С первым снегом...

По остроте ощущений, с поездкой по горному серпантину не сравняться ни какие американские горки, особенно если за рулём местный. Всю дорогу от Лхасы водитель нёсся, так как будто за ним гнался сам Князь Демонов. Он выжимал из своей дребезжащей, ржавой жестянки последние лошадиные силы, которые и лошадиными то можно было назвать лишь с большой натяжкой. Все повороты он проходил с обязательным заносом, по самому краю дороги, и порой казалось, что задние колёса уже висят в воздухе, а автобус вот-вот рухнет в пропасть. Пассажиры, на такую манеру езды реагировали по разному. Три туриста-европейца, сидящих в конце салона, при каждом повороте, нервно хватались за свои рюкзаки и с опаской выглядывали в окна. Молодая китаянка, с ребёнком на руках, судя по дорогой одежде – не из местных, была уже на грани истерики и тихо молилась, прижимая ребёнка к груди. Ребёнок спал и на окружающих не реагировал. Пожилая пара тибетцев, тихо беседовала, не обращая внимания на окружающих. Во время поворотов они только придерживали сумки, чтобы лежащие в них продукты, не высыпалось на пол. А Сузумэ просто наслаждалась поездкой и пейзажами, открывающимися из окон.

Она ещё в начале поездки прощупала линию судьбы, водителя. На ближайшие сутки, никаких потрясений в его жизни не намечалось а, следовательно, доехать они должны были без проблем. Тем более что он уже двадцать лет возил людей по Тибету, и такой манерой езды просто пугал приезжих. На самом деле, до края дороги всегда оставалось не меньше метра, местные об этом знали и потому спокойно пользовались его услугами.

«Должно же у человека быть маленькое, безобидное хобби».- Подумала Сузумэ.- «Здесь, наверное, скука смертная, вот народ и развлекается, как умеет».

Дорога сделала очередной поворот, и автобус начал снижать скорость. Впереди показалась небольшая, горная равнина, в центре которой расположилась деревня. Остановившись не площадке, перед входными воротами, водитель, заглушил двигатель и открыл двери.

- Приехали. – Сказал он, подхватывая с пола здоровенный, мешок и выходя из автобуса.

Сузумэ встала и потянулась всем телом, разминая затёкшие конечности. Застегнув куртку, она замотала шею шарфом и, закинув на плечо спортивную сумку с вещами пошла к выходу. Несчастная мамаша, вместе с ребёнком на руках уже успела выскочить из автобуса и сейчас, что-то яростно говорила встречавшему её мужчине. Линия судьбы, связывающая этих двоих, и ребёнка, явно указывала на то, что они семья. Похоже, муж был здесь по работе, а жена с ребёнком приехали его навестить.

Выйдя на улицу, японка осмотрелась. Ворота, охранявшие вход в деревню, выглядели старыми, хотя красили их, похоже, регулярно. От ворот к автобусу бежала стайка ребятишек в сопровождении двух женщин. Подбежав к автобусу, дети принялись прыгать вокруг пожилой пары.

«Внуки значит». – Подумала Сузумэ, глядя на линии судьбы связывающие детей и стариков. – «Вот зачем им столько еды».

«Меня сегодня тоже ждёт, приятна встреча». - С улыбкой подумала японка.

Группа туристов, расположившись у ворот, что-то обсуждала, рассматривая книжку, похожую на путеводитель.

«Ну, мне-то путеводитель не поможет» - Подумала она, проходя через ворота.

К сожалению, первоначальный план, в котором Хаято должен был встретить её на остановке, провалился. По причине того, что почту в деревню, как, оказалось, доставляют раз в неделю. И ехала эта почта как раз в том мешке, который забрал водитель. А письмо, с известием о своём приезде, она отправила три дня назад, и значит, её никто не ждёт. Нужно было переходить к запасному плану.

Японка отчётливо чувствовала направление, в котором находился её брат. Оно указывало на одну из вершин, возвышающихся над равниной. К сожалению, отсюда монастыря было не видно, но наверняка, кто-нибудь из местных знает тропинку, ведущую на вершину, а там она уже сама сориентируется. Была правда одна проблема – языковой барьер. Сузумэ прекрасно владела родным японским, могла не плохо говорить на английском, сносно на китайском, но тибетского, она не знала.

«Вот же дура. Надо было хотя бы разговорник купить». - Обругала себя Сузумэ. - «Как будущее всяким уродам предсказывать, так запросто, а про то, что Тибет, это не совсем Китай, мы не подумали».

«А до урода, этого, толстомордого, я ещё доберусь, будь он хоть трижды мега магнат и четырежды политик. Мало того что он мне жизнь испортил, так он ещё и на моих родителей покушался». – Девушку аж затрясло, от переполнявшей её злости.

На настоятеля, она тоже злилась, за то, что поддался и выгнал её из храма. Но японка понимала, что у того просто не было выбора. Благополучие Святилища было куда важнее судьбы одной единственной жрицы. К тому же выгнали её не с позором, а тихо и без шума. Что как она потом узнала, сильно разозлило её недоброжелателя.
И на себя она злилась. Просто за то, что попала в такую ситуацию. Наверняка, был способ избежать всех этих неприятностей, и как провидица, она должна была его знать.

От раздумий её отвлёк снег. Он пошёл внезапно. Ещё минут десять назад небо было чистое и вот уже пушистые хлопья падают с неба. Достигая земли они, к сожалению тут же таяли. Но смотрелось это очень красиво. И злость начала потихоньку отступать.

«Первый снег». – Восхитилась японка. – «А ведь как красиво. Прямо как дома».

Минуту она простояла посреди улицы, любуясь снегопадом.

«Так собрались». – Одернула себя Сузумэ. – «Сначала до монастыря доберись, а потом уже будешь ныть и снегом любоваться. Хоть с братом, хоть в одиночестве».

Опрос местных жителей, толком ничего не дал. Многие её вообще не понимали, а те, кто понимал, говорили, что на гору, от северных ворот ведёт дорога, но до вершины она не доходит. Они так же подтвердили, что там действительно есть монастырь и его обитатели, иногда появляются в деревне, но самого монастыря никто не видел, и как туда попасть не известно. Решив больше не тратить время на вопросы, она пошла к выходу из деревни.

«Первый снег, это мило, но если так продолжится, то в гору мне придётся лезть по колено в грязи». – Думала девушка, проходя через ворота. – «Хорошо, хоть догадалась, туристическую обувь надеть».

Возможно, отправляться в деревню в одиночку было неразумным. Но выносить сочувствующие взгляды Габриэль больше не мог - а таких в монастыре, увы, было предостаточно. За исключением разве что нескольких человек - но находиться с этими людьми все время, оградив себя от всех прочих окружающих непроницаемой стеной, было невозможно. Даже отвязный мексиканец, не стеснявшийся задирать всех и вся, смотрел снисходительно-сочувственно и проходил мимо. Не-вы-но-си-мо...

Сочувствие... для Габриэля оно за долгие годы успело стать ядом. Горьким медленнодействующим ядом - не убивающим, но день за днем отравляющим существование, разъедающим дни и выставляя перед юношей его недостатки во всем своем уродстве. И временами хотелось сбежать - именно поэтому сегодня Габриэль с безрассудством, граничащим с отчаянием, и направился в деревню. Отдохнуть. Дышать. Жить. Не подавать виду, что окружающие для него немы - и стараться отвечать на толчки негодующими гримасами, делать вид, будто с губ и в самом деле срываются звуки, складывающиеся в агрессивные слова...

И все же эта маска слетела в один миг - как только Габриэль увидел явно заблудившуюся девушку. Судя по растерянному лицу - никто из допрошенных местных жителей ей не помог. И, хотя ее губы двигались, произнося слова явно незнакомого языка - несколько раз прочесть "Линь Ян Шо" юноша все же смог, знакомые слова он давно уже вычленял из движений губ мочти мгновенно, и неважно, сколько незнакомых слов приходилось на одно знакомое... Последовав за девушкй и догнав ее у ворот, Габриэль осторожно прикоснулся к ее плечу, обращая на себя внимание. И попытался не фиксировать взгляд на ее губах в ожидании слов, а смотреть, как смотрел бы обычный человек - на лицо...

Сузумэ настолько была погружена в собственные мысли, что прикосновение к левому плечу стало для неё полной неожиданностью. Думала она как раз о том, как не справедливо с ней обошлись, и потому была на взводе. В результате, выработанные годами тренировок рефлексы, сработали раньше, чем она смогла оценить ситуацию.

Сделав левой ногой, шаг назад и вправо, Сузумэ одновременно, скинула с плеча ладонь противника, ушла с линии атаки и повернулась к нему лицом. Перехватив правую руку парня, которая теперь трогала лишь воздух, японка потянула её в направлении, по часовой стрелке, поворачиваясь следом. Потерявший равновесие юноша, сделал несколько шагов по указанной траектории. После чего, Сузумэ продолжая движение, плавно повела его руку, сначала вниз, потом назад, а потом снова вверх, таким образом, практически описав ей круг. В результате чего, парень, окончательно потерявший опору под ногами, последовал за своей рукой. Описав в воздухе сальто, он, издав нечто, среднее между хрипом и мычанием, распластался на земле. Движения Сузумэ, были настолько быстрыми и плавными, что всё случившееся заняло не больше двух секунд, а со стороны было просто не различимо.

Японка, продолжая держать парня за руку, с ужасом смотрела на то, что она натворила. Не было ни малейшего предчувствия опасности, и в ауре парня не было ни следа на ярость. Всё это говорило о том, что она только что впечатала в землю невинного человека.

Пока юноша ещё не пришёл в себя, Сузумэ решила удостовериться, что он не замышлял ничего дурного. Прикрыв глаза, она увидела его Судьбу. Миллиарды тонких нитей «будущего», сходясь в одной точке «настоящего», сплетались в канат «прошлого», уходящего в необозримую даль. Мысленно ухватившись за канат сплетения, она начала перебирать витки каната, двигаясь в прошлое, к самому началу. Не став вникать в подробности его жизни, она обращала внимание лишь на ключевые моменты, выделяющиеся ярко красными кольцами, на разноцветной поверхности каната.

«Габриэль Надь, девятнадцать лет». – Мысленно отмечала японка, открывающуюся информацию.

«Каннон милосердная, да он глухой и говорить, похоже, не умеет». – Поразилась она.

«Нелегко, ему пришлось в детстве. И он весьма сильно переживает из-за своего недуга».

Внезапно Сузумэ увидела монастырь, множество образов разных людей, мастеров, учеников и среди них своего брата.

«Значит, он живёт в монастыре».

Последние несколько часов она решила рассмотреть повнимательнее.

«Вот Габриэль ушёл из монастыря, похоже, он расстроен. Вот он пришёл в деревню. Увидел, как я расспрашиваю жителей о монастыре. Похоже, узнал знакомое название. Догнал меня около ворот и видимо хотел обратить на себя внимание. А вот я его швырнула». – С грустью, закончила наблюдение Сузумэ.

«Вот же дура. Человек помочь хотел, а я его приложила. Хорошо хоть здесь земля». – Сокрушалась японка.

Открыв глаза и увидев, что Габриэль смотрит на неё, она окончательно смутилась. Её лицо и уши запылали малиновым цветом. Поняв что она всё ещё держит парня за руку Сузумэ, для начала в качестве извинения решила помочь ему подняться.

- Я сейчас помогу вам подняться. Вы можете стоять? – Сказала она на английском.

Дождавшись кивка, она одним плавным движением подняла его на ноги. Юноша был на удивление лёгким.
Отпустив его руку, и сделав несколько шагов назад, Сузумэ глубоко поклонилась Габриэлю.

- Меня зовут Курода Сузумэ. Прошу простить меня Надь-сан, я не хотела причинить вам вреда. – Начала извиняться японка, стараясь глядеть на лицо Габриэля, чтобы он её понял.

- Всё получилось само собой. И вы подошли со спины, так неожиданно. Я немного задумалась и потому не ожидала и испугалась. – Продолжила она, постепенно переходя на шёпот.

Она чувствовала, как от её лица и ушей идёт, осязаемый жар. Наверно если руку поднести, то можно было даже обжечься.

Больше всего, ей сейчас хотелось провалиться под землю или убежать. Но, к сожалению, первое было невозможно, а второе просто глупо. Поэтому, и приходилось. Ей взрослой уже, в общем-то, женщине, известной и уважаемой, в определённых кругах жрице, краснеть и оправдываться перед молодым, глухонемым гайдзином. За то, что она, дура такая, не может себя контролировать.

От женщины нечасто ждешь агрессии. От красивой девушки - еще менее ожидаешь, что она вдруг начнет ломать тебе руки... Тем более - когда красота девушки не хищная, но нежная...

Однако произошло именно это. Габриэль попытался бы понять, если бы девушка перед тем, как действовать, окатила полным презрения взглядом, в котором бы ясно читалось, что она презирает парней вообще, или конкретно данного худющего парня в частности, или ее тошнит от чужих прикосновений... Но нет. Ничего этого не было. Юного венгра просто швырнули, как мешок с ненужным тряпьем - швырнули на заснеженную дорогу и оставили лежать...

Настроение девушки, кажется, стремительно изменилось, и она вроде как сама смутилась из-за своего поступка - но Габриэлю уже было не до этого. Девушка что-то говорила - но как можно читать по губам, когда небо и земля только что совершили кульбит перед глазами? Едва поднявшись, венгр торопливо поклонился в ответ - и принялся отступать, после такого "приветствия" и пытаться вести разговор дальше не хотелось... и перед глазами все прыгает, и движения чужих губ сливаются во что-то неразборчивое...

«Дура! Он же не слышит тебя! – обругала себя Сузумэ, - И, похоже, теперь ещё и не соображает!»

Парень явно был не в себе. Падение сказалось на нём сильнее, чем ожидала девушка. Во время своего торопливого поклона Габриэль качнулся вперёд так сильно, что Сузумэ даже показалось, будто он сейчас снова упадёт и на этот раз носом в землю. Ей было стыдно за то, что она с ним сделал, и тут уже ничего не поделать. Но самой большой проблемой было то, что он явно не понимал или не хотел слушать её извинения.

«Нужно что-то делать и срочно! – решила японка, - Иначе мне потом за ним по горам гоняться придётся!»

«Вон он уже убегать собирается. Догнать то его будет не сложно, ауру я запомнила, да и на атлета он не тянет. Но оно нам нужно? Мне так точно не нужно! Объясняй потом в Храме, зачем я за их учеником гонялась?!»

Двумя быстрыми шагами она почти мгновенно сократила разделявшее их расстояние. Схватив пятившегося от неё парня за плечи, Сузумэ заглянула ему в глаза. Шансы что Габриэль владел ментальной магией, были практически нулевые, иначе он уже бы попытался с ней связаться, но попробовать стоило.

- Я прошу прощения за то, что так грубо обошлась с тобой! – начала медленно, по слогам, говорить японка, одновременно стараясь передать те же самые слова с помощью мыслеречи.

- Это было недоразумение! Я не сделаю тебе ничего плохого, давай просто поговорим! – закончила она, отпуская плечи парня.

Решив ковать железо пока горячо и парень вроде бы не сопротивляется, Сузумэ схватила Габриэля за руку и потащила обратно в деревню. Проводник у неё вроде как уже появился, так что можно было в Храм не спешить. Теперь следовало этого проводника задобрить. А то как-то некрасиво получается: по земле поваляла, а теперь собирается просить, чтобы в монастырь отвели. Хоть чаем с лепёшками накормить, но придётся. Или что они тут вместо лепёшек едят?

Больше всего это ощущение было похоже... на взрыв. На взрыв неведомо чего внутри головы - быть может, собственных дурных, никуда не годных мозгов?... Боли не было, но не в боли было дело. Все заключалось в непонятном ощущении, словно разорвавшем до этого более-менее простой и понятный мир юного венгра на нелепые клочки цветастой ткани... Габриэль вырвал у девушки свою руку - благо, конечность в силу своей непомерной, паучьей худобы легко выскользнула из чужой ладони - и остановился посреди дороги, сжимая пальцами виски. Ощущение было слишком реальным, чтобы от него можно было отмахнуться - и слишком пугающим, чтобы с ним можно было смириться... Что оно? Что за осколочная граната разорвалась внутри черепной коробки, что за невидимая рана теперь не давала покоя?...

Кое-как подняв голову, Габриэль осторожно покосился на девушку - не рискуя смотреть на нее прямо. Это сделала она. Он посмотрел на нее, и она сделала это с ним - что-то, отчего до сих пор еще в голове словно прокатываются жаркие волны... Юноша неуверенно поклонился, отступил на пару шагов, упрямо созерцая носки своих кроссовок - и метнулся через улицу наискось, наивно стремясь скрыться с чужих глаз долой. Нет, эта девушка - не такая, как люди в монастыре. Не такая как мастер Грей. Она умеет причинять душевную боль - и делает это, делает, не сомневаясь ни на миг...

Рука парня оказалась неожиданно гибкой и выскользнула из пальцев девушки, словно шёлковая лента. Вроде бы только что была здесь, и вдруг уже нету. Обернувшись, Сузумэ увидела, как Габриэль поклонился ей, не отрывая взгляд от земли, развернулся и побежал к ближайшей подворотне.

«Да ты шутишь? - удивилась японка, - Мне за тобой действительно придётся бегать?»

«Теряешь хватку старушка! - обругала себя бывшая чемпионка префектуры по дзё-дзюцу и айкидо, - Вот к чему приводит пренебрежение тренировками и пристрастие к пиву!»

Закинув сумку за спину, Сузумэ сорвалась с места вслед за убегающим Габриэлем, уже успевшим свернуть в подворотню. Чтобы не потерять парня, провидица вызвала в памяти его образ и позволила своему шестому чувству вести себя.

«Что же, не хочешь дружить добровольно, будем дружить принудительно! – думала вошедшая в раж Сузумэ, - От меня ещё никто не уходил, ни шпионы, ни убийцы, ни потерянные во время пьянки ключи от дома. Так что от чая с плюшками ты у меня не отвертишься!»

Повернув в очередной раз за угол девушка увидела спину убегающего по узкой улочке Габриэля.

«Ну, теперь ты попался! - обрадовалась японка, - Поймаю, не отпущу! Буду тебя до монастыря за руку держать!»

Ускорившись, она начала быстро сокращать разделявшее их расстояние.

Александра в кои-то веки выбралась в деревню - исследовать это, бесспорно, примечательное место поподробнее. Два-три раза где-то в толпе мелькали знакомые лица - ага, значит, можно сделать себе пометку на память: обитатели монастыря разных мастей и полов эту деревеньку тоже посещают, по разным причинам.
Всю презентабельную часть деревеньки Сандра обошла и запомнила довольно быстро - и взялась было за менее презентабельную... вот тут-то события и посыпались на макушку, как горох из драного мешка. Из какой-то боковой узкой улочки на испанку выскочил парень с абсолютно неадекватными, круглыми, безумными глазами - и врезался в девушку плечом. Несмотря на всю неожиданность ситуации Фуэнтес, имевшая довольно неплохую память на лица, опознала паренька мгновенно. Кажется, его звали Габриэлем... но тут главное не это, главное, что он не слышит и не говорит, именно так.
- Стой! Успокойся! - прикрикнула Сандра, хватая паренька за плечи. И решительно отвесила ему пощечину - жестоко, но действенно, особенно когда человек тебя не слышит. Напугавший несчастного юношу до неадеквата человек появился из той же улочки следом. Что удивительно, девушка... с другой стороны, в Линь Ян Шо такие решительные дамы водились - танк на ходу остановят... и испанка смела надеяться, что может причислять себя к этой богемной категории. Словно не реагируя на выбежавшую к ним девушку, Александра обняла Габриэля и погладила по непослушным вихрам, пытаясь успокоить - если никак голосом или взглядом, будем брать прикосновениями... И только потом заметила, по-прежнему не глядя на азиатку: - Ты тут на людей охотишься, что ли? Разве работорговля еще где-то котируется?

Выбежав вслед за Габриэлем из подворотни, Сузумэ успела увидеть как какая-то женщина с европейской внешностью, отвешивает парню пощёчину. Увиденное, настолько удивило девушку, что она чуть не врезалась в стоявшую прямо на дороге парочку.

- Ты за что его ударила?! – удивилась японка, - Он же ничего плохого не сделал! Подумаешь плечом случайно задел! Это не повод для насилия!

«Сегодня явно не день Габриэля! – подумала Сузумэ, - Уже второй раз его сегодня девушка бьёт!»

Она прекрасно понимала, что наглейшим образом лицемерит. Учитывая недавнее происшествие, Сузумэ по идее не имела права обвинять других в беспричинном применении силы. Но девушка оправдывала себя тем, что её действия тогда были чисто рефлекторными и не осознанными, а тут было вполне осмысленное насилие.

Присмотревшись к ауре собеседницы, Сузумэ заметила необычную активность энергии в её теле.
«Похоже она маг. – решила японка, - Возможно она из монастыря или ищет его так же как я!»

Лучшим вариантом в данной ситуации было бы во всём признаться и попросить её показать дорогу к монастырю. С Габриэлем у них как-то с самого начала не заладилось и надежд на то, что она сможет найти с глухим парнем общий язык, стремительно таяли. Но как всегда, в ход событий вмешался неучтённый фактор – Гордость. Признать поражение и вот так просто сдаться, после всего, что она сама себе наобещала?! Ну, уж нет! Не дождётесь! К тому же, ей совсем не понравилось то, что эта женщина так запросто ударила несчастного Габриэля, которого японка уже успела и сама порядком замучать.

- Габриэлю и так сегодня досталось! – сказала Сузумэ, плавным движением вытягивая парня из объятий агрессорши.

- Я уже полчаса пытаюсь перед ним извиниться, а тут ещё ты масла в огонь подливаешь!

Подтянув парня поближе к себе, она обхватила его одной рукой поперёк туловища, прижав спиной к своей груди, и зафиксировала в таком положении. Силы она много не прикладывала, чтобы не причинить Габрюэли ещё больше боли, но при этом готова была в любой момент не дать ему вырваться из объятий. Вторую руку она оставила свободной, чтобы в случае чего дотянуться до лежащих в кармане куртки офуда. Своей позой она хотела показать, что парня отдавать не собирается, но из-за её не высокого роста это должно было смотреться весьма комично.

Габриэль шел - не видя куда идет, натыкаясь на людей, на стены - просто шел, даже не пытаясь понять, куда... пока кто-то не ухватил парня за плечи, а голова не мотнулась в сторону от обжигающей пощечины. Габриэль с недоумением поднял полный обиды взгляд на ударившую его женщину... и вдруг понял, что она тоже из монастыря. Понял так четко, как если бы это было написано у нее на лбу, словно монастырь оставлял на лицах какую-то свою особенную печать... Габриэль доверчиво прижался к обнявшей его женщине, пока ее мягкая теплая ладонь гладила его по затылку - и опрометчиво совершенно забыл о той девушке, которая преследовала его по пятам... И вспомнил, лишь когда из объятий женщины его выдернули самым бесцеремонным образом.

Никогда еще юноша так не жалел о том, что он, получается, тварь бессловесная... Издав некий протестующий звук, средний между мычанием и судорожным хрипением, Габриэль принялся рваться из рук схватившей его девушки с неожиданной свирепостью. И если бы мог закричать - наверное, крикнул бы, обращаясь к женщине из монастыря: "Не оставляйте меня!..."