A necessary end

Небольшая светлая комната с отдельным выходом на веранду. Напротив входа стоит низкий столик, вокруг него расстелены циновки. В углу – тумба с умывальником и небольшая полочка. У противоположной стены – два комода. Две ширмы из сезаля скрывают расстеленные на полу циновки для сна, на которых сложены матрасы и постельное белье. В комнате есть несколько светильников из рисовой бумаги. На окнах – легкие светлые шторы, каменный пол застелен домотканым ковром, чтобы ночью не было холодно ходить босиком. У входа стоит вешалка, на стене – несколько крючков.

Ролевая "A necessary end"

Простые девические посиделки - это, на взгляд Франсуазы, мероприятие невероятно милое и уютное. Уже за одно только это качество их стоит время от времени устраивать. Преодолевая навязчивые идеи некоторых сумасбродных подруг - к примеру, Джемма, так усиленно рвалась протащить на эти тихие посиделки своего скрипучего мексиканца. Но тут уж Франсуаза стояла насмерть, и считать щетинистого и невероятно колючего Мартинеса за девочку отказалась. У француженки вообще с этим парнем с непроизносимым именем - отношения тяжелые и скользкие. Мартинес, помнится, как-то обмолвился, что его имечко расшифровывается как "сердитый шмель" - он и есть. Сердитый, надутый, и что-то злобно жужжит непрерывно...

Но за исключением этого небольшого спора, разрешившегося в пользу Франсуазы - никаких осложнений не возникало. Никто из приглашенных на девичник прийти не отказывался, никаких доводов "против" не приводил и раньше времени выяснять причину сборов не рвался. Что француженку более чем устраивало. Правда, организовывать все мероприятие, откровенно говоря, должна бы была Джемма - вот где энергия кипучая, неукротимая, Азе такой вечно не хватало...

Давно уже запропастившаяся невесть куда соседка оставила комнату в полное распоряжение Франсуазы - и француженка вовсе не спешила сообщать ни мастерам, ни - уж тем более - настоятелю, что у нее в комнате есть вакантное свободное место и можно туда кого-нибудь из новичков подселить. Потому что с соседкой может капитально не повезти, и посиделки с откровениями до полуночи она запросто может не оценить. Если смотреть с такой стороны - в отдельном проживании есть весьма и весьма притягательная свобода... вот только приравнивать отдельное проживание к вечному одиночеству француженка была категорически не согласна. Да и вообще - через какое-то время и с отдельным проживанием распрощаться собиралась...

Эрика на посиделки с подругами всегда выбиралась с удовольствием. И еще когда была сопливым шестнадцатилетним живчиком, хаотично мечущимся по монастырю и что-то громко и визгливо выкрикивающим - и сейчас, став уже взрослой и куда более серьезной девушкой. Потому что подруги умели создать нужную для подобных встреч атмосферу. Джемма всегда отвечала за живость собрания. За громкость встреч, за безудержное веселье, за безумные идеи, подписываться под которыми было и жутковато, и любопытно одновременно. Франсуаза отвечала за равновесие, за то, чтобы не выпускать на волю излишнюю авантюрную дикость, за то чтобы выступать изящным и нежным надсмотрщиком над бешенством Джеммы. Эрика же до сих пор на таких девичьих встречах играла роль то зрителя, то массовки. Но планировала более саму себя на задний план не загонять.

- Здравствуй, привет-привет, - улыбнулась Эрика, проскальзывая в дверь комнаты Франсуазы. Да-да, в этой комнате они почти всегда и собирались, лишь изредка переезжая к Джемме - чтобы застать там еще и поклонника ирландки. Мартинес в их сборище вписывался плохо - хотя, надо признать, рядом с Джеммой он был исключительно на своем месте. Словно их так и задумывали, создавали четко друг для друга - безбашенных, безоглядно смелых, беспечно дерзких...

- Скромный вклад в сегодняшнюю встречу, - улыбнулась Ривер, передавая Франсуазе с рук на руки блюдо с иссиня-черными гроздьями винограда. Виноград притащен из деревни, блюдо позаимствовано из столовой у нынешней дежурной, смуглой девочки с влажно блестящими темными глазами и обменяно на клятвенное обещание вернуть в целости и сохранности. Свою ношу Эрика не то что держала обеими руками - аж еще и бедром придерживала, что, несомненно, сказывалось на походке мексиканки. Вот только в лучшую или в худшую сторону - это пока оставалось непроясненным моментом...

Яринка в монастырь вернулась таки совсем недавно. Ездила на родину, навестить родителей - а Одесса ж взялась держать рыжую девушку обеими руками, словно и не планируя отпускать. Ярина рвалась обратно на Тибет, как тот разъяренный тигр в клетке. Слишком же много всего осталось в Линь Ян Шо - и любимый мальчик, и дорогие-золотые друзья, да и вообще, слишком много всего необычного и неповторимого, что в Одессе вряд ли отыщется. Правда, что родственники, что родной город никаких аргументов не слушали. Держали, и все тут. Вырваться получилось - но времени прошло препорядочно. Даже более чем. Даже мерзостно-отвратительно - препорядочно, так что жалостно всхлипывать хочется.

Ярина, грешным делом, опасалась, что ее в монастыре уже успели совсем забыть. Так намертво, что и не вспомнят теперь вовсе... Как оказалось, это таки была паника, глупая и бестолковая. И, пожалуй, беспричинная. Все, кто остались в монастыре и должны были бы не забывать - не забыли, все знакомые лица Яринку исправно узнавали. Более того - появились же в монастыре в эдакие гиперактивные люди, которые сразу напрыгивали и начинали знакомиться. Одесситка толком до своей комнаты не успела дойти, как ее уже поймали, обняли и пригласили на некий девичник.

- Мое вам с кисточкой! - расплылась в улыбке Ярина, заскакивая в комнату подобно миниатюрному урагану. Оглядела стоящих в комнате девушек - и незамедлительно предупредила: - Я толечко сегодня с утреца в монастырь вернулась. А до этого уехала - майже лет сто назад. Потому я заранее у всех прошу прощения, кого не знаю, таки низкий вам мой поклон с извинениями! Меня Яриной звать! Дюже приятно познакомиться! - и рыжая одесситка с немалым любопытством обвела новых знакомых взглядом. Ну, вот эта, посветлее, это Франсуаза, это как раз сегодня и познакомились, а вот вторая, потемнее... это лицо новое. Взгляд одесситки наткнулся на блюдо с виноградом в руках у темненькой девушки - и Ярина тут же всполошилась: - Ох! А что, таки с собой что приносить надо было? А я... не знала, не слышала... Так, може, я еще успею сбегать?...

Яшими редко куда-то звали, так что предложение Франсуазы прийти на «тихий дамский шабаш» ее несказанно удивило. В тот момент она успела согласиться прежде, чем вообще подумала, на что вообще соглашается – почему-то, когда дело касалось общения с француженкой у нее именно так всегда и получалось – в начале соглашаться, а потом соображать на что и зачем ей это вообще надо. Теперь же Файр успела все обдумать, десять раз пожалеть, что согласилась, двадцать – обрадоваться приглашению и в конце концов намертво загрузиться на тему «в чем ходят на девичники и что с собой туда несут и надо ли вообще?»

В результате всех моральных метаний британка немного опаздывала, зато была нагружена солидным чайником с ароматным чаем. Какие посиделки без этого чудесного напитка? Оставалось только надеяться, что чашки у Франсуазы найдуться. Ведь Яшими даже не спросила, кто там еще будет и сколько всего. Пожалуй, сейчас она больше всего боялась наткнуться на компанию больше пяти человек за раз. Но столько в комнату ведь не поместитья или поместиться? Но отступать было некуда, хотя девушка все равно несколько минут потопталась перед дверью в очередной раз сомневаясь и снительно прислушиваясь к голосам. Идти обратно было бы просто глупо, а значит – вперед и только вперед.

- Ни хао, - поздоровалась она со всеми присутствующими сразу и нервно передернула плечами – знакомой тут была только Франсуаза.
- Яшими Файр, - представилась она на европейский манер, одновременно по-восточному кланяясь и ставя чайник на стол.
- Чашки я думаю найдуться? – британка попыталась улыбнуться. Вроде бы вышло ничего так, да и желание забиться куда-нибудь подальше в угол уменьшилось.