Мистикофрения

К главным воротам монастыря Анна-Лиза подходит уже откровенно вечером, когда солнце скрылось за горизонтом и напоминает о себе только тонкой алой полоской на стремительно темнеющем небе. У Саволайнен неприятно ноют ноги, девушка несколько обижена тем, что монастырь расположен так далеко от деревни и пришлось шагать на каблуках по далеко не самой лучшей дороге два с лишним часа подряд. Но этот факт знатно скрашивает нескромная гордость великолепным завирательным талантом имени себя, любимой - если кто когда и пытался отыскать этот монастырь, используя информацию из той статьи, что в свое время сочинила для журнала, практически полностью высосав из пальца все имена, названия и факты, Анна-Лиза, то уж наверняка потерпел полное фиаско. Саволайнен держит в руках потрепанную вырезку из того самого журнала, время от времени сверяется с ней и одобрительно кивает - наврала знатно, не стыдно ни капли, а гордость берет дичайшая.
Ворота Анна-Лиза полагает чисто символическими - вроде бы и огромная, внушительная арка, но реальной преграды Саволайнен в ней не видит. Захочет войти, так и войдет, ни перед кем ни отчитываясь. Кто бы ее здесь удержит?
И все-таки в колокол девушка звонит, чисто из вежливости - раз висит, значит, наверное, надо позвонить, а не просто, задравши хвост, мимо промчаться. Ну, и еще из любопытства - а что случится-то? Чертик выскочит из табакерки и проводит внутрь?
Хотя - монастырь же. Какие тут в этот момент могут быть черти?
Анна-Лиза протягивает руку к колоколу, дергает за услужливо скользнувшую в ладонь веревочку, заставляя язычок колокола зайтись в бешеной пляске, неистово колотясь о гладкие стенки, и принимается ждать. Терпение у Саволайнен крайне короткое - поэтому очень быстро девушка принимается звонить еще и еще, тревожа вечерний воздух резкими звуками. Дозвониться хочется уже просто из упрямого принципа - так что будет-то? Что случиться в конечном итоге должно?

Обыкновенно Лионель все концерты для колокола на воротах с оркестром и без оного игнорирует самым успешным образом - потому что это все не к нему, явно не к нему и вообще никоим образом не к нему. До звания мастера Эпинэ никогда дорасти не пытался, ученики ему тоже не сдались, его самого еще поучить бы надо откровенно говоря... в общем, до сегодняшнего вечера Ли в ста процентах случаев даже ухом повести не утруждался, когда слышал звон колокола у ворот.
Но вот в этот раз - французу по чувствительным барабанным перепонкам засадили такой знатной какофонией, что просто необходимо было высунуть наружу нос и проверить, кого это там черти принесли. Чтобы знать, с кем лучше не пересекаться в монастыре в дальнейшем, чтобы опять по ушам не выхватить.
Оказалось, эту всю какофонию производила на свет красивая, эффектная блондинка - Эпинэ вообще впервые видел, чтобы такая красавица могла быть источником такой головной боли, добиваясь этого результата всего-то легким движением руки, в самом что ни на есть прямом смысле слова.
- Здравствуйте. Добро пожаловать в Линь Ян Шо и оставьте, пожалуйста, колокол в покое, начинать свое пребывание здесь с насилия надчужи слухом - это неудачная идея, поверьте мне, - залпом выдал Эпинэ, пристально разглядывая блондинку и пытаясь понять, каких именно неприятностей, приятностей и прочих фокусов стоит ждать от столь роскошно упакованной штучки.
Пока по всему выходило, что любых.