поерзал в постели. Просунул одну руку под голову Лау, а второй прижал ее немного по-сильнее к себе, после чего переложил ладонь на голову девушки. Так было спать очень удобно, и при этом была возможность погладить спинку или голову своего партнера. Он привык так лежать с Оливией, но сейчас данное положение подходило лучше всего. Лау казалась ему совсем маленькой, парень повел ладонью по ее нежным волосам, коснулся их же губами и закрыл глаза. Все, теперь можно и спать, а вот что будет утром уже совсем другая история.

«Спи, и ничего не бойся. Я рядом». Все… Вот теперь можно было со швейцарской точностью констатировать, что Дамьян попал.
Как только он притянул девочку поближе к себе и, обняв, положил руку ней на голову – последняя капля упала на чашу весов и окончательно перевесила в пользу положительного отношения к парню. Ничего хорошего это, правда, не сулило, особенно если учитывать, что у него есть любимая девушка, но кто в юности заморачивается подобными проблемами?

Лаура что-то довольно промурчала, потерлась о Кораева носом и почти сразу же начала засыпать. Ночь выдалась тяжелая, так что много времени ирландке не потребовалось. Последнее, что она ощутила уже сквозь сон – это легкое поглаживание и нежное прикосновение губ младшего мастера к своим волосам. После она благополучно провалилась в объятия Морфея, в отличие от молодого человека абсолютно не задумываясь о том, что будет с ними завтра, поскольку по ее сугубо индивидуальному мнению – ничего не измениться.
И завтра отношения между ними будут точно такие же, как вчера. И будет так до тех пор, пока он или она не решат что-либо кардинально изменить.