Мяууусо! Или любите ли вы отбивные так, как люблю их я?

Ната прокралась в столовую достаточно поздно - монастырь почти угомонился, было уже почти 11 часов ночи, и девушка рисковала нарваться на общественные работы, если её запалит кто-то из мастеров. Но желание нормально поесть было сильнее, чем сознательность.

На самом деле Ната любила рис, и прекрасно могла иногда питаться рыбой, особенно если её готовил сифу, но кушать рис и рыбу каждый день было невозможно. Хотелось вкусных свиных отбивных, классических, тех самых, с яичной корочкой, просто тающих во рту. Поэтому ещё с позавчера был у неё заначен на леднике, в самом дальнем углу хорроший кусок свиной вырезки, килограмма на два, обмененный в деревне на пакет бисера, завалявшегося в подсумках. Из того же ледника были вынесены шесть яиц, а откуда-то с верхней полки добыты мука и специи.

-И кажется где-то был соевый соус... Ага, вот и он. - Ната принюхалась. - О Боги, вот это запах! - Ната довольно замурлыкала. И начала комментировать процесс в голос - благо, вокруг никого не было.
-Мясо-мясушко мы нарежем, пусть оно у меня отдохнет. - Ната нахально свистнула самый большой нож, попробовала остроту и недовольно наморщила нос. - Нет, нифига мы не нарежем, нож тупой-тупой, как... - Ната даже не смогла найти сравнение в первый момент. Но нашла точильный камень и минут пять сосредоточенно выправляла нож по своей руке. - Отлично - одно движение - один ломтик. Уррр... Яйца греются, мука вроде даже пшеничная... Что ещё я забыла? Перчик, черный, горошек, ты где, мой милый? Воот! И ступка тут рядом была, надо теперь растереть горошки в порошок.

Ступка мерно шорхала, столовая наполнялась сочным, острым ароматом свежесмолотого черного перца...

-Ну вот и отлично! - Ната довольно оглядела дело рук своих. - Все готово, осталось смешать.... - Ната сосредоточенно бросила в миску две щепотки свежего перца, залила несколькими ложками соевого соуса и разбила три яйца. Затем все это взбила как могла найденной вилкой - до появления пены.
Затем где-то в закромах инструментов был найден тяжелый деревянный молоток.

-Увесисто, однако! - Ната сделала несколько танцевальных движений с молотком, напевая себе под нос. А затем, подскочив обратно к столу, начала отбивать ломтики мяса с обеих сторон, стараясь делать это как можно тише. Но грохот все равно стоял страшнейший. Ната даже начала озираться нервно - среди теней, мечущихся по стенам, ей казался сурово глядящий сифу, который вот-вот сойдет со стены и спросит: - А что это ты тут делаешь после отбоя?

Но пока вроде все шло по плану - и один за другим отбитые ломтики падали в миску со взбитыми яйцами - вымачиваться. Ната прервалась где-то на середине - все-таки мяса было много, а молоток тяжел - и присела на один из низких столиков. Затем прошла в темноту и нашарила возле входа бочку с водой. Наскоро напившись, она выскочила за порог и, едва подавив визг, облила горящее лицо холодной водой из большого ковша.

-Ой хо-ро-шооо-то кааак... - Тихонечко, почти шепотом протянула она, подставив на минуту лицо холодному ветру и... Вновь вернулась в столовую - продолжать с мясом...

Этой ночью Анабель почему то не спалось. Она видела, как все разбрелись по комнатам, и подождав еще несколько минут, Анабель вышла из комнаты и отправилась на улицу.
Воспоминания о родном доме снова захлестнули девушку. Она думала о друзьях, школе, бабушке, ее пирожках, вареной курице, мясе... Не довольный желудок заурчал.
"Таак, я хочу есть... Интересно на кухне кто-нибудь есть?"- Анабель пошла к кухне.
Когда девушка подошла к столовой, то она услышала, будто молоток стучит. Анабель заглянула на кухню и увидела упитанную девушку, которая что-то готовила.

Ната, намурлыкивая себе под нос известную мелодию "We Are the Champions" отбила последний кусочек, после чего энергично перемешала мясо в миске. На миг ей почудилось, что кто-то смотрит на неё из окна.
-Да ладно, кто там может бродить? Такой же голодный ученик как я разве что - все почтенные сифу спят давно, - пробурчала она себе под нос и решительно занялась мукой и разогревом сковороды.
-Муку насыплем аккуратно на тарелочку, не хватало ещё потом всю столовую от муки подметать... А масло надо налить в сковороду, пусть начнет трещать, а мы между делом почистим луковку и крупными кольцами её в масле спалим... - Ната по привычке комментировала почти каждое свое действие, и думать забыв о том, что кто-то может быть рядом.

-Аааа, ой! - В первую секунду Ната даже подскочила - ну не любила она, когда кто-то подкрадывается, хотя, если подумать - сама виновата. В ночи по другому и не подойдешь - очень уж тихо вокруг.
-Ох, извини. Привет, я Ната. Или Эллишь, это прозвище - Она уже привыкла, что не все правильно воспринимают второе имя, поэтому сразу уточняла. - Да я не боюсь, просто... Просто неожиданно. - Улыбнулась. - А ты что тут делаешь? О, дай угадаю! - Девушка сощурилась. - Кушать захотелось?

В этот момент масло затрещало и лук начал пригорать. Снова ойкнув, Ната подскочила, и, метнувшись к печке, накрыла сковороду крышкой. Затем сдвинула вбок, поморщилась от клуба дыма и быстро-быстро выложила подгоревший лук в пиалку.
-Пусть пока подостынет, а то отделаюсь я ожогами... - пробормотала она себе под нос. И добавила громче: - Кстати! Если ты подождешь ещё минут 10, я тебя накормлю отбивными. Мяяяусо! - Девушка снова улыбнулась Аннабель.

Ай, да, ладно, должна признаться, модели тоже хотят кушать. Причем, хотят так же сильно, как и остальные люди. Вот только перспектива вылететь из бизнеса удерживает их от соблазна. Каждая более менее известная модель знает, что на её месте мечтают быть сотни, если не тысячи девушек. Каждая девочка в какой-то период жизни мечтает о красивых нарядах, путешествиях, подиумах. Очень многие уезжают заграницу, бегают по кастингам, недоедают, живут по пять человек в комнате, в надежде, что их заметят и возьмут на работу. И если ты пробился, если тебя в модельный кругах знают, то будь любезен терпи, потому что вылететь можно очень просто. Вот так и живем. Отправившись в поездку по миру Минни совершила очень опрометчивый поступок который, кажется, стоил ей карьеры. Честно говоря, рыжая не очень жалела о своем поступке, долго заниматься одним делом она не могла. Вот только в глубине души надеялась на то, что когда вернется во Францию, сможет продолжить карьеру, а потому старалась не толстеть особо.

Бывают в жизни такие ночи, когда есть хочется так, что, кажется, в желудке образовалась черная дыра, которая затягивает внутренности, издает страшные звуки и не дает уснуть. Первое правило, чтобы не есть ночью: Хочешь есть - ложись спать. Этим правилом девушка пользовалась, сколько себя помнила, а потому и сегодня спать легла пораньше. Не спится. Сколько не ворочалась, час, два, три, заснуть не могла, а сосущее ощущение в желудке даже не думало покидать рыжую. В конце концов, она не выдержала. Встала и, ругая себя, начала одеваться. В коем то веке, ссылаясь на ночь и на то, что никто не увидит, девушка позволила себе одеть удобные джинсы, кроссовки и спортивную толстовку. На лице ни грамма макияжа, волосы собраны сзади в хвост. В таком виде, если бы она даже к своему модельеру заявилась, он бы не узнал её.
Шла девушка тихо, как мышка. Ей было ужасно стыдно, что она поддалась слабости и идет в столовую. Жрать ночью - это очень-очень плохо, это Минни знала хорошо, но ничего поделать не могла. Рыжая пыталась утешить себя тем, что от одной помидорки толще не станет. Ага, а еще мечтала о том, чтобы эта самая малюсенькая помидорка утолила зверский голод. Ну да, мечтай, Минерва, мечтай.
Добралась до столовой девушка очень быстро, могла бы услышать голоса внутри, но была занята самогрызением и тем, чтобы идти бесшумно. Поднялась по лестнице, открыла дверь, сделала шаг вперед и замерла. Две пары глаз тут же были обращены к ней.
- А я тут... Ну... Я... - растерянно начала бормотать девушка, чувствуя, как лицо заливает краска. Ужас! Стыд! Позор! Хотелось кинуться назад, хлопнуть дверью и бежать в комнату, но это было ниже достоинства француженки.

Девушка, стоящая перед Анабель, представилась Натой или Эллишь. "А она выглядит дружелюбной. Еще и поесть предлагает"- девушка невольно улыбнулась. "Она так похожа на мою бывшую подругу."
-Да, ты угадала. Я и вправду пришла что-нибудь съесть. Насчет отбивных- я не против.- Анабель снова улыбнулась.
-Может быть, тебе с чем-нибудь помочь?- Эллишь только открыла рот, чтобы ответить, как в столовую вошла стройная девушка, модельной внешности. Анабель никогда не нравились такие люди, так как они всегда вели себя высокомерно, словно "Мы лучше и богаче вас,а вы слуги". В ее городе встречались такие люди, и Анабель знала, как себя вести в таких случаях. Но девушка, стоящая напротив нее и Эллишь, будто растерялась и боролась сама с собой.
"Интересно, долго это молчание будет продолжаться? Ну хорошо, значит прерву его я"
-Привет. Как тебя зовут?

...И тут в комнату вошел цыплёнок! Самый настоящий цыпленок в человеческом обличье! Рыженький, пушистый, грациозный, немного неловкий в своей юной красоте. Ната замерла, очарованная вошедшей девушкой. Её всегда трогали за сердце эти целеустремленные существа - модели. Тощие, большеглазые, в юности - испуганные лани(вот как сейчас), взрослые - надменные пантеры. Ната даже замерла, держа, впрочем, сковороду подальше от огня. Оглядела девушку ещё раз с ног до головы. Та испуганно что-то промямлила, залилась краской...

-Привет. Как тебя зовут? - сказала Аннабель. И Ната спохватилась - ведь девушка стояла в дверях, впуская в столовую темноту и холодный ветер.

-И правда - доброй ночи, леди. Не стойте на пороге, не стесняйтесь, проходите. Неважно, что вы ищете в ночи - здесь как минимум тепло, как максимум сытно!

Минни еще несколько минут в нерешительности потопталась у двери, а затем прикрыла её и вошла в основное помещение столовой. Двигалась осторожно, словно чего-то боялась. Честно говоря, она и правда боялась. Совести. Вот прямо шла и предчувствовала, как сейчас что-нибудь невидимое кинется на неё и задушит, потому что есть ночью - плохо. В какой-то момент воображение француженки так разыгралось, что, когда она проходила мимо одно фонаря, то испугалась собственной тени и шарахнулась в сторону. Должно быть, выглядела она странно.

- Минерва, о-о-о-ой, в смысле... как это... я... Минни я, да, - растерявшись, рыжая даже сначала представила своим полным именем, чего обычно никогда не делала. Её имя не то чтобы не нравилось, просто... Какое-то оно старомодное. Сейчас детей так не называют, а родители француженки от чего-то назвали именно. В честь какой-то родственницы, кажется.

Подойдя ближе к каменным столешницам, рыжая остановилась, не зная, что ей говорить и делать. Она могла придти в столовую и урвать какой-нибудь овощ, только если её бы никто не видел, а сейчас... Девушка судорожно придумывала причину для того, чтобы глубокой ночью наведаться в столовую.
- А я тут... Э-э-э... Гуляла? Да, гуляла, услышала голоса, стало любопытно, - неловко улыбаясь, врала рыжая.

-Гуляла так гуляла. - Эллишь улыбнулась, и продолжила, повернувшись к плите. - Ты не стесняйся, Минни, присаживайся, если никуда не спешишь. Что где в кухне лежит, сама знаешь наверное, а если что - спрашивай, я подскажу.
За спиной было тихо, слышалось только неровное дыхание. Краем глаза Эллишь заметила, как задремала Аннабелль, подложив под голову сложенные руки. Минни просто сидела как мышка, но не исключено что её разморит в тепле и она тоже задремлет, кто знает. Эллишь замурлыкала под нос колыбельную:

Спи сладко, девочка моя,
Кудрявая моя.
В свой срок тебе открою я
Все тайны бытия...
Где ангелы упали ниц,
Стучат копыта Сатаны,
И сон ушел из-под ресниц
Твоей родной страны.

Эту колыбельную фламандской ведьмы когда-то дала ей послушать далекая-далекая теперь подруга, и она же тогда сказала что лучше всего петь эту песню при свете очага. Эллишь пронесла эту песню - да и не только эту - через годы поездок, и могла теперь порадовать напевным мотивом молчащих девушек.

Рыжей было ужасно неловко. Она себя ощущала вором, который влез в окно дома, хозяева которого его обнаружили и пригласили к столу. Француженка чувствовала себя гадко, и больше всего ей хотелось прошмыгнуть обратно к себе в комнату, и сгорать там до утра от чувства стыда. Вот уж точно, заснуть бы уже не получилось. Более того, она теперь будет краснеть каждый раз, когда увидит Эллишь и Анабель.
Жаль, что рыжая не могла позволить себе уйти. Теперь нужно было высоко держать голову, и вести себя достойно, будто ничего дурного она не сделала, и никаких слабостей не выказала.

Девушка прошла в кладовку, зажгла там свет, и некоторое время не могла выбрать, чтобы ей взять. Есть хотелось страшно, и в мешках было столько разных овощей и фруктов. Возможно, для кого-то съесть на ночь несколько яблок или помидорок – это пустяки, но для Минни – целая трагедия. В итоге, француженка достала из одного мешка среднего размера помидорку, и вышла с ней из кладовой.
Примерно в этот момент, запела Эллишь, и Минни на пару секунд замерла, прислушиваясь. Слов она разобрать не могла, и пришла к выводу, что поет девушка на русском. Язык она этот не знала, но могла различить его среди других, потому что Россия входила в число стран, которые посетила рыжая.

Мелодия была очень красивая, и пока Моле резала тонкими дольками свою «добычу», она успела заслушаться и даже полюбить эту песню. Ну бывает так, да, слов не понимаешь, но всё равно нравится.
Ужасно хотелось посолить помидорину, но Минни знала, посолить – всё равно что в придачу к помидорине съесть пару кусков хлеба. А еще, как назло, пахло так вкусно. Рыжая даже не заметила, как проглотила свою помидорку.
- Что ты готовишь? – шепотом, чтобы не разбудить Анабель, но достаточно громко, чтобы услышала Эллишь, спросила Минни.

Эллишь краем глаза заметила, как Минни шмыгнула в кладовку. Но вернулась она оттуда только с маленькой помидоркой, каковую нарезала тонкими ломтиками и умяла за милую душу. Ох, не дело это. Ну хоть бы простокваши взяла. А кто же мешает это озвучить?
-Минни, возьми, запей простоквашей, вкусно будет Она совсем свежая, не горькая, вот в кувшине стоит. - Эллишь ткнула пальцем в кувшин, стоящий в тени. - Ну или чаю себе завари. зеленого, он похуданию способствует.

И аккуратно начала класть на сковороду первую партию отбивных. Они отчаянно зашипели, запахло поджаристой корочкой. Эллишь слышала вопрос Минни но повременила с ответом, пока не уложила мясо на сковороду.

-Вообще я готовлю отбивные. Сначала думала что приготовлю немного еды только себе, а вот теперь поняла что как обычно расщедрилась на продукты, и если я всё это съем, то точно лопну. Так что здесь хватит мяса на весь монастырь, от голодных учеников до не менее голодных учителей. Будет всем вкусный завтрак.

Эллишь обернулась и посмотрела на Минни проницательно. И спросила:
-Голодная? Давай я тебя накормлю, и вкусно, и полезно, и некалорийно.

Признаться честно, Минни никогда простокваши не пробовала, так что понятия не имела, что это такое. Француженка поднялась со своего места, подошла к кувшину и сунула туда нос. Пахло чем-то молочным. И чего только человек не придумает с молоком. И ряженку придумали, и кислое молоко придумали, и топленое молоко, и йогурты, и творог, и еще вот эта штука… Минни покачала головой. На бутылочках в магазине всегда были написаны проценты жирности, и на ночь рыжая могла позволить себе только самые легкие молочные продукты. Тут же никаких процентов не стояла, и девушка не доверяла неизвестному напитку.

- Нет, спасибо, не хочется, - несколько уныло, не сумев совладать с собственной интонацией, ответила девушка, и подошла ближе к Эллишь. Теперь она заглядывала ей за плечо, наблюдая за тем, как шипит на сковороде мясо. Наблюдала не долго, всего пару секунда, а затем отошла к свободной каменной столешнице, и уселась на неё сверху.
Мясо Минни не ела, и вот уже где-то два года была вегетарианкой. Сначала было сложно, хотелось съесть какой-нибудь колбаски или рыбы, однако со временем привыкаешь бороться с соблазнами. Чтобы полегчало, девушка обычно представляла у себя в голове резвящихся телят или рыбок в аквариуме. Желание перекусить мясом тут же отпадало.

Прежде чем сразу отказываться, Минни решила узнать, чем это её кормить собираются. Она в любом случае откажется, потому что ночью есть вредно, но может запомнить и приготовить то, что скажет Эллишь завтра.
- А чем накормишь? Я мясо не ем. Совсем, - на всякий случай предупредила она.