На пути к выздоровлению

И хотя Лив и Юэ добирались до монастыря не очень долго, Лив казалось, что они шли как минимум часа два. По-другому она никак не могла объяснить безумную усталость и ощущение, что проще выломать эти ребра, чем терпеть эту ужасную боль ещё хоть минуту. Каждый вдох давался ей с трудом, а сознание было покрыто как будто пеленой. Голова кружилось, ощущение было такое, что её вот-вот стошнит. Скорее всего это было последствие того, что они довольно долго шли по палящему солнцу.

Если в начале пути Оливия пыталась идти сама, лишь опираясь на подругу, дабы не шататься и не упасть, то сейчас её так сильно качало, а голова кружилась, что если бы Юэ хотя бы на секунду её отпустила, то Лив непременно бы упала. А об этом даже и думать не хотелось, потому что не известно, к чему приведут новые вспышки боли. Где-то на задворках сознания роились мысли о том, что Хамфри несказанно благодарна подруге, а ещё ей было очень стыдно.

Уже практически ничего не соображая, Лив услышала скрип двери и почувствовала, что они вошли в помещение. Она вновь поморщилась, звуки опять казались какими-то очень громкими. Бестолково моргая, брюнетка пыталась разглядеть помещение.

Когда они оказались в лазарете, Лив почти не держалась на ногах, и Юэ была все сложнее поддерживать подругу так, чтобы не тревожить сломанное ребро. Они поднялись по лестнице, тигрица плечом открыла дверь, заводя девушку внутрь, и лишь затем мелком заметила маячившего в дальней комнате Чина, который, видимо, сегодня дежурил.

- Сифу Ху, помогите Лив, пожалуйста, - заявила Юэ с порога командным голосом, и лишь после этого повела европейку в однй из двух комнат для больных. – Мы пришли, сейчас тебе помогут, - тише и намного мягче сказала будущая воительница, обращаясь к Лив.

Она усадила девушку на матрас, затем обернулась на дверь комнаты, дожидаясь лекаря. Казалось, что Чин тормозит, и за это на него хотелось кричать, забыв обо всех правилах общения со старшими. И при этом не получалось разглядеть ауру Лив – все плыло перед глазами, смешиваясь в цветные пятна, как от акварельного рисунка, на который опрокинули воду. Юэ уже поняла, что ей просто не хватает энергии на врачевание, потому что любые попытки как-то направить ци через ладони заканчивались головокружением звоном в ушах, от которого легче не становилось ни ей, ни Лив. А ещё было просто страшно и неприятно из-за того, что она толком не могла помочь подруге из-за собственной нехватки знаний. Ведь нужно было просто внимательнее слушать сифу на уроках, а не отвлекаться на все подряд, думая, что на экзамене в клане этого не спросят.

Чин начал дежурство только утром, отпустив сидевшего на дежурстве всю ночь Яна Лю. И при всем желании ему не удавалось искренне сочувствовать напарнику, которых во время ночных дежурств обычно просто высыпался, отдыхая от семейной жизни. Он будто специально умел выбирать самое спокойное время, и по закону равновесия следующему дежурному доставались какие-то приключения. Чин не удивился, услышав шум шагов на веранде, а затем командный голос юной пародии на сифу Бо. Он вышел из дальней комнаты и увидел, что Юэ привела Оливию, одну из новых учениц, и по виду европейки было понятно, что случилось что-то серьезное. Он зашел в комнату следом за девушками и присмотрелся к ауре раненой.

- Юэ, рассказывай, что произошло, - сказал он максимально спокойным голосом, чтобы не пугать и без того взволнованных учениц. – Оливия, пока старайся сидеть прямо, - Чин придержал европейку за плечо, присматриваясь к её ауре, где был явный след травмы ребер справа и менее явные признаки ушиба головы.

Он специально попросил рассказать о случившемся Юэ, а не саму Оливию, потому что пострадавшей девушке сейчас было бы сложно говорить вслух. Чин провел рукой вдоль ребер европейки, не касаясь их, но собирая красно-бурые всполохи боли в ладонь. Он стряхнул эту энергию в сторону, затем направил голубые нити на рану, снимая боль и начавшееся воспаление.

- Сейчас станет легче, потому что я снимаю боль, но старайся не шевелиться и не разговаривать, - предупредил Чин.

Непрерывно морщась от громких звуков, которые буквально разрывали, кажется, барабанные перепонки. Медленно она присела на матрас, стараясь производить как можно меньше движений и не шевелить боком. У неё было ощущение, что вместо тела у неё деревяшка, так она старалась им не шевелить. Хватая ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег, она наблюдала за движением и не очень понимала, что происходит. Перед глазами всё было размыто, а ещё её подташнивало. Затем она услышала мужской голос, довольно знакомый и вновь поморщилась. Кто-то в её голове явно переборщил с настройками громкости.

- Говорите тише, пожалуйста, - умоляюще произнесла она. Голова раскалывалась и без громких звуков.

Почувствовав руку на своем плече, девушка замерла, стараясь дышать как можно тише. Честно говоря, всё то время пока они шли к лазарету, ей вообще хотелось, чтобы дышать было не нужно, уж очень мучительными были ощущения. Просить о том, чтобы не шевелиться и не говорить её даже не нужно было. Разговоры отнимали слишком много энергии, а любое неаккуратное движение задевало многострадальный бок. Она замерла и прислушалась к внутренним ощущением, понимая, что дышать становится легче.

- Мы собирали травы, - Юэ стала говорить громко, но потом услышала просьбу подруги. – Мы собирали травы в северных горах, - повторила она значительно тише, внимательно следя за тем, что делал сифу Ху. – Лив сорвалась с обрыва и упала. У неё сломано ребро, а ещё, по-моему, сотрясение. У неё зрачки дрожали, - пояснила тигрица, решив, что это может быть важным. – Сифу Ху, Вы же поможете ей, да?

Вопрос прозвучал без мольбы, напротив, требовательным тоном, в котором не хватало лишь логичного по мнению Юэ вопроса «или позвать сифу?», что могло прозвучать как угроза. Чин что-то делал с аурой Лив, но это не получалось нормально рассмотреть. Хотелось как-то помочь, и при этом Юэ не знала, что именно может сделать. Она пыталась вспомнить ещё что-нибудь полезное, чтобы рассказать Чину, но тогда пришлось бы говорить о том, что Лив упала с очень большой высоты, а потом догадываться, как она после этого выжила. Это точно была магия Воздуха, просто сейчас не до неё. Юэ заметила, что раскусала губу до крови, а ещё немного тряслись руки. Она чувствовала, что все самое страшное уже позади, просто сейчас начинала понимать, что могло случиться.

- Сифу Ху, чем я могу помочь? – спросила Юэ, которой казалось невыносимым сейчас просто сидеть и ничего не делать.

Услышав о том, как Юэ поняла, что у её подруги было сотрясение, Чин чуть нахмурил брови. Внимательнее присматриваясь к ауре в области Аджны. Да и просьба Лив наверняка была связана с этой травмой, последствия которой могли быть серьезнее, чем от перелома ребра.

Когда голубая энергия погасила красные пятна в районе перелома, Чин сменил цвет энергии на оранжевый, который должен был начать процесс восстановления костей. Энергия Манипуры залечила бы ребра быстрее, но она очень горячая и тяжелая, такое вмешательство в ауру может навредить, тем более при сотрясении, когда повышение кровяного давления может быть опасным. Сетка ярко-оранжевых нитей сплелась вокруг кости, проникая под надкостницу, которой повезло остаться целой.

- Юэ, принеси широкие бинты, они в комоде в подсобной комнате, - негромко сказал Чин. – Оливия, тебе придется остаться здесь дня на три. Я скажу о случившемся твоему куратору.

Как ученик настоятеля, привыкший следить за всем, что происходило в монастыре, Чин был в курсе того, как болгарин совмещает наставничество с личной жизнью. Он понимал, что Дамьян должен быть первым, кто должен знать о произошедшем с Оливией, и не только формально, как её наставник, несущий за неё ответственность.

С каждой секундой дышать становилось проще и Лив даже рискнула слабо улыбнуться, когда смогла наконец сделать глубокий вдох. Никогда бы она не могла подумать, что дыхание может быть столь желанным. Девушка глубоко дышала, наполняя легкие воздухом. С того момента, как она упала с обрыва она смогла сделать нормальный вдох лишь пару раз, всё остальное же время она дышала короткими отрывками, чтобы не чувствовать боль.

Девушку слегка мутило. Наблюдая за сифу Ху и за Юэ, британка начала замечать, как их силуэты периодически раздваиваются. Чтобы не видеть этого безобразия, Оливия закрыла зажмурилась. Хотелось умыться. Теперь, когда боль немного отступила, девушка чувствовала, что её лице, волосы, а так же одежда - всё были в пыли. Но ещё больше девушке хотелось лечь, потому что ей казалось, что её будто укачивает и что она вот-вот свалится на бок. Да уж, не завидное это дело, сотрясение мозга. Оливия не смея больше пискнуть, стоически терпела покалывание и тягучее тепло в ребрах, а так же пыталась перебороть желание лечь.

Когда сифу Ху сказал, что сообщит о случившемся Дамьяну, Лив недовольно поджала губы. Вот только этого ей не хватало. Ей и так было жутко неловко, что вокруг неё было столько внимания, что за неё переживали. И ей казалось, что если бы она не чувствовала себя столько ужасно, то обязательно бы попыталась встать и уверить всех находившихся в лазарете, что с ней всё хорошо и что в помощи она не нуждается. Глупо. Но чувство неловкости причиняло почти такой же дискомфорт, как и боль.

Юэ кивнула и побежала за бинтами, пытаясь вспомнить, где именно в подсобной комнате их можно найти. Она сейчас мало что понимала, просто чувствовала, что сифу Ху знает, что делает. Из-за этого было, с одной стороны, все более спокойно за Лив, с другой, все больше хотелось злиться на себя из-за собственного неумения ясно мыслить в сложный момент. Так нельзя, она же – воин клана и должна уметь следить за собой. Нужно все уметь и ничего не бояться, а сейчас по-прежнему тряслись руки, и чувствовался какой-то ветер в коленях. Юэ влетела в подсобную комнату, открыла один ящик, затем другой, начала перебирать мешочки с травами, салфетки, какие-то пузырьки и прочие мелочи. Потом вспомнила, что Чин говорил про комод, открыла верхний ящик и нашла там нужные бинты.

В комнату юная тигрица вернулась также бегом. Она потупила глаза и протянула сифу Ху бинты, понимая, что провозилась очень долго. Юэ хотелось скрыться и никому не попадаться на глаза, так паршиво было понимать, что она не может собраться, когда это нужно. Хоть к сифу с вопросами иди.

Постепенно кость приняла нужную форму, хоть и оставалась хрупкой, но зато на уровне Аджны вновь стали проступить признаки удара головой. А Юэ, судя по шуму, решила перевернуть с ног на голову весь лазарет. Чин знал о её клане и её касте, более того, сам был в том бою, в котором погибла Рё Шэ, и после которого Юэ и Лун оказались в Линь Ян Шо. Наверное, сифу Бо относилась тогда к нему так же, как он сейчас к Юэ, только его паника и бессмысленное метание под пулями были намного опаснее, чем долгие поиски бинтов.

- Спасибо, - сказал он, взяв бинты из рук девочки. – Наведи порядок в подсобке и можешь быть свободна.

Чин не хотел отправлять Юэ за Дамьяном, считая, что должен лично сказать о случившемся болгарину. Больше никого предупреждать пока не нужно – настоятель узнает все сам, Дани и так знает, что он сегодня допоздна дежурит.

- Оливия, подними руки и выдохни, - сказал ученик ирбиса. – Повязка будет довольно тугой, но пару дней нужно ходить в ней, чтобы ребра срослись ровно.

Он замотал бинт на уровне перелома, стянув его так, что повязка ощутимо мешала Оливии – она не давала возможности глубоко вздохнуть, это нужно, чтобы межреберные мышцы не тревожили кость. И хорошо, что врачевание позволит залечить травму за пару дней, а не за месяц, как она заживала бы за счет собственной энергии девушки.

А тем временем, желание лечь усиливалось. Что с ней такого, блин, делают? Что она, вся такая слабая и больная, должна так долго сидеть и бороться сама с собой и с собственным организмом. Впрочем, наверное это была расплата за то, что она сейчас причинила беспокойство Юэ и сифу Ху. Так, наверное, было даже лучше. И не так неловко из-за случившегося. Накосячила, получила сполна. Даже слишком. В любом случае, нужно было терпеть и не капризничать. Поэтому Лив, поджав губы, продолжала терпеливо сидеть с закрытыми глазами. Открывать их она боялась, уж слишком пугали её эти расплывчатые, двоящиеся картины, которые она видела. Никогда с ней не случалось подобного. Это же, наверное, нарушение в работе мозга? А вдруг она теперь на всю жизнь останется дурочкой?

Девушка облизнула сухие губы, а затем решившись, наконец, открыла глаза. Первым что она увидела, была бегущая Юэ, которая несла бинты. Как же быстро всё происходило, увлеченная мыслями и догадками, она прослушала тихую просьбу сифу и то, как Юэ направилась в подсобку. В глазах по прежнему двоилось, но Лив их теперь не закрывала. Благодарно взглянув на подругу, британка подняла руки и послушно выдохнула, чувствую, как на ней появляется неудобная, тугая повязка, которая мешает дышать. Ну вот, если бы она знала, то перед тем как выдохнуть, обязательно была сделала пару-тройку глубокий вдохов, напоследок, так сказать. Вот только было непонятно, три дня это много или не очень? Наверное, дышать вот так вот, еле-еле, будет сложно.

Видимо, сифу Ху услышал, как она искала бинты. Ну, он же был тигром, а все тигры слышат хорошо. Пантеры, наверное, тоже, только Лив сейчас плохо, и вряд ли она много на что обращает внимание.

- Хорошо, сифу Ху, сказала Юэ и вежливо поклонилась. – Лив, выздоравливай, - негромко сказала тигрица, обращаясь к подруге. – Все будет хорошо, - она улыбнулась перед тем, как послушно скрыться долой с глаз мастера и не мешать ему работать.

В подсобке получилось убраться очень быстро – чуть правильнее разложить все, что она перекопала в ящиках в поисках бинтов. Юэ старалась ничего не упустить, потому что ей казалось, что это станет первым шагом в умении себя контролировать. Наводя порядок, она понимала, что занята чем-то полезным, и из-за этого волнение проходило. С Лив все будет хорошо, просто ей придется три дня провести здесь. Ей повезло, что она – маг Воздуха. Но нужно учиться всему – врачеванию, травам, учиться быть сильнее и лучше подчинять себе энергию, справляться с нервами. Быть смелее, в конце концов. Не так, как сегодня.

А ещё нужно поговорить с сифу, даже если она будет ругаться и придумает новые дежурства. Очень многое нужно узнать именно у неё – как бороться со страхом, как стать сильной, настоящим воином, чему и как учиться. Чтобы быть готовой не только к экзамену. Если при этом бояться гнева наставницы, можно заранее поставить на себе крест – мытье полов в храме не так страшно, как чувство полной беспомощности, когда ты должна помочь другому.

Оливия еле держалась. Чин закрепил бинт, затем ещё ненадолго задержал руку напротив перелома, добавляя энергию заживающим тканям. Он все ещё не мог понять, где неподалеку от монастыря ученицы нашли такой обрыв. С которого можно сорваться, сломав лишь одно ребро.

- Теперь можешь лечь, - сказал Чин, поддерживая девушку так, чтобы ей было удобнее лечь на спину, лишний раз не тревожа ребра. – Если хочешь спать – спи.

Он положил ладонь на лоб Оливии и прикрыл глаза, сосредоточившись на энергии Аджны. Кажется, Юэ пыталась что-то с ней делать, но до конца не долечила. В воронке чакры вилась ша-ци – след внутреннего ушиба, при котором повреждаются оболочки, защищающие мозг. Чин смутно представлял себе академическую анатомию, но он очень хорошо знал, как должна выглядеть правильная энергия. Он стряхнул в сторону негативную энергию, затем дотронулся кончиками пальцев до области Третьего глаза девушки. Сине-фиолетовые нити обручем оплели голову Оливии. Эта энергия должна была казаться густой и прохладной, она успокаивала, усыпляла и при этом проясняла мысли. Если бы ученица сейчас открыла глаза, она бы заметила, что стала видеть намного четче. Также должны были пропасть гул и звон в ушах, которые могли быть среди последствий сотрясения.

Воронка Ажны стала светиться ровнее и ярче, и Чин перенес руку, задержав её за головой Оливии, так, чтобы потянувшиеся от его ладони нити фиолетовой энергии могли влиться в Сахасрару. Именно Коронная чакра отвечает за правильную работу мозга, поэтому последствия сотрясения нужно убирать в ней, в то время как Аджна лишь уменьшает симптомы.

Слегка поведя плечами, девушка попыталась сделать глубокий вдох, однако повязка не пускала. Кажется, это будут забавные три дня. Ребра ей ещё ломать не приходилось. Руки да, ногу тоже да, что чтобы ребра... Это для неё будет в новинку. Вот только даже ту же руку было ломать приятнее, потому что повязка не мешала дышать.

Когда прозвучала фраза о том, что она может лечь, девушка вымучено улыбнулась. Ну наконец-то. Всё то время пока она сидела и сифу Ху возился с её ребром, она только и мечтала о том, чтобы лечь. На уход Юэ она даже не обратила внимания. Когда так двоится в глазах, а картинка плывет, тяжело подмечать различные детали. Вот только извиниться перед подругой потом всё же надо будет, в конце концов она наверняка переживает, а ещё ей пришлось тащить британку практически на себе.

С готовностью Оливия легка и тут же прикрыла глаза, борясь с дурнотой. Толи с вестибулярным аппаратом у неё всё было не хорошо, и от расплывчатой картинки ей было плохо, либо дело было в том, что она сильно ударилась головой. Чрезвычайно гордая собой, что смогла так долго держать глаза открытыми, да ещё и так долго сидеть, британка вновь слабо улыбнулась. Она сейчас с трудом представляла как будет спать все эти три дня, потому что спала она исключительно на боку или на животе. Хотя девушка лежала с закрытыми глазами, у неё было ощущение, что она лежит на какой-то качели и вокруг неё всё ходит ходуном. Неожиданно, девушка почувствовала легкий холодок у головы, ей хотелось спать. Она уже чувствовала такое когда Юэ пыталась ей помочь. Вот только тогда девушка активно боролась со сном, потому что засыпать тогда было нельзя, а теперь... Она ощущала, как качка потихоньку прекращается, как не смотря на неудобную позу для сна, на разум начинает опускаться пелена, тело становится каким-то тяжелым. Не сомневаясь ни секунды и даже не пытаясь противостоять желанию, Оливия расслабилась и практически сразу провалилась в сон.