Тренировка на краю пропасти

Ньяо редко доводилось проводить боевые тренировки, в Линь Ян Шо намного чаще нужно было обучать послушников философии, истории, каллиграфии и другим гуманитарным наукам, которые для старшего мастера были не менее важны, чем умение побеждать в драке. Но он не стал отказывать европейскому мастеру в его просьбе обучиться рукопашному бою.

С обрыва дул холодный влажный ветер, который нес запах прошедшего вдалеке дождя. Было довольно холодно, а солнце время от времени пряталось за летевшими по небу облаками. Ши любил такую погоду, в ней лучше чувствовалась родная стихия. Он пришел в беседку на краю обрыва задолго до назначенного времени и долго сидел, глядя на небо и размышляя о том, как совершенны должны быть медитации Адди-Будды, чтобы в их четвертом круге родился столь точный мир. Ньяо умел добиваться той пустоты сознания, когда ничто земное не кажется достаточно важным, чтобы отвлекать от мыслей о вечном. Лишь бессмертный дух шэнь достаточно живуч, чтобы воплощаться из одной жизни в другую в разных кругах сансары, а тело, каким бы тренированным оно ни было, является лишь временной оболочкой.

Близился полдень. Ньяо вышел из беседки и стал дожидаться, когда появится Роберт.

Вот и настал день для первого занятие по рукопашному бою. Тренировки Роберта в храме проходили довольно быстро, попеременно чередуюсь с занятиями, которые вел сам валлиец. Он медленно шел к указанному месту, заставив себя полностью не думать о предстоящем занятии. В принципе раньше он даже не задумывался, чтобы овладеть каким-то искусством боя. В свое время магии ему вполне хватало, но времена меняются и приоритеты тоже, а последние годы его жизни показали, что такое искусство как рукопашных бой ему пригодится. Он умеет немного махать мечом, но в современной жизни ходить постоянно с мечом попахивает синдромом паники от Марии Тюдор. Нет, такого Роберт себе позволить не мог, да и магией не всегда воспользоваться можно.
Явившись к назначенному времени, он отметил, что мастер уже был здесь. Роберт мало что знал о Ши Ньяо, но был доволен, когда он согласился его тренировать. В принципе в этой роле могли бы быть Ян или Шэн Бо, но Яна он и так уже обременял тренировками, а нагружать еще больше тигрицу не позволяла совесть.

- Добрый день, мастер Ньяо, - сказал Роберт, слегка кивнув китайцу. Конечно, валлийцу было слегка не по себе, потому что он пока не знал как вести себя с сифу, но наделялся, что все будет хорошо. К тому же судя по групповым тренировкам Ньяо был чуваком вполне нормальным.

Приветствие ученика было чуть менее формальным, чем следовало бы при общении со старшим мастером, но Ньяо обычно не придавал значения подобным вещам, тем более в исполнении европейцев, с которых хватит того, что они ради занятий с ним должны говорить на сложном китайском языке. Причем, Ши говорил на путунхуа ещё и с небольшим южным акцентом.

- Добрый день, Роберт, - ответил Мастер, чуть поклонившись в ответ, хоть и знал, что европеец его не видит.

Он пока не знал, как лучше показывать ученику приемы, потому что многое нужно было именно видеть. Задача была очень интересной, потому что позволяла искать иные пути понимания кунг-фу, чем обычное наблюдение за тем, как приемы выполняет мастер.

- Расскажи мне, пожалуйста, как тебе лучше объяснять приемы и стойки. Ты слышишь шаги, чувствуешь вибрации земли, или, возможно, можешь принимать ментальные образы?

Последнее было бы самым удобным, потому что Ньяо хорошо владел ментальной магией и обладал неплохим воображением. Это могло вполне заменить ученику возможность следить за движениями глазами, но требовало серьезной концентрации в то время, когда разум нужно было отпустить, не забивая лишними мыслями.

- Хорошо, - ответил Ньяо. – Тогда начнем с базовых стоек, я думаю, с ними проблем не возникнет. Сейчас просто постарайся как можно точнее повторить три первые.

Он потянулся к сознанию европейца ментальной энергией, чтобы четко показать нужные образы. Многолетний опыт тренировок позволял старшему мастеру воспроизвести все тонкости каждого движения энергией разума без необходимости их повторять, в то время как Роберт мог видеть их так, будто смотрел своими глазами.

- Первая стойка – поза всадника, с неё все начинается.

В этой стойке ноги стоят на две ширины плеч, колени согнуты так, что бедра оказываются параллельны земле, спина прямая, а руки, сжатые в кулаки, находятся у пояса, при этом запястья повернуты внутренней стороной вверх. Ощущения от стойки такие, будто нижняя половина тела корнями прорастает в землю, а верхняя стремится к небу, не имея веса.

- Дальше из позы всадника переходишь в позу лука и стрелы.

Корпус разворачивается в сторону, сначала влево, при этом левая нога согнула сильнее правой, стопа немного развернута внутрь, вес тела по-прежнему равномерно распределен между двумя ногами, позволяя двигаться в любую сторону. Через некоторое время стойка меняется на правостороннюю через позу всадника.

- А затем поза обманной ноги.

В этой стойке почти весь вес тела приходился на ногу, стоявшую сзади, в то время как вторая нога лишь чуть касалась пальцами земли. Также сначала влево, затем, через позу всадника, вправо.

Работать так на тренировке, принимая ментальные образы от учителя, Роберту еще не доводилось, но он сразу, же отметил для себя преимущества такого вот невербального общения. Во-первых, не надо было напрягаться и вслушиваться в каждый шорох (хотя по правде мастер делал это уже на автомате вот уже с хвостиком лет), а во-вторых, лучше всегда раз увидеть, чем долго и без толку слушать, как надо делать. Ши Ньяо начал со стоек, которые Роберт раньше видел только в кино, но если честно признаться никогда не задумывался, зачем они нужны. Поза всадника была достаточно простой. Валлиец сделал вдох и поставил ступни ног чуть шире, чем на ширину плеч, а затем сделал выдох и присел, так чтобы бедра были параллельно земле, спина прямая. Роберт вытянул руки, так как будто удерживал невидимые поводья и теперь понял, почему эту стойку называют позой всадника. Человек, который пребывал в этой позе, действительно напоминал ездока на воображаемой лошади.

Граф замер в такой позиции, спокойно и ритмично делая вдох-выдох, вдох выдох. Дальше развернулся корпусом влево, сгибая еще больше левую ногу, не теряя центра тяжести. После того, как мастер зафиксировал позу, он, не забывая о правильном дыхании, сменил позицию на правостороннюю через позу всадника. Теперь правая нога была согнута сильнее левой. Опять вернувшись в позу всадника, Роберт на одном из выдохов начал выпрямлять ноги. Затем Роберт отклонился, назад перенеся вес тела на левую ногу, в то время как правая нога впереди лишь пальцами казалась земли, а руки дернул на себя, так что они оказались возле пояса сжатые в кулаках. Исполнив занятие, Роберт повторил движения несколько раз, а затем поклонился мастеру Ньяо и начал ждать его вердикта.

Роберт довольно точно повторил стойки. Только вытянул руки вперед, что немного помогало удержать равновесие, но было не очень полезно для техники. Возможно, он не так рассмотрел ментальный образ, либо ему было сложно освоиться с тем, чтобы повторять движения, увиденные таким образом.

- Руки держи у пояса, - подсказал Ньяо. – Это – исходное положение для удара. Кулаки сжаты, тыльная сторона запястья повернута вверх. В позе всадника тоже. Теперь будь внимателен, смотри сами удары.

В ментальном образе, который следом показал мастер, он из позы всадника сделал шаг с правой ноги вперед, нанося одноименной рукой удар по воздуху. Он был нанесен кулаком таким образом, чтобы в точке удара оказались костяшки указательного и среднего пальцев, так как они прочнее остальных. После этого правая рука обозначила цель двумя пальцами, и дальше последовал удар с левой руки с шагом левой ногой. Отсчитав пару десятков ударов, Ньяо дал следующее задание.

- После этого удар с блоком, - сказал старший мастер.

С шагом правой ногой правая рука блокировала воображаемый удар сверху той поверхностью, с которой находилась локтевая кость, а далее, с шагом левой ногой, левая рука наносила удар кулаком. Далее шел удар правой рукой, блок левой, и так далее.