Пантера пантеру чует издалека

Тихая темная ночь, окутала жилые корпуса. Все давно уже спали, не было слышно ни писка, словно все вымерло. Большинство учеников уже спало, а некоторые хулиганили в тайне от мастеров. Но Адриан ни относился ни к одним, ни к другим. В это время француз мучился от очередного кошмара, воспоминания убивали его, заставляя вывернутся на изнанку. Тело все горело, и парень весь вспотел, во сне он что-то тихо мычал и жадно хватал воздух ртом. Андре казалось, что это не закончится никогда, одна минута для него была как час.

Во сне он бежал, бежал неизвестно от чего или кого. Ему была жарко, душно, хотелось содрать с себя кожу, прыгнуть в океан. В голове гудело, страшный гул исходил ото всюду. Моно бежал по тропинке, а она все не кончалась, казалась она бесконечна, как и этот кошмар. Лишь надежда на, то, что это сон, не давала парню сойти с ума. Француз резко остановился, он не мог больше бежать, бежать просто было не куда. Мир закончился, впереди лишь темная пустота, Обволакивающая и поглощающая. "Что делать? Куда бежать?"

Похоже, сегодняшний урок обещал отличать от того нудного действия, к которому они с Цириллой уже успели привыкнуть. Когда подруга вдруг попросила "пробудить" в её ученике зверя, Лив удивилась и не удивилась одновременно. Не удивилась - потому что они уже когда-то устраивали грандиозный розыгрыш ничего не подозревающим ученикам, и это было совсем не по-мастерски, а удивилась потому, что занимались они этим давно, и казалось, что те времена безвозвратно ушли.
Но разве она могла отказаться? Немного не понятно было, что конкретно она будет делать в его комнате темной ночью. На ум напрашивались всякие пошлые мыслишки, но тот факт, что она будет в облике своего зверя, эти мыслишки сейчас же останавливал.
Ко всему прочему, Дамьян опять уехал в свою Болгарию, чтобы навестить родителей, и Лив под предлогом "не люблю всю эту семейную фигню" не поехала с ними, так что откровенно скучала и была сама себе хозяйка. Может хоть на неделю уехать из монастыря, и только Адель, может быть, будет по ней скучать.

Хотя ночи на Тибете периодически бывают холодными, сегодняшняя была очень теплый, и почти все окна в жилом корпусе были открыты. Пантера по запаху нашла нужное окно и для начала встала на задние лапы для того, чтобы толкнуть оконную раму и сделать щель как можно шире. Ей нужно было проникнуть в комнату бесшумно, а не разнести лбом стекло.
Дальше легкий прыжок и мягкое приземление, лишь тихий стук лап о деревянный пол в тот момент, когда тело приземлилось. Прислушалась и поняла, что Адриан спит, но очень беспокойно.

Кошачье зрение позволяло разглядеть комнату в мельчайших подробностях, однако эта, как и все её соседки рядом, не обладали какими-то интересными внутренностями. Всё одинаково, всё как у всех. В последнее время ученики не надолго задерживались в этих стенах, так что не уделяли устройству комнаты много внимания.
Пантера огляделась, пытаясь понять, чем же ей заняться. По общей задумке, прежде чем будить парня, она должна была навести в комнате беспорядок. Поэтому первое, что она сделала - это поточила когти о деревянный комод. Затем решила, что это слишком скучно, и она по-прежнему не знает, чем заняться. Кончилось всё тем, что Лив стянула с парня одеяло, исполосовала ближайший край когтями и теперь лежала, да меланхолично пожевывала её край.

Реакция парня была очень и очень неоднозначной. Во-первых, создавалось впечатление, что снаружи может взорваться атомная бомба, произойти всемирный потоп, небеса разверзнутся, Апокалипсис начнется, и только в том случае, если всё пройдет одновременно, Адриан недовольно поднимет голову с подушки и лишь поинтересуется, накой черт его отвлекают от чудесного сна. Если бы пантеры могли усмехаться, Лив бы обязательно это изобразила, потому что пофигизм, кажется, это общая черта всех пантер.
Во-вторых, создавалось впечатление, что парень не очень умный или жизнь ему не мила. Потому что какой здравомыслящий человек будет орать на большую хищную кошку, и выдергивать у неё одеяло? Нет-нет, надо по-другому: какой здравомыслящий человек останется в комнате с дикой кошкой, вместо того, чтобы сматывать удочки?

Вся эта реакция в купе Оливии понравилась, и она даже решила, что этот Адриан ничего, по-крайней мере, как-то выделяется из серой массы. Правда, на её поведении этой ни коем образом не отразилось. Пантера лениво повернула голову к слишком шумному юноше, и посмотрела на него так, как могут смотреть только кошки: как на большую, дурацкую кучку экскрементов. Затем, не выпуская одеяло из зубов, приподняла верхнюю губу, демонстрируя клыки, длиной с мизинец, и угрожающе сверкнула глазами.
Будем считать, что они делят территории. Или, в данном случае, одеяло. Недовольно фыркнув, кошка лапой ударила по одеяло, притягивая его к себе и зарычала, мол, моё, иди лесом, не отдай. И хотя поза была всё еще довольно ленивая и расслабленная, внутренне Лив готова была отскочить или наоборот броситься. Черт его знает, что придет в голову её оппоненту.

Андре офигел от нахальности этого прекрасного существа и до сих пор не понимал, что его жизнь находится на волоске. Нет, серьезно гнев и ярость из-за такого пустяка как разрушенная комната и порванное, жеваное одеяло полностью убили в парне инстинкт самосохранения. Комната юношу не сильно волновала, юношу больше злило, что кто-то покусился на его вещь. Так как Моно был собственником и с его темпераментом и характером, он был готов, набросится на пантеру прямо с голыми руками. Единственное, что его останавливало, это малая часть мозгов, которые не заполонили чувства ярости и гнева. Француз, увидев зубки дикой кошечки, ухмыльнулся. «Видали и по круче». Наглость этого животного убивало Андре, мало того что она вообще проникла на запрещенную территорию, так еще и одеяло забрала, при том не ее, а парня. Ну, Адриан был бы не против, если она им укрывалась бы, вдруг ей холодно, но эта хищница это тупо жевала. И этого он не мог простить.

Только Моно хотел, что-то возразить, дернуть одеяло вновь, но что-то пошло не так. В глазах начало мутнеть, голова раскалывалась от боли, в ушах зазвенело, а по спине пробежали ледяные мурашки. От всего этого напряжения Андре не устоял и его ноги подкосились, резкая боль охватило все тело. И тут француз понял, что хоть травы старичка были и противными, но сильно помогали не чувствовать такую адскую боль. Хотелось кричать, но из горла выходили лишь слабые рычания, парень понимал, что еще немного и он начнет превращаться. Этого допустить было нельзя.

Парень даже не собирался успокаиваться, и Лив уже с каким-то повышенным интересом уставилась на его ногу, размышляя: цапнуть или подождать еще чуть-чуть? Потому что, если она его превращению сейчас не научит, но, может быть, инстинкт самосохранения включит. Или создаст. Кто его знает... Была, правда, вероятность, что от боли паренек начнет швыряться огнем (здесь не нужно было быть прорицателем, чтобы углядеть молодого огненного мага), и прекрасная, лоснящаяся шубка может пострадать. Только этот факт заставлял Оливию медлить, так бы она уже давным-давно его укусила.
Был тут еще один странный факт. Парень, вроде бы, в курсе, что в монастыре люди превращаются, но чего тогда... А! Может он поэтому и не боится? Мол, какой-то оборотень - можно не бояться. И тут Лив захотелось укусить его в два раза сильнее, чтобы он не был таким самонадеянным.

Но тут парня всего скрючило, и Лив замерла, понимая, что это скорее всего превращение. Правда, происходило оно как-то медленно, будто Адриан сопротивлялся. Идиот. Оливия решила, что раз у неё уже вышло его подтолкнуть, значит надо продолжить в том же духе.
Кошка сделала несколько уверенных шагов вперед и зарычала совсем громко, рискуя разбудить обитателей соседних комнат. Но в комнате темно, если откроется дверь, она успеет выпрыгнуть в окно. А пока она рычала, ударила лапой по воздуху впереди себя, хвост метался из стороны в сторону, уши прижаты, усы растопырены во все стороны. Оливия пыталась максимально точно показать то состояние, когда пантера злится и готова к нападению. Ну же! Иначе придется разнести тебе пол комнаты...

Адриан понимал, что противостоять обращению не может и выпустил зверя из клетки. Будь, что будет… Тем более, француз догадывался, что стоящая перед ним представительница кошачьих, не настоящий зверь, а человек. Ведь Цирилла об этом уже говорила, в Храме много людей обретающий звериный облик и, видя эту пантеру перед собой, парень надеялся, что это просто какой-то хулиган. Только во время превращения юноша вспомнил о еще одной своей способности, ментальной магии. «Черт! Можно же было и мыслеречью воспользоваться». Но было уже слишком поздно, глаза Андре закрылись.

А когда открылись, то это были уже глаза не человека, а хищника. Зверя, непонимающего, что происходит и в голове которого, еще чувствовались отголоски недавней боли. Пантер не понимал, где находится, был напуган новыми запахами и видами. Ему хотелось убежать куда-нибудь подальше отсюда. В голове была только одна мысль – «бежать».