В поисках утраченного... наставника

Джесси терпеть не мог, когда на него давили. А любой, даже самый мягкий упрек Джулиет воспринимался, как давление, как некое руководство к действию. Любой ее взгляд, в котором угадывался легкий намек на недовольство, любое ее слово, которое таило в себе малейший укор, тут же заставляло горбуна бросаться все это исправлять.
Поэтому, когда бразильянка лишь вскользь упомянула, что, мол «у него должен быть наставник», Джесси был готов расшибиться в лепешку, но вот этого самого наставника найти. Как оказалось, это не так просто.
Сначала Ловкач думал, что подойдет абсолютно любой чувачок из монастыря, который хоть как-то походит на всяких монахов. По представлениям Йорка именно какой-нить монах в желтых одеждах должен был стать его наставником. Фиг там! Оказалось, что наставник-то его давным-давно определен, и вообще он должен был его встречать. Вот только встречала-то его Джулиет, которая на роль наставника не тянула ни разу. Хотя, конечно, сам-то Джесси был бы только за…
Поэтому пришлось правдами и неправдами выяснять личность этого таинственного «наставника». Личность выяснить не удалось, все лишь многозначительно улыбались, но говорить кто есть его самый крутой куратор, не спешили.
Зато предложили указать адрес в Пекине, по которому этого самого наставника можно найти.
Так что Джесси не особо надеясь на что-то, подошел по указанному адресу, то чувствовал себя очень глупо.
Блин, а если надо мной подшутили? А если там живет вообще левый чел какой-нибудь? Что тогда? Как он отреагирует на меня такого красивого, стоящего у его порога?.. Черт… Идиотизм.
Думая таким образом Джесси неуверенно переминался с ноги на ногу, стоя у дверей какой-то самой обычной квартиры.
Потом понял, что взглянуть в глаза Джулиет, вернувшись совсем уж с пустыми руками он не сможет. Вздохнул. И позвонил. Два раза.

Арлетта вообще-то гостей не ждала. Никаких, совершенно, то есть абсолютно. Цхао вроде как днем от полиции не бегал и не скрывался, из Линь Ян Шо никто знакомый в ближайшие дни навестить не обещал, больше думать было не на кого... честно, будь у американки нервы послабее, она бы перепугалась. Что за моду вообще такую взяли в последнее время, шугать молодую мать-одиночку нежданными звонками, то посреди ночи, то наоборот, посреди бела дня...
Некоторое время Давенпорт размышляла, стоит ли ей брать на поход к двери что-нибудь потяжелее или все будет нормально и так... В конце концов американка успокоила себя мыслью о том, что она же все-таки мастер рукопашного боя как-никак, а относительно невинный внешний вид дает дополнительную фору, прошла в коридор и распахнула дверь - так, как будто на расстрел собиралась.
Ну, знаете... вот горбуны за дверью стоят не каждый день. Арлетта сперва самым пошлым образом вытаращила глаза - и даже отступила на шажок, оттягивая от горла воротник свитера. Потом кое-как справилась с удивлением - правда, глаза возвращаться в орбиты до конца все-таки отказались - и голосом, не предвещающим в случае отсутствия ответа ничего хорошего, поинтересовалась: - Ну и?...
Серьезно - просто так в двери не звонят. И вряд ли это разносчик телеграмм. Значит... ну, скорее всего, это с какими-то новостями из Линь Ян Шо, ну откуда еще европеец в Китае возьмется? А поскольку в каком-то смысле Арлетта в Линь Ян Шо все-таки была представителем власти - в таком случае позволить себе грозный тон она могла...

Ну вот. Ведь знал же, что так будет. Сто процентов –знал. Не туда зашел. Подшутили. Сто процентов – подшутили.
Бесы... И что теперь делать?
Джесси понимал, что улыбкой тут делу не поможешь, да и не подействует на незнакомку улыбка. Тем более, очевидно, эта конкретная особь любила покомандовать, раз уж так резко отреагировала. И вообще. Нечего так пялиться.
- Здрасти, - нагло заявил Джесси.
Нужно было придумать, что говорить дальше, но на это нужно было время. Поэтому Джесси задумчиво и даже как-то оценивающе глянул на хозяйку, а потом произнес:
- Муж дома? – спокойно спросил горбун. – Это может показаться странным, но мне сказали, что он крутой мастер в монастыре в горах…
Ну а что? То, что его мастером может быть такая девушка, Джесси не верил ни разу. Вывод: в доме есть кто-то, кто на эту роль подходит. Все-таки полностью европейская семья в Пекине - редкость, а вот смешанных - полно. Так что... Надо же отработать все варианты, да?
- Если можно, позовите его, пожалуйста, - Ловкач был сама вежливость. – Я не займу у него много времени.

Вот такого поведения Джесси не ожидал. Нет, иногда он и сам делал нечто подобное, чтобы вызвать у собеседника (противника) шок, и тем самым перехватить инициативу, но чтобы так…
Что же это получается-то, а? – думал горбун, потягивая чай, и с любопытством разглядывая девушку из-под верхнего края чашки.
Вообще на роль наставника она не тянула. Ну, вот вообще нет. Слишком молодая, слишком красивая, слишком дерзкая, чтобы быть наставником. С такой уж точно не достигнешь того самого сладкого (по слухам) нирванически-ванильного состояния, не научишься созерцать бесконечно глубокую пустоту внутри себя и прочие необходимые для достижения просветления цели. А без достижения этих целей, по глубокому убеждению Ловкача, «магом» уже не стать. А ведь была же мысль, проучиться тут, и написать какой-нибудь бестселлер для начинающих буддистов, с провокационным названием: «Как просто стать Буддой» или «Как я был балбесом и достиг просветления».
Короче, теперь, походу дела, придется ждать, пока сансара сама постучит гаечным ключом по буйной головушке Джесси. В общем ,ничего хорошего.
Горбун вздохнул. В последнее время события развивались настолько стремительно, что ему казалось, будто он сидит в вагонетке, наполненной камнями. И на ней стремительно несется вниз, по рельсам старой шахты, а впереди, как обычно бывает в таких случаях, рельсы обломаны, и зияет провал.
В течение своего бурного, но бестолкового жизненного пути Ловкач усвоил несколько уроков. Один из них состоял, в том, что все может измениться в любую секунду, если будет нужной силы импульс. В одно мгновение весь вялотекущий типаналаженный поток жизни может измениться, и ты уже скользишь по другой линии вероятности, причем не всегда в лучшую сторону. В одно мгновение все рушится, меняется, и ты ошалело оглядываешься вокруг: «Где я? Что со мной?».
Жизнь Джесси в последнее время состояла как раз из одних только таких поворотов. И вот – очередной. Вместо хорошего, добротного, сурового привычного наставника – красивая, молодая, умная, дерзкая девушка, рядом с которой думать о медитации вряд ли захочешь. Да еще и свободная. Неудивительно, что она свалила из монастыря, небось, от поклонников-учеников отбоя не было.
- Наверное, вас это шокирует, - спрятав усмешку на дне чашки, произнес Джесси, когда пауза стала столь длинной, что это было почти неприлично, - но, похоже, я ваш ученик. Как бы это сказать… личный ученик.
Надеюсь, «личный» ученик тут не значит «раб», - подумалось горбуну, когда он осознал, что так и не удосужился разобраться в том, какие взаимоотношения должны быть меж учеником и куратором. Под гнетом этого незнания парень почувствовал себя откровенно некомфортно.

Нет, ну почему же сразу "шокирует"... но при сообщении о том, что перед ней ее новый ученик, которого мастера даже заморочились пнуть к ней аж до самого Пекина... Арлетта одновременно и заинтересовалась, и умилилась. И даже лицо приобрело какое-то такое, заинтересованно-восхищенное выражение... Правда - Давенпорт неоднократно видела, как Джильди относится к своим ученикам. Мол, "хоть и спиногрызы проклятые, а свои", и зачастую добивался в ответ какого-то невероятного обожания, в основном со стороны учениц, которых португальцу почему-то подсовывали горстями... Нельзя сказать, что американка считала такую манеру поведения в корне неправильной из-за того, что ученики, несмотря на все свое обожание, так и норовят сесть мастеру на шею... наоборот, подумывала, а не перенять ли ей у Рейса эту тактику. Но пока то ли смелости не хватало, то ли непонятно было, с чего начинать...
- Меня шокирует не столько то, что ты мой "личный" ученик, сколько то, что ты аж в Пекине меня разыскал, - призналась Арлетта. На секунду задержав ладонь над чашкой, запустила внутрь оранжевую энергию Сватхистаны - и принялась рассеянно играться с жидкостью, заставляя чай ходить "ходуном", волнами накатывать на края чашки и выглядывать наружу. Во-первых, как ни странно, такое успокаивает, а во-вторых, еще и помогает скрыть свое волнение. Потому что человек в такие моменты, как правило, пялится на твои руки, а не на то, как ты нервно моргаешь... - И что же ты такого натворил, что тебя аж ко мне погнали? Я должна за что-нибудь намылить тебе шею или пока можно обойтись просто чтением лекции о правилах поведения в монастыре? - показно-легкомысленно поинтересовалась Давенпорт. Нет, серьезно - то, как ее разыскали аж в Пекине, это и впрямь удивительно...

Вообще Джесси очень доверял своему первому впечатлению о человеке. Обычно оно оказывалось самым правильным. Вот только на этот раз, испытанный метод, похоже, не работал, ибо горбун успел уже раз десять поменять свое мнение о ней. Учитывая, что все разговоры Джеси строились по схеме: «составил мнение -> выработал линию поведения -> придерживаешься этой линии -> PROFIT!», то сейчас горбун прибывал в некой растерянности.
Будучи шулером, он очень редко смотрел на руки своих собеседников. Гораздо больше об игроке напротив, могли сказать его глаза, его мимика, движение шеи и плеч. А руки… достаточно одного взгляда, чтобы понять, сможет человек передернуть карты, или нет. А вот будет он это делать или нет, скажут только глаза…
Другое дело – магия. Надо сказать, Джесси она поражала, он все еще не освоился с мыслью, что кто-то может повелевать стихиями, словно это и не стихии вовсе, а какая-то фигня, не стоящая внимания. Короткая демонстрация способностей, устроенная девушкой, должна была сказать горбуну очень многое, но… сказала лишь то, что перед ним действительно «маг». И это означало, что, очевидно, он таки действительно, нашел «своего» наставника.
Джесси взглянул на девушку перед собой по-новому. Как будто увидел в первый раз, просто дополнив первоначальный образ осознанием того, что перед ним маг.
А ведь посмотреть и вправду было на что. Перед горбуном сидело грациозно-хрупкое нечто, легонько покачиваясь в такт движению пальца, столь оригинальным способом помешивающего чай. Оно было завернуто в поразительно-бесформенное светлое, с искорками, кремовое "нифигасебе", которое при большом желании можно было принять за свитер. Сквозь крупное, словно у плохой кольчуги, плетение свитера просвечивалась светлая маечка, добавляя образу какую-то особенно притягательную, но коварно-обманчивую нежность и беззащитность. Грациозно-хрупкое имело длинные темно-русые волосы, капризные губки и абсолютно неестественные, бездонные, тропическо-чувственные, но бесконечно льдисто-светлые глаза, сейчас задумчиво глядящие на колышущуюся гладь чая, что кружился в чашке.
Существо умело откидывать волосы назад, невероятно грациозным жестом, и прямо смотреть на собеседника. Джесси сразу запомнились эти симуляторы космоса, которые были у нее глазами. Нежные, но в то же время насмешливые, в них, казалось, играли языки рыжего пламени. Это было бесконечно странно, ибо глаза наставницы были серо-голубого цвета: того самого, что освещает край горизонта, сразу после грозы.
Вдруг до горбуна дошло, что он даже не знает ее имени.
- Ничего такого, - ответил на ее слова Ловкач, откладывая чашку чая на стол, и сознательно лишаясь тем самым последней защиты, за которой можно было бы спрятаться т ее взгляда. – Просто мне сообщили, что у меня должен быть наставник, а кто он таков, рассказать как-то не удосужились. Более того, выдали адрес, но вот то, что моим наставником окажется… окажетесь вы, тоже как-то сказать забыли. Пошутить решили, видать. Или же это такой воспитательный момент: мол, не стоит смазывать впечатление от встречи рассказом третьих лиц.
Джесси равнодушно пожал плечами, борясь с желанием снова взяться за чашку. Его глаза метались, натыкаясь то на ее изящные, бессовестно длинные ноги, то на краешек полосатой светло-зеленой юбочки, то на мягкие кремовые сандалии, сквозь которые просвечивали маленькие пальчики. Взгляд остановился на ее аккуратных ноготках, совершенно не накрашенных, нежно-розовых, словно продолжение кожи.
Надо же, обувь дома не сняла, прямо как врач какой-то, - разум горбуна выдал очередную «дельную» фигню.
- Меня, кстати, зовут Джесси Йорк, - произнес Ловкач, снова глянув ей в лицо, и непроизвольно глядя на ее волосы, волнами ниспадающие на плечи. – Очень приятно.

- А, то есть ты просто познакомиться заглянул? Это очень мило с твоей стороны, - удивленно подняла брови Арлетта. Нет, серьезно - просто ради знакомства с наставником, марш-бросок от Лхасы до Пекина! Неожиданно - но приятно. И вдвойне приятно - что первую встречу с учеником не придется вести в рычащем стиле, раз никаких наставлений читать не придется... Потому что вообще-то рычать и ругаться Арлетта не любит. Может при случае, конечно, если надо - но вообще-то не любит. Тем более - на собственных личных учеников, с которыми придется возиться в течении неопределенного времени. Так что... сейчас сложившаяся ситуация американке в целом весьма нравится.
- Арлетта Давенпорт. На территории Линь Ян Шо обычно преподаю рукопашный бой и длинный китайский меч цзянь. Вообще еще могу обучать бою с кинжалом, но это почему-то никого не интересует. А в пекинских условиях - могу порассказывать про врачевание либо про магию Воды, если тебя это, конечно, интересует, - впрочем, порассказывать, не откладывая, не получилось, и даже рукопожатие состояться не успело, хотя ладонь американка успела протянуть. Из соседней комнаты раздалась протяжная, неожиданно низкая, почти басовая нота, с которой Эмиль начинал свою знаменитую руладу, и Давенпорт мигом подорвалась с места, устремляясь к сыну.
Успокоить чадо на месте не вышло - пришлось так и возвращаться на кухню с голосящим чудом на руках. При этом Эмиль так старательно шарахал голосом по нотам, устремляясь то вверх, то вниз - ну хоть сразу в оперные звезды записывай, с пеленок...
- Я надеюсь, тебя дети не раздражают? - сквозь вопль сына поинтересовалась Арлетта у своего нового ученика, оперевшись бедром о стол и легонько подбрасывая Эмиля на руках - мышцы после этого будут как убитые, это уже проходили, но зато сын, увлекаясь ощущением полета, о своем "пении" забывал...

Небольшие настенные часы пробили несколько раз, когда Джесси, кивком головы подтвердил, что да мол, прибыл из монастыря только лишь для того, чтобы познакомиться с наставником, и ничего странного и необычного в этом не видит.
Она представилась. Ловкач кивнул, про себя несколько раз повторив ее имя, словно пробуя его на вкус. Оно было странным и необычным, во время своих путешествий он еще ни разу не встречал кого-то, кого бы звали "Арлетта".
Но имя красивое, - не мог мысленно не отметить Джесси, улыбнулся, протянул руку для рукопожатия, неожиданно осознав, что вот ему абсолютно все равно, что она там преподает. Учиться у нее, конечно, можно, но он совершенно не представлял, что из «необычного» ему может понадобиться, поэтому… не изучал ничего. Другие вот, наоборот, предпочитали браться все подряд, если не определились с выбором, а Ловкач, напротив, решил попадаться на глаза наставникам как можно реже. И, скорее всего, с куратором выйдет та же история…
Вдруг из соседней комнаты раздался детский крик и плач. Джесси вздрогнул, но с удивлением глянул на Арлетту, что сорвалась с места и рванулась туда… Впрочем «сорвалась» и «рванулась», пожалуй, не совсем удачные слова в данном случае. Девушка была невероятно быстра, но при этом… Вы когда-нибудь видели, как белоснежная яхта вплывает в порт? Легко и плавно, четко огибая любые препятствия, но при этом ни на секунду не сбиваясь с курса… Вот так и Арлетта: встала, и поплыла в другую комнату – быстро, но безо всякой спешки.
Через несколько мгновений наставница появилась снова, держа на руках ребенка.
Надо сказать, что дети всегда умиляли Ловкача. Он легко находил с ними общий язык, и причиной тому было их отношение к его уродству. Те, что постарше, еще не умели проявлять брезгливость, зато были полны любопытства. А совсем маленькие просто не обращали внимания на его горб, тем самым даря Джесси ощущение полного комфорта. Конечно, когда дети превращались в подростков – ситуация менялась, и их жестокость проявлялась в полной мере. Но пока они еще маленькие, с ними было хорошо. Действительно хорошо.
- Не раздражают, - предельно честно ответил горбун, покачав головой. Очередное, уже почти сложившееся, мнение о наставнице полетело в тартарары. Она, оказывается, еще и мать. И мужа нет. Мда…
Ребенок был совсем крошечным, пытаться его развлечь сейчас – дело гиблое. В этом возрасте они думают только о еде и сне. По крайней мере, именно такого мнения придерживался Джесси, поэтому предлагать помощь, считал излишним. Да и как бы он смог помочь? Показал бы карточный фокус, чтоли?
Он все-таки взялся за кружку, сделал глоток. Летящие брови Арлетты хмурились, когда она глядела на свое дитя, а в глазах плескалась нежность. Горбун с трудом подавил желание взобраться на мягкий и удобный стул с ногами, позволяя вдруг нахлынувшему чувству комфорта захватить себя. Все, казалось, ушло далеко-далеко, весь мир за пределами этой квартиры перестал существовать, осталась только любящая мать, что баюкает сына, и… он. Очевидно, что совершенно лишний в этой идиллии, но, почему-то, чувствующий себя сейчас абсолютно комфортно.

- Раз не раздражают, тогда отлично, - сделала железобетонный вывод Арлетта, с удовольствием отмечая, что повышать голос так сильно уже не надо, ибо Эмиль начал успокаиваться. А это приятно. Так приятно, что даже и словами не передать... Правда, у американки стойкое ощущение, что разговор как-то зашел в тупик - за скупые ответные реплики ученика не зацепиться, не построить от них беседу, значит, нужно как-то самой лезть на диалог... или хотя бы монолог, пока Джесси там за чашкой прячется.
- Хорошо, что брата с сестрой не разбудил. Ну зачем так голосить? - поддельно-строго спросила у притихшего Эмиля Арлетта, усаживаясь на стул. Прижала сучащее ножонками чадо к себе и с усмешкой призналась: - Когда просыпаются все трое разом, то такой хаос начинается, что хоть вон из квартиры беги... А как у тебя вообще отношения с другими учениками в монастыре складываются, нормально? - Дурацкий вопрос, но сейчас ничего другого в голову просто не лезет... Хотя на самом деле - да лучше даже в какой-нибудь спор залезть, чем в молчанку играть. Раз уж никакой магией ученик не заинтересовался, придется ковыряться в окопах на его личных фронтах в целях изыскания темы для разговора...