let it go

Уезжать одной из дома надолго для почти одиннадцатилетней девочки в одной мере жутко интересно, а в другой – волнительно даже страшновато. Хотя Мако была не из трусих, она долго не могла уснуть накануне перелета. После ее не очень приятного опыта общения со сверстниками девочка переживала, как ее встретят тут. Поймут и примут ли? Когда малышке, наконец, удалось уснуть, ей показалось, что она проспала всего несколько минут, а мама уже мягко тронула ее за плечо. Почти ничего не поев, японка собрала свои последние мелочи и вместе с семьей вышла из квартиры. До аэропорта Мако еще засыпала бабушку вопросами, что-то фантазировала. Но в самолете она, как говорится, выдохлась, почти всю дорогу проспав, и едва проснулась на пересадке в Пекине. Это помогло, удалось немного отдохнуть, когда они с бабушкой вышли из аэропорта юная Сэки чувствовала себя куда бодрее и веселее. Ей почему-то верилось, что все будет хорошо: она найдет настоящих друзей, наладит свою жизнь и узнает много-много нового. Но до Линь Ян Шо нужно еще было добраться. Предстоял еще небольшой переход пешком и какое-то время тряски в автобусе. По дороге Мако с интересом смотрела в окно. Так непривычно было видеть широкие равнины горные пейзажи после густо застроенного Токио.

И эта поездка со временем закончилась. – Наконец-то приехали! – радостно воскликнула Мако, выходя из автобуса. – Нет! – усмехнулась Ниори-сан, - Тут еще пешком идти прилично. Правда, некоторых учеников уже здесь встречают. В храме, я слышала, есть прорицатели. Они видят твое решение приехать сюда и все будущее, с момента появления в храме и пока ты с ним связана.

- Ух ты! Может меня тоже встретят? Можно я подожду? Если что, я спрошу дорогу. Пожалуйста, ба, мне так интересно… Да и не хочется заходить туда за бабушкиной юбкой, - горячо затараторила малышка. Ей вдруг показалось, что именно так нужно поступить. Ниори-сан покачала головой. Она несколько минут думала, но потом все-таки сдалась на мольбы внучки. – Ладно, если что иди сразу в храм, его тут все знают, тебя там не обидят. И поскорее напиши нам.

- Хорошо! – улыбнулась Мако. Она поцеловала бабушку, закинула на плечо чехол с синаем и покатила небольшую сумку на колесиках к выходу с платформы. Ниори-сан вернулась к автобусу, который вскоре должен был отправиться обратно.

Минут десять Мако с интересом осматривалась пыталась вычислить человека, который мог бы прийти за ней. Пару раз мелькнула необычная одежда, которая, по идее могла быть храмовой (ведь там же что-то определенное носят, или нет?), но к школьнице интереса никто не проявлял. Скоро должно было начать темнеть, да и на ноябрьском ветру было холодно и скучно. Поэтому Сэки решила отправляться к храму, а по пути купить себе что-то вроде пирожка, ведь обед в самолете она успешно проспала, а перекус перед автобусом был совсем легким. Закутавшись поплотнее в куртку, будущая ученица вышла, видимо на центральную улицу. По отдаленным строениям и уточнив у прохожей она выбрала направление.

Расстояние вроде было не такое большое, но дорога забирала вверх, а девочка после дорожного дня начала уставать. Вскоре послышался какой-то стук, говор, какие-то другие шумы. В воздухе завитали вкусные запахи. Похоже, Мако набрела на местный рынок. Многие продавцы уже собирались уходить. Девочка не стала углубляться в ряды, она купила себе пончик с повидлом и стала обходить рынок по крайнему ряду, вскользь поглядывая на оставшийся товар. Кое-что ей действительно понравилось и ученица решила при случае вернуться за милыми безделушками.

Наконец брюнетка снова вышла на улицу. Строения Храма стали заметно ближе. Она доела свой пончик и остановилась на подобии перекрестка. Дорожка расходилась на две, и одна из них уходила правее, так что снова предстояло выбрать путь. Осматриваясь, Макото невольно залюбовалась архитектурой домиков. Была своя, живая красота в этих не современных, «умных», но самобытных строениях. В них чувствовалась душа.

Сходиться с загадочным тибетским монастырем Флетчер преступно почти, неторопливо и как-то абстрагированно изучая, куда же его занесло в результате хитроумных кульбитов судьбы - Линь Ян Шо в ответ платил такой же точно сдержанной вежливостью и считать Цианида за своего, родного и местного (а на такой позиции здесь, кажется, находились почти все мастера) не спешил. Так и жили какое-то время - холодно, вежливо, отстраненно. Цианид подчеркнуто не лез в кипящую вокруг него жизнь - а эта жизнь столь же подчеркнуто не касалась шотландца, не имела с ним ничего общего.
В какой-то момент такой расклад дел и сил Флетчеру не то чтобы безмерно надоел - просто перестал казаться уместным и правильным. Лесли чуть беспокойно завибрировал, возжелал таки сунуть в дела мастерские свой покрытый легкой изморозью гордый шотландский нос - и тут же получил первое задание. Причем не вполне понятно, то ли проверка на вшивость, то ли наоборот, щедро сброшенная с чужого плеча халтурка. Встретить чужую ученицу, к какой категории такое поручение велите приравнивать?
Сперва Флетчер честно возник у ворот монастыря, по причине не самой теплой погоды преувеличенно формально, по самый подбородок затянутый в свитер. Выждав минут пять, вряд ли больше, Лесли вспомнил, через какое хитросплетение дорог по пути к монастырю продрался он сам, и заключил, что пройти навстречу ученице по направлению к деревне будет не только не лишним, но и даже весьма социально полезным деянием. Остановившись на этой мысли, Цианид зашагал к деревне, имея при этом на лице не сказать чтоб целеустремленное или вдохновенное выражение - напротив, скорее уж индифферентно-застывшее.

Мысль, что пора бы потихоньку осваивать территорию и за пределами монастырских стен, узнавать, чего там да как, Эмиля до недавних пор не трогала совершенно. Ровно пока мальчишка не подслушал, как во дворе соседнего дома бесстыже голубоглазому Романо закатывает головомойку его же старшая сестра Кристинка. Всячески давит вредному чернявому брату на отсутствующую совесть и требует больше в деревню удрать не пытаться. Вот тут-то Эмиля как жареный злостный петух в копчик и клюнул: точно, деревня же еще есть. Целое, можно сказать, поле непаханное для экспериментов
Операцию Эмиль готовил долго и тщательно, основательную и тяжелую, как Великая Китайская стена. Сперва долго разузнавал, какой способ разузнать дорогу в деревню самый надежный. Очень бы не хотелось опозориться перед соседским пацаненком, умотав совершенно не в том направлении. Лучшим способом Милем было признано падение на хвост кому-нибудь из идущих в деревню мастеров. Желательно такому, который светловолосое дитё в глаза пока знает смутно и сразу не отсечет. А дальше все вообще сложилось прекрасно: мама не смогла встретить какую-то свою новую ученицу, встретить девчонку отрядили, как сказала мама, нового мастера, человека с замерзшим лицом и, судя по демонстративно выпрямленной спине, с бильярдным кием в позвоночнике - на хвост этому человеку Эмиль и плюхнулся с превеликим восторгом.
Единственное, что мешало в филигранном выполнении операции - девчонка. Вечно девчонки везде все портят. Как говорится - Штирлиц еще никогда не было так близок к провалу. Следом за Милем ни с того ни с сего увязалась Камико. И упрямо уговаривала вернуться. Вернуться было нельзя никак. Это даже позорнее капитуляции Романо будет - того хоть родственники официально за шиворот сгрябчили, а здесь же и не Фельтин даже нарисовался... К счастью, человек-с-замерзшим-лицом на девчачий голосок особого внимания не обращал.
Рассекретился Миль только уже ближе к самой деревне, рассудив, что отсюда его уже вряд ли в охапке понесут до дома. Подошел к мастеру, бесцеремонно дернул его за рукав и, от волнения пустив голосом петуха, вопросил, указывая на маленькую и хорошенькую азиатку с чемоданом: - Это новая мамина ученица? Или кто? А как ты узнаешь?

Вот что тут можно сказать, когда мальчишки убегают из дома в поисках приключений, и когда хотят по все видимости выглядеть старше, хотя на самом деле еще совсем дети.
Камико помчалась вслед за Эмилем, средним сыном своей наставницы. Когда тот решил доказать в первую очередь себе, а уж потом кому бы то ни было еще, а точнее своему приятелю Романо с которым он не раз дрался и получал синяки, хотя и его дружок тоже некоторое время был похоже тоже с фингалом поз глазом. Это Камико узнала еще в тот самый день, когда они с Арлеттой встретили ее ученика Арно Сэ, который почти сразу понравился мисс Миказуки. Теперь вся эта история обросла уже некоторыми подробностями и приводила саму же Камико в состояние веселья, от ее же собственной неуклюжести, но если бы не она, то трудно представить ка бы она вообще добралась до Храма без карты, которую она благополучно потеряла в дороге и без знания китайского языка. Нет вы не подумайте, что отправляясь в такое путешествие родители за не не беспокоились...
Девочка знала некоторые фразы, которые ей бы обязательно помогли бы в пути. Ее отец научил ее некоторым фразам, которые бы ей помогли объясниться на китайском языке, если бы она не встретила бы в аэропорту Пекина, миссис Арллетту Давенпорт. Называйте это как хотите, везением, провидением или судьбоносной встречей. Разницы уже нет, как это называется факт остается фактом, именно благодаря этому человеку Камико Миказуки, девочка из Японии оказалась в храме Линь Ян Шо. Она нисколечко не жалела о том, что с ней происходило с момента ее первого появления в этом таинственном и загадочном месте, ведь если верить обитателям и мастерам храма не обладающий магией человек просто не увидит ворот ведущих в храм и пройдет мимо.
Что же касается деток ее наставницы Арлетты, то ту все как-то вышло само собой вначале конечно мальчишки приревновали ее к своей маме, но потом возможно и поняли, что она вовсе не собирается отбирать у них самого дорого им человека их маму. Камико очень старалась понравиться Валентину - старшему из детей, среднему - Эмилю, и самой маленькой единственной дочери Арлетты - Дарси.
Эмиль вот решил , что он самостоятельный и хотел видимо доказать то ли самому себе, то ли своему другу Романо, что он куда проворнее чем друг и он сможет убежать в деревню в поисках ответов на свои собственные вопросы, а что же дальше за пределами храма.
Камико вовсе не хотела сегодня идти куда-то за пределы храма, но заметив убегающего Эмиля, побежала за ним, только ради того, чтобы поскорее вернуть его обратно, совсем не упрекая его в том, что убегать нельзя. Она лишь хотела просто сказать ему, что убегать никак нельзя одному, он ведь может просто потеряться, ведь если он заблудиться, как он сможет добраться обратно в храм, совершенно не зная языка местного населения за пределами храма.
С того момента как Камико поселилась в храме в качестве ученика прошло уже почти 7 месяцев. Она приехала в храм в конце весны в мае месяце, а сейчас на дворе уже начался ноябрь.
Внимание девочки привлекло то, что Эмиль дергал за рукав незнакомого ей мужчину.
Что он хотел от него, Камико пока не совсем понимала, но услышав о том, что он говорит пока не знакомому ей мужчине, поняла, что он хочет обратить его внимание на девочку стоящую неподалеку от них.
Оглядев ее Камико сразу поняла, что имел ввиду Эмиль. Он был прав, это девочка пыталась разобраться, куда ей идти дальше и по все видимости была новой ученице Арлетты наставницы - Камико.
«Что то делать?» - мелькнуло у нее в голове.
Японка решилась на отчаянный шаг, она не стала дожидаться, пока мужчина обратит на девочку и Эмиля внимание спросила, обратившись к девочке:
- こんにちは。あなたの名前は何ですか？ あなたは日本語を話すことはできますか？*

* Привет. Как тебя зовут? Ты говоришь по-японски?

Кто придумал эти развилки? - мысленно выругалась Мако, все еще пытаясь сообразить, куда ей сворачивать. Затеряться среди жилого сектора ей совсем не хотелось.- Толи дело в Токио - перекресток, так перекресток, и с указателями. - видимо придется снова спрашивать, хотя приставать к взрослым девочке было как-то неловко. Вон как раз мужчина идет, которого за рукав
дергал мальчик помладше японки и лопотал что-то, кажется по-английски. Но лицо у него такое... Фу-ты, ну-ты, не подойди. Даа, не повезло мальцу, если это его родственник.
А Мако выручил случай - подбежавшая вслед за ребенком девочка-азиатка, ровесница Сэки сама обратилась к новой ученице на чистейшем японском.
- Коничива! -чуть склонила она голову. - Конечно, говорю, и рада слышать здесь родной язык. А ты случайно не подскажешь, к храму Линь Янь Шо налево или направо сворачивать? - спросила малышка и как-то сникла. Зря поверила. Никто ее встречать и не думал. Где гарантия, что когда она доберется до монастыря, ей не скажут: ты кто такая, девочка. Тебя сюда не звали.
- Я, кстати, Мако. Вообще Макото Сэки, но не люблю полное имя. А тебя как зовут? - спохватилась девочка и улыбнулась собеседнице. Ей показалось странным, что незнакомка так сразу интересуется именем. Это и внушало призрак надежды. Врядли местная стала бы знакомиться на дороге. Может она тоже из Храма и если не знала о ней, то предположила в ровеснице потенциальную соученицу?
- Ты знаешь этого мужчину с мальчиком? - поинтересовалась Мако, покосившись на европейца, явно чем-то недовольного в поведении ребенка. Мало ли, может лучше быстрее идти отсюда? Чего ждать от незнакомца?

Флетчер, пока шел в направлении деревни, непрерывно слышал у себя за спиной дробный топоток и чье-то звонкое чириканье. Кажется, кто-то уговаривал кого-то вернуться и всячески давил на чужое самосознание и чувство ответственности. Цианид этот бардак спокойно пропускал мимо ушей - в его задание нынче не входил отлов всех заблудших и страждущих подряд, Флетчеру было поручено встретить только одного конкретного человека. А остальные пусть уж как-нибудь сами разбираются.
Топочущее недоразумение нагнало как раз когда Лесли, кажется, уже углядел нужного ему человека, выдвинул догадку, основываясь на чемодане, который катила за собой юная японка. И успел даже потянуться к чужому сознанию волной ментальной энергии, планируя глубоко не лезть, а так только, захватить верхний срез и по нему определить текущие задачи незнакомки - если она действительно идет в монастырь, то поиск Линь Ян Шо в этих задачах должен присутствовать непременно. Вот тут-то Флетчеру в рукав и вцепилось нечто блондинистое, бесцеремонное и наглое.
Будучи человеком ответственным и собранным, Цианид сперва завершил с работу с энергией - и действительно уловил в сиюминутных настроениях Макото вопрос о том, как найти Линь Ян Шо. Значит, выводы сделал верные. Повод для гордости был, а вот времени не хватало катастрофически. Обернувшись к Эмилю, Цианид стряхнул со своего рукава цепкие детские пальчики и ледяным тоном заявил: - Молодой человек, а Вас здесь быть не должно.
Как, впрочем, и второй девочки, уже жизнерадостно зачирикавшей с новоприбывшей на неведомом Флетчеру языке. Придерживая Эмиля за плечо, чтобы не удрал невесть куда, Лесли приблизился к общающимся девочкам, намереваясь дождаться, когда те закончат беседу. И тогда уже разобраться с явным нарушением субординации.

Эмиль совершенно не планировал, что его начнут хватать за разные места. Миль сам должен всех и вся за всё хватать, это его исключительное право. А тут еще мастер говорить с ним взялся таким тоном, от которого все мухи сдохнут и цветы завянут. Аж морозные узоры в воздухе блеснули. В этом месте мальчишка оскорбленно забрыкался, но без излишнего энтузиазма. А то пнет еще этого ледяного мастера, чего доброго, проблемы потом расхлебывать устанешь.
И подвести себя к разговорившимся девчонкам Эмиль позволил молчаливо и более-менее покорно. Но там уж язык удержать в предназначенном ему загончике за зубами никак не смог.
- Больше двух говорят вслух! Ну, так, чтобы всем слушающим тоже понятно было! - громко заявил Эмиль, потому как девушки курлыкали на каком-то тарабарском совершенно, неопознанном мальчиком наречии. И с любопытством уставился на девочку с чемоданом, рискуя схлопотать от ледяного мастера подзатыльник или еще какую взбучку, самоотверженно сообщил незнакомке: - Ты красивая!
В отличие от Фельтина, у младшего голова была устроена совсем уж просто, без скрытых бункеров, многометровых окопов и так далее. Про таких еще говорят "что на уме, то и на языке" - мысли у Эмиля в голове частенько не задерживались, сразу перекочевывали в глотку и там озвучивались. Вот ровно как сейчас, например. Только успел подумать - и сразу озвучил, порадовал девочку.

Услышав знакомое приветствие от незнакомки на своем родном языке, а далее что очень рада слышать здесь родной язык. Представилась и спрашивала дорогу.
Конечно было ей очень некомфортно от того что, она почувствовала на себе взгляд человека которого она пока еще не знала. Ей было очень стыдно, что она влезла в чужой разговор. Но перед ней сейчас стояла другая задача, как сделать так чтобы новый мастер не держал на девочку зла.
- Коничива! Меня Камико Миказуки зовут. Я тут уже с конца весны, но еще пока не выходила в деревню, если бы не … - проговорила Камико и указала на Эмиля и улыбнувшись мальчику, добавила – он решил испытать судьбу убежал, я помчалась за ним, а то его мама будет волноваться.
Спустя секунду она снова посмотрела на взрослого мужчину, который все прижимал Эмиля к себе, по всей видимости, они знали друг друга, так показалось девочке.
Камико задумалась, как бы так сказать, извиниться что ли, чтобы мужчина понял причину ее влезания в чужой разговор, это и беспокоило ее больше всего.
Конечно, она понимала, что поступила некрасиво, но здесь ее двигало чувству самосохранения, которое распространилось на сына ее наставницы Эмиля. Девочка чувствовала некую заботу об этом очаровательном мальчишке и сама не знала, почему ее к нему тянет как к магниту, вопрос оставалась необъяснимой загадкой.
- Простите меня, пожалуйста, что я тут влезла, не предупредив, кто я такая, Камико Миказуки. Мама этого чуда, что стоит возле вас, моя наставница вы с ней знакомы? Я вас не знаю, простите еще раз за бестактность. К сожалению я не знаю как вас зовут и не могу ка вам обратиться по имени.- обратилась она к мужчине на чистейшем английском языке.
Теперь вот странная штука происходит Эмиль посмотрев на новенькую девочку и Камико начал говорить чтобы они не секретничали, конечно же, он ничего не понял он ведь не знал японского языка заметила мисс Миказуки, а Эмиль, верно, подметил сказав, что Макото красивая.
«Понятное дело! Мальчишки всегда замечают, когда дело касается красоты…» - подумала Камико. Теперь вот только стоит объяснить, что сказал Эмиль и о чем таком секретничали.
- Эмиль это Мкото она на японском сказала мне привет, и о том, что рада слышать здесь родной язык в ответ на мое приветствие. и говорит ли она на японском язык, а потом я сказала Макото, привет и как меня зовут и что ты убежал, а я за тобой отправилась. - перевела Камико Эмилю.
Вот только его слова о красоте Макото остались непонятными для девочки, и тогда Камико решила, что нужно новая знакомая знала об этом.
- Макото, Эмиль сказал, что ты красивая! – перевела японка новой знакомой.

Голосок девочки, представившейся Камико звенел переливом колокольчика. Знакомые интонации настолько гармонировали с привычным миром Мако, что на какой-то момент ей показалось, что она и не уезжала никуда из Токио, а гуляет где-то там же, в парке с кем-то до боли знакомым.
Камико сказала, что тут, вероятно в храме, она с весны, но в деревне впервые. Дальше поговорить им не удалось. Японка не ответила на вопрос, но то, как она указала на мальчишку и стала быстро говорить что-то извиняющимся тоном было красноречивым ответом.
Чтож, хоть этого можно не бояться. Вероятно мужчина таки кто-то из храма , - но как не хотелось обращаться к нему за
помощью. Он просто морально давил на девочек. В какой-то момент ей показалось, будто что-то легонько коснулось ее волос. - Все, хватит себя накручивать! - одернула себя малышка, инстинктивно тряхнув головой. Темболее, что новая знакомая снова переключила свое внимание на нее и выдала, будто мальчик сказал, что Мако красивая. - Вот те выпад! - удивилась японка. Она и сама примерно поняла слова, которые знала со школы: you - ты, beautiful - красивый. Но вместе в голове они как-то не складывались. - Они все тут такие "прямые"? - девочка ошарашенно посмотрела на Камико.
- Спасибо, Эмиль, мне очень приятно. - смущено улыбнулась Сэки. Она поняла, что судя по тому, что Камико взяла на себя роль переводчика блондин ее не понимал, поэтому ответила ему на китайском, вспомнив, что этот язык тут основной и его знают почти все. - А так ты понимаешь?...
Снова поймав взгляд "ледяного" девочка вдруг замолчала. - Простите? - вопросительно произнесла она с едва уловимой ноткой вызова. Что ему все-таки нужно? Однако почти сразу японка отвела азгляд. Что-то в нем раздражало и пугало. А этот взгляд? Он, казалось, одновременно и замораживал и прожигал насквозь.

Флетчер слушал, как общаются девушки, все так же неизменно вежливо. И неожиданно крепко и цепко для особенно не увлеченного спортом офисного работника со стажем продолжал удерживать мальчика за плечо. Мальчик долго думать не стал, подключился к девчачьей болтовне, нимало не смущаясь тем, что врубился в чужой разговор с репликами на другом совершенно языке. Затребовал перевода на общедоступный язык - и Лесли вообще-то с детским требованием был согласен. Больше двух действительно говорят вслух, как бы наивно и нелепо это не звучало. Но вот начинать рассыпать девушкам комплименты было уже явно лишним действием.
- И как зовут сына наставницы? И саму наставницу? - вопросил Цианид, у которого за прошедшие всего-то минут пять успело сложиться стойкое впечатление, что кто-то из мастеров серьезно распускает что своих учеников, что родных детей, и за их поведением следит вызывающе сквозь пальцы. Лесли вопросительно посмотрел на мальчика, но дожидаться от вздумавшего завилять парнишки честного ответа не потребовалось, ответ девушки предоставили сами, и довольно быстро. Эмиль, значит. Ну, тогда осталось только выяснить, у кого из мастеров есть сын по имени Эмиль. Не такая уж и сложная задача.
- Достаточно было сказать, что вы познакомились. Столь тщательная детализация в данном случае излишняя, - мотнул головой Флетчер. Шотландец и так по жестам догадался, что девочки представлялись друг другу и искали первые точки соприкосновения. Перехватив взгляд Макото, удивленный и вызывающий одновременно, Цианид, продолжая придерживать Эмиля за плечо, качнул туловищем вперед, обозначая поклон, и формально произнес на китайском: - Здравствуйте. Мое имя Лесли Флетчер, я являюсь младшим мастером монастыря Линь Ян Шо и уполномочен встретить Вас и помочь Вам проделать оставшийся путь. Скажите, Вы можете поддерживать беседу на китайском или нуждаетесь в непрерывной помощи переводчика? - кидать на Камико выразительные взгляды Цианид не стал, по его мнению, и так было понятно, кого он имеет в виду.

"Сын наставницы" отвечать на всякие гадкие вопросы не планировал. Как маму зовут, рассказать ему, ага, конечно. А еще сразу явку с повинной написать. Или как там этот документ правильно называется, "чистосердечное признание", что ли? Да вот не дождетесь.
- Меня зовут Кай! И я сбежал от снежной Герды! - угрюмо сказал Эмиль, дергая плечом и пытаясь как-нибудь высвободиться, а то его так плотно ведут, что практически несут. Этот новый мастер, неизвестно откуда на монастырь свалившийся, усиленно напоминал Милю бургомистра из той самой переделанной сказки. Вот пусть еще начнет через слово говорить "Вздор!" и расскажет, что "Воспитанные дети: а) – не бегают на четвереньках, б) – не вопят «гав-гав», в) – не кричат «бу-бу» и, наконец, г) – не бросаются на незнакомых людей". И точно, сходство будет идеальное и стопроцентное. И розовые кусты от него наверняка скукожатся и завянут, не иначе.
- Вот почему вы, девчонки, такие болтливые? Ну кто вас за язык тянет, кто имена разбазаривать просит? Эх, ты, находка для шпиона! - обиженно рявкнул Эмиль. И лягнул ногой воздух в направлении Камико - пока Миль тут защищался и старательно запутывал следствие, усиленно снабжая "ледяного бургомистра" ложной информациями, эта простодушная болтушка, наоборот, старательно вываливала, как дело обстоит на самом деле. Рванувшись еще раз, но так и не освободившись от чужой крепко вцепившейся в плечо руки, Эмиль просто по мере возможностей потянулся к Камико и грозным свистящим шепотом ей сообщил: - Я маме расскажу, кто ее заложил, ты так и знай!
Вот так, да. Если этот злобный бургомистр все-таки сделает так, что у мамы какие-то неприятности будут, Миль сразу расскажет, кто всех сдал, никого покрывать не будет. Сам мальчик, между прочим, никакой полезной информации следствию на допросе не сообщил, просьба так в протоколе и записать, да.

Камико надеялась что Макото поняла, о чем она ей говорила. Даже слишком поняла, раз смогла сказать Эмилю, что ей очень приятны его слова. Что же касается мастера, который должен был встретить девочку у главных ворот храма, то тут было и правда не ясно, почему он, а не ее наставница.
«Может, что-то случилось?» - подумала Камико, размышляя над тем, что произошло.
Она не знала на самом деле истинную причину, по которой сын наставницы убежал из храма, то ли это было из-за того мальчишки Романо, толи еще что похуже. В голове были мысли одна другой хуже.
Камико старалась прогнать эти мысли, но мало что получалось.
Наконец-то неизвестный мужчина представился, его звали Лесли Флетчер. Конечно, это было приятно, но все же было в нем что-то, по мнению девочки пугающе холодное.
Эмиль старался запутать следы и придумывал что-то непонятное, о чем Камико не совсем понимала.
Почему-то от его обидных слов и от слов мужчины что-то на счет наставника Камико стало совсем грустно. Хотелось вырвать Эмиля из рук мистера Флетчера и уйти, словно ее здесь и не было. Но правильно ли это будет, оставить свою новую знакомую одну наедине с ним – с мастером которого она не знала и почему-то побаивалась.
Вот она и не знала, как ей поступить в такой ситуации японка оказалась впервые…
Ей уже как-то стало не по себе от холода. Тем более что она как минимум около получаса мчалась за Эмилем бегом как могла. Сейчас Камико понимала, что она начинает замерзать, поежившись, она так, как бы, между прочим, заявила:
- Может мы уже все-таки, пойдем в храм? А то холодновато как-то? Не май месяц на дворе!?

Мако весь этот Китай-Тибет определенно начинал нравиться. Скучно тут точно не будет. Хотя этот странный мужчина, с буквально исходящим от него холодом и негативом пугал малышку, Камико показалась ей очень доброжелательной и открытой, а Эмиль так и вовсе милейшее создание. Мако едва громко не рассмеялась от его возмущения и попытки даже махнуть ножкой на старшую девочку, и одновременно захотелось защитить его от строго выговаривавшего что-то дядечки.

- Может отстанете от них? Они же не сделали ничего такого! - даже для самой себя неожиданно и по привычке по японски заявила Сэки, так и не дождавшись ответа на свое "простите". Но, может к счастью, перевести она не успела. Мистер Флетчер, как он представился, вспомнил о своем, оказывается, задании и предложил помощь.
Мако попыталась в ответ изобразить в ответ легкий поклон. Дома ей бы точно сделали за такое замечание за проявление неуважения, но мастер тоже не утруждался вежливыми формами, так зачем выкладываться перед неблагодарным собеседником?
- Здравствуйте, на не очень сложные темы вполне могу. Меня зовут Макото Сэки, а помощь была бы весьма кстати.

Тем временем день неумолимо заканчивался, с сумерками становилось все прохладнее. Теперь уже Камико не выдержала, и судя по словам "идти", "храм" и "холод" предложила идти к долгожданному храму.
- Пойдемте, - теперь уже на общепонятном языке согласилась девочка. Она перехватила ручку своей сумки, чтобы удобнее катить, шагнула вперед и вопросительно посмотрела на спутников. Так куда все таки идти? - И отпустите уже мальчика, он не делает ничего плохого, - все таки высказала свое недовольство японка, заметив, что Флетчер все еще держит за плечо бедного Эмиля. Под таким взглядом и на расстоянии не уютно, не то что под его рукой. - Пожалуйста? - добавила она, чтобы не показаться совсем уж грубой. В подтверждение своих слов она протянула мальчишке руку, приглашая идти вместе.

"Ледяным бургомистром" быть вовсе не так просто, как представляется окружающим. Для этого природной вялости характера недостаточно - а Флетчер ещё и похвастаться этим качеством не мог. Не за покладистость и смирение с окружающими обстоятельствами ласковое прозвище "Цианид" получил, в самом-то деле.
Так вот, правило первое: у ледяной твари не лицо, а маска. Маски не кривляются, не корчат устрашающие рожи и не вращают глазами так, что глазные яблоки вот-вот вырвутся из орбит и разлягутся на щеках. Хотя порой, надо признать, хочется, и даже слишком.
- Отпущу молодого человека с превеликим удовольствием, - заверил девочку Цианид, вежливо, но настойчиво разворачивая Эмиля носом в сторону монастыря и весьма недвусмысленно таким образом намекая, что пора уже меру знать и возвращаться на родную территорию. - Как только молодой человек соизволит рассказать, под чью ответственность он покинул территорию монастыря и к кому обращаться его разгневанным родителям, если Вы, юноша, не дай Бог, получите травму. Пока получается, что эту ответственность несу я - и я в связи с этим предпочту для пущей безопасности Вас от себя не отпускать. Я изложил свою позицию достаточно чётко?
Замечание насчёт "не май месяц" Флетчер позволил себе пропустить мимо ушей. И вообще не слишком эту аллегорию. В родной Шотландии считать май эталоном тепла было как-то глупо и безосновательно - холодные ветра с одинаковым удовольствием вгрызались в Эдинбург, Глазго и прочие шотландские города с одинаковым энтузиазмом в любой что весенний, что летний месяц.