Были б вечны цветы на вишнях

На укрытом бумагой небольшом столике стояло пять чашек, три из которых оставалось только покрыть клейким раствором для закрепления рисунка, а ещё две, пока лишь обезжиренные для работы, предстояло расписать. Хозяин лавки, Венкэнг-сэмпай, попросил сделать рисунки в виде восходящего и с каждым новым сосудом продвигающегося до заката солнца. Работать с трафаретом при задумке Чжэфу было сложно, поэтому он очень осторожно обклеивал рисовой бумагой область для той или иной части пейзажа, после чего тщательно вырисовывал каждую линию, следя за густотой краски на кисти. Переборщишь - и она потечёт.

Он попал в лавку летом, разбив чужими руками чайник и чужим языком напросившись на работу. Повезло или не повезло, вопрос сложный, но вот уже несколько месяцев японец трудился не в качестве наказания за провинность, а как полноценный сотрудник, получающий определенный процент с продажи всех изделий, в изготовлении которых он принимал участие. Какой бы прочной посуда не была, она часто бьется, а это значит, что покупатели так или иначе не иссякнут. Но больше всего ему нравились здешние дети, которые проявляли огромный интерес к иностранцу-завсегдатаю. Первое время мужчина распугивал их, чтобы не мешали, а потом стал рассказывать японские сказки, которые помнил с детства, слушать их истории о местных приключениях (и много всякого невероятного про загадочный монастырь). Иногда он делал им маленькие игрушки из остатков глины: птиц с аккуратно прорисованными рельефными перьями, тибетских лис со страшными мордочками, черепах с именами на панцирях и многое другое.

Сегодня он планировал успеть подготовить для них лошадку-свистульку, но пока не придумал, как её разукрасить, потому что оказался занят чашками. Ещё нужно было не пройти мимо дежурства по мойке полов на верандах жилых корпусов, а то можно и схлопотать от кого-нибудь из мастеров. Поговаривали, что есть некая суровая Шэн Бо, но японец её никогда не видел и боялся заочно, хотя и других "надзирателей", контролирующих всеобщий труд, в Линь Ян Шо достаточно.

Если утром погода была ещё ничего, то после обеда она резко ухудшилась. Небо затянуло облаками, похолодало, пронизывающий ветер, гуляющий среди горных вершин, забирался под одежду и ни на секунду не оставлял в покое. Сегодня Анна не любила осень и очень хотела вернуться обратно в комнату, но она уже договорилась, что поможет убраться во дворе одному деревенскому жителю, а потому не могла взять и прогулять работу - репутацию в маленьких поселениях испортить невероятно легко. А девочка копила деньги на будущее, так как родители всё ещё не ответили на письмо (либо почта решила оставить его себе, на память).

Закончив с уборкой и получив заслуженные юани, англичанка решила прогуляться на рынок и, по старой привычке, поглядеть на чайники. Несмотря на периодические перемены настроения, обусловленные возрастом, девочка оставалась тверда в своих взглядах и интересах, а потому не могла так просто отказаться от мечты иметь свой чайник, а потом и полный набор для чайной церемонии, которая пока больше изучалась в теории. Доступные в монастыре сорта чая Анна успела неплохо изучить, хотя запоминала не столько названия, сколько форму листов, вкус и запах. А сколько разновидностей этого напитка в Китае вообще! Память в ужасе содрогалась от одной мысли об этом, но любопытство в сражениях с ней вегда одерживало верх.

По дороге Энн столкнулась с ватагой малышни, с энтузиазмом несущейся куда-то. Судя по направлению, шли они в одно и то же место, а именно - к лавке, около которой сидел уже знакомый японец. Обычно рядом крутилась хозяйская жена, но сегодня Чжэфу оказался один и больше следил за своими красками, чем за товаром.

- Братик Фу, братик Фу! - дети облепили мужчину со всех сторон. Братик?

- Привет-привет! Ну-ка, отойдите от посуды, а не то вас к себе заберёт большой и страшный медведь во-о-он с той горы! - мужчина придержал стол одной рукой, чтобы тот от топота и копошения детей не трясся, а другой указал на ближайшую вершину. Ему, конечно, никто не поверил, но все помнили сказку по путника, испугавшегося следов. - Я ещё не закончил работать, подождёте? Расскажите, как у вас дела. О, здравствуй, Чарлстон-сан, - Фу кивнул подошедшей к лавке девочке. Она иногда заходила сюда полюбоваться на чайники, но никогда ничего не покупала. Японцу даже порой становилось жалко бедную сиротку (так он её про себя прозвал, ведь она, несмотря на возраст, жила здесь без родителей), у которой то ли не было денег на желаемое, то ли нельзя было их тратить. Однако денежной щедростью по отношению к не очень хорошо знакомым людям он не славился, а потому ждал более удачного и менее затратного повода порадовать Анну.

- Вчера мы, я, Хуан и Шоушан, отправились искать дракона на Хоншан, чтобы попросить его спустить солнце пониже, - вылез вперёд пухлый мальчишка, очень любящий лето, Ян.

- На Хоншан нет драконов, они водятся на Тхайяншан

- И что же, нашли вы дракона? - Фу кистью средней толщины вывел в круглой прорези трафарета рыжевато-жёлтый круг дневного светила, уже скатывающегося к горизонту. Рассказы всегда перетекали в споры между различными очевидцами событий. В некоторые вещи все деревенские верили одинаково сильно, относительно же других у каждого существовало своё мнение. Если среди родителей это было не так заметно, то среди детей шла неустанная борьба воображения. Сам Чжэфу, будучи ещё Харуто, не был особо суеверным, несмотря на больше значение традиций для японского народа. Легкомыслие и практичность, что с них взять!

- Нет, но мы нашли много его следов. Это точно дракон, нет больше зверей с такими большими лапами! Там даже след от хвоста был, хотя Хуан говорит, что ничего не видел, но я ему не верю, я-то видел. Мы положили там немного еды и одну игрушку из тех, что ты нам подарил, в надежде на то, что дракон прислушается к нашей просьбе вернуть солнце.

- А сегодня стало холоднее, - ехидно фыркнула Суиин. - Или ваша рисовая булка была невкусной, вы же сами её сделали, или там нет никакого дракона. Мы вот с Киу ходили на Тхайяншан и просили снега, а дракону оставили вкусных сушеных яблок. И, только поглядите, с каждой минутой всё ближе зима!

Именно такой представлялась Анне идиллия в общении, которой она не могла достигнуть. Японцу, похоже, нравилось общество детей, а они с удовольствием приходили к нему со своими причудливыми новостями. И даже если спорят, то не озлобленно, а в шутку. Чем заканчивались все споры в Шептон-Маллете? Чьими-нибудь слезами или тяжелыми обидами. Ты должен быть вежлив. Ты должен быть учтив и уважать чужое мнение. Везде рамки, рамки, рамки - и нет вот этого, простого человеческого общения. Либо оно обошло девочку стороной.

На прилавке появился новый чайник, беленький, гладкий, с тонкой ветвью сакуры у ручки и нежно-розовой надписью по ободку, которую Энн теперь без труда могла прочитать: "Были б вечны цветы на вишнях". Звучит печально и красиво, как строка стихотворения. Может, так оно и есть? Девочка бросила взгляд на Чжэфу, что-то с увлечением вырисовывающего на чашке. Дети как раз щебетали про горы (наверное, это их собственные названия для местных вершин, потому что раньше она о них не слышала) и драконов, не хотелось отвлекать их от этого занятия. К тому же, сил для великого энтузиазма у неё не было, в последнее время сонливость, связанная с постоянным ношением ментального щита, одолевала. Вот и сейчас аккуратный синий "каменный шар" окружал сознание, а Аджна походила на трудолюбивый моторчик, готовый поддерживать защиту хоть вечно, разве что хозяйское тело пока не в состоянии пережить такую вечность.

Заявление про наступающую зиму заставило улыбнуться даже Анну, вырывая её из собственных мыслей. Наступившая короткая пауза как нельзя кстати подходила для вопроса:
- Чжэфу, откуда эта фраза, что на чайнике?

После заявления Суиин про зиму японец расхохотался. Ему пришлось оставить работу, потому что кисточка тряслась в руках Какие прекрасные создания эти дети! Такая наивность сарказма, такая вера во всё необычное, такая простота. И какое умение использовать очевидное в свою пользу. Пожалуй, это была одна из его мечт - навсегда остаться ребёнком. Впрочем, ему это неплохо удавалось... в душе.

Вдоволь насмеявшись, Чжэфу прокашлялся и поглядел на Анну:
- Какая фраза? А, эта фраза. Из стихотворения Сосэя, одного из тридцати шести бессмертных. На досуге решил заглянуть в библиотеку и нашёл там сборник японской поэзии. Так приятно хоть на время вернуться мыслями на родину, даже если ты не большой поклонник литературы, - он ещё раз кашляну и зачитал, иногда запинаясь при переводе:

Долго ль сердцу дано
стремиться к тем вишням далеким
на весеннем лугу?
Были б вечны цветы на вишнях,
вечно с ними я был бы сердцем!..

- А кто такие "тридцать шесть бессмертных"? - перебил мужчину Ян, увлечённо ищущий очередного дракона пальцем у себя в носу. Похоже, красота слога его не очень интересовала, а вот странное название не осталось без внимания.

- Это величашие поэты Японии. Список был создан довольно давно, так что современные авторы и рядом не стояли. А вы, ребята, учите какие-нибудь стихи? Или это только нас в школе гоняли по Какиномото? "Как бамбуковый побег, так стройна она была", - Фу подмигнул Анне. Нет, девчонка мало того, что маловата для него, так ещё и обладательница типичного европейского лица, но почти японскую миниатюрность её фигурки он не мог не отметить. Наверное, жители Запада любят таких. Или таких, как Куколка, но та была мила своей фарфоровой кожей и карамельными глазами, а у Чарлстон-сан не было ни того, ни другого. Быть может, это делало её более живой... и приземленной.

Дети переглянулись, все дружно завыли и стали бегать вокруг стола с чашками. Похоже, учить они ничего пока не учили, зато играть умели очень хорошо. Ян и Суиин, как самые заводные, руководили процессом, объявляя себя стражами вишнёвого сада, чайников и чести драконов не то с Хоншан, не то с Тхайяншан. Улыбающийся до ушей Чжэфу придерживал свои работы, чтобы их не снесло ветром копошащейся вокруг юности.

- Ну-ка, время сказки! - от волшебного слова "сказка" все дети сразу затихли, сели прямо на земле в рядок и преданно уставились на мужчину, который наконец-то смог продолжить раскрашивать посуду. - Я рассказывал вам про медведя-камень?

- Да! - хором ответили слушатели.

- А про Лунного старца, ищущего самого доброго зверя?

- Рассказывал, рассказывал!

Если проза авторов из различных стран обычно похожа, то поэзия всегда выдаёт народ с головой, в полной мере выражая его характер. А уж восточная поэзия в стравнении с западной! Анна внимательно слушала Чжэфу и хотела было попросить ещё что-нибудь зачитать после строк Сосэя, однако дети опередили её с вопросами и стали спрашивать про поэтов. Тридцать шесть бессмертных... Как раз на этом моменте девочка поняла, что ничего не знает о Японии. Китай всегда привлекал намного больше, и судьба действительно забросила англичанку сюда, однако его островной сосед оставался загадкой.

Верит ли Анна в судьбу? Пожалуй, нет, но можно ли всё происходящее считать совпадением? Во всём находится определенный смысл, закономерность, причинно-следственная связь, пускай и не всегда легко объяснимая. Именно эту связь, пожалуй, девочка была готова назвать судьбой. Но от мысли, что она не самотечна, а зависима от решений человека, Энн не отказывалась.

Тем временем разговор перешёл со стихотворений на сказки. По всеё видимости японец регулярно развлекал своих маленьких зрителей, рассказывая им что-нибудь фантастическое. Простой глиняный чайник на двоих. Мне бы подошёл, - Чарлстон разглядывало очередное творение рук местного мастера, пока рядом собирался кружок любителей фольклора.

- А хотите английскую сказку про страшного дракона скалы Спиндлстон?

Дети недоверчиво перевели взгляд с Чжэфу на Анну и обратно, но радостно заголосили "Хотим!", когда японец одобрительно кивнул. Восточные сказки им как ни крути ближе, а западные другие. Разные верования, восприятие, взгляды. Пожалуй, сегодня и сам мужчина был не против послушать, а не поговорить, чтобы заодно успеть вовремя закончить работу. Аккуратный рисунок падающего к горизонту солнца появился ещё на одной чашке, и теперь до окончания задания оставалась пара внимательных шагов кистью. Потом можно будет приступить к раскраске игрушки для маленьких гостей.

Как только зрители выбрали для себя новую жертву, Фу сосредоточенно взялся за последнюю чашку. Линия, отделяющая небо от земли. Алый шар, тающий на ней. И тени засыпающих деревьев. Девчонка напомнила ему про чайник, на котором в ностальгическом порыве была написана эта строчка про вишни. Говорят, раны затягиваются со временем. Но не получается искоренить дерево до конца, даже если выкорчевать его. Возможно, остатки корней не дадут новой жизни, но под этим деревом наверняка кто-то гулял, возможно, сидел вечерами в обнимку с любимым или с книгой. А пока жива память, ничто не исчезнет окончательно.

Он тряхнул головой. Во время размышлений руки не работают, как надо, следует лучше сосредоточиться. Или говорить, что помогает, но сейчас слово не у него. Наблюдать за тем, как слипшиеся от краски волоски кисти оставляют цветной след на глине - что может быть лучше? Разве что ощущение податливого материала в руках, из которого вырисовывается под натиском инструментов чья-то фигура.

От внезапно нахлынувшего внимания девочка даже растерялась. Угораздило же ляпнуть такое, теперь ведь не обманишь ожидания слушателей. Внезапное волнение заставило ментальный щит усомниться в собственной крепости, но новая порция энергии Аджны исправила положение. Анна присела на край стоявшего рядом ящика и с минуту собиралась с мыслями, глядя на небо. После чего начался рассказ.

- Жил-был на свете король. У него была красивая жена и двое детей, принц Уинд и принцесса Маргарет. Принц, став статным юношей, отправился на поиски своего счастья. Через некоторое время после его отъезда умерла королева, а король погоревал-погоревал и нашёл себе новую жену, прекрасную женщину.

Никогда Энн не считала себя хорошим рассказчиком. Хоть сюжет сказки и сохранился в голове, но изложить его на китайском да ещё и понятно для здешних детей было очень трудно. Ведь если она будет плохо рассказывать, скоро к истории потеряется всякий интерес. После паузы, во время которой девочка обвела всех собравшихся взглядом, немо спрашивающим, поняли ли, насколько прекрасной была та женщина, последовало продолжение.

- Принцессе Маргарет не понравилось это известие, но она была послушной дочерью, а потому с почтением встретила новую мать и вручила ей ключи от замка. Увидев её, кто-то из рыцарей королевы воскликнул: "Нет никого прекраснее северной принцессы!" - на что королева громко возразила: "Неплохо было бы добавить: никого, кроме новой королевы!"

Тут Анна перешла на таинственный шёпот:

- Завистливой была эта женщина, решила она, что не бывать никому красивее неё, а потому отправилась ночью колдовать, ведь она была та ещё ведьма! Трижды прочитала она заклинание, девятью девять раз сотворила магический символ - и принцесса на утро из юной девушки превратилась в ужасного дракона. Все слуги в ужасе разбежались от него, а дракон пополз к скале Спиндлстон, обвился вокруг неё и стал греться на солнце.

Переведя дух, Энн оценила эффект от превращения девушки в дракона. По её мнению, это был самый жуткий момент сказки, который нельзя обделить вниманием. Сама она когда-то услышала её от матери, которая если и позволяла себе говорить о волшебстве, то только в таком виде. Приди к ней дети и расскажи вот так, что они носили подношение необыкновенному существу - дракону - она бы в ужас пришла и больше их никуда не пустила. Здесь другое дело.