И плевать на все на свете...

С самого утра что-то было не так. Странно, но впервые в жизни Принц буквально через силу заставлял себя оставить супругу в клане, когда сам он должен был отправиться в Лумбини. Несмотря на то, что уже больше года продолжаются их мирные отношения с тигриным кланом, напряжение никак не спадало. Логично и вполне предсказуемо, что вряд ли оба клана в мгновение ока полюбят друг друга по гроб жизни, но определенно на общем положении дел сильно сказался тот инцидент с недовольными воинами кобр, когда наследник трона лично вырезал половину из них после переговоров, в ходе которых предатели проявили агрессию. Странно, правда? Неважно, потому что в целях налаживания отношений с тиграми, Кэйлаш вместе со своим верным отрядом отправлялся в Лумбини – еще одну резиденцию бывших врагов. И если бы только Шэн не была на последних неделях беременности, он бы взял ее с собой.

С самого утра не покидало неприятное ощущение, будто что-то должно случиться, только вот что? Джае он строго-настрого приказал присматривать за тигрицей, потому что ему откровенно надоели эти дворцовые кобры, что только и делали, что шипели по поводу и без. И все равно он никак не мог заставить себя покинуть супругу. На площади выстроился отряд, туда же подтянулись и любопытные, а Кэйлаш так и продолжал стоять около жены, глядя в ее золотистые глаза, словно ждал ее просьбы остаться. Скоро должен появиться наследник, это чувствовали оба, так почему настолько не по себе?

Странный день и странные, неправильные мысли. Кэйлаш уезжал в Лумбини, где находилась вторая резиденция клана Белых Тигров. Шэн давно там не была, хотя в годы обучения прожила в ней несколько лет, готовясь стать не просто воином, но и наставником. Она вышла провожать супруга на площадь, где его уже ждал отряд. Его будут сопровождать не только кобры, но и пара тигров из тех, кому Шэн могла доверять, как себе. Каждый воин клана понимал, как многое значит установившийся мир, и поездка не должна быть опасной для наследного принца. Просто эгоистично не хочется его от себя отпускать, оставаясь во дворце Королевских Кобр в окружении тех, кто по-прежнему относился к ней с почти не скрываемой неприязнью. Шэн специально оставалась здесь, чтобы не показывать ни кобрам, ни тиграм, что кому-то не доверяет.

Просторные женские одежды уже не могли скрыть живот, потому что до родов оставалось несколько дней. Тигрица подозревала, что может родить ещё до возвращения Кэйлаша, но не хотела говорить ему об этом, чтобы его мысли не были заняты чем-то, не касавшимся цели поездки. Они по-прежнему служили своим кланам, и должны были думать об этом. Судьба и так дала им слишком щедрый подарок в виде возможности быть вместе. Шэн смотрела в змеиные глаза Кэйлаша, чувствуя, что его что-то беспокоит. Она хотела, чтобы он был рядом ещё несколько мгновений, которые не решали ничего, но боялась в этом признаться. Им хватило силы остановить войну, почему сейчас не хватает для того, чтобы расстаться всего на несколько дней?

- Будь осторожен, – произнесла она ментально, считая, что воинам не нужно слышать таких разговоров командиров. Шэн чуть заметно улыбнулась, не отводя взгляд от глаз кобры.

Несмотря на свой врожденный эгоизм, Кэйлаш всегда умел отключать эмоции, когда это было необходимо клану. Но сейчас это казалось практически невыполнимой задачей. Золотистые глаза тигрицы пленили, казалось, они молят о том, чтобы он не оставлял ее одну в этом гадюшнике из дворцовых интриганок, которым давно пора уже головы посносить, чтобы не зарывались.

- Я доверяю тиграм, - также ментально ответил Принц, не в силах оторваться от ее взгляда. Его сейчас абсолютно не волновало то, что отряд готов и ждет приказа отправляться, что на них с нескрываемым интересом наблюдают другие воины, а также каста женщин. На все плевать. Сейчас ему совершенно не хотелось оставлять тигрицу. – Но я не уверен, что должен оставить тебя тут одну. – Рука Кэйлаша легла на живот супруги, которая, кстати, будучи и без того привлекательной, буквально расцвела. Но и тут не в этом дело. Не хотелось с ней расставаться, ощущение, словно от него отрывали часть. – Вы точно не можете поехать с нами?

Кэйлаш и сам прекрасно знал ответ на свой вопрос. Путь до Лумбини все же неблизкий, и это будет риск для наследника. Шэн была бы рада возможности поехать вместе с супругом, но порой важно принимать те решения, на которых настаивает здравый смысл.

- А я доверяю кобрам, – ответила тигрица, стараясь, чтобы её ментальная речь звучала увереннее, чем это было на самом деле.

Шэн не сомневалась в воинах, подчинявшихся приказам принца и короля, все её опасения были связаны только с тем гадюшником, что здесь принято называть королевским гаремом. Объяснить эти опасения она не могла – чем ей, боевому командиру, может угрожать стайка ряженых девиц, которые умеют лишь красить лица и сплетничать? И тем более она не хотела делиться своими опасениями с Кэйлашем, потому что это ей казалось глупым. Ему предстоял важный визит в резиденцию тигров, и думать он должен об альянсе между кланами, а не каких-то домашних разборках. Возможно, вся эта неприязнь была лишь следствием гормонов, которые сейчас сильно и не в лучшую сторону отражались на характере тигрицы.

- Мы не можем поехать с тобой, но передавай привет тиграм, – Шэн вновь попыталась улыбнуться. – Если встретишь старика Хо, скажи, что я все же освоила стиль цаошу.

Не самый уместный вопрос, но он не мог его не задать, цепляясь за него, словно за последнюю возможность быть рядом с тигрицей. И скажи ему кто-либо хотя бы год назад, что такое возможно – он бы в мгновение ока отсек тому язык, чтобы не трепал всякую ересь. Но путь умнее идущего, а он был рад тому, что Провидение подарило ему его тигрицу. Но это странное чувство… Он никак не мог насмотреться на нее, никак не мог заставить себя отвести взгляд, попрощаться и отправиться в путь, чтобы быстрее вернуться. Боялся, будто не увидит ее больше.

- Верь воинам, но не подпускай к себе гарем, - серьезно ответил Принц, понимая, что Шэн и без этого прекрасно понимает, что этим гадюкам нельзя доверять. – Джая остается в клане, пока мы с Луном будем в Лумбини, будет жить рядом, поэтому все решай через нее – она быстро всех построит, - он улыбнулся, приблизившись к тигрице, все также не отрывая взгляда от ее золотистых глаз. И, казалось бы, не следует так себя вести наследном принцу клана, будущему правителю, только ему было откровенно плевать. И без того традиции нарушены. Кэйлаш чуть наклонился, касаясь губами ее щеки, но и тут наплевал на все, целуя жену в губы. Ласково, бережно и чувственно. – Пожалуйста, дождитесь меня, - он ласково обвел пальцами контур ее лица, нежно улыбаясь, после чего рука вновь коснулась ее живота.

Кэйлаш говорил о том, что Шэн прекрасно знала и без него. Да и он давно мог заметить, что она никогда не решает никакие вопросы через женщин его клана, предел доверия – попросить чай, и то не всегда, потому что тигрица привыкла заваривать чай сама и отказалась от этой привычки лишь после своего неожиданного замужества. Все остальные вопросы, в том числе бытовые, ей было привычнее решать через учеников. Странно, что Кэйлаш сейчас заговорил о женщинах клана, не стоят они того, чтобы тратить на их обсуждение оставшиеся до разлуки мгновения.

Шэн вся эта ситуация казалась глупой: два боевых командира прощаются на глазах у отряда, при этом расстаются на считанные дни, и ни один из них не собирается в бой. Почему так больно отпускать? Она чувствовала, что кобре не грозит опасность. Было очень смутное ощущение того, что что-то произойдет во дворце. Стоило озвучить возможность такой мысли, как появилось привычное ощущение опасности, теперь Шэн уже почти уверенно знала, что что-то произойдет. Это касалось лишь её, и опасность была серьезной. Если сказать Кэйлашу, он отменит поездку, она это чувствовала. И что тогда? В Лумбини ждут его визита, эти переговоры важны для мира между кланами. Пусть будет так. Шэн чуть улыбнулась, когда кобра коснулся её лица, затем, более тепло, когда он дотронулся до живота. Она опустила глаза, посмотрев на его руку, затем вновь подняла взгляд.

- Я знаю. Мы будем здесь, когда ты вернешься, – ответила тигрица.

Странно. Все слишком странно. Все эти непонятные ощущения, которые одолевают его, стоит лишь подумать о том, что надо ехать, опасения непонятно из-за чего. Раньше никогда подобного не было, но раньше у него не было сына, который должен в самом скором времени появиться на свет, ровно как и не было жены, которая настолько ему дорога. Сейчас, стоя рядом с супругой, златоглазой тигрицей, он чувствовал невероятное тепло, казалось, слышал биение сразу двух сердец: ее и их сына.

- Я всегда рядом с вами, помни это, - он ласково улыбнулся своей тигрице, вновь положив руку ей на живот, напоминая сыну, кто его папа, после чего развернулся и решительно направился в сторону подготовленной для него лошади. На лице не было и намека на то, что только что видела тигрица. Снова холодный серьезный взгляд, ни малейшего намека на какие-либо эмоции. Впереди их ждет путь до Лумбини, где они должны будут провести пару дней, налаживая отношения и с этой частью тигриного клана. Но почему же внутри поселилось это странно чувство, что нельзя уезжать? Тем не менее, Кэйлаш прекрасно понимал, что не должен оборачиваться, ведь он – боевой командир, а не герой-любовник, покинувший очередную даму своего сердца. Путь неблизкий, а общение с тиграми всегда требует холодного разума и буддистского спокойствия.